Диалоги со Смертью… о жизни

«Писака» Ежова

Первый и единственный в мире цикл рассказов, в котором Смерть помогает жить… В этой книге вы найдете всё, что ищете: свет, тепло, уют, добро… Герои пьют чай с лимоном и имбирем и ведут странные, но очень откровенные диалоги о мире, людях, о себе и о жизни. Не сомневайтесь! В этих рассказах вы найдете самого себя… Не бойтесь. В мире нет ничего страшнее самих себя и пустой жизни… С верой в вас, ваша «Писака» Ежова.

История десятая

Семья

— О! А ты чего это разлеглась в рабочее время? Да ещё и с листом капустным на голове?! — Моя Гостья появилась внезапно, застав меня врасплох.

Я резко подскочила с кровати. Капустный лист тут же упал, и я кинулась его подбирать.

— Да… Я тут простыла немного… Вот… Лечусь! Так сказать, народными методами. — Я суетливо забормотала, чуть не провалившись сквозь землю от своего странного вида. Чёртова капуста…

— Слушай, может, тебе лучше таблетки купить? У вас вроде ими принято простуду лечить? — Гостья хитро улыбалась, глядя на меня.

— Да нет, спасибо! Я уже почти вылечилась.

Голове как будто и правда стало легче. Только уже не понять от чего. То ли от неожиданного визита, то ли от «чудодейственного» народного средства.

— Смотри, а то я бы дошла до аптеки. Мне не сложно. — Моя собеседница пожала плечами.

Теперь уже я улыбалась, глядя на неё.

Она аккуратно присела на край кровати и демонстративно разглаживала складки на своём чёрном балахоне. И молчала. Я тоже молчала.

Очевидно, ей надоела эта немая сцена и она немного жалобно протянула:

— Тебе что, совсем не интересно, как я отдохнула?

— Ой! То-очно! Ты же в отпуске была… Прости меня, пожалуйста! Конечно интересно! Как отдохнула? — я затараторила, пулемётом выкидывая фразы.

Она театральным жестом откинула капюшон и произнесла немного надменно:

— Что, не видно по загару? — И первая же расхохоталась над собой.

Я тоже засмеялась в голос. Что-то, а чувство юмора у неё отменное!

— Видно-видно! Как шоколадка!

— Ну так, а то! Новая Зеландия — это вам не Западная Сибирь…

— Что делала там?

— Ой, что я там только ни делала! Везде побывала за две недели. Водопады, острова, вулканы… Писака, это чудо какое-то, а не место! Обязательно там побывай! Слышишь!

— Ага! Слышу… Но не обещаю!

— А ты пообещай!

— Нет уж… Пообещаешь — кровь из носу, а надо будет исполнять… А вдруг денег не будет?

— Ах эти ваши дурацкие деньги… Ладно. Но, если будет возможность, вспомни слова старушки!

— Хорошо! — Я улыбнулась.

— Кстати, я к тебе по делу! — Она открыла сумку и достала из неё мою книгу. — Вот, брала — возвращаю! Хочу тебе сказать: ты молодец!

Я взяла книгу.

— Скрасила мне вечера. Когда от усталости идти уже никуда не хотелось, я читала… Любовь, конечно, это хорошее дело! Но конец у тебя правильный! Жизненный такой… Хвалю я тебя! — Она кивнула, подтверждая свои слова. — Я тут подумала, что в благодарность за те чудесные минуты, которые доставляют мне твои строки, можешь задать мне один вопрос! Любой! Но только один. — Она для пущей важности погрозила мне шутливо пальцем.

Я не растерялась. В последнее время меня часто подмывало спросить у неё это, но я смущалась, не зная её реакцию. И сейчас решила не упустить шанс:

— Скажи, а у тебя есть семья?

Мне показалось, что она даже приоткрыла рот от удивления.

— Вот так ты меня удивила! Обычно все про себя спрашивают. Ну или, на худой конец, про своих близких… Она почесала затылок и ответила прямо: — Есть. Правда, только один член семьи, но зато самый любимый. Могу даже показать. Хочешь? — Моя Давняя Знакомая немного смущённо смотрела на меня.

— Конечно хочу! — Я улыбнулась и с нетерпением смотрела, как она что-то перебирает в сумке.

— Вот она! Дочура моя!

На снимках была крохотная копия моей Гостьи. Забавная такая… Как человек… Только не совсем…

Я услышала, сколько теплоты появилось в её голосе, как только она заговорила про дочь.

— Слушай, а можно я о ней расскажу… Ну, о дочке твоей?

— Рассказывай… Что уж… Только зря ты всё это затеяла. Люди злые… Не поймут. Скажут, что дурацкие ты рассказы про меня пишешь… И зря дружбу со мной водишь… — Она вздохнула тяжело и надсадно.

— Ну что ты! Не злые они вовсе! Точно уж не все… Я им расскажу! И фото дочки твоей, красавицы, покажу!

Она заулыбалась.

— Правда, она красивая? — Как и любой матери, ей хотелось, чтобы её ребёнком восхищались.

— Правда! — Я ничуть не слукавила. Я действительно так думала.

Она вдруг приблизилась ко мне:

— Береги себя, Писака! Хороший ты человек!

— Спасибо! Ты тоже хорошая…

Не успела я моргнуть, как она тут же исчезла. Оставив после себя только несколько снимков дочки, одиноко лежащих на краешке кровати. Я взяла их — и через минуту уже стучала по клавиатуре. Изредка поглядывая на фотокарточки.