Игра в долг

Владимир Пепельный

Оказавшись на самом дне жизни из-за ложных обвинений, Синт становится тем, кем его и посчитала полиция – наркоторговцем. Но жизнь, начав разгон по наклонной, уже не останавливается. Синтом заинтересовался Роттердамский картель, он задолжал крупную сумму денег подпольному доктору, и теперь химику будет ещё сложнее сохранить свободу и наладить свою жизнь. К тому же упорная лейтенант полиции не успокоится, пока не упечёт его за решётку, а доктор не отпустит, пока не получит обратно свои деньги.

II

Поездка в автозаке это всегда то, что хочется поскорее выбросить вон из памяти, и тут Синт не был исключением. По провонявшему рвотой и спиртом грузовому отсеку бродили стражи правопорядка, то и дело «подбадривая» одного из двух десятков задержанных ударами тяжелых бронированных сапог. Синту доставалось довольно ощутимо не меньше, чем всем остальным.

Полет закончился на вертолетной площадке здания полицейского управления. Отсюда Центр был очень близко — казалось, его можно потрогать рукой. Но насладиться видами не дали резиновые дубинки, и «пассажиры» колонной под строгим присмотром полиции вошли в здание. Сначала их разбросали по пустым камерам, а потом согнали на допрос. Дурно пахнущей толпой задержанные сидели на лавках и на полу, ожидая своей очереди возле двери допросной. Синту повезло хотя бы тут — он был первым, кого полицейские почти швырнули в комнату.

Помещение представляло собой совершенный куб бледно-зеленого цвета, с небольшим столом, одним стулом, и голографическим проектором, расположенным ровно напротив стула. Разнообразие вносили разве что камеры и автоматические турели, заряженные дротиками с транквилизаторами.

— Место вашей работы? — вежливо поинтересовалась голограмма молодой женщины, когда Синт послушно сел на любезно предоставленный городскими властями стул.

— Капсулы в районе Новый Риддеркерк. Выношу мусор.

— Сколько составляет ваш недельный заработок?

— По-разному.

— Будьте добры, назовите средние цифры.

У Синта возникло желание запустить в голограмму стаканом, стоящим на столе. Однако это не изменило бы ничего, голограмма даже не обратит внимания на агрессию в свой адрес. Он уже проверял это в более молодые годы. Турели с транквилизаторами, внимательно следившие за каждым его движением, молчаливо говорили о том, что с тех пор прогресс сделал еще несколько шагов вперед, и это совсем не добавляло желания обижать голограмму.

— Одну-две тысячи.

— Есть жалобы на действия властей, обращение полицейских с вами? Вы имеете право подать жалобу, она будет рассмотрена в течение четырёх часов.

— Нет, спасибо.

— Мы заботимся о вашем благополучии, спасибо.

— Премного благодарен, — поклонился Синт погасшей голограмме.

Облегченно вздохнув, он вышел из комнаты. На лавке вдоль стены сидели новые задержанные. Все, безропотно опустив глаза, ждали допроса. Синт почти миновал их ряд, как вдруг от скамейки отделилась крупная фигура, облачённая в чёрный жилет, и бросилась на него.

— Это ты!

Его хватка была настолько сильной, что Синт начал задыхаться, делая безуспешные попытки освободиться. Мельком глянув на руку незнакомца, торговец счастьем убедился, что она механическая. Да и остальное тело было усовершенствовано множеством искусственных приращений: глаза, небольшой компьютер на виске, подключенный прямо к мозгу, босые железные ноги в рваных темно-зеленых штанах.

— Вы ошибаетесь, — с трудом проговорил он, затем попытался ударить нападающего, но тот ловко увернулся.

— Ты и сейчас их продаёшь? — прошипел бледный, агрессивно настроенный незнакомец.

Быстро подоспели полицейские. Синту и его обидчику досталось по порции электрического разряда и пара ударов дубинками, после чего их обоих поволокли на несколько этажей вниз и швырнули в камеру.

— А как же забота о моём благополучии? Он же меня убьёт! — стуча кулаком в металлическую дверь, кричал Синт, намереваясь если таким образом не освободиться, то хотя бы отпугнуть этого психа. Тот, впрочем, больше враждебности не проявлял, а с интересом удава наблюдал за бегающей в его аквариуме мышью. Камера как раз походила на аквариум: такой же идеальный куб, как и допросная, только с грязным полом, двумя лежанками, висящими на противоположных стенах. На лежанках отсутствовали матрасы и подушки. То ли камера не предназначалась для длительного пребывания, то ли об удобстве задержанных здесь не сильно беспокоились.

