Маятник культуры

Полина Богданова, 2021

В книге рассматривается циклическая модель культуры XVIII–XXI века. Модель повторяющихся циклов – разрушительных и восстановительных. Этот маятник характеризует все культурные эпохи, обладающие вместе с тем своими национальными особенностями. Циклы рассмотрены на примере движения драмы. В России европейская модель Нового времени определилась с периода преобразований Петра I. Книга может быть интересна театроведам, культурологам, искусствоведам, студентам-гуманитариям и всем, кого интересуют процессы смены эпох. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Маятник культуры предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава II. Классицизм – Просвещение →

* * *

Глава I. Логика чередования циклов

Циклической теорией занимались многие крупные ученые, культур-философы, физики, экономисты, культурологи. Можно назвать имена античных авторов, затем Н. Макиавелли, Дж. Вико, Н. Данилевского, О. Шпенглера, П. Сорокина, П. Флоренского… Из исследователей последнего времени необходимо упомянуть А. Ахиезера, Н. Хренова и др. Культур-философия в целом утверждает, что закон циклического развития является постоянным и всеобщим законом, действующим как на больших периодах (цивилизаций), так и на малых (в несколько десятилетий).

Рассматривая движение и трансформации театральной культуры, мне удалось заметить, что логика трансформаций внутри цикла демонстрирует, что каждая фаза цикла, начиная с начальной, есть фаза отказа, снятия содержания предыдущей фазы. Движение внутри цикла, таким образом, строится на конфликте каждой следующей фазы относительно предыдущей. А начальная и заключительная фазы существуют в логике рождения и смерти, то есть заключительная фаза исчерпывает все движение внутри цикла и становится фазой снятия всех первоначальных интенций. Все это я показала в своем исследовании «Культурный цикл: театральная режиссура от шестидесятников к поколению post»^[1] на примере четырех поколений советской и постсоветской режиссуры.

Циклическая теория демонстрирует движение культуры не как линейное движение, обнаруживающее прогресс от периода к периоду. А как постоянно развивающийся конфликт между чередующимися циклами, а также внутри различных фаз этих циклов, который каждый раз снимается, чтобы возникнуть вновь. На мой взгляд, данная концепция отражает динамику и сложность историко-культурных и художественных процессов. Циклический механизм существует в природе: «Когда-то природа “завела” биологические часы живого так, чтобы они шли в соответствии с присущей ей самой цикличностью. Смена дня и ночи, чередование времен года, вращение Луны вокруг Земли и Земли вокруг Солнца — изначальные условия развития организма. Биологический ритм стал общим принципом живого, закрепленным в наследственности, неотъемлемой чертой жизни, ее временной основой, ее регулятором»^[2].

Циклическое развитие существует не только в природе, но и в духовной, эстетической и общекультурной, а также общеисторической сфере.

Несколько слов о циклических механизмах истории и культуры. В цикл укладывается процесс от рождения до смерти, от первых интенций и последующей логики их развития, до их окончательного изживания. Новый цикл всегда существует в оппозиции к предыдущему. Последующий цикл также существует в оппозиции к тому, который прошел. Исследователи в разные эпохи пытались описать логику чередования циклов и некоторые приходили к тому, что смена циклов обнаруживает то, что два следующих друг за другом цикла являют собой некие противоположности. Дж. Вико писал о чередовании в истории периодов «доблести» и «порока», «мощи» и «немощи», «порядка» и «развала». И как ни покажутся наивными все эти определения, но в них есть рациональное зерно. Современный культуролог А. Ахиезер (ум. в 2008 г.), рассматривая социально-экономическую и государственную жизнь России от Киевского периода до наших дней, обнаружил противоположности в чередовании жестких авторитарных и либеральных периодов развития. К этому феномену перехода от одной крайности в другую он применил понятие инверсии. Если посмотреть на историко-культурный путь развития России, то можно обнаружить много вариантов инверсии. Если один цикл стоит на основе рацио, то следующий будет развиваться на основе интуиции, чувства. Пример тому — классицизм и сентиментализм. Просвещение и романтизм. Можно привести примеры других оппозиций. Объективизм реализма и субъективизм модернизма. Идеализм романтизма и материализм реализма.

Я считаю, что применительно к истории и культуре можно определить два типа циклов. Первый — цикл деконструкции; второй — цикл реконструкции или восстановления, что особенно наглядно видно на примере нынешнего цикла, который, однако, еще не закончился.

ВОССТАНОВИТЕЛЬНЫЕ циклы, как правило, связаны с новыми государственными установлениями (классицизм, тоталитаризм); с властью рацио, сознания; с материализмом; объективизмом в противовес субъективизму, с атеизмом в противовес религиозности.

Циклы ДЕКОНСТРУКЦИИ, напротив, связаны с разрушением некоей гомогенной парадигмы предыдущего восстановительного цикла; с властью подсознания, интуиции, иррационализмом; религиозностью; с отсутствием строгого эстетического канона, со свободной формой художественных созданий; с идеалистической философией (романтизм, символизм); с процессами разрушения классических форм (новая драма рубежа XIX-ХХ веков); с субъективизмом в творчестве.

Движение качелей происходит на протяжении развития культур и цивилизаций. Это не означает, что в цикле деконструкции, к примеру, существует только одна тенденция к разрушению; нет параллельно с ней могу проявить себя и другие, противоположные тенденции, которые выйдут на поверхность в новом цикле. Но тенденция деконструкции является ведущей. То же самое можно сказать о восстановительном цикле: наряду с процессами восстановительными, объективными могут происходить и противоположные им, которые идут, к примеру, от предыдущего цикла и выйдут на поверхность, станут ведущими в следующем цикле.

Очень часто, и практически всегда цикл — скажем, восстановительный — обращается назад через голову цикла деконструкции к предыдущему восстановительному циклу. Пример тому — возвращение к Сталину и советским ценностям в нынешнем цикле.

Цикл как некий естественный природный организм рождается и умирает, то есть исчерпывает себя. Однако это не означает, что прекращается развитие каких-то тенденций. Напротив, от цикла к циклу происходит движение вперед, некий, условно говоря, прогресс. Несколько малых циклов организуются в некий большой цикл — к примеру, цикл Нового времени, который тоже подчинен закону рождения и смерти и на определенной стадии приходит к своей исчерпанности.

У К. Юнга есть рассуждение о двух типах творчества: один вид он называет понятием «психологический», другой — понятием «провидческий». «Психологический вид творчества, — пишет он, — имеет дело с материалом, почерпнутым из сознательной жизни человека — с его драматическим опытом, сильными эмоциями, страданием, страстями и человеческой судьбой в целом»^[3]. В провидческом творчестве, по мнению К. Юнга, «речь скорее идет о снах, ночных страхах и темных, жутковатых закоулках человеческого мышления»^[4], этот вид творчества связан с метафизикой, мистикой, иррациональным началом. Провидческое творчество питается бессознательным. Провидец понимает мир и себя через собственную интуицию, его прозрения могут быть глубокими и точными. Но он никогда не отдает себе отчета в том, как и почему они появились. «Как всякий истинный пророк, художник является невольным рупором психических тайн своего времени, зачастую таким же бессознательным, как лунатик»^[5].

К провидцам К. Юнг относит Данте во второй части «Фауста», Ф. Ницше в «Опытах Дионисия», Дж. Джойса в «Улиссе», Вагнера в «Кольце Нибелунгов», «Тристане и Изольде», «Персифале», поэзию У. Блейка, произведения Э. А. Гофмана и др. Из русских писателей мы можем отнести к провидцам, интуитивистам М. Лермонтова, Н. Гоголя, русских славянофилов, затем плеяду поэтов и писателей Серебряного века (А. Блока, А. Белого, Ф. Соллогуба и др.).

Как правило, провидческое творчество связано с религиозностью во всех ее проявлениях, включая всякие мистические практики, оккультизм. Если прибегать к образным примерам, то провидческое творчество можно уподобить разливу реки, вышедшей из берегов. По аналогии с провидческим творчеством можно определить и провидческие циклы, которые связаны со стихией в обществе (и природе), а такой стихией становятся революции, всякого рода бунты. Провидческие циклы также связаны с ситуациями разлома в культуре, разрушением прежней гомогенной парадигмы.

В обществе и культуре периодически обнаруживают себя те древние пласты человеческой природы и цивилизации, которые остались как будто принадлежностью дальних эпох. Можно высказать гипотезу, что так устроен человек, так он задуман природой, что в своем движении, развитии, постижении мира он должен возвращаться к архаическим началам своего существа, к некой родовой памяти или, по выражению Юнга, к древним архетипам. Переходы от сознания к подсознанию, опора на интуицию в противовес рациональному началу, является одним из постоянных механизмов инверсии. Инверсия от сознания к подсознанию и определяет содержание провидческих циклов. Для того чтобы общество и культура расстались со своими прежними идеями и убеждениями, отринули их во имя дальнейшего движения и вместе с тем усвоили какой-то новый опыт, шагнув на другую ступень, они должны постоянно подпитываться своим подсознанием. В подсознании человек и культура черпают дополнительную силу и энергию, что дает им возможность сохранять себя в бурях истории.

Однако бессознательное, если ему не ставится преград с помощью разума, способно на большие разрушения. Но интересно, что циклы истории и культуры строятся как на инверсии «сознание — подсознание», так и на обратной инверсии — «подсознание — сознание». Эта вторая инверсия характерна для восстановительного цикла, когда устанавливается новое гомогенное единство и утверждается власть разума.

Инверсию от сознания к подсознанию можно проиллюстрировать, например, сменой просветительской парадигмы на романтическую, в которой как раз сильно активизировались подсознательные иррациональные моменты, что нашло выражение и в философии, и в художественном творчестве. Обратный пример — парадигма позитивизма XIX века, которая распалась на множество различных теософских, эзотерических, оккультных, сектантских течений Серебряного века.

Можно увидеть в цикле Серебряного века, закончившегося революцией 1917 года, и последующем ленинско-сталинском цикле инверсию от подсознания к сознанию, от идеализма к материализму, от субъективизма к объективизму.

Провидческие циклы — это циклы деконструкции. В таких циклах провидческое начало может быть более или менее выражено, но оно всегда присутствует. В эпоху Серебряного века провидческое творчество проявило себя очень явственно. В цикле деконструкции, начавшемся с оттепели, провидческое начало обнаружило себя в полной мере только в последней фазе цикла.

Циклическое развитие цивилизации и культуры является своеобразным механизмом движения и смены. Для того чтобы перейти от одной парадигмы к другой, нужен цикл деконструкции, который снимает все интенции предыдущего цикла и доводит их, таким образом, до полного исчезновения, смерти. Следующий цикл — восстановительный — тоже механизм, необходимый культуре и цивилизации для утверждения нового порядка, для гармонизации жизни, для утверждения утраченных ценностей. Это очень мудрый механизм, который заложен природой в развитие жизни. Но в конкретных условиях отдельных цивилизаций и стран этот механизм может работать в деформированном виде. Разрушительный цикл в условиях России тяготеет к своим крайностям, к полной деструкции, революциям, обвалам. Сметая на своем пути все. Циклы восстановительные в условиях России тоже могут принимать уродливые формы и утверждаться как советский тоталитаризм.

Россия как будто лучше себя чувствует в периоды деконструкции. Когда высвобождается доселе скрытая подсознательная энергия. А вместе с ней рождаются новые формы в культуре и искусстве, пересматриваются старые клише, отрицаются прежние установки. Тяга к разрушению, очевидно, имманентная черта российского народа, интеллигенции (о чем еще писал Н. Бердяев) и в период Серебряного века, и в революции 1917 года, и в постсоветские девяностые.

В логике чередования циклов надо учесть еще один момент. Процессы, которые к концу цикла, как уже говорилось, приходят к исчерпанности, тем не менее уже с ослабленной энергией переходят в следующий цикл. Так, после цикла 1920-1950-х годов цикл, начавшийся с оттепели, которая выставила оппозицию сталинизму, вошло многое из социально-политических и культурных практик тоталитаризма, составивших ядро официозной политики и культуры нового цикла. Против этого официоза и выступили демократические процессы оттепели. В целом можно утверждать, что циклические процессы не есть результат случайности и научной рационализации ученых, они — проявление всех исторических и надысторических процессов. Это обстоятельство заставляет отнестись к циклической теории серьезно. Если встать на точку зрения, что история и культура движутся циклами, то на этой базе можно было бы создать прикладную науку для управленцев и власти, которая должна видеть альтернативы движения страны. Понимать их и на этой основе совершенствовать методы управления, проведения реформ и пр. А также гуманитарную науку, которая могла бы прослеживать трансформации культуры и художественных процессов от цикла к циклу.

Циклическая теория говорит о том, что цивилизации и культуры развиваются по определенным закономерностям. То есть история — не хаотический процесс, подверженный случайностям и движимый отдельными личностями или массами. Это процесс, заложенный в основание человеческой цивилизации наряду с процессами природных и космических ритмов и циклов. Все подчинено единым закономерностям, которые в реальной истории той или другой страны, конечно, могут искажаться. Эти искажения и демонстрируют своеобразие той или иной цивилизации и культуры, ее успехи или провалы. Хотя, конечно, конкретное содержание культуры, будь то культура христианских народов или мусульманская, определяется ее внутренними особенностями — религией, географическим положением, временем ее зарождения и логикой развития первоначальных интенций, равно как и другими факторами. По поводу России на протяжении ее истории в Новое время вплоть до современности решается вопрос о том, является ли она западной культурой или обладает собственным содержанием и логикой развития. Этот вопрос мы, так или иначе, затронем в этой книге.

Глава II. Классицизм – Просвещение →