Лирика янтарной особы

Патрацкая Н.В., 2023

Мистический роман, превращенный по воле автора в стихопрозу. То есть к тексту романа добавлены стихи автора, написанные практически на данную тему. Есть спектакли, есть опера, а там, где поют и говорят, получается оперетта. Но как опереттой назвать роман? Либретто? Нет, пока это стихопроза, поскольку ноты отсутствуют.

Глава 5

Поздняя осень радовала простором, который появился благодаря отсутствующей листве на деревьях. Стволы деревьев темнели на фоне земли, покрытой жухлой листвой. Рядом с домами листву благополучно собирали и увозили. Но в лесу листва оставалась лежать там, где упала. Анфиса посмотрела за окно и ничего, кроме серого неба, не увидела. В это время в офис зашла женщина по имени Анна Андреевна и предложила путевки в Янтарную страну.

— Отлично. Я поеду, — сказала Анфиса распространительнице путевок в зарубежье.

— А я не поеду, — медленно проговорил красавец Родион.

Анфиса онемела от негодования. Она хотела ехать с ним! Она уже отпросилась с работы, а он ее подставил! Но она промолчала и отошла в сторону. Родион пошел и сел на свое рабочее место, в сторону нее он не смотрел.

В комнату заглянула девушка по имени Полина, она посмотрела в сторону стола начальника и спросила:

— А где Родион?

— Многие стремились к нему, — ответил ей умудренный жизнью Степан Степанович, вертя в руках желтый карандаш НВ.

— Как Вас понимать? — возмущенно спросила девушка.

— А так и понимайте, молодая леди, к нему всегда стоит очередь из женщин. Он Вас слышит, но не видит, — ответил он девушке и медленно повернул голову в сторону Родиона. — Родион, ты что, не слышишь? К тебе дама пришла, очередная твоя поклонница.

— Слышу, но я занят.

— Труженик ты наш. Девушка, Вы слышали ответ? Тот, кто занят, тот Вас не ждет.

— Я поняла. Вероятно, я ошиблась комнатой.

— Бывает, — проворчал Степан Степанович и уткнулся в чертеж, который проверял без всякого удовольствия, но с большим знанием дела. Он был очень способным человеком.

На обед в кафе Анфиса пошла одна, в сторону Родиона она не смотрела.

Он сам подошел к ней с подносом в руках:

— Анфиса, я не могу с тобой поехать! Понимаешь, не могу!

— Не можешь — так не можешь, а я поеду. Я никогда не была на берегу Янтарного моря. Меня Степан Степанович уже отпустил.

— Прости, но ты поедешь без меня, — сказал Родион и удалился, унося свой обед на другой стол.

В вагоне поезда сидела группа туристов, ехавшая на экскурсию к Янтарному морю. В группе было 28 женщин и два мужчины. Один мужчина ехал с женой, второй мужчина был свободен. Анфиса посмотрела на контингент и спокойно достала книгу. Единственный свободный мужчина из 28 женщин безошибочно выбрал ее! Он просто сел рядом с девушкой, читающей в вагоне книгу, в то время как остальные представительницы туристической группы тихо переговаривались между собой.

Увлечения бьют, не спасешься никак, словно пчелок янтарные соты. Мир томления чувств, как какой-то пустяк, или просто забытые ноты. И поверьте, от них возбуждающий взгляд или повод для будущих мыслей. Полетели флюиды, и каждый им рад, для флюидов подвластны все выси. Увлечения пьют мои мысли порой, словно больше им нечем напиться, или жизнь наша кажется вечной игрой, на мгновенье с мечтой надо слиться.

Залетела мечта: «Мне б пройти там, где ты, или лучше тихонько проехать». Увлечения ищут любые пути, чтоб почувствовать нервное эго. Мне б найти эту силу на день иль на два, с вдохновением обычным проснуться. Увлечение на это способно? Едва. Как хочу я к тебе прикоснуться!

Анфиса посмотрела на мужчину невидящим взглядом, словно смотрела сквозь него, перед ее глазами была диадема из янтаря. Кому чего, а ей хотелось золотистую диадему, пронизанную солнцем сквозь янтарь.

— Девушка, можно я сяду рядом с Вами? — спросил молодой человек.

Она мельком взглянула на очень короткие волосы над молодым лицом и пододвинулась к окну. До окна оставалось одно посадочное место. Минут через пять рядом проехал грузовой состав, из которого вылетел камень. Этот камень на большой скорости врезался в окно рядом с Анфисой. Стекло рассыпалось на мелкое крошево и осыпало ее с ног до головы. Она встала, и с ее головы посыпался стеклянный дождь.

Люди заохали.

— Получила я стеклянную диадему, — сказала Анфиса, ни к кому не обращаясь.

— Простите, я не хотел Вас подвигать к окну, все случайно получилось, — быстро проговорил молодой человек.

Плацкартный вагон как единый зал, в нем всем все интересно. Анфиса быстро стала личностью номер один, оказывается, и без конкурса красоты можно достичь некой популярности. Стекло с пола вымела проводница обычным веником. Остатки стекла оставались в деревянной раме вагона. Свежий ветер гулял по вагону. Проводница принесла липкую пленку и залепила отверстие в стекле, пробитое куском твердой породы.

Молодой человек, увенчанный короткой стрижкой, сказал, что его зовут Самсон. Имя заинтриговало. Анфиса перестала на него сердиться, словно он был виноват в том, что стекло разбилось. И только тут она заметила галстук на его шее, на котором был изображен конь. Галстук ему подходил во всех отношениях: Самсон был весь холеный и лоснящийся, как породистый конь. От него исходил отличный запах мужского одеколона, очень тонкого, излучающего свежесть своих компонентов.

Анфиса не думала о том, в каком вагоне ее повезут в Янтарную столицу со старого голубоватого вокзала с башенками. Она почти всегда ездила в купе, а тут собрался веселый табор экскурсантов в плацкартном вагоне. Самсон создал вокруг Анфисы свое поле, которое опекал. С ним было уютно и вкусно. Он угощал ее теми продуктами, которые взял себе в дорогу. У нее ничего, кроме бутербродов из белого нарезного батона с маслом и сыром, не было — это сухой дорожный паек.

Проводница принесла чай в стеклянных стаканах с подстаканниками времен далеких, рядом положила сахар в маленьких брикетах. Дома Анфиса чай с сахаром никогда не пила, но в вагоне вкус менялся, здесь хотелось того, чего нельзя. Мягкие нежные руки молодого человека порхали рядом, они словно клеились к девушке своими клеточками, и это ей начинало нравиться. Вскоре он ушел и пришел в симпатичном спортивном костюме, держа в руках плитку шоколада с орешками. Она ему улыбнулась и отложила в сторону книгу.

За окном темнело. Новая парочка вышла в тамбур — единственное место в вагоне без глаз и ушей. Хотя какие у них могли быть секреты от окружающих? Как оказалось, на данный момент времени они оба были свободными людьми, не обремененными семьями. Анфиса — девушка среднего мужского роста, со светлыми волосами, с серыми глазами. Самсон был чуть выше ростом, он обладал правильными чертами лица, большими карими глазами. Он казался стеснительным молодым человеком и очень даже обаятельным. Нет, она никогда не мечтала о таком поклоннике, хотя понимала, что годы идут. Анфиса хотела окончить институт и окончила его. Конечно, она еще была свободной девушкой, если не считать романтической связи с Родионом, который везде успевал: и дома, и на работе. Он был такой человек, на которого никто не обижался и все считали за счастье общаться с ним — любимцем дам всех модификаций.

В мае тает лед желаний, исполняются мечты. Год насыщенных познаний, словно милые черты. Облака плывут, светлея, над моею головой. Ветви в листьях тихо млеют и качаются: ой, ой. Размечталась я о мае, за окном царит январь. Солнца мало, очень мало. Я в руке держу янтарь. В нем смола моих желаний о морских чужих краях, где по пляжам бродят лани, все такие: ай, я, я! А есть женщины, как осень: на плечах лежит листва, охрой выкрашена проседь. Шлейф, как медная молва. И прекрасно только море! В мае белые тела, все мечтают об амуре в свете солнца и тепла.

Янтарная столица пленила экскурсантов маленькими улочками, очень известными по фильмам и поэтому до боли знакомыми. Янтарь был во многих магазинах, Анфиса смотрела на него, но не понимала, что ей нужно от этого янтаря. Понятно, что янтарную диадему, но какую? Бусы из янтаря лежали на прилавках магазинов солнечной россыпью, они были мило обработаны и подобраны по величине.

На автобусе экскурсантов повезли в менее известный город с маленькими историческими домами и одним анекдотом, что семья в стране состоит из трех личностей: он, она и собака. Такой состав семьи вполне устраивал Самсона, он и рассказал этот анекдот. Странное чувство стадности в покупках довело Анфису до того, что денег на янтарь не осталось. Но о своем желании Самсону она не рассказывала, янтарная диадема — ее мысленная мечта.

В музее моряков и рыбаков удивили тем, что моряки больше получали денег от привоза товаров в виде интересных бутылок с портвейном, чем от ловли рыбы. А дома у рыбаков были вполне приличные, между прочим. Янтарное море произвело на всех должное впечатление своим прохладным дыханием.

Тяжелые волны сурово бегут, с собою прохладу из моря несут. Поток экскурсантов к прибою бредет, он образ пингвинов из сердца зовет. Пингвины, пингвины, ведь люди — не вы. А льдины, а льдины в торосах видны. Вот ветер суровый пронзает насквозь. А люди, а люди шли вместе и врозь.

Самсон так и ходил рядом с Анфисой, они простились только на вокзале… Вместо янтарной диадемы она привезла домой портвейн в красивой бутылке, которая ей нравилась больше содержимого. Почему Самсона нельзя считать янтарной диадемой? То и другое достается победителю. И, наконец, у Анфисы появился друг по путешествию.

Отец Самсона, Антон Сидорович, с некоторых пор работал директором фирмы «Мистические обстоятельства». Раньше Анфиса директора видела только издалека, а теперь она попала в обеспеченную среду обитания. Матерью Самсона оказалась прекрасная женщина с огромным конским хвостом собственных волос, Анна Андреевна. Тактичная женщина обволокла Анфису природным обаянием.

Анфиса почувствовала, что попала в крепкие сети и ей просто так не вырваться из их новой среды. Ее поймали, словно рыбу в море. Да и вырываться из мягких, вкрадчивых объятий Самсона не хотелось.

Сотрудники спокойно выслушали рассказ Анфисы о поездке и женихе.

— А я что говорил?! — спросил или сказал Степан Степанович.

— Нам надо было поспорить на их свадьбу, — отозвался Родион.

— Вы о чем? — спросила Анфиса.

— О тебе, — ответил Родион.

— Так, подробнее, если можно.

— А чего говорить? Экскурсовод выполняла задачу платной свахи. Тебя, Анфиса, высчитали и решили, что ты подойдешь сыну нового директора фирмы. Ты теперь работаешь в фирме отца своего жениха. С новым директором ты не знакомилась, по штату тебе это не положено. А директор про тебя узнал, спросил у нас грешных, да и послал со своим сыном на экскурсию, — объяснил Родион обстоятельства дела.

— Отлично, а кто в меня камень запустил?

— Случайность, — грустно отозвался Родион.

Анфиса жила в однокомнатной квартире в панельном доме. У Самсона была четырехкомнатная квартира в дворянском гнезде — так называли группу кирпичных башен. Самсон и Анфиса купили маленького щенка, создав прообраз семьи из его любимого анекдота.

Квартиру родителей Самсона разменяли на две двухкомнатные квартиры, но… Самсон отказался прописывать Анфису в квартире. К его родителям дорога ей была закрыта. Она вернулась в однокомнатную квартиру и вышла на работу, с которой ее еще не увольняли. Мимолетное гражданское замужество Анфисы было выгодно одному человеку — Самсону. Он под предлогом женитьбы отхватил двухкомнатную квартиру у родителей. Хорошо, что они так и не расписались официально!

Родион и Степан Степанович радостными криками встретили Анфису и промолчали в ответ на ее рассказ о последнем переселении, это уже не их ума дело. Они — люди тактичные.

Полина, кузина Анфисы, узнав о промахе в замужестве Анфисы, пришла в квартиру Самсона. Он одиноко сидел на кожаном черном диване, перед ним стоял черный столик, и смотрел он в черный телевизор. Самсон был в своей черной стихии предметов, ей ли этого не знать!

— Привет, Самсон! Со свободой тебя! — воскликнула Полина, снимая норковую шубку.

— Привет, Полина! Я рад видеть тебя в моих пенатах, — ответил Самсон. — О, мой любимый мех появился!

— А почему ты не купил шубу невесте?

— Незачем баловать Анфису и выращивать из нее баловня судьбы.

— Держишь Анфису в ежовых рукавицах.

— Не твоя ее судьба, а мою совесть ты не потревожишь.

— Понятно, без тебя не обошлось в жизни Анфисы. На вид ты такой мягкий да ласковый, как эта норковая шуба, да не тобою она куплена!

В своей квартире Анна Андреевна взяла в руки издававший трели сотовый телефон:

— Степан Степанович, это ты опять? Просила тебя к нам домой не звонить!

— Анна Андреевна, объясни, почему вы Анфису домой отправили?

— Не лезь в наши дела, это не нашего с тобой ума дело.

— Политика такая у твоего благоверного?

— Не сыпь соль на рану, и так больно и тревожно. Меня в это дело не пускают, сама по Анфисе и Самсону скучаю.

— Анна Андреевна, я скучаю без тебя. Встретимся?

— Зачем? Все быльем поросло.

— На работу бы вышла, чего дома сидишь?

— С несостоявшейся невесткой в одном подразделении работать?

— А что такого?

— Ладно, без меня обойдетесь.

Антон Сидорович вызвал Полину к себе в кабинет.

— Полина, ты зачем к Самсону ходила?

— А Вам уже сообщили? Я только хотела ему сказать, что он сурово обошелся с Анфисой.

— Ты куда лезешь не в свое дело? Зашла бы в кабинет Самсона на работе, а ты к нему домой пришла. А насчет их жизни — не лезь ты к ним с советами. Все под контролем.

— Суровый у Вас контроль.

— А теперь по делу… Ты хорошо знаешь английский язык? Насколько мне известно, ты занималась на курсах английского языка.

— Давно это было.

— Недавно. Есть предложение нам с тобой поехать в Морскую страну.

— А как на это Ваша жена, Анна Андреевна, прореагирует?

— Ты поедешь в командировку со мной, и это называется работа, — назидательно ответил Антон Сидорович.

— Понятно, работа есть работа, я поеду, — покорно согласилась Полина.

Морская страна находилась в двадцати минутах езды от фирмы и оказалась обычным санаторием, где Полина и Антон Сидорович прожили неделю своей командировки. Через неделю в тот же санаторий приехали Степан Степанович и Анна Андреевна.

На берегу прекрасной Истры стоит здоровья городок, он гасит бодро болей искры, и отрицательный поток былых проблем из междометий. Итак, вступили за границу железных прутьев и ворот… Пройдя деревьев вереницу, колонн увидите вы свод, былой и щедрой важной сметы. Вошли, раскинулись вещами, и заплатили за деньки с лечением, плаваньем и щами, и кошельки уже легки. И по врачам пошли умело. Пройдя врачей и кабинеты, увидев торг и продавцов, съедите вкусные котлеты, а дверь закройте на засов. Слегка уснув, здоровье метим. Дни закрутились: процедуры, дела, зарядка, плеск воды, по парку длительные туры, и долг желудку из еды. Идем к здоровью бодро, смело!

Две пары встретились на обеде за одним столом. Тактичность высшей степени проявили все четверо, никто никому не сказал ни слова упрека, после обеда разошлись в том составе, в каком приехали, по своим номерам.

К ужину Полина и Антон Сидорович покинули санаторий.

Анфиса вышла на работу и удивленно заметила, что за столом начальника сидит Родион.

— Родион, ты почему на чужом месте сидишь? — спросила она, улыбаясь.

— Анфиса, это теперь мое место. Приехал Антон Сидорович из командировки, меня повысил, а Степана Степановича понизил в должности.

— Интересно. Напомни свое отчество, господин начальник? Ты случайно не очередной родственник директора?

— Нет, я даже не его племянник. Меня повысили.

— И ты об этом спокойно говоришь?

— Я и живу спокойно, как нормальный холостой мужчина без вредных привычек. Анфиса, поедем вечером в гостиницу, есть одна на примете, отметим мое повышение. Ты вся своя, хорошо влилась в дружный коллектив руководства, — с иронией проговорил Родион.

— А если я не поеду?

— Поедем в другой раз, у женщин свои причуды. Кстати, торт стоит на чайном столе. Я пошутил! Я не начальник!

— Так ты мне больше нравишься. Уйди с чужого места! — прикрикнула Анфиса.

— Торт в честь твоего возвращения из длительного отпуска.

— Ты очень любезен, благодарю.

— «Я хочу быть с тобой!» — пропел он последнюю фразу и посмотрел на белый потолок.

–Ты и так со мной на рабочем месте.

Самсон сидел на своем рабочем месте и наблюдал на экране комнату, в которой сидели Анфиса и Родион.

Король ироничных улыбок, блистательный, милый всегда. Не делает юмором скидок, бегут неуклонно года. А он — молодец! Подытожим: он роль обаянием множит!

Поведение невесты ему понравилось, и он решил, что за ней еще понаблюдает. Он отключил экран и приступил к основной работе. Анфиса посмотрела в сторону глазка и поняла, что его отключили, но Родиону все равно ничего не сказала, да он, вероятно, и сам все знал. Родион открыл ящик в своем столе. Светодиод, подключенный к жучку для слежения за работой, не горел. Он давно сделал себе такую информативную подсветку в своем столе. Если не горит в столе светодиод, значит, никто не просматривает комнату, но об этом он свято молчал.

— Анфиса, отбой местной тревоги! Я тебя жду по адресу, — сказал Родион и протянул ей визитку гостиницы.

— Спасибо!

— На том стоим. Анфиса, ты по телефону говори сдержанно или вовсе не говори.

— Спасибо за предупреждение. Только я теперь совсем не понимаю, кто чей в этой фирме.

— И не надо понимать исторически сложившиеся отношения между людьми. Тебя просто использовали, навели справки о твоем здоровье до пятого колена и потом отстранили от дворянского гнезда. Обидно? Досадно?

— Да ладно.

— Умница! Ты мне сразу понравилась, как только я тебя увидел. Но меня лично предупредили, чтобы я к тебе не подходил, что я и выполняю по мере сил.

— А сейчас что изменилось?

— Теперь ты чужая брошенная невеста, и я имею право подойти к тебе, но пока в скрытой форме.

— Шпиономания.

— Нет, способ существования.

— Хорошо, с тебя янтарная диадема.

— А это еще что такое?

— Мечта моя янтарная.

— А что, янтарь на свете кончился? — усмехнулся Родион.

— Нет, но я хочу янтарную диадему.

— От меня что надо?

— На самом деле я хочу янтарный ободок.

— Вот это понятней, купи ободок и наклей на него янтарь.

Степан Степанович и Анна Андреевна остались одни за столом столовой санатория. Ужин прошел в молчании. На улице Степан Степанович заговорил:

— Анна Андреевна, ты знала, что твой муж в этом санатории отдыхает?

— Сколько живу с Антоном Сидоровичем, столько и не знаю, чего от него ожидать. Знаешь, если ему покажется, что за ним следят, то он резко меняет свой маршрут. Он выбрасывает дорогие билеты на поезд и самолет, меняет время, меняет место. Я ничему не удивляюсь.

— Да, но мы попали в глупое положение!

— Я этого не заметила. У Антона Сидоровича и Полины есть общая работа, они имеют право на встречи. Тебя в должности не понизят, — заверила Анна Андреевна.

— Будем надеяться. Меня волнует, почему Самсон улетел за океан и не прописал у себя Анфису?

— Столичный подход. Мы из-за них пошли на размен квартиры с доплатой, а Самсон теперь один живет в двухкомнатной квартире. Он вчера вернулся из очередной поездки.

— Анна Андреевна, ты что-то можешь изменить?

— Нет. Плохо то, что Анфиса найдет себе другого мужчину.

— Родиона.

— Откуда ты знаешь? — спросила Анна Андреевна.

— Я уверен, что они сегодня встретятся, используя мое отсутствие на работе для разговоров на личные темы.

— Вот и все, круг измен замкнулся в очередной раз.

— Это жизнь, а не измены, — сурово проговорил Степан Степанович.