Тьма на вынос, или До самого конца

Пальмира Керлис, 2017

Стоит только умереть, как тут же таинственный блондин жаждет познакомиться, а самый популярный парень в университете не дает прохода. И вовсе не за тем, о чем мечтают девушки! Ведь не все детские страхи – лишь выдумки. Чудовище из кладовки может быть вполне реальным, как и мир, из которого оно пришло.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Тьма на вынос, или До самого конца предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 2. Блуждая в потемках

Обычно мое утро начинается с песенки Джиглипуфа. В детстве я обожала этого покемона: розовый глазастый шарик пел людям — чудесно пел, надеясь, что однажды его похвалят. Увы, нежный голосок всегда погружал публику в глубокий сон, какие уж тут аплодисменты. Он так переживал, что я решила под его песню просыпаться — в знак поддержки. Поставила на будильник и настолько привыкла, что встаю под нее до сих пор.

Но сегодня я поднялась рано, задолго до звонка. Вчерашние события казались выдумкой или идиотским розыгрышем, в голове была полнейшая каша, такая же, как в тарелке. На завтрак я сварила пшенную, на молоке. Она полезная и от депрессии помогает. Во всяком случае, так говорит мама. Ела я долго и неторопливо, потом полтора часа собиралась в университет. Даже волосы завила, дважды прищемив палец плойкой. Нарядилась в самое красивое платье — желтое и пышное, — завязала пояс бантом. Маме бы не понравилось. Она постоянно повторяет, что желтый цвет мне не к лицу. В аудиторию я зашла первая и села у розетки, воткнув в нее зарядку еле живого мобильного.

Вскоре ко мне подсела Стася, наша староста, девушка очень заметная. За версту бросалась в глаза, потому что красила шевелюру в морковный цвет и носила салатовые колготки. Стася имела комплекцию недокормленной Дюймовочки, зычный голос и собственное мнение по любому вопросу, которое неизменно доносила до каждого, невзирая на сопротивление. Училась она отлично, охотно делилась редкими методичками и не забывала всем улыбаться. Я ее побаивалась.

— Тома, — сладко пропела она, извлекая из рюкзака нетбук, — будь другом, одолжи розеточку.

— Так и знала, — проворчала я, — что в тебе сплошная корысть и трезвый расчет.

— Хочешь, ответы на коллоквиум скину? Сама писала.

— Хочу, — сказала я, решив тоже быть очень расчетливой и корыстной.

Зарядки на тридцать процентов. Выживу как-нибудь. Радостно оккупировав розетку, Стася покрутила головой и присвистнула:

— Вот это да! Весь курс в сборе. На утренней лекции. Что-то в лесу сдохло…

— Философия же, — с трепетом напомнила я. — Юдин — зверюга. Говорят, он за каждую пропущенную лекцию на экзамене по дополнительному вопросу задает…

Она отмахнулась, будто дополнительные вопросы были ерундой, а не трагедией, погружающей в пучину пересдач. В распахнутые двери влетали опаздывающие и торопливо рассаживались по свободным местам, битком набитая аудитория гудела. В последний момент нарисовался Костя Лейман — местная звезда и всеобщий любимчик. Обладатель сомнительного чувства юмора, широких плеч, пронзительно-зеленых глаз и машины, напоминающей космический звездолет, которую он невозмутимо парковал на стоянке для преподавателей. Бонусом к сногсшибательному экстерьеру шла родословная: его мать работала главным редактором ведущего в стране новостного портала Рунета и обещала взять пару человек к себе на практику летом. Весь курс мечтал туда попасть. В общем, девушки пачками складывались к его ногам, даже те, кому было наплевать и на Рунет, и на портал, и на породистых родителей. Он же отстраненно наблюдал за суетой вокруг себя, никого вниманием не баловал и был перманентно свободен — наверное, всем назло.

Окинув беглым взглядом заполненную аудиторию, Лейман подошел к нам и плюхнулся на край скамейки.

— Свободно? — спросил он, бесцеремонно кинув сумку на стол. — Или ждете кого?

— Тебя, — хихикнула Стася и поерзала, настойчиво сдвигая меня к стене, — всю свою жизнь.

— Так и думал, — подмигнул ей Лейман, доставая из сумки планшет. — По-моему, твой нетбук вполне зарядился.

Теперь понятно, почему он подсел именно к нам!

— О… — Стася хлопнула ресницами и покосилась на меня. — Я бы тебя пустила, но следующая в очереди Тома.

