Лирика янтарной особы

Патрацкая Н.В., 2023

Мистический роман, превращенный по воле автора в стихопрозу. То есть к тексту романа добавлены стихи автора, написанные практически на данную тему. Есть спектакли, есть опера, а там, где поют и говорят, получается оперетта. Но как опереттой назвать роман? Либретто? Нет, пока это стихопроза, поскольку ноты отсутствуют.

Глава 4

Вечером без предварительных звонков пришел некий Степан Степанович к матери Полины. Ему надоело жить в одиночестве, он решил начать общение с одной из своих прежних подруг. Мать Полины, Любовь Сергеевна, пригласила его в дом под предлогом, что много приготовила еды к приезду дочери, а она задерживается. Степана Степановича долго упрашивать не пришлось: услышав слово «еда», он пошел в дом без оглядки на ситуацию. Любовь Сергеевна с удовольствием выставила на стол курицу, тушенную в соусе с картофелем, пару салатов, свежий торт.

Достала наливочку в хрустальном графине собственного приготовления из дачных ягод. Он ел и съел все, что стояло на столе. Она так была занята кормлением голодного мужчины, что мысли о Полине выскочили из головы.

Выпив наливочки, Степан Степанович поделился с Любовью Сергеевной большим секретом, а именно тем, что с ее дочкой у него ничего не было, что она в него только направляла газ из баллончика.

Любовь Сергеевна не удивилась, она привыкла к неприступности своей Полины и жалобам на нее мужчин всех возрастов. Она пила наливочку из маленького хрустального стаканчика и с удовольствием слушала новую исповедь жизни. Она вовремя поддакивала ему и вздыхала. А он спешил выговориться, пока его слушали с такой добротой.

Кто бы сомневался в нелюбви, я теперь в тебе не сомневаюсь. Полностью примолкли соловьи, я тебе с душою не покаюсь. Надвигались жуткие мечты, горько засыпало чувство мести, жизнь сжималась в снежные пласты, в голове примолкли тихо песни. Так бывает грустно, ну хоть вой, волки одинокие по лесу, не найдут пристанище, покой, отдавая чувство только бесу. И во мне царил один покой, словно я в снегу одна стояла, словно бы настал всем чувствам сбой, а я даже мысли не листала. Сон — ни сон, но пресность бытия, как-то изменила мою сущность, не по мне два слова: быт и я, надо бы добавить мыслей толщу. В личном одиночестве моем, среди многих — это все нормально. Песнь из мыслей с клавишей споем, сразу все на месте. Оптимально.

Чарочка за чарочкой, и за окном наступила глубокая ночь. Степан Степанович посмотрел на темень за окном и сказал, что в пьяном виде домой не пойдет. Любовь Сергеевна ему ответила, что он абсолютно прав, и постелила для него постель на диванчике. Он лег и отключился. У женщины наступило бабье лето, за окном еще зеленели деревья, а ей Бог послал кусочек счастья в виде Степана Степановича. Он, проснувшись утром, поел, попил и отбыл на службу, а на ужин он уже был приглашен. В его семье все питались по своим углам и кто чем, и такого домашнего уюта он не знал. Его мать не успевала всех накормить либо не хотела этого делать. А у Любови Сергеевны было много неиспользованной энергии. Она рано овдовела и вела размеренный образ жизни, вот и сохранилась.

Степан Степанович с радостью отработал день. Он знал, что его ждут и накормят без затрат с его стороны. О тратах он пока не думал. Любовь Сергеевна словно помолодела, она за сутки расцвела и светилась изнутри. Отбивные из натурального мяса со сложным гарниром на большой плоской тарелке уже ждали мужчину. Салатики стояли в хрустальных салатницах. Хлеб лежал в плетеных из соломки тарелках. Наливки не было, но был чай, а вишневое варенье в вазе томно поблескивало. Он ел с наслаждением. Он наедался. Он блаженно жмурился, как кот. Его животик давил на брючный ремень.

— Степан Степанович, я принесу тебе спортивный костюм, купила по случаю, а носить некому, — сказала Любовь Сергеевна и действительно принесла спортивный костюм, который подошел ему.

Он переоделся и плюхнулся в кресло. Она пододвинула к нему столик на колесиках со стеклянной столешницей. На стекле стояла ваза с мытыми фруктами, капельки воды еще не успели высохнуть на бананах, яблоках и винограде. Отдельно она поставила ягоды с собственной дачи.

Непосредственный, непредвиденный, обаятельный и большой, ты в судьбу вошел, во сне виденный, с бесконечною ты душой. Энергичный весь, нежный, ласковый, где же вырос ты до небес? Под прекрасною жил-был маской-то, из какой души ты воскрес? Оживил меня всеми средствами, и сияньем глаз подо лбом. И влюбил в себя без посредников, оказался ты — только сном.

— Любовь Сергеевна, я сытый. Спасибо Вам.

— А ты ешь, Степан Степанович ешь, поправляйся.

— Я уже засыпаю от сытости.

— Ложись, ложись, я тебе постелю на диване. В комнату Полины входить не будем, она может рассердиться.

— Как она сердится, я в курсе, — подпел ей Степан Степанович.

И действительно, он лег и заснул крепким сном. Любовь Сергеевна прикрыла его пледом и сама ела фрукты и смотрела то на спящего мужчину, то на телеэкран. Он проспал три часа, проснулся поздно вечером. Телевизор был выключен, хозяйка спала в своей комнате. Он встал, включил свет и телевизор, выпил водички и сел доедать фрукты. В голове его было пусто-пусто, как у сытого домашнего кота.

Я погибаю без любви, тоска мои глодает кости. Изнемогаю. Позови! Устала я от бывшей злости. Меня гнетет, меня влечет от безысходности печали в огромный злой водоворот тобой забытого причала. Не верю я в твои слова, что ты мне бросил отвлеченно. Пойми, есть новая глава, а я тоскую обреченно. Ты позови, ты оглянись, иль подойди ко мне поближе. Любимый, милый мой, вернись! Я не хочу всю жизнь итожить. Еще хочу, еще могу, еще люблю, еще пророчу, несу сплошную чепуху. Тебя люблю — скажу короче.

Идиллия длилась до тех пор, пока у Любови Сергеевны не кончились деньги, выданные ей на питание Полиной перед отъездом в командировку. Сама она жила на пенсию и не работала. Любовь Сергеевна скормила все наличные деньги в виде самой разнообразной пищи. Степан Степанович отъелся, хорошо выглядел и был отглаженный до острых кромок. Деньги кончились, а Полина не приезжала. Квитанции на оплату полетели со всех сторон, а платить за коммунальные услуги было нечем. Полина не звонила и не приезжала. Мужчина денег не давал, он считал, что его кормят в оплату за сердечный приступ, который он испытал однажды по вине дочки Любови Сергеевны.

Любовь Сергеевна не выдержала и спросила:

— Степан Степанович, ты не мог бы заплатить за коммунальные услуги? Полина вернется — отдаст.

— А если не вернется? — спросил он.

От такого вопроса челюсть у женщины отвисла, и ей показалась, что за окном полетели желтые листья.

— Денег у меня на еду для тебя тоже больше нет, кончились, — грустно добавила Любовь Сергеевна.

— Мне самому надо платить за свою жизнь, — и он, взяв сумку с вещами, которые незаметно у него накопились, покинул негостеприимный дом.

Потерянное сердце, уставшее, болит. Твои слова все с перцем, мне больше не магнит. Я забиваю гвозди, в сантехнике вожусь. Прощать тебя мне поздно, я лучше воздержусь. Потерянное сердце не кается в грехах. Закрыта тайны дверца. Да будет так в веках!

Любовь Сергеевна плюхнулась в кресло, фрукты уже не стояли на журнальном столике. Зато раздался звонок в дверь. Она бросилась открывать дверь, да споткнулась о тяжелый предмет на полу. Это Степан Степанович, уходя, гантели раскидал по квартире. В дверь звонили, но она не могла подняться. Она стала кричать. Но голос ее был тихим, и за двумя дверями ее не услышали и ушли.

Полина с Амоном впали в медовую любовь. Все было отлично, пока не екнуло сердце Полины, ей показалось, что у матери возникли проблемы. Она позвонила домой, ей не ответили. Она позвонила Платону, тот обещал навестить ее маму. Вместе с соседями Платон открыл квартиру Любови Сергеевны, но было поздно. Она была мертва. О чем он и сообщил Полине. Полина сказала Амону, что ей надо срочно уехать. Он в порыве чувств, чтобы скрасить несчастье Полины своим благородством, подарил ей золотое колье. Она оценила его поступок, взяла подарок с собой, улетая на самолете домой. Амон вернулся к своей второй жене, так как она его вполне устраивала.

Степан Степанович основательно забыл, что его Любовь Сергеевна кормила, ему очень захотелось отведать ее кухню. Полина вернулась и погасила вопрос с деньгами. Приехал Степан Степанович к Полине, сел у сервировочного столика, придерживая руки в карманах.

Увидела Полина его позу и рассмеялась:

— Не бойся, я все баллончики выкинула, я совсем другая стала. Насмешил ты меня, после смерти мамы я еще так не смеялась.

— Любовь Сергеевна умерла? — с отчаяньем в голосе спросил Степан Степанович.

— Да, пока я была в командировке, она запнулась о тяжелые гантели и ударилась головой о пудовую гирю. Так и лежала, пока ее не нашли. Одного не пойму: зачем она вытащила эти тяжести?

Степан Степанович втянул голову в плечи: это он железо вытащил и все пытался поднимать его в спортивной форме, выданной ему Любовью Сергеевной. Значит, никто не видел и не знает, что он тут был! Захотелось домой. Проскочила мысль, что Любовь Сергеевна бежала к двери, в которую он позвонил вскоре после своего ухода, чтобы зайти и убрать эти гантели и гирю. Ему показалась, что он слышал ее крик, но она ему не открыла. Он постоял, подождал и пошел домой. Проанализировав прежние события в этом доме, Степан Степанович неудержимо захотел домой, но Полина предложила поесть, и он не смог отказаться. Аппетит у них был отменный по различным обстоятельствам.

Не стоит думать о беспечности, когда душа горит тобой, когда бы надо бы о вечности, а сердце все не бьет отбой, все просит некой человечности с одним тобой, с одним тобой.

Полина со Степаном Степановичем нашли общий язык, она его завлекла на ложе любви ложью, но постепенно они привыкли друг к другу. А он от сытой жизни никогда не отказывался. Они пошли на второй круг своих отношений.

Оба они остались одни в своих квартирах. Полина изменилась, она уже не была неприступной крепостью. Она привыкла с Амоном к любви в круглосуточном режиме. Ей нужна была любовь! Степан Степанович диву давался от метаморфоз Полины, но спрашивать боялся или не хотел знать правды. Полина давала ему науку любви во всем ее проявлении и разнообразии образов. Они нашли друг друга.

На столе гвоздики. На столе гвоздики. Два стола стояли, а они на стыке. Что еще случилось? Ничего и все же. Я Вас не забыла. Вы с другими схожи. На границе чувства, на границе веры, мы еще, возможно, знаем чувствам меру.

Вы любовь излили в лепестках цветочных, а любовь земная более порочна. Снег летит сурово, резкий и колючий, что так бестолково все гвоздики мучит? Если откровенно: все прошло, исчезло. Лепестки гвоздики нам не бесполезны.

Ведь они продлили нежности мгновенья, а потом, наверно, много дней забвения. И оно настало. Вы с другими ныне. Нет цветов, нет взглядов. Настроение стынет. Что такое стало и с тобой, и с этим? Мы свою усладу лепестками метим. А теперь, когда мы далеко, далече, без гвоздик на стыке будет много легче.

Вскоре Полина стала ощущать признаки наступающей беременности, она не сомневалось в том, что это ребенок Амона. Но кому это было интересно? На работе это вызвало прямой интерес руководства, ей сказали, что после родов три месяца отдохнет и выйдет на работу, взяв няню по уходу за ребенком. Времена изменились, и законы государства и действующие законы новой жизни не всегда друг другу соответствовали. Полина предложила мужчине остаться, она все еще пыталась найти отца для ребенка. А Степан Степанович, почувствовав свою вину перед Полиной, решил согласиться с ролью отца ее ребенка. Он тешил свое самолюбие тем, что ребенок будет его. На том и остановились, что его отчество будет носить ребенок Полины. Однако у него не было чувства будущего отцовства!

Вот не было — и все!

Чужая приехала из длительной командировки Полина, и вся ее страсть к нему была чужой, словно принадлежала не ему, а тому, кого она оставила не по своей воле, а по воле обстоятельств.

Новый год наливается силой, задышал, закричал, что он есть! Но тот час был откинут на сито: он в истории новая весть. Чувство есть, проезжаешь вершину, на вершине бессонная ночь. Старый год — въезд в историю шины. Мы проехали. Дальше что? Прочь.

Так в любви побеждает новинка из эмоций, прелюдий, страстей. Старый год стал забытою вилкой на бифштексе из лучших частей. Старый стих, старый фильм, старый номер. Стало прошлым безумство любви. Новый год, он во всем еще молод, ты его, как флюиды лови.

И бегут в круговерти каникул: сказки, песни, улыбки и смех. Вот-вот-вот, и восторги все сникнут, жизнь войдет в прежний ритм из помех. Но пока все немного затихло. Суеверие в людях не зря. Две недели прекрасно и лихо полыхают, как года заря.

Степан Степанович поехал навестить Анфису. Интересная мысль посетила его: ему показалось, что от Анфисы идут те же флюиды, что и от Полины. Эта мысль стала его преследовать.

— Анфиса, а кто был твой бывший любимый мужчина в стране Пирамид? Не Амон?

— Амон. Я тебе разве не говорила о нем?

— Ты имя не называла. У Полины будет от него ребенок.

— Степан Степанович, что такое говоришь? Амон женат!

— Раз женат, два женат, три не женат. Третья у него Полина, и она ждет ребенка от Амона, а мне говорит, что от меня.

— Знаешь, мне снился сон, что Полина спала с Амоном.

— Значит, это правда, — горько промолвил Степан Степанович. — Но водку с горя я пить не буду, но и к ней идти мне не хочется. Как это получается? И ты, и она, и он?

— Не волнуйся. То, что ты Полину упустил, — твои проблемы.

— Давай проще, я ее не упускал! Она меня к себе до этой командировки близко не подпускала! — в сердцах крикнул Степан Степанович.

Полина получала больше денег, чем Степан Степанович, и могла себе позволить такую игрушку, как он. Можно сказать, благодаря лапше на ушах она притянула его за уши к отцовству. Он не смог отказаться от ребенка Полины. Намечалась нормальная семья. Девочка родилась с кожей несколько темнее родительской. Степан Степанович вообще был с белой кожей. Он дивился чудесам, но не до такой же степени! Его любимым занятием стало нытье по поводу того, что девочка не его. Полина в этом не сомневалась и придумала сказку, будто ее бабушка жила в Северной Африке. Что было лично с ней, она приписала своей бабушке. Степан Степанович от замаливания греха пищей растолстел, но неравномерно, что его не красило. К девочке он привык через три месяца. Она становилась симпатичным созданием. Он с гордостью говорил, что он ее отец. Полина поощряла его отцовство. Зная, что ей надо выходить на работу, она оставила его дома с дочкой. На помощь Полина наняла воспитательницу из детского сада, женщину средних лет. Так, втроем и по очереди они стали выращивать красивую девочку Инну со смуглой кожей.

В Северной Африке в честь Дня образования республики выпустили на свет божий заключенных, среди них был родной брат Амона, Эскер. Он вел подвижный образ жизни и отличался непредвиденным поведением. Брат спросил у Амона:

— Амон, где твоя девушка Анфиса?

— Анфиса живет у себя дома, на Севере.

Брат узнал, что у Амона была еще одна страстная любовь. По этому поводу он спросил:

— Амон, а где моя племянница?

— Ты о чем, брат?

— Ты любил женщину Полину? Любил. У нее мог родиться ребенок, год прошел, а ты ее еще помнишь!

— Я адреса ее не знаю, но его знает Анфиса, можно через нее узнать, есть ли ребенок у женщины Полины.

— Звони своей женщине, брат! Я должен знать своих племянников, хотя бы их число.

Амон позвонил:

— Анфиса, у меня брат вернулся. Да, его выпустили. Ты ведь знаешь, он сидел из-за ревности. Брат спрашивает: нет ли у Полины ребенка?

— Есть у нее ребенок, — ответила Анфиса.

— Кто?! — вскричал Амон.

— Девочка! Инна.

Амон на автомате отключил сотовый телефон:

— Брат, у меня родилась дочь Инна!

— Я все понял из твоих криков. Амон, ты живешь с бесплодной женщиной, а у третьей твоей женщины есть ребенок, и он растет без тебя. Плохо, брат.

— Сам знаю, но они далеко от меня живут. Там очень холодно.

— Я так насиделся на одном месте, что хочу посмотреть на племянницу!

— А тебя выпустят из страны?

— Я все сделаю. Дай адрес Анфисы, а Полину я найду.

— Ты языка не знаешь.

— Мало-мало выучил, пока сидел.

— Брат, ты молодец. Посмотри на мою дочь. Я оплачу твою поездку.

Анфиса сидела в кресле и смотрела телевизор. В дверь позвонили. Она открыла дверь и увидела брата Амона, Эскера. Она его видела раньше.

— Привет, Эскер! Заходи.

— Здравствуй, Анфиса!

— Ты наш язык выучил?

— Да, было дело, выучил.

— Молодец! Проходи, садись.

— Анфиса, мне надо видеть женщину Полину, у нее дочь Амона.

— Понятно, я так и подумала. Я позвоню, они сюда приедут.

— Я сам к ней хочу зайти.

— Отвезу, — сказала Анфиса Эскеру.

Полина не ожидала увидеть толпу новых родственников. Хорошо, что Степана Степановича и няни в этот момент дома не было. Маленькая Инна спала в кроватке в розоватой одежде.

— Ай, какая красивая девочка! — прищелкнул языком Эскер.

— Анфиса, а он кто? — спросила тревожно Полина, накручивая волосы на руку.

— Его зовут Эскер. Он — брат Амона, приехал посмотреть на племянницу.

— А Амон не мог приехать? Посла прислал, — недовольно проговорила Полина.

— Амон работает. Эскер отдыхает, — ответил ей мужчина.

Пока дядя смотрел на малютку племянницу, Полина отвела Анфису на кухню.

— Анфиса, ты зачем его привела ко мне? Степан Степанович — официальный отец ребенка! Я столько сил положила, чтобы он привык к этой мысли!

— Полина, Эскер приехал с мыслью увидеть племянницу. Как я могла удержать его?!

— Да, он серьезный мужчина, — сказала Полина. — И с ним мне немного жутко.

— Он посмотрит и уедет.

— Ты думаешь? А если останется?!

— Полина, я придумала! Я его трудоустрою! Я приведу его в свою фирму, его возьмут! — Анфиса подумала, что по образу и подобию Эскера можно выпустить привидение фараона, но вслух этого она сказать не могла.

На наших отношениях только точки, число тех точек: месяцы, года. Пред точками стояли в чувствах строчки, теперь все то, что было — ерунда. Еще могу я быть немного нужной, для этого должна я быть рабой. Должна я быть рабой твоей послушной, иначе и звонкам твоим — отбой.

Со всеми так, когда исчезнет страстность, а это гостья редкая, весьма. Семья на время связывает властно, любой длины кончается тесьма. И я тебе звонить уже не стала, и Новый год не повод для звонков. А быть рабой… Желанье скрыто сталью. Тесьма и сталь линейки из годков.

От наших отношений — наши дети, и точки наших чувств им не нужны. Для них нам надо что-то все же делать, и им еще зачем-то мы нужны. А меж собой… мы прожили, довольно, нам больше не осилить, ну и что? И ты по свету бродишь, ветер вольный, а я семьи остатки своей чту.

Полина впала в размышления. Летнее затишье — славное время, если его правильно использовать. Погода и та балуется и шутит то солнцем, то ливнями и грозами. Насытившись впечатлениями и любовными утехами, можно приступать к их вспоминанию, поскольку больше ничего на короткое время не остается. Чувство удовлетворения всегда может закончиться обыкновенной ненавистью.

А она чего хотела? Вечной любви от своего Амона? Если любовь и вечная, то эта вечность длится мгновения. Можно трупом лечь ради любимого мужчины, служить ему как последняя служанка. Готовить еду для него, как шеф-повар престижного ресторана. Ласкаться, как леди профессии номер один. Но любимый мужчина все забудет после полного изнеможения от любви. Вот когда зарождается ненависть! Когда любовь кончается! Нет, платоническая любовь, может, еще и живет, но физическая любовь на короткий момент времени завершилась, и вполне успешно.

Хорошо ли это? В момент завершения любви — безусловно, но через секунду после этого можно удирать от мужчины со скоростью света либо машины. Мужчина сыт заботой и любовью. Ему спать надо, ему не до нее, а проснется — вообще не вспомнит. Поэтому если хочется провести неделю рядом с любимым человеком, значит, неделю его надо слегка кормить, слегка любить. Разлука неизбежна после качественной любви. Тела больше не хотят соприкасаться. Глаза не хотят встречаться. Мобильные телефоны не перекликаются. Почта Всемирной паутины глохнет.

Забвение после любви.

Полину этот вопрос волновал давно. Она бесилась, страдала, переживала! Она не знала в чем ее вина перед любимым человеком. И почему ее бросают после хорошей любви?! Это ж надо — сколько лишних мучений было в ее жизни! Все просто, вот она — безграмотность в человеческой психологии! Вот почему одноразовые мужчины и женщины во все века пользовались популярностью и были необходимы обществу! Вот почему бывают любовники и любовницы! Все по пословице: сделал дело — гуляй смело!

Но жены и мужья в такой момент вынуждены сосуществовать на одной территории, мало того, под присмотром родных людей. А это ведет к взаимным упрекам, которые естественны после любовного пресыщения. Лучший способ уйти от ссор — уйти на работу или в хобби или улететь куда подальше. Кошмар любви и от любви.

Полина открыла компьютер. Ей надоели собственные мысли. В Сети зашел разговор об откате. Откат — это закат очередной работы. Или почему дом не ремонтируют. Если на освоение цели выделена сумма Х, а доходит до цели сумма 0.5Х, то цель не достигнута. Проще, есть три городских дома. В каждом доме живет население приличного населенного пункта. На ремонт домов выделена весьма определенная сумма начальнице ЖКХ. Сумма ей так понравилась, что она взяла ее себе в качестве отката, отдав деньги на покраску балконов. Балконы засветились серой краской. А где откат? На него начальница купила себе целый этаж квартир, сделав в них шикарный ремонт.

Город всерьез взялся за облик своих домов. Дома покрылись новыми стенами, которые сдерживали холод и не пускали мороз в дом. В домах появились новые трубы, окна, двери. Кафель украсил пол. Город обновился за несколько лет. И только три дома стояли без ремонта и новой облицовки.

Огромная, вытянутая по земному шару страна решила помечтать. И захотела страна обновить железную дорогу, сделать всего одну дорогу, но вдоль всей страны. Конечно, эта дорога была на карте, по ней ходили поезда. Но ливни, оползни, ветра и постоянная нещадная эксплуатация превратили дорогу в убогое зрелище.

И появилась в мечтах страны дорога в несколько рельсовых полос, вдоль которой стоят хорошие дома, ветхость которых не надо прятать за зеленым пластиком изгородей. Дорога — это хорошо. Еще лучше, чтобы железную дорогу длиной в страну делали под руководством одного человека, который не построит себе личный город на доход с этой дороги. Надо просто сделать летнюю олимпиаду на Дальнем Востоке, и дороги сами построятся. Без стимула трудно совершать подвиги. Кто про что, а у Полины Степан Степанович из головы не выходил больше, чем вопрос об откате, к которому она не имеет отношения. Это они живут в тех трех домах, которые не ремонтируют. Это у их начальницы ЖКХ была хватка кондора, после такой хватки у нее оказался в личном пользовании целый этаж, а у остальных — серые дома без ремонта. Все, мысли о доме Полине надоели, а думать об Амоне она не могла и не хотела. Она нашла ему замену — Степана Степановича.

Анфиса уговорила Эскера покинуть дом Полины под предлогом, что девочка очень мала и ей нужен покой. Она, узнав, что ее сон об Амоне и Полине был в руку, почувствовала легкость в душе, а любовь и ревность улетучились. Работа ждала ее. Анфиса предложила сделать фильм о прилете межзвездного корабля на берег реки Нил. В то время в стране правил фараон Эскер. Анфисе возразили, что фараона с таким именем история не знает. Она ответила, если история не знает, так пусть узнает. Сам Эскер всем понравился. Он был вылитый фараон в профиль. Нужно было сделать мистический фильм с набором существующей информации о вторжении инопланетной цивилизации. Эскера устроили в гостиницу. Фирма все расходы оплачивала.

«Если взять Северную Африку без пирамид, то народ фильма не поймет», — так подумала Анфиса и тут вспомнила о янтаре фараона. В ее голове возникло видение: желтый песок, яркое солнце. Потом она увидела Эскера, сидящего в чалме фараона на носилках, его несли к Нилу.

По реке плыли длинные лодки, на них сидели инопланетяне — те самые, внешний вид которых Анфиса уже разработала. Лодки были выполнены из легкого гофрированного сплава и отчаянно блестели в лучах солнца. На лодках были установлены желтые паруса. Огромные глаза пришельцев смотрели на мужчину, в нем они угадали властелина местной земли. Инопланетяне почтительно наклонили головы в знак почтения к фараону Эскеру и вновь стали смотреть вперед.

Эскер удивленно и величественно спросил у советника:

— Кто плывет по моей реке?

Вместо ответа фараону показали на небо. Фараон с легкостью сошел с носилок, в нем появилась энергия, предвещающая изменения в стране.

— Догнать! — сделал он повелительный жест, указывающий в сторону лодок инопланетян.

— Невозможно, мой господин! — проговорил советник.

— Возможно! Подать мне колесницу с желтым пергаментом!

В колесницу запрягли шестерку лошадей, вместо полога над головой фараона поставили желтый парус.

Ветер дул вдоль реки. Разлива воды в этот время года не было. Под парусом Эскер быстро поехал в ту сторону, куда уплыли лодки. Лошади бежали во всю прыть. Фараон хоть и не догнал лодки, зато покатался с ветерком.

Пришельцы в летающей тарелке зависли над продвинутым фараоном Эскером, им понравилась его сообразительность. Эскер заметил странный объект над головой, излучающий потоки света. Фараон был столь любознательный, что даже не испугался. Ему льстило быть освещенным свыше.

Эскеру понравилось играть фараона, он легко вошел в роль. Короткие фильмы с его участием то и дело мелькали на экране. Ему позвонил Амон и сказал, что вся страна Пирамид с удовольствием смотрит за приключениями фараона Эскера.

Анфиса задумалась над тем, что без женской роли любой фильм является научно-популярным. Потом она подумала, что кроме Клеопатры были и другие женщины на желтом небосклоне. Она вспомнила о дочери Амона. Девочка могла бы быть дочерью фараона. Где взять женщину на роль любимой женщины фараона? А чего здесь думать? Черные длинные волосы Полины и ее красивые черные глаза могли бы публике понравиться. И назвать ее надо царицей долины Нила.

Арбузный запах голубых флаконов исходит из нежнейшего создания. Мадам бы покорила фараонов, но едет в институт добавить знаний. Такой же запах девушек лукавых. Как отличить студентку от гарема? Такой же запах будет у легавых. Но запах разный у ворот Эдема.

Неиспользованным оставался сам звездный корабль. Выбрали песчаное поле, на которое из космоса прилетал Буран, переодетый под межзвездный корабль. Корабль пришельцев пробегал по песку и останавливался, подняв песок в воздух. Когда песок оседал, был виден вездесущий фараон Эскер на колеснице с неизменным желтым парусом.

