Интернационал

Паоло, 2022

Это повесть о жизни и судьбе инженера, выросшего в Советском Союзе в интернациональной семье и в обстановке Интернационала. Повесть охватывает период с середины 1930-х годов до настоящего времени и описывает работу инженера- исследователя во многих странах, взаимоотношения между инженерами, рабочими и управляющими. Автор рассказывает истории, в которых он имел удовольствие работать с выдающимися инженерами и учеными. Содержит нецензурную брань.

Киевские друзья и знакомые семьи Интера

Дядя Лёня Тихиенко

Дядя Лёня, Леонид Степанович, был другом отца Ина с довоенных времён. Он стал директором завода, на котором они с юности вместе работали, строили и ремонтировали речные пароходы. Леонид Степанович был очень артистичен, у него был природный певческий талант. Он дружил с известными артистами, был душой общества и центральной фигурой в застолье. Лучше всего его характеризует песенка, которую он мастерски и с душой исполнял.

«Якбы б я був Полтавським сотським,

Багато б дечого б зробыв!

Замисть вербы б рослы б ковбасы,

Замисть лыстя б булы б блынци,

Земля б була б самою кашей

Из добрых свыньськых потрохив!

Уси дивчата й молодыци

Булы б для мэнэ на одбир:

Румъяни, повни, круглолици!

Хто б з кым хотив, той з тим бы й жив!

Тоди б не треба б було б панам

Отых коротких жупанив:

Ходылы б, як святы на неби,

В одних сорочках без штанив!

Тепер же хлопци прощавайте,

Щоб мене хтось ще й не побив!»

Текст песни я воспроизвёл по памяти, в нём могут быть неточности, однако, суть песни и характера дяди Лёни здесь переданы правильно.

Жена дяди Лёни, Ида Ивановна, была русской немкой. Она была очень хороша собой: стройная фигура, белокурые волосы и синеголубые глаза. Видно было, что Леонид Степанович и Ида Ивановна любят друг друга. Поженились они очень рано, когда идеи Интернациоанала заменили религию в СССР. Конечно, у Леонида Степановича и Иды Ивановны были проблемы из-за её национальности; её и его не раз «проверяли», но, слава богу, серьозных неприятностей им удалось избежать.

Майров

Майоров дружил с отцом Ина с детских лет. Майоров был выдающимся файн-механиком и принадлежал к рабочей аристократии. Он был начитан, говорил на красивом, старомодном русском языке. У него была постоянная работа на небольшом заводике, но основной заработок Майоров получал благодаря своей смекалке и золотым рукам. Майоров мог работать на всех существующих станках, мог сам спроектировать и изготовить нужную деталь. Он был известен в городе, и, если на каком-либо предприятии возникала сложная проблема, они вызывали Майорова. Жена у Майорова была под стать ему: всегда приветлива, прекрасная хозяйка и мастер традиционной кулинарии. Замечательный судак: и заливной, и под маринадом, вареники с вишнями, и конечно, замечательный украинский борщ, который содержал множество ингредиентов и готовился не менее четырёх часов, а на десерт она подавала домашнее мороженое, приготовленное на днепровской льдине, которая с зимы хранилась в сарае. В сезон она подавала мороженое с прекрасной киевской клубникой. Я думаю, что все, кто хоть раз отобедал у Майоровых, навсегда запомнили её мастерство и гостеприимство.

Жили Майоровы в очень интересном месте, на площадке перед самым основанием Владимирской горки. У них была квартира в старом гостиничном трёхэтажном доме. Говорили, что до революции в номерах этой гостинницы располагался бордель. В поздние советские годы этот дом снесли в связи с бессмысленной постройкой в Киеве музея Ленина.

Владимирская горка была, как теперь говорят, в шаговой доступности от Дома Водников на Подоле, где жила семья Ина. Ин любил там гулять во всякое время года. Зимой его манили крутые склоны, обращённые к Владимирскому спуску.

Как истинный горнолыжник, хотя он ещё толком не знал, что это такое (ему было 11 лет), Интер на ногах прошел предполагаемую трассу спуска, сразу за забором, отделявшем монументальную часть горки, и решился спуститься на обычных равнинных лыжах. Надо сказать, что на этой импровизированной трассе был лёд, слегка присыпанный снегом. Скорость во время спуска была такой, что дух захватывало. К счастью, Интер не упал и удачно выкатил на дорогу, когда не было автомобилей. Всё это видел Майоров, шедший из своего дома пешком на Подол. «Браво!», — сказал Майоров — «но, как цирковой номер, слабовато, особенно, если вспомнить, что вытворял Донатти на трапеции.»

Это было типично майоровское высказывание. Любимым анекдотом Майорова была почти театральная инсценировка:

Конец ознакомительного фрагмента.