Гостиница «Огненное колесо»

Патриция Вентворт, 1951

От старой гостиницы, возвышающейся на скале, веет тайной. «Огненное колесо» – в недалеком прошлом прибежище пиратов и контрабандистов – теперь становится ареной неожиданного убийства. Странным образом собравшиеся здесь потомки покойного хозяина гостиницы в шоке, полиция в тупике, и только мисс Мод Сильвер способна пролить свет на это загадочное преступление.

Глава 5

Когда они прошли полдороги, Джейн взглянула на безразличный профиль своего спутника, нежно улыбнулась и сказала:

— Спасибо, дорогой.

Капитан Джереми Тэвернер холодно осведомился, за что она его благодарит.

— За то, что поедешь со мной в «Огненное колесо» в качестве моей дуэньи, дорогой. Как человек, привыкший к защите и чрезмерной опеке, я действительно это ценю. Ты ведь это знаешь?

В этот момент словно вспыхнула молния, а затем раздался сильный раскат грома.

— Прекрати болтать ерунду, Джейн, и послушай меня! Ты никак не можешь туда поехать!

— Почему это не могу? Я поеду.

— Не можешь! Со всей этой шайкой…

— Нет, дорогой, с тобой.

Она отчетливо услышала, как Джереми скрипнул зубами.

— Джейн, не может быть, чтобы ты хотела иметь дело с этими ужасными людьми.

— Это единственные родственники, которые у нас есть.

— И слава богу! Ну и сборище!

Голос Джейн немного потеплел.

— Никакое не сборище, Джереми! Ты ведешь себя как сноб. Мне очень понравился Джон Хиггинс, он такой славный.

— Его там не будет — он слишком здравомыслящий человек. А Эл Миллер тебе тоже очень понравился?

— Не особенно.

— А Джеффри? Или Милдред?

— В Джеффри что-то есть. И я не против узнать его.

Снова послышался скрип зубов. Джейн торопливо добавила:

— Хотя он несколько суховат, ты не находишь? Но зато мне понравилась «для друзей — Флосс». И Мэриан. И не говори мне, что не считаешь ее красавицей, потому что я тебе ни за что не поверю.

Он сердито хмыкнул.

— Полагаю, ума у нее меньше, чем у любого, кто не живет в сумасшедшем доме.

Джейн сморщила носик.

— Ну, не знаю. Мне кажется, она прекрасно понимает, в чем ее выгода.

— Это не ум, а первобытный инстинкт. Признаю, этого у нее в избытке. — Его голос изменился. — Джейн, прекрати валять дурака и скажи мне, зачем ты хочешь поехать в это проклятое место?

Она подняла на него широко раскрытые ясные глаза:

— Милый, это же так просто. Мне нужны сто фунтов.

— Джейн!

Она мило передразнила его:

— Джереми! — Потом она рассмеялась, но, когда снова заговорила, тон ее был серьезным. — Разве ты не понимаешь, что за всю свою жизнь я никогда не держала в руках сто фунтов? Это самое чудесное из всего, что со мной случалось.

— Ты не можешь их взять!

— Посмотрим!

— Джейн…

— Не глупи, дорогой. Ты не понимаешь, что это значит. Прошлой зимой я проболела шесть недель, и у меня не было ни гроша. Деньги по страховке не бесконечны; мне начали сниться кошмары. Тогда я думала, что во всем мире у меня нет ни одного родного человека. Именно поэтому, даже если оставить в стороне деньги, я не собираюсь быть снобом, как ты, теперь, когда эти родственники объявились. Я собираюсь с ними подружиться. И я собираюсь получить свои сто фунтов и положить их в Почтовый банк на черный день. Так-то вот!

Джереми придержал ее за руку.

— Джейн, почему ты болела?

Она ответила с легким вызовом:

— Потому что у меня не было нормальной обуви, теплого пальто и достаточного количества еды.

— Почему?

— Потому что у меня не было постоянной работы, только показы от случая к случаю и все такое. И мне приходилось выплачивать страховку, иначе мне бы худо пришлось. Я не могу позволить себе пережить такое еще раз и не собираюсь. Я собираюсь получить и милых родственников, и сто фунтов кузена Джейкоба.

Джереми ничего не ответил. Она почувствовала его внутреннее отступление. Она даже не рассматривала вариант, что он забудет о Джейкобе Тэвернере, его приглашении и ста фунтах — настолько это было маловероятно. А вот то, что он отступил, чтобы вскоре обрушить на нее гнев, подобный бомбам и огнеметам, — это почти наверняка. Возможно, он намерен подождать, пока они останутся наедине, а может, применит разрушительную тактику и внезапно атакует ее в автобусе. Она решила ехать домой на метро, где возможностей такой атаки было меньше, если держаться в толпе и не оказаться вместе с противником в подземном переходе.

После нескольких беспечных фраз, ответом на которые было полное молчание, Джейн махнула рукой и стала обдумывать свое решение. Что бы Джереми ни говорил и что бы ни делал, две вещи она знала наверняка: она поедет в «Огненное колесо» и получит сто фунтов.

Пока они ехали в метро и пока поднимались в ее квартиру, он так и не произнес ни слова. Она задернула шторы, поставила чайник, накрыла на стол и достала булочки. Джереми с мрачным и отсутствующим видом подпирал каминную полку, пока его правую штанину не опалил огонь. Тогда он подошел к Джейн, забрал из ее руки нож, положил его на стол и спросил:

— Ты выйдешь за меня?

Джейн почувствовала себя так, словно ее внезапно подняли в воздух и снова уронили.

— Нет, конечно, нет, — сказала она странным задыхающимся голосом.

Его вид был непреклонен.

— Зачем говорить «нет, конечно, нет», если ты даже не обдумала предложение? Ты брякнула это, не подумав. Это деловое предложение, и ты должна как следует его обдумать, прежде чем отказываться. А для начала ты должна внимательно меня выслушать.

— О… И что же это означает?

— Сядь на диван.

— А ты будешь возвышаться надо мной и разговаривать с моей макушкой? Нет уж, спасибо!

— Я тоже сяду. Только сначала выключу газ под чайником, чтобы он не выкипел, пока я буду делать тебе предложение.

Джейн тихо охнула и села. Не столько потому, что Джереми велел ей сесть, сколько потому, что коленки у нее дрожали, и он мог подумать, что…

Джереми выключил газ, подошел и сел с ней рядом. Он сильно хмурился и сразу заговорил деловым тоном:

— Я могу предложить тебе не так много, но из армии можно вылететь, только если ты совсем ни на что не годишься, и там есть пенсия. Когда я выйду в отставку, я буду получать пенсию; если со мной что-нибудь случится, эту пенсию получишь ты; а если у нас будут дети, то они будут получать что-то до восемнадцати или двадцати одного года — не знаю точно, но могу выяснить.

— Джереми, это ужасно! Пожалуйста, прекрати!

— Вовсе не ужасно. Это мера предосторожности. А тебе следует слушать, вместо того чтобы выдвигать пустяковые возражения, которые только выводят меня из себя. У меня еще есть собственные средства, триста фунтов в год.

Джейн посмотрела на него с уважением.

— Откуда же они у тебя?

— Двести фунтов достались мне от матери, а остальное приносит страховка на случай смерти от деда. Это небольшие, но надежные деньги, а иметь дополнение к заработку — очень важно.

— Джереми, пожалуйста…

Нахмурившись, он взглядом заставил ее замолчать.

— Ну послушай же. Я думаю, тебе понравится жить со мной. Придется часто переезжать, но зато ты увидишь много разных мест, и люди у нас очень дружелюбные. В любом случае, у тебя будет нормальная обувь и достаточно еды. И тебе не придется примерять чужую одежду на потеху толпе иссохших стервятниц.

Джейн бросила на него взгляд из-под ресниц.

— Не все они иссохшие, милый. У некоторых телеса выпирают из одежды.

— Это отвратительно! — с яростью выпалил Джереми. — И у тебя это тоже должно вызывать отвращение! Я хочу, чтобы ты бросила эту работу и позволила мне заботиться о тебе.

Джейн уставилась на свои руки, с ними творилось что-то странное. Они зашли очень далеко.

— Я сама могу о себе позаботиться, — тихо и упрямо произнесла она.

— Это ты так думаешь. Девушки всегда так считают. Но на самом деле это не так. И ты не станешь этого делать.

Джейн подняла глаза.

— Кто это сказал?

— Я. И ты. За сколько дней ты должна предупредить миссис Харлоу об увольнении?

— Я не собираюсь уходить от нее.

— Я не вижу смысла в долгой помолвке.

— Мы не помолвлены.

Джереми посмотрел на нее почти пугающим взглядом.

— Ты нарочно сопротивляешься.

Она покачала головой и тут же об этом пожалела, потому что комната закружилась перед глазами.

— Нет. Ты просишь меня выйти за тебя, и я говорю нет.

— Почему?

— Ты меня не любишь. Я тебя не люблю. И кузенам не следует жениться друг на друге.

Он с минуту глядел в сторону, потом вновь посмотрел на нее.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что это правда.

Он как-то странно рассмеялся.

— Правда, что я тебя не люблю? Джейн, ты ведь не дурочка, ты прекрасно знаешь, что я тебя люблю.

— Не знаю. Откуда мне знать? Ты никогда этого не говорил.

— Я люблю тебя до безумия, и ты это знаешь, — сказал Джереми совершенно бесцветным голосом.

— О…

Он положил крепкие и тяжелые руки ей на плечи.

— Ты меня любишь? Давай, будь честной!

Джейн ответила:

— Нет…

Она повторила это три раза, и с каждым разом голос ее становился все тише, пока совсем не пропал, потому что после каждого «нет» Джереми целовал ее. Последний поцелуй длился долго.

Потом он поднял голову и сказал:

— Лгунья.

Джейн ничего не ответила.