Алена

Леонида Подвойская

Если фее обломать крылья – она станет ведьмой. Даже если она была доброй феей. Так ломают крылья Алёне – девушке из глубинки, а ее паранормальные способности пытаются использовать в своих целях негодяи разных калибров и континентов. Но критическая масса жестокости и подлости порождают еще одну способность девушки – убивать. И Алёна обращается в Немезиду – грозную и беспощадную богиню возмездия. В абсолютное оружие. Но управляемое ли? И навсегда ли? События второй книги цикла «Предтечи Зверя» происходят всё в том же мире, по утверждению автора, очень похожем на наш. Роман написан в характерном для автора смешении нескольких стилей, и читается на одном дыхании любителями фантастики, фэнтези, экшн, детектива и даже любовного романа.

Глава 3

— Умаялась, помощница. Но все равно будить надо. Просыпайся, девочка. Вечерние процедуры, ужин. Потом доспишь, ночью.

Добрый голос санитарки вернул Алёну к действительности. Но сразу встать она не смогла, приподнялась и тут же вновь откинулась на подушку.

— Да что же это с тобой, милочка моя? На тебе лица нет! И бледненькая какая! Плохо тебе? Побегу за врачом! — и не слушая возражений, испуганная тетя Мария кинулась в ординаторскую.

Веру Ивановну уже сменил Карл Петрович (больные дети называли его Карапетом). Низенький, рано лысеющий и обостренно болезненно к этому относящийся, желчный с персоналом и неразговорчивый с больными, его держали в больнице, считаясь с его профессионализмом. Быстро послушав девушку и измерив ей давление, он буркнул: «Истощение» — и, обратившись к санитарке, добавил:

— Мне говорила Тимошенко, что к нам о-о-очень трудолюбивая девушка поступила. Запомните — она больная. Если увижу ее работающей за вас — накажу. Обеих. Полюбуйтесь на результат! Немедленно капельницу, — это он сказал уже медсестре, когда санитарка выскочила прочь.

— А ты, девушка, запомни. Ты здесь лечишься. Будешь маяться дурью — поставлю вопрос о выписке. — Увидев в васильковых глазах слезы незаслуженной обиды, он вдруг, впервые за многие годы, дрогнул и виновато-сдавленным тоном пояснил: — В твоих же интересах. Разве можно вот так доводить себя? Школа скоро, быстренько поправляться надо, сил набираться, а ты вместо этого что с собой делаешь?

Дождавшись капельницы и предписав персоналу немедленно сообщить ему, «если что», Карапет быстрым шагом направился в ординаторскую, где решил посмотреть тоненькую пока историю болезни новой пациентки.

А к девушке, пыхтя и отдуваясь, уже прибыла Даниловна.

— Что, внучечка, так вдруг?

— Ай, не вдруг это. Я попробовала после нашего разговора. Вы только не говорите им, — понизила голос Алёна. — Вот много сил и ушло. У меня такое бывало, но не так. Просто голова кружилась, когда сильно, ну… много… занимаешься, — подыскивала слова девушка. Ну, как с тем волком. Тогда тоже кружилась. Потом проходит. Надо только…

— К солнышку? А луну не пробовала?

— Не-е. Я ведь ночью не занимаюсь этим. Разве когда братика от зубной боли какой. А потом ночь поспишь — и все проходит. А тут нет. И вообще все как-то странно…

— Выйдем, расскажешь.

— Врач строгий. Наверное, не даст и встать.

— Карлуша? Ты лежи, пока не докапает, а я скоро приду.

— Ишь, как Даниловна с тобой носится! Почему?

— Не знаю. Я ей помогла… ходить. А ты ее знаешь?

— Здесь рассказали. Знаменитость районного масштаба, — иронически ухмыльнулась Светлана-лисичка. — Она у нас местный Касьян, повставляла в свое время диски всем страждущим. В том числе и врачам, и начальству. Говорят, некоторые даже из столицы специально приезжали. Теперь вот сама лечится. Но наши костоломы ее уважают.

— Почему костоломы?

— Ай, что они могут!

— Зачем ты так. Вот ты же и Тома вылечились.

— Я? Мы? Вылечились? Да с чего ты взяла? Тамара, ты слышала этот бред?

— Не бред! У вас больше никогда не будет этих приступов. Никогда!

— Нашла чем шутить! Если бы не эта капельница, я бы тебе…

— Постой-постой, — более рассудительная толстушка присела на край Алёниной койки.

— Алёна, ты что такое говоришь? Если не прикалываешься, то откуда узнала?

— Мне Даниловна по секрету сказала. А она видит, — соврала девушка. — Только она не хочет, чтобы к ней приставали. А я вот, проболталась.

— Дай Бог, если правда. Дай Бог! — вздохнула Тамара. — Ну, недолго и ждать-то, — добавила она.

Товарки по несчастью переглянулись. Они знали, что вскоре каждую из них должно «хватануть». Вот только когда?

— А я сейчас же и проверю, — решилась Светлана. — Меня все время хватает, когда я слушаю мэтал. Мне запрещают, но одна кассетка есть. — Она достала плейер, подготовила и посмотрела на Алёну.

— Вот капельница кончится и испытаем, а? Чтобы, если неправда, помогала.

Когда процедура закончилась и девчата опять остались одни, Светлана решилась. Некоторое время она настороженно прислушивалась к себе. От ожидания приступа ее бледное лицо напряглось, еще больше побледнели и поджались губы, поперек лобика, прикрытого рыжей челкой, прорезалась складочка. Но ничего не происходило, и девушка вначале начала просто качаться в неслышимый соседкам такт музыки, затем вскочила с кровати и бросилась в танец. Это был какой-то немыслимый симбиоз возможных и невозможных телодвижений истосковавшейся по танцам девчонки. В конце концов Светлана, запыхавшись, рассмеялась и плашмя бухнулась на койку.

Конец ознакомительного фрагмента.