— Да ладно, не стану я тебя мочить.

— Я в этом не уверен.

— Здесь я тебя точно не замочу, не парься.

Синт видел в своей жизни немало психов, и этот был совершенно типичный: непредсказуемый и неконтролируемый. Несколько минут назад он схватил его и едва не с пеной у рта допытывался о делах, а сейчас с каменным спокойствием следил за своей добычей.

— Мы знакомы?

— Уже как три года.

— Впервые вас вижу.

— Ты честный барыга — за три года ни одной накрывшейся поставки. Я бы мог тебя за это уважать, но почему-то хочу свернуть тебе шею.

— Твои слабости не мои проблемы. Есть спрос — есть предложение. Как раньше говорили: рынок, бизнес и ничего личного.

— А ещё ты талантливый химик. Какую дрянь ты подмешиваешь, что после твоей дури никакая другая уже не прет?

— Секрет фирмы, — бросил Синт, решив больше не продолжать неприятный разговор. Сокамернику явно пришлось не по вкусу решение торговца, и он в два размашистых шага оказался возле него. — Эй, спокойно, — Синт, как укротитель, инстинктивно вытянул вперёд правую руку, которая тут же оказалась заломана за спину.

— Убив тебя, я всего лишь избавлю этот город от очередного мусора. По сути пустяк, но мне будет приятно.

— Сам от этого лучше не станешь. Мы же из одной помойной ямы, — аргумент Синта заставил незнакомца задуматься, но руку он так и не отпустил, и та уже начинала неметь. Тогда торговец добавил, — Раз уж так сложилось, меня Синт зовут. А ты кто будешь?

Синт обвёл взглядом глухие на вид стены. Зрачок видеокамеры отстранённо наблюдал за происходящим. То ли дежурных не было на месте, то ли они сейчас развлекались тем, что делали ставки. При таком раскладе, явно не в его пользу. Внезапно рука оказалось на свободе.

— Лиссабон.

— Чрезвычайно рад знакомству, — Синт украдкой покосился на дверь, но она так и не открылась. — Поздравляю, если бы не ты, нас обоих давным-давно отпустили.

— Ну, — протянул Лиссабон, — твои дела несколько хуже моих. Тебе ещё есть что терять.

Гонимый новым порывом своих, очевидно, хаотичных мыслей, неблагодарный клиент занял одну из коек и притих, погруженный в какие-то свои мысли, и изредка подергивая протезами. Синт решил провести отведенные ему в камере часы как можно более миролюбиво, и угомонившийся, наконец, псих стал знаком, что пора и самому успокоиться. Синт переместился на койку, и уперся взглядом в электронные наручные часы, чудом пережившие задержание: минуты текли невыносимо медленно, и в какой-то момент торговец понял, что к вечеру ему не оказаться на свободе. Он не хотел засыпать, опасаясь, что непредсказуемый сокамерник попросту придушит его во сне, в конце концов, кто знает, что творится в голове конченного наркомана? Но очень скоро тот сам громко захрапел, отвернувшись к стене. Тогда и Синт стал проваливаться в рваный, скомканный сон.

На часах было восемнадцать часов, когда дверь камеры открылась, пропуская одного из полицейских и двоих прилично одетых мужчин. Вошедший сразу за полицейским, впрочем, был не человеком: небольшой, на голову ниже полицейского, многофункциональный робот производства «Рейншталь Машинери», одинаково хорошо выполнявший функции секретаря, органайзера, будильника, кофеварки и охранника. Возможности секретаря и органайзера были заложены в небольшой вытянутой «голове» машины, а за охрану отвечали две механические «руки», одна из которых была снабжена недружелюбно выглядящим электрошокером. Следующим зашел человек маленького роста, с выпирающим из-под чёрного пиджака животом. Выглядел он весьма старомодно: покрой костюма соответствовал моде двадцатого века со всем его стремлением к строгости и лаконичности. Когда они вошли, его левый глаз вращался независимо от правого, осматривая помещение, но затем оба глаза остановились на Синте.

— Да, да, это он. Вот любопытный племянничек, — старик засмеялся. — Ну что смотришь, собирайся на выход.

Не задавая лишних вопросов, Синт быстро проследовал к двери, пока его сокамерник мог только угрюмо смотреть ему вслед, опасаясь в случае активных действий получить порцию ударов от полицейского. Или получить электрический разряд от робота-провожатого — тут уж как повезет с паранойей владельца и настройками системы защиты. Облегченно прощаясь с полицейским участком, торговец следовал за своим спасителем. Они вышли на ту же вертолетную площадку, на которую еще вчера выгрузили задержанных. Вместе с темно-синим автозаком на площадке стоял серебристый, похожий на гоночный болид, частный вертолет. Подбадриваемый все приговаривающим про «племянничка» стариком, Синт оказался в роскошном — самом роскошном из всех, в которых он бывал — салоне вертолета. Когда двери машины герметично закрылись, Синт попытался было задать вопрос, но, едва он раскрыл рот, вмиг посерьезневший старик попросил подождать, пообещав, что ему все объяснят на месте. Где находилось «место» торговцу тоже не ответили. Он пытался определить часть города по проплывающим кварталам внизу, которые становились всё чище и многолюднее. Финальным штрихом, разграничивающим город на два абсолютно не похожих места, была массивная стена, за которой начинались прекрасные улицы, утопающие в белом и зеленом цветах — цветах роскоши, цветах той жизни, о которой большинству остается только мечтать.

Уверенно пролетая мимо вычищенных до блеска высоток и важного вида летательных аппаратов, их серебристый болид приземлился на вертолетной площадке у основания относительно невысокого небоскреба. Выбравшись из аппарата, Синт вдохнул необычайно чистый и свежий воздух — таким воздухом он не дышал уже очень давно. Сопровождаемый все таким же серьезным стариком и его слугой-дроидом, торговец оказался в здании. Впервые за много лет он почувствовал себя неловко. Его одежда, как и он сам, не соответствовали той роскоши, которая здесь царила: несколько настоящих растений, стерильно вымытые полы, хорошо одетые молодые люди. В сопровождении своих заступников Синт поднялся в стеклянной капсуле лифта на верхний этаж, созерцая по мере подъема все более и более потрясающий вид на Центр. В коридоре, выглядевшим точь-в-точь как и коридор на первом этаже, Синт проследовал за стариком к высокой двойной двери, и тот приложил руку к сканеру. Спустя мгновение двери разъехались, и перед ними возникла богато обставленная зала в серебристо-голубых тонах. У круглого окна, занимающего почти всю стену, стоял внушительных размеров стол, за которым восседала мощная фигура. Когда они подошли ближе, Синт понял, что массивность фигуре придавал один из новейших экзоскелетов, в котором был заключен древнего вида старик с азиатским разрезом глаз. На его виске чернела витиеватая татуировка, такой же рисунок был и на жилистых ладонях, которые обхватывали белую кружку. Казалось, старик с трудом поворачивал голову, однако его голос звучал достаточно убедительно, чтобы не обращать внимания на физическую немощь. Очевидно, что у него были вещи более значительные, чем его дряхлое тело, которые позволяли ему выглядеть, говорить и действовать уверенно, хищно впиваясь во все взглядом своих темных глаз.

— Наконец-то, — старик не предложил присесть, хотя напротив стояло роскошное кресло. — Я долго ждал нашей встречи, так что сразу к делу. Не знаю, слышал ли ты в своей помойке о Василиске, но для тебя он станет либо самым важным человеком в жизни, либо в твоей жизни уже ничего не случится по причине её скоропостижного конца. Если ты еще не понял, то Василиск — это я.

Синт неуверенно смотрел на старика. Только теперь торговец-одиночка обратил внимание, что именно змеи выбиты на его виске и руках. Где-то он слышал это имя. Кажется, его упоминали в новостях. Политик? Бизнесмен? Прошло долгое мгновение, прежде чем Синт вспомнил: Василиск, настоящее имя и внешность которого неизвестны, главенствовал в европейской ветке южнокорейской компании «Сеул Индастри Груп», и неоднократно был под подозрением в ряде громких дел, но, тем не менее, вину его доказать не представлялось возможным ввиду отсутствия улик и трудностей с его задержанием.

— Ты неплохой химик, да? Целый район подсадил на свою дурь. Это впечатляет, а мы ценим таланты. Если будешь работать под нашим началом, я могу гарантировать тебе рынки сбыта по всему городу, а не только в твоей помойке. Полицейские не будут даже приближаться к тебе. Но за весь этот комфорт, как ты понял, придётся платить. Семьдесят на тридцать — весьма справедливое условие для такого, как ты. Я тебя не обкрадываю, нет — эти тридцать процентов будут больше твоего самого удачного заработка.

