Неоднажды

Пол Стерлинг, 2019

Еще вчера жители города засыпали с обычными для них мыслями. Во сколько нужно встать. Какой наряд выбрать к другу на день рождения. Что купить любимой дочурке.Но утром все эти мысли отошли на второй план.В городе поселился маньяк. Не один. И даже не два. А сразу четыре. Их стили убийства уникальны, но при этом одинаково жестоки.Что им нужно в мирном городе? Что их связывает между собой? Сможет ли лучший детектив города поймать преступников? И, самое главное, сколько человеческих жизней это будет ему стоить?

Глава 4

Идя по темному переулку, он почувствовал долгожданную прохладу, испытать которую не удавалось в течение всего дня. Выделенное помещение было оборудовано кондиционером, но, судя по его внешнему виду, он был создан еще до строительства самого дома. Закончил работать он, видимо, сразу после его окончания. Попытки починить его не увенчались успехом: открыв крышку, он обнаружил лишь пустую коробку, и с тех пор никак не мог взять в толк, кому понадобились внутренности кондиционера. Однако, как справедливо заметил его брат, — кто сказал, что эти внутренности там изначально были? Да и даже если бы были, как бы он его починил?

Они шли вдвоем, уткнув головы в пол, чтобы максимально избежать внимания со стороны прохожих. В своем районе они давно усвоили, что чем ниже ты держишь голову, тем меньше шансов, что к тебе прикопаются. Так было и сейчас: редкие прохожие если и обращали на них свой взгляд, то казалось, что он скользит сквозь них. Будто они не представляют никакой ценности, подобно фонарным столбам, которые разве что обладают способностью перемещаться в пространстве. И если бы этих прохожих потом спросили, видели ли они кого-либо подозрительного, то вряд ли бы они вспомнили что-то, помимо исписанного граффити забора, который находился за спиной братьев.

Они блуждали около получаса, пока наконец не увидели то, что искали. Младший сжал в кармане рукоять своего оружия. Старший сжал рукоять ножа, который он украл в одном из магазинов. Он не собирался им пользоваться, но с ним он чувствовал себя спокойнее. Переглянувшись, они медленно пошли по направлению к цели.

Всего в паре десятков кварталов от этого места другой участник оказался в параллельном мире. Ему на ум не пришла бы такая аналогия, но ее мог бы понять каждый, кто видел всю картинку целиком. Братья оказались в неблагополучном квартале, который по сути был трущобами, хотя все, даже его жители, избегали данного термина. Разваливающиеся дома, десятки человек, ютящихся в однокомнатных квартирах. Половина из них живут на пособие, процентов сорок предпочитают не рассказывать об источнике своих заработков, но все и так о них догадываются. Особенно когда они не возвращаются домой ни вечером, ни через неделю, ни через год. И только один человек из десяти пытается заработать честным трудом, перебегая с одной низкооплачиваемой работы на другую. «Честный? — насмехались над ними остальные. — Для кого он честный? И надолго ли?» И на этом обсуждение заканчивалось.

Другой же участник видел перед собой фешенебельный ресторан, в котором только бокалы за одним столом стоили столько, что за эти деньги человек десять из трущоб могли прожить целый год. За столами с пафосным видом сидели мужчины в дорогих костюмах. То, что они дорогие, было понятно просто по их внешнему виду и тому, как они сидят на их обладателях. Даже не обязательно было знать марку. Напротив сидели женщины в довольно обычных, но шикарно сидевших на них платьях, чтобы не отвлекать мужчин от главного: яркого макияжа и глубокого декольте. Все за этими столами играли в одну и ту же игру. Однако самое забавное, что он увидел, наблюдая за ними, так это глаза. В них не было искры. Тогда как все прохожие с ненавистью смотрели в окна этого ресторана. Именно с ненавистью, потому что не хотели себе признаваться в собственной зависти, продолжая убеждать себя, что им это не нужно. И как бы они удивились, заметив то, что и он заметил в глазах посетителей ресторана.

Там была скука. Он так и не понял, чем она была вызвана, точнее не успел: только что внесли главное блюдо сегодняшнего вечера. Он невольно задержал дыхание и, хотя он этого и не заметил, перестал моргать, боявшись пропустить даже одно мельчайшее мгновение этого события.

Что же касается прохожих, которые шли мимо, то некоторые из них пытались сбежать от своей зависти, ударившись в романтику. А что может быть романтичнее ночного неба, усеянного звездами, шума моря, песка под ногами и бутылочки вина на двоих? К счастью для него, таких некоторых было немного. А возможно, просто пляж был довольно большой. В любом случае, он наконец увидел идеальных жертв: уже довольно пьяную парочку, которая, шатаясь, шла вдоль пляжа, весело смеясь. Девушка время от времени шутливо била парня в плечо, тот, смеясь, изображал защиту. Оба прекрасно понимали, к чему это идет. И обоих это устраивало.

Пока они проходили мимо, он продолжал бросать фрисби, дожидаясь, пока его лучший в этом мире друг принесет тарелочку обратно. Кидал он ее специально в другую от парочки сторону. Отчасти для того, чтобы оставаться неприметным и не напугать своих жертв. Отчасти для гарантии того, что Мишка не вцепится в их глотку своими острыми зубами вместо фрисби раньше времени. Выждав, пока они удалились метров на пятьдесят, он стал бросать фрисби в их сторону, одновременно с этим идя за ними. Минут через десять он наконец дождался нужного момента: девушка весело повалила парня на песок. Спустя несколько мгновений смех прекратился, и мужчина был готов поставить на то, что если бы он был достаточно близко, то услышал бы звуки поцелуев. «Идеальный момент», — подумал он, взяв фрисби в руку и спокойной походкой направившись к лежащей на пляже парочке.

В это время в одном из соседних домов парень лет восемнадцати оживленно готовился к какому-то событию. Он то и дело бегал на кухню, заставленную огромным количеством бутылок с разноцветными жидкостями, по форме которых легко угадывалось, что содержание алкоголя в содержимом превышает 20%. Потом вдруг он бежал в спальню, проверяя, на месте ли те самые две коробки, хотя он их видел две минуты назад. Затем он мог пройти в свою огромную гостиную и просто упасть на диван, чтобы секунд через пятнадцать посмотреть на часы, выругаться и побежать повторять ритуал снова. Когда он неожиданно для самого себя остановился у окна, то снайпер через прицел наконец заметил причину столь активного поведения. Рядом с правой ноздрей оставались следы белого порошка.

Парень все продолжал носиться по квартире, чем невероятно изматывал снайпера. Однако он не испытывал раздражения, скорее даже наоборот. Ему нравились трудности. Поэтому он спокойно ждал, когда эффект кокаина пройдет и парень просто сядет на место. Он знал, что рано или поздно тот все равно погрузится в свой смартфон, как это постоянно делала нынешняя молодежь. И через несколько минут он дождался своего момента.

Ему снилось, что он снова на войне. Это был даже не сон, скорее воспоминание, преследовавшее всю его жизнь. Вот снова падает стоящий слева от него мальчишка, который только вчера к ним присоединился. Сзади громко орет сержант, пытаясь в этом хаосе отдать приказания, которые все равно никто не смог бы услышать. И вот наступил миг, когда он всегда просыпался. Рядом с ним упала граната. Он стоял как вкопанный, хотя понимал, что надо бежать. Но он лишь стоял, смотрел на гранату и на то, как Чип, его лучший друг, взлетел, чтобы накрыть ее своим телом. Ему это почти удалось, однако взрыв произошел, когда между ними оставалось еще сантиметров пятнадцать. Этого хватило, чтобы зацепить его ноги. В эту же секунду он испытал страшную боль. В его мозгу успело лишь промчаться то, что эта боль была крайне странной. Он, конечно, помнил ее, но никогда раньше не испытывал, находясь во сне. Но даже не это казалось странным. И только тут до него дошло, что боль была не в ногах, которые задели осколки гранаты. Боль была на лице и шее. В следующий миг он попытался закричать, но не смог. В тот момент, когда Йос и Чарли зашли в кафе, кислота уже окончательно разъела его шею, а сердце перестало отстукивать свой ритм.

Когда полицейские заканчивали свой разговор о рекламе, подростка наконец отпустило, и он уселся на диване. Зайдя в свой iPhone и написав в чате «WTF, where r u bitches??», он зашел в Clash Royal, чтобы сыграть пару раундов до прихода друзей. На экране появились замки, и он уже предвкушал, как вынесет своего оппонента с помощью дракона 8-го уровня, который обошелся ему в пару тысяч долларов на покупку бесконечного количества сундуков, пока наконец не нашел нужные ему карточки. Он мог бы подождать, пока карточки не появятся в ежедневной продаже, но зачем, если ему хотелось прокачать дракона здесь и сейчас, а на папиной карточке две тысячи долларов были меньше капли в море? Ему оставалось лишь сделать одно движение пальцем, чтобы персонаж появился на поле. Но неожиданно палец отсоединился от экрана смартфона, а тот соскользнул с его руки и полетел на пол. Уже через несколько секунд на телефоне загорелась надпись «Поражение», которую, однако, было невозможно увидеть за красной пеленой, покрывшей экран. Снайпер быстро встал и побежал по пути своего отступления. Ему еще надо было успеть в одно место.

Когда Чарли выходил из кафе, местному политику наконец принесли знаменитый филе-миньон, который славился своей сочностью и способностью таять во рту еще до того, как ты успеешь коснуться его зубами. Прервав свой рассказ о том, что скоро он станет большой шишкой в местной администрации, а через пару лет и во всем штате, он сфокусировался на еде. Его живот уже недовольно урчал, последние несколько минут прося своего хозяина о пище, поэтому сил терпеть у него уже не оставалось. «Все равно она никуда от меня не денется», подумал он. Этим воспользовалась его спутница, которой на вид исполнилось от силы восемнадцать, хотя на самом деле было двадцать один, иначе бы сейчас она тут не сидела. Ей стоило немалых усилий изображать восхищение в течение всего рассказа, и сейчас она могла наконец немного расслабиться и попробовать французский луковый суп, который она так давно хотела, мечтая о поездке в Париж. Пока мать своим криком не возвращала ее в реальность, заставляя стирать грязное белье и убираться в их задрипанной, находящейся на окраине города, комнатушке. Она уже поднесла ложку ко рту, как вдруг стол резко подпрыгнул, опрокинув тарелку супа. Часть из него попала ей на колени. Она громко вздохнула и стала оглядывать себя, чтобы взять паузу и сообразить, как себя повести. Она определенно не могла позволить сойти этому с рук, но и посылать своего спутника она тоже не хотела. Поэтому ей предстояло пройти по тонкой грани, вызвав чувство вины, но не отторжения. Тогда она определенно могла рассчитывать на какой-нибудь шикарный подарок. Через несколько секунд, придумав ответ, она подняла голову, но не смогла произнести не слова. Ее спутник лежал головой в тарелке, лбом уткнувшись в своей стейк. Громкий крик девушки наконец привлек официанта, который незамедлительно положил относительно молодого государственного служащего на пол и стал нащупывать его пульс. Но было уже поздно. Стеклянные глаза безжизненно смотрели в потолок. А девушка только и думала о том, что никакой подарок она уже, конечно, не получит.

Наконец, когда Йос побрел к выходу из кафе, молодая пара на пляже была уже вовсю поглощена друг другом. Рука молодого человека от шеи партнерши спустилась сначала к ее упругой груди, а теперь постепенно двигалась ниже. Он понял, что достиг цели, когда девушка чувственно вздохнула, закрыла глаза и немного задрала голову от блаженства. Он также закрыл глаза и продолжил активные движения рукой, прислушиваясь к движению ее разгоряченного тела и издаваемым девушкой стонам. Ей это нравилось, и он довольно улыбнулся, предвкушая ее благодарность.

Неожиданно для него девушка вдруг слегка вскрикнула, будто ей стало больно. Он немного снизил обороты, пытаясь понять, что он сделал не так. Вдруг девушка пронзительно закричала, но крик ее прервался на первой же секунде, и она резко слезла с него. Открыв глаза, парень не мог понять, что произошло. Краем глаза он увидел какое-то движение слева и повернулся, готовясь спросить, в чем дело, однако вопрос так и не смог сорваться с его губ. Рядом с ним его новая знакомая пыталась кричать, но не могла, так как огромная собака вцепилась ей в горло зубами, с огромной злостью разрывая плоть.

Парень резко вскочил, но вместо того, чтобы помочь девушке, резко повернулся и побежал прочь от ужасного зрелища. И тут же напоролся на кулак стоящего прямо за ним незнакомца. «Вот это джентельменство», с ненавистью произнес хозяин собаки. Он спокойно дождался, пока Мишка не закончит с девушкой, после чего дал команду повторить то же самое с парнем. Спустя две минуты собака уже купалась в море, чтобы смыть с себя кровь, а затем они вдвоем пошли дальше гулять по пляжу, никуда не торопясь.

Йос даже не догадывался о происходящем, а все шел, погруженный в собственные мысли. Он также и не догадывался, что за ним наблюдают. На противоположной стороне улицы от участка у стены, на которую еще не успел упасть свет восходящего солнца, стояла фигура, уткнувшаяся в смартфон. Однако телефон предусмотрительно находился на достаточном расстоянии от лица, чтобы его не освещать. На самом же деле мужчина смотрел не на телефон. Он не сводил взгляда с Йоса. Смотря на него, он пытался сам в себе возбудить те эмоции, по которым уже давно скучал. Вызов. Соревнование. Битва. Драйв. Он постепенно находил нужные ощущения, чувствуя это через мурашки, которые бежали по его коже. Когда Йос зашел в участок, мужчина стоял еще минуту, не сводя взгляда со входа. Когда мурашки начали угасать, он наконец повернулся и пошел прочь.

* * *

Тем временем Йос зашел в здание участка, но вместо того, чтобы пойти в свой кабинет, пошел в подвал. Он все еще обдумывал, что он хочет получить от этого визита, но не мог найти ответа. Однако он чувствовал, что этот визит необходим. Очутившись в темном коридоре, он удивился, увидев свет за единственными дверьми, которые там находились. Однако отступать было поздно, поэтому он уверенно толкнул рукой дверь и вошел.

Только сейчас он понял, что из-за темноты улицы и участка его глаза отвыкли от света. Когда они наконец адаптировались, он увидел перед собой девушку лет тридцати модельной внешности. Ее голову покрывали длинные черные как уголь волосы, а правильные, почти идеально симметричные черты лица, лишь подчеркивали ее выразительные темно-карие глаза.

— Привет, Карен, — с улыбкой произнес Йос.

— Привет, Джим, — спокойно произнесла слегка низким голосом девушка, которая, казалось, даже не удивилась его появлению.

— Ох, серьезно, опять?

— Ну что я могу поделать, твои родители — ужасные люди. Что это за имя вообще? Йос? Звучит как мочекаменная болезнь, ты в курсе?

— Моя мама — шведка, которая переехала с моим отцом в Америку. Имя ребенка — единственное, что могло напоминать ей о родине. Поэтому что ты хочешь, чтобы она назвала меня Джоном?

— Да нет… может ты все-таки скажешь, какое у тебя полное имя?

— Лучше тебе не знать.

— Ну скажи! Сколько мне надо тебя просить?

— Нет! — буркнул Йос, игриво отворачиваясь.

— Пожалуйста! Теперь я не успокоюсь, пока его не услышу! — подыграла ему Карен.

— Хорошо, только обещай не смеяться.

— Нууу…

— Тогда даже не мечтай.

— Ладно, не буду!

— Точно?

— Точно.

— Обещаешь?

— Нуу… да.

— И учти, что его не знает никто. Даже Чарли. Так что если ты только попробуешь кому-нибудь рассказать…

Карен не ответила, а просто изобразила популярный жест, застегивающий губы на молнию, закрывая после этого импровизированный замок и выбрасывая ключ в неизведанное пространство. Йос в это время не мог отвести взгляд от ее чувственных губ, но быстро опомнился, надеясь, что Карен не заметила. Она лишь довольно улыбнулась.

— Обычно Йос — это сокращение от имени Йоханнес.

— Ну, не так уж плохо…

— Но! — поднял Йос указательный палец правой руки вверх. — Это не мой случай, так как назвали меня в честь моего деда. Имя которого, — тут Йос сделал театральную паузу и, дождавшись, когда у Карен непроизвольно поползи уголки рта вверх, продолжил: — Йодокус.

Сложно было сказать, скольких усилий стоило Карен сохранить серьезное лицо. Однако продержалась она недолго, и уже через две секунды мрачный морг заполнился ее громким смехом. Йос довольно улыбнулся.

— Ты обещала!

— Да-да, прости, — задыхаясь и вытирая слезы, произнесла Карен. — Просто это… нечто… фууууууу… сейчас, я успокоюсь.

Пока Карен приходила в себя, Йос воспользовался моментом, чтобы осмотреться. Морг состоял всего из двух комнат. Одна, в которой они сейчас находились, служила операционной. Обычно, как помнил Йос, здесь стоял только один операционный стол в центре комнаты. Сейчас же здесь стояли четыре стола, и не надо было быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, почему. В дальнем левом углу стоял еще один стол, на котором были разложены необходимые Карен и ее коллегам инструменты, а также холодильник, куда помещали отдельные органы, когда это было необходимо. В дальнем правом углу был проем, сверху которого свисал прозрачный кусок полиэтилена. Он едва покачивался на искусственном ветру, который создавали кондиционеры во втором помещении. Там располагалось хранилище.

— Ладно, — наконец произнесла Карен. — Я так подозреваю, что ты не просто так повидаться пришел.

— Нет, — подтвердил Йос.

— К сожалению, у меня для тебя ничего нового.

— Совсем?

— Можешь посмотреть сам, — сказала Карен и подошла к первому столу. Сняв с трупа покрывало, Йос увидел изуродованное лицо, но остался стоять на месте, даже не шелохнувшись. Он медленно провел взглядом по трупу и заметил, что шея полностью оголилась, и все ее внутренности можно было разглядеть невооруженным взглядом. Будто это был не труп, а экспонат для класса биологии. Небольшие шрамы также виднелись и на торсе. — Я провела здесь всю ночь, но так и не смогла найти каких-то серьезных зацепок.

— Нам помогут любые, даже те, которые ты считаешь несерьезными, — произнес Йос.

— Хорошо. Это, как ты уже догадался, жертва кислотного маньяка, — при этих словах Йос вопросительно поднял бровь, но Карен спокойно продолжала дальше, сделав вид, что этого не заметила. — В целом способ убийства довольно нестандартный, но даже тут есть пара небольших особенностей. Во-первых, обычно при использовании кислоты основная цель убийцы — лицо. Но тогда…

— Жертва остается жить, просто изуродованной.

— Именно. Здесь же, исходя из количества кислоты и урона тканям, можно со стопроцентной уверенностью сказать, что основной целью была шея.

— Значит, убийца хотел как можно скорее убить.

— И заставить его замолчать. При большом количестве кислоты шею разъест за считанные секунды. Будет уничтожено все — связки, гланды, трахея. После этого невозможно даже пискнуть, не то, чтобы закричать.

— Умно, — мотнул головой Йос. — Ты сказала, что нашла пару особенностей?

— Да. Посмотри на его грудь. Ты видишь что-то необычное?

Йос присмотрелся. Он внимательно оглядел пораженные участки кожи. И неожиданно он увидел символ, похожий на латинскую букву"Z".

— У нас завелся фанат Зорро?

— Ахах, — засмеялась Карен. — Вряд ли. Даже скорее нет. Думаю, что такое получилось случайно. Но ты тоже это заметил. Отсутствует большое скопление кислоты.

— Действительно, она разлита линиями. Как будто кто-то ударял его кислотным ножом.

— Или поливал его из каких-то продолговатых пробирок. Не знаю. Но это явно не стандартное нападение, где кислоту выливают из банки или какой-либо иной схожей емкости. Пока сложно сказать, что это такое, но думаю, что это из-за специфики оружия, которые они применяли.

Йос молча кивнул, продолжая смотреть на Карен, как бы говоря, что здесь они закончили и могут переходить к следующему.

— Ну, этого ты уже видел. Давай сюда, — пропустив один стол, Карен протиснулась к третьему. Комната явно не была создана для такого скопления мебели, поэтому передвигаться было немного тяжеловато даже Карен, но Йосу удалось протиснуться вслед за ней. Она стояла прямо перед ним, ее волосы упирались ему прямо в нос, однако Карен и не думала отходить. Он на какой-то момент почувствовал легкие покалывания в животе. Однако они резко закончились, когда Карен сняла покрывало.

— Это жертва снайпера. Если честно, то здесь я так ничего и не смогла обнаружить. Оружие мы определили довольно быстро, но никаких иных следов я не нашла. Единственное, что могу сказать, — ваш парень явно профи. Пуля попала прямо в висок, — она указала скальпелем, который неожиданно появился в ее руке, — и прошла насквозь. Смерть наступила мгновенно. Даже если он находился на крыше соседнего здания, с учетом разницы этажей и ветра это очень точное попадание.

Не дожидаясь ответа Йоса, она накрыла тело покрывалом и пошла к следующему столу. Йос в этот раз не пошел за ней, а обошел с другой стороны.

— Наконец, жертва отравления, — Йос присмотрелся к ней. На лице мертвого человека, лежавшего на столе, застыла маска ужаса и гримаса боли одновременно. Казалось, что он умер с полным пониманием того, что это его конец, но при этом отчаянно отказываясь в это поверить. Карен продолжала что-то говорить, поэтому Йос вернулся в реальность только на середине фразы. — …не буду тебя грузить дальше химией, скажу только то, что готовой ты такую смесь не найдешь. Но тебе Чарли, наверное, и так уже это передал. В общем, убийца наверняка все делала сама.

— ДелалА? — удивился Йос.

— По статистике, ядом в основном пользуются женщины, мужчины пользуются более брутальным средствами. Неужели вы этого не знали, детектив? — произнесла Карен серьезно, лишь едва в ее интонации угадывался намек на игривость.

— Я удивлен, что это знаешь ты, — улыбнулся Йос. — Что ж, все равно неплохо.

— Но недостаточно, не так ли?

Йос ничего не ответил на ее вопрос. Он лишь ненадолго задумался, после чего все так же задумчиво произнес.

— Карен, а ты не могла бы оказать мне одну услугу?

— Какую?

— У тебя же остались вещи жертвы, которую я уже видел на пляже?

— Ну да.

— Не могла бы ты мне их принести показать?

— Зачем?

— Да так, хочу кое-что проверить.

— Да, конечно, — ответ Карен явно не удовлетворил, но тем не менее без лишних вопросов она пошла во вторую комнату.

В это время Йос достал свой мобильный телефон и по очереди сделал фото всех тел. Каждого он старался сфотографировать с как можно большего количества ракурсов. Покрывало он снимал так тихо, будто укладывал ребенка спать. И хотя звуки, которые он издавал, были едва слышны, ему самому казалось, что он с тем же успехом мог начать швырять инструменты на пол.

Конечно, он мог бы получить официальные фото с куда более хорошим качеством и размером, но была одна проблема — в силу специфичности дела, чтобы снизить шанс попадания таких деталей журналистам, их можно было использовать только в участке. Не разрешалось даже показывать родным жертв, не говоря уже о свидетелях. И ни в коем случае не забирать домой. А у Йоса была одна идея, как эти фотографии можно использовать за пределами участка, притом в самое ближайшее время. Он едва успел спрятать телефон и так и остался стоять перед раскрытой четвертой жертвой, когда Карен вернулась. Она протянула ему вещи. Йос для вида покопался в них, но все это он видел и так. Он взял часы, повертел их с разных сторон, сделал пару фотографий на телефон (эти фото все равно мало кого интересовали). Затем то же самое повторил с парой иных предметов, все это время изображая усиленное движение мысли. Карен молча смотрела и ничего не спрашивала, а Йос решил сам ничего не объяснять. Через пару минут он спокойно вернул все вещи и поблагодарил Карен.

— Ладно, я пойду. Есть пара мыслей, надо бы их проверить.

— Да, конечно. Удачи тебе. Поймайте этих засранцев.

— Обязательно, — произнес Йос, после чего резко повернулся и вышел за дверь. Карен еще какое-то время смотрела на дверь, пытаясь понять странную причину смены поведения детектива. Так и не осилив эту задачку, она вернула вещи на место и пошла собираться домой.

Выйдя за дверь, Йос, не теряя времени, набрал Чарли.

— Да? — послышался сонный голос в динамике телефона.

— Все спишь?

— А ты, я так понимаю, не ложился, — недовольно буркнул Чарли.

— Типа того. Слушай, есть идея. Может, наведаемся к мексиканцу?

— Ты думаешь? Сколько сейчас?

— 6:30. Если поторопимся, то успеем его застать. Он обычно выкатывается из своего бара около восьми.

— Ну да. Ладно, буду там через сорок пять минут.

— Договорились.

Йос там был уже через пятнадцать.