Из межзвездного корабля выходила в золотистом костюме Полина. Ее голову украшал шлем типа головного убора фараона. На плечах ее лежал круг, украшенный самоцветными камнями. За ней ходила стайка инопланетян. Фараон Эскер глаз не мог оторвать от царицы инопланетян.

После своего возвращения из северной Африки Полина впервые почувствовала себя хорошо, она стала забывать страстную любовь с Амоном. По существу, у них была страсть самая настоящая, но не умиротворенная любовь, а с Родионом — это вообще дружба в чистом виде. Она обожала небо за окном, эту шумящую листву, а песок ее не привлекал. Она от него устала. Каким ветром ее в Африку занесло? Попутным и беспутным ветром любви. Нет, не она влюбилась, это Амон в нее влюбился, да так, что и она повелась на его чувство. Они любили, они были счастливы, но очень короткое время. Солнце и смерть матери сказали любви «нет», жизнь их разъединила просто и со вкусом.

Амон не любил зимний холод, он его не понимал. И вот теперь Полине стало все равно, она стала забывать африканские страсти и жила со Степаном Степановичем, весьма спокойным человеком, который свои чувства еще не разморозил.

Каскад сиреневатого фонтана, далекий правнук"Шахматной горы", он расположен в парке не спонтанно. Он в пруд несет прозрачные дары. Течет вода в сиреневом граните, летит струей в воздушной синеве. О, струи, струи, солнечные нити! Блестят сполохи в Сходне, не Неве. Я засиделась на его граните, в день солнечный и полный красоты. О, воды, воды, душу мне встряхните, и заберите стоны немоты.

Я оживу на каменных ступенях, сольюсь одеждой с цветом ручейка, чуть-чуть займу его текучей лени. И вдруг услышу: песнь его звонка! Любимый парк с каскадом людям данный, таишься ты средь зелени лесов, где три кита взрываются фонтаном, чудесный пруд, каскада вечный зов. Каскад, каскад, с тобою я сроднилась, и даже в отпуск бросить не хочу. Зачем мне воды Ганга или Нила? Я и в фонтане прелесть нахожу.

Анфиса после создания фильма об Эскере решила отдохнуть. Ей стало все безразлично, пусть сегодня, но ей безразлично состояние своих любовных дел. А что такого, если Платон не обладает большим любовным потенциалом, и с ним, как ни парься, все впустую. Анфиса подумала, что состояние отдохнувшего душой и телом человека достигается не только сном, но и полной гармонией с жизнью, когда мозг перестают волновать все неприятности последних дней. Эти неприятности уже разложены по полочкам и пылятся до следующего нервного состояния или полной усталости.

Погода за бортом обитания способствовала умиротворенности бытия. Это вчера было жарко в Северной Африке, это вчера был ливень и гроза, а сегодня — март и в погоде, и в душе, и в теле, что очень важно для общего отдыха. Она посмотрела на белесое небо, на пустую почту в Сети и даже вздыхать не стала.

Тишина — она и в Африке тишина. Откуда она почерпнула африканские страсти? От верблюда, на котором она снималась. Она перекинула свои фотографии в мини-ноутбук, и он вполне мог представить ее африканскую любовь к Амону. Что Анфиса узнал за последнее время? Что невольной причиной смерти матери Полины стал Степан Степанович. Он вытащил гантели, пудовую гирю и оставил их в середине комнаты на полу. Это он позвонил в дверь, и женщина бросилась открывать, но уже никогда больше ее не открыла. Догадалась ли об этом Полина, она не знает. А то, что Степан Степанович ходил к Любови Сергеевне, она и сама знала. Хотелось выяснить, настоящий ли янтарь фараона.

Анфиса спросила о янтаре у матери Платона, Инессы Евгеньевны. Она засмеялась и ответила:

— Когда отец Платона делал мне предложение руки и сердца, он подарил мне кольцо. Я в это время ела вареную кукурузу и положила одно зерно кукурузы в коробку вместо кольца, а кольцо на палец надела. Я в шутку назвала это зерно «Янтарь Фараона».