Китайская шаль

Патриция Вентворт, 1943

Танис Лайл привыкла покорять и сводить мужчин с ума одним взглядом. Но за привычку менять поклонников как перчатки роковой красавице однажды пришлось заплатить… собственной жизнью. Полицию, расследующую убийство Танис, интересует только одно: как отыскать преступника среди множества подозреваемых – жаждущих мести брошенных женщин и обезумевших от ревности воздыхателей? Однако Мод Сильвер не дает покоя маленькая деталь…

Глава 9

Четыре человека, каждый с чемоданом, с трудом разместились в машине: мужчины спереди, женщины сзади. Лора настояла на такой рассадке под тем предлогом, что им с Петрой вместе будет веселее и на заднем сиденье останется место для багажа. На самом же деле ей было неловко сидеть счастливой рядом с Кэри так, чтобы девушка, теряющая своего возлюбленного, видела это. Лоре было ужасно жаль Петру в ее алой кожаной куртке, с зелеными и огненно-красными лентами в черных вьющихся волосах и вызывающе ярким макияжем. Взгляд Петры выдавал, что она глубоко несчастна, но, пока они не выехали из Лондона, она смеялась и болтала без умолку. Когда город остался позади, Петра умолкла и стала смотреть в окно на прямую дорогу.

Впереди Кэри и Робин бурно обсуждали проблемы английской авиации, так что девушки были полностью предоставлены самим себе. Через некоторое время Петра оторвалась от пейзажа за окном и сказала:

— Она уже там. С Элистером.

Лора промолчала. Впрочем, слова были ни к чему — достаточно было одного взгляда. Между девушками возникло то особое доверие, которое располагает к откровенности.

Петра прикусила ярко накрашенную губу.

— Ты, наверное, знаешь. Все знают. Небось спрашиваешь себя: «Зачем она за ними таскается?»

Петра говорила почти шепотом, но даже в ее шепоте слышался вызов. Лора снова подумала о котенке — напуганном котенке, который вот-вот вырвется из рук и убежит.

— Нет, не спрашиваю.

Петра посмотрела куда-то вдаль.

— А ты не из тех, кто лезет к людям в душу, — сказала она и засмеялась: — Какая я дура! Сама же играю ей на руку. Танис любит публику — и вот я еду ко двору. А знаешь почему?

— Кажется, да, — грустно сказала Лора.

— Он тоже ужасно несчастен. — Петра подняла глаза: в них блестели слезы. Она схватила Лору за руку и тут же ее отпустила. Потом отвернулась обратно к окну и покачала головой. — Она над ним измывается. Это невыносимо. Был бы он ей действительно нужен, был бы у него хоть малейший шанс стать счастливым, я оставила бы его в покое. Но ведь он ей не нужен совершенно! Ей вообще никто не требуется, а если и нужен, то только затем, чтобы поиграть и выбросить, посмеяться, унизить. Она уже однажды была замужем — ей этого хватило.

— Замужем?.. — воскликнула Лора.

— А ты не знала? Она тогда еще играла и вышла за актера — его фамилия Хэйзелтон, он был даже довольно известен. Какое-то время все шло нормально, а потом она выяснила, что он наркоман или что-то в этом роде. С подобной женой еще и не такое начнешь выделывать! Как бы там ни было, она с ним рассталась и получила развод. Тетушки поначалу рвали и метали, а потом и сами радовались такому исходу. Шесть лет прошло, никто об этом не вспоминает, будто этого и не было. Ты, наверное, тогда еще училась в школе, и взрослые от тебя эту историю скрыли.

Тирада была произнесена Петрой с легким злорадством, но без настоящей злобы.

Лора засмеялась:

— Да уж, такого мне бы никто не рассказал! И что стало с мужем?

Петра пожала плечами:

— Ничего не стало, живет себе. Говорят, даже снова объявился. Вчера вечером его видели в «Люксе». Он подошел к Танис.

— И что она?

— Да ничего. Выкрутилась — этого умения у нее не отнять. Интересно, что он сейчас обо всем этом думает… Раньше грозился свести с Танис счеты. Да, сильно она его задела… Я как-то болтала с одной его хорошей знакомой, так та говорит — дескать, он, как слон, никогда не забывает обиды, говорит, что так просто это ей с рук не сойдет. Но разве человек может отомстить шесть лет спустя?

— Вряд ли.

Петра засмеялась:

— А что, неплохая мысль. Не понимаю, как это до сих пор никто не догадался ее прикончить! Я бы и сама могла проделать такую штуку, только кто тогда утешит бедного Элистера?

Она неестественно громко засмеялась.

Пришла очередь Лоры взять ее за руку.

— Успокойся, пожалуйста.

Петра затихла.

— Вот почему я за ними таскаюсь. Иногда я ему необходима. Если бы не эта чертова война, мне хватило бы гордости наплевать на то, что там ему необходимо, но как теперь позволить себе быть гордой, когда каждая встреча может стать последней?

Лора ничего не сказала. Впереди ни на миг не прекращался живой, громкий разговор. Мужчины обсуждали разработку механизма, на который некий Николсон выделил средства и о котором Робин был очень высокого мнения, в то время как Кэри считал, что он ничего не стоит. Оба были рады, как дети, что им представилась возможность поспорить.

Петра резким движением схватила сумочку, достала пудреницу и занялась обновлением макияжа.

— Тебе не кажется, что я перестаралась? — внезапно спросила она.

Лора кивнула:

— Немного броско, но наложено очень хорошо.

Петра поморщилась, как недовольный котенок:

— С этой штукой нужно уметь обращаться — может придать уверенности, а может и выдать… Я сегодня так намазалась, что Танис все поймет с одного взгляда.

— Так убери немного. Нет, помаду не трогай — размажешь! Вот так. Хорошо.

Петра захлопнула пудреницу.

— Тебе, наверное, кажется странным, что я изливаю душу перед человеком, которого вижу второй раз в жизни. Мне и самой странно. Просто я дошла до ручки и мне необходимо выговориться, а с тобой легко откровенничать. — Она засмеялась. — В таких ситуациях чужие люди — лучше всего. Близкие лезут с советами, а чужие слушают и помалкивают. Ты вот любишь своих родственников?

Лора улыбнулась:

— Люблю.

— А я — нет. Как мне надоело их благоразумие! Каждый раз одно и то же: «Оставь его в покое. Дай ему прийти в себя». За то их и не люблю, что прекрасно понимаю — отличный совет… Давай-ка сменим тему. Ты умеешь готовить?

— А ты?

— Еще как! У меня такой омлет — французы обзавидуются. — Петра ткнула Робина пальцем в спину: — Правда ведь?

— Что — правда? — Робин обернулся. Он был явно недоволен тем, что его перебили.

— Правда я отлично готовлю? Омлет, например. Пальчики оближешь!

— Облизывать пальчики неприлично, — сказал Робин и возобновил прерванный разговор.

Петра показала ему язык, когда он уже повернулся к ним спиной.

— Очень даже прилично! — Она заговорщицки подмигнула Лоре. — Если это мой омлет. И как это мужчины могут часами обсуждать такую скукотень?