— А если я откажусь? — осторожно спросил Синт. Его совершенно не радовала перспектива такого пожизненного сотрудничества. Будучи свободным торговцем, он мог бросить это дело, найти другой способ заработка, продавать сколько хочется и кому хочется, и при этом ни с кем не делиться. Не на это ли он надеялся втайне: сбежать от своей вынужденной работы? Этот человек обещал ему деньги и возможности, цена которым всего лишь его свобода. Но с первых секунд, проведённых в кабинете старика, стало понятно, что оправдания и отказы здесь не принимаются, а значит, уйти живым в случае несогласия практически невозможно. Однако Синт быстро сообразил, что к чему, и решил не идти наперекор, а попытаться ускользнуть в более подходящий для этого момент.

— По-моему, я достаточно ясно выразил свои пожелания.

Было ясно как день: нужно бежать, как можно скорее и как можно дальше. Но сейчас Синту оставалось лишь изображать солидарность, что он и сделал:

— В общем-то, кто отказывается от такого шанса? Я согласен.

— Вот и молодец, хороший парень. Я рад такому пополнению.

Синта вывели из зала, и вновь повели по коридорам. Следующей остановкой была небольшая кубическая комната, сильно напоминавшую камеру для допросов в полицейском участке. Только здесь не было турелей с транквилизаторами, вместо них по обе стороны от двери стояло двое амбалов. Обстановка тоже была намного богаче: несколько компьютерных столов и один массивный сервер. За самым нагруженным мониторами столом сидел совсем молодой парень, в идеально выглаженном костюме в тонкую кислотную полоску.

— Вы должны предоставить нам данные о своих счетах, — юнец с зализанной причёской протягивал Синту планшет. К такому он был не готов: предоставить информацию о счетах означало подставиться под удар. А нужен ли в действительности он Василиску? Или он ему как кость в горле, а таким нехитрым способом азиат решит сразу две проблемы — получит деньги и избавится от досаждающего торговца-одиночки.

— Нельзя с этим подождать?

— Нельзя.

Синт медленно вводил номер счёта, обдумывая, есть ли шанс прорваться через дверь. Будь у него с собой его пятнадцатизарядный «Таурус», шансы торговца заметно бы возросли. Прорваться к двери, а что дальше? В коридорах полно камер и охраны. Но даже оказавшись в Центре, он был бы слишком заметным и уязвимым для полиции, частной охраны и даже бойцов ЧВК. Сердце начало выдавать учащённую дробь: оставалось заполнить только поле для пароля. Синт остановился, лихорадочно соображая, как избежать заготовленной ему участи.

— Вы передумали?

— Нет. Можно воды? — вопрос был неуместный, но химик не мог придумать, как еще можно выиграть время.

— Потом.

— Что ж… — Синт взял планшет, прикинул его вес, и, быстро размахнувшись, с силой ударил острой кромкой аппарата юнцу в висок. Швырнув планшет в сорвавшихся с места амбалов, он ловко перемахнул через стол, сваливая мониторы. Юнец неподвижно лежал на полу, но оружия при себе у него не оказалось, на что так рассчитывал Синт. Здоровяки не спешили, уверенно вдавливая Синта в угол, пока тот тщетно искал глазами потенциальное оружие самозащиты. Охрану он, похоже, только забавлял. Первый удар пришёлся в солнечное сплетение. Синт согнулся пополам и получил новый удар в челюсть.

Его швырнули к столу и, не дав подняться, пару раз сильно ударили ногой в живот. Синт попытался отползти к двери, но кто-то сзади подхватил его под руки, а в лицо врезался тяжелый кулак. Сознание отключилось на несколько секунд, а когда действительность снова стала проясняться, новый удар пришёлся чуть выше виска. Синт уже не старался встать. Упираясь лбом в холодную плитку пола, он желал лишь того, чтобы это поскорее закончилось. Его усадили на стул, в котором несколько минут назад сидел юнец, но комната вращалась перед глазами, из-за чего он не смог удержаться и свалился обратно на пол.

— Хлипкий какой-то, — хохотнул один из охранников, — Слышишь, ты так быстро не помирай, ладно? Наш командир нас за это не похвалит.

Перед глазами появился экран планшета.

— Какой пароль? — донеслось как будто из-под воды.

Синт только отвернулся от режущего глаза света. Снова посыпались удары, не хаотичные, а чётко выверенные, как будто били настоящие профессионалы своего дела. Когда удары прекратились, в проёме двери появилась внушительная фигура. Из-за тёмных пятен перед глазами Синт не мог разобрать Василиск ли это. Фигура что-то проговорила на ухо низенькому старику, тот быстро кивнул, отдал приказ одному из амбалов, и поспешил прочь.

Синт почувствовал, как его подхватили под руки и куда-то поволокли. Он не знал, сколько его тащили, не знал, куда, но в конце концов он оказался в очередной кубической комнате без окон всего с одной лампочкой, торчащей из потолка. Со стулом не церемонились и бросили торговца прямо на пол. Охранников сменили другие, такие же крепкие и более профессиональные в плане допросов. По их довольным лицам, которые краем сознания улавливал Синт, он понял, что для него готова целая развлекательная программа. Над ухом застрекотал электрошокер.

От первого же удара, который пришёлся чуть ниже ключицы, Синт ненадолго потерял сознание, а когда очнулся, вновь услышал вопрос о пароле. Молчание торговца спрашивающим не понравилось, и они повторили процедуру ещё несколько раз. Разряды были мощнее тех, что использовали полицейские, хотя стражи правопорядка и не славились гуманными нравами. От особенно сильных ударов током на теле оставались обугленные раны. После каждого разряда Синт около минуты приходил в себя, корчась на полу или медленно возвращаясь в сознание. Специалисты по допросам не спешили: обсуждая бытовые темы, они терпеливо ждали, когда жертва будет снова в состоянии чувствовать боль. Синт понимал, что его план выбраться окончательно провалился, и был уверен, что такое упрямство ему не простят. О том, чтобы передумать и согласиться на предложение Василиска не могло быть и речи. Ему оставалось лишь тянуть время, цепляться за последние минуты жизни, с которой совсем не хотелось расставаться.

После очередной порции электричества перед Синтом открылись металлические двери, и в глаза ударил яркий свет. Он с удивлением обнаружил, что больше не чувствует боли. Он словно плыл по воздуху, не прилагая никаких усилий, но вдруг свет начал стремительно меркнуть, а тело становиться тяжелее. В какой-то момент торговец ощутил на теле холодные капли, но чувство быстро притупилось. Следующей волной сознания Синт уловил шум двигателей.

— Нет, это поедет в багажнике, — послышался голос, — Я только пару дней назад делал чистку салона.

Синт скорее догадывался, что находится внутри чего-то небольшого и тёмного, так как реальность расплывалась бесформенным пятном, и было трудно что-либо понимать. Он уже не чувствовал, как его тело комком избитого мяса в рваной одежде слегка перекатывается по багажнику, когда вертолет маневрировал. В конце концов аппарат коснулся земли, тело Синта выволокли наружу, и оно глухо ударилось о землю. Изорванная пропитанная кровью майка приобрела насыщенный фиолетовый цвет и местами уже не скрывала обугленные до мяса раны.

Синта выбросили в одном из глухих закоулков города возле кучи строительного мусора. В какой-то мере его план всё же удался: он выбрался из Центра обратно в трущобы. На первый взгляд в этом месиве было трудно различить человека. Синт чувствовал, что жив, но это понимание было связано с болью, которая исходила из каждой клетки истерзанного тела.

Снова загудели двигатели, и яркие фары вертолета постепенно удалились и скрылись между каплями дождя, который превращался в ливень. Оставаться здесь было нельзя, и Синт, собрав остатки сил, попытался встать, но ничего не вышло — ноги отказались слушаться, да и с руками получалось совладать через раз. Синт даже не смог перевернуться на спину, и так и остался лежать в коричневом месиве переулка. Он то приходил в сознание, то снова проваливался в пустоту, из глубин которой вспыхивали импульсы боли.

В какой-то момент он почувствовал, как его грубо переворачивают ногой в кроссовке. Синт хотел попросить помощи, но вместо этого лишь бесшумно разомкнул губы. Незнакомец подхватил Синта под руки, и он ощутил прикосновение холодного металла. Затем его тело подняли, подвесили за остатки майки на что-то вроде строительного крана и понесли, позволяя торговцу, наконец, расслабиться и забыться.