Лейман повернулся ко мне с отработанной улыбочкой, но мгновенно ее потерял. Таким внимательным, откровенно изучающим взглядом на меня не смотрел еще никто. Никогда! Неистово захотелось забиться под стол. Зеленые глаза прошлись по мне с ног до головы — медленно, мучительно, будто ощупывая по сантиметру. Черт… Пялится, словно впервые увидел. Или так оно и есть? Не знаю почему, но эта мысль обидела дико. Не настолько уж я незаметная! Я уткнулась в тетрадь, пытаясь расписать ручку.

Юдин явился точно по расписанию, поправил пиджак и начал окунать нас в мир Гоббса. Адская машина учебного дня была запущена. Лекции и аудитории менялись, попа страдала от жестких скамеек, но сосредоточиться на учебе никак не получалось. В голову упорно лезли непрошеные мысли о Лине и шелестящем голосе из тумана. Они въедались в сознание и навязчиво скреблись, словно надсмехаясь над моими попытками вытряхнуть их оттуда. В конце второй пары я сдалась и захлопнула тетрадь. Все равно, кроме десятка оборванных фраз, там не появилось ничего нового. Я погрызла колпачок ручки и содрала лак с ногтя на указательном пальце, в общем, дотянула до обеда. Аудитория опустела. Я посидела еще немного, бессмысленно щелкая застежкой сумки, и решила сходить в столовую. Вдруг после обеда полегчает?

На лестнице кисло пахло табаком, хотя в курилке перед туалетом никого не было. Почти никого. В самом углу стояла Лина, задумчиво глядя в одну точку, с наполовину истлевшей сигаретой в руке. В коротком обтягивающем платье — тонком, совсем не по погоде. Воздух кончился, я споткнулась, схватилась за перила. Что она тут забыла? Лина является в универ только на сессии! А до этого события еще месяц.

— И в трещинах зеркальный круг… — насмешливо процитировали над ухом.

Обернулась и наткнулась на тот же пристальный взгляд. А вот это уже странно!

— В столовую идешь? — поинтересовался Лейман. Я кивнула. — Ну, так отомри. Сейчас очередь соберется, кроме дурацких сэндвичей, ничего не останется.

Накаркал. В столовой гудела толпа, в три ряда опоясывая раздачу. Лейман бесцеремонно протолкался в начало очереди, улыбнулся каким-то девушкам и влез перед ними. Поискал меня взглядом и поманил к себе. Нет-нет… Улыбаться девушкам я не умею, меня с позором выставят вон. Если не затопчут, пока добираюсь. Я честно пошла в конец очереди.

— Строкова! — прогремело в спину. — Ты заблудилась?

Народ с любопытством заоборачивался. Я втянула голову в плечи и покорно протиснулась к раздаче. Вот почему, почему я не умею стоять на своем?.. Можно подумать, вести себя прилично и поступать правильно — это стыдно…

Лейман, получив свою тарелку, нетерпеливо стоял над душой, и я нервно схватила первый попавшийся салат. Нет, ну что ему от меня надо?

— Слушай, — хитро улыбнулся он, когда мы устроились за отдельным столиком. — Ты же по руслиту шестую тему реферата взяла?

Вот, теперь все нормально. Прекрасно знаю, что могут хотеть от меня парни. И совсем не то, что думала мама. Реферат!

— Хочешь поменяться? — догадалась я. Лейман кивнул и намотал на вилку морскую капусту. — Ладно. Мне все равно, о чем писать.

Искать материал я не начинала, а в тему ткнула чисто наугад. Оказалось, что она кому-то нужна. Бывает же…

Я захрустела салатом. В голове плавали обрывки вчерашнего «сна»: тени на пороге, подбирающийся к ногам туман, липкая дрянь на полу. И этот жуткий шипящий голос…

— Из-за Ангелины переживаешь? — вдруг спросил Лейман. Заметив мое недоумение, уточнил: — Троицкой.

Ах, ну да. На факультете Лину все называют ее полным именем, специально подчеркивая, что дружбы с ней не водят.

— С чего мне переживать? — Я старательно ковыряла вилкой салат. Оказывается, он с креветками… — Она в полном порядке.

— А ты? Вы ведь поцапались.

— Тебе-то что?

Голос предательски дрогнул, истерзанные креветки расплылись мутным пятном. Поцапались… Так, пустячок. Нож в боку — с кем не бывает? Я повозила креветку по дну тарелки. Лейман наблюдал за мной, как кот за придушенной мышью, и даже не пытался сделать незаинтересованный вид.

— Держись от нее подальше, — неожиданно сказал он. И насмешливо добавил: — Друзей надо выбирать, а не хватать что попало.

— Именно поэтому у тебя их нет, — прищурилась я. — