Бренность царя в голове
Колоссальность древнейших чудны́х пирамид
На меня острый взор, я клянусь, устремит
Вопросительно хлопнет вдали пистолет
Из ненашенской эры с опаской мне вслед
И помашет, слегка поправляя синдон[4],
Заскорузлой рукой неживой фараон
И меня напугает пожухшая речь:
«Как бледна! Не желаешь ли рядом прилечь?»
Попрошу я подмоги, скрывая акцент,
Отдадут египтяне нехитрый рецепт
И возьмусь, искупавшись в сыром хвастовстве,
Бальзамировать бренность царя в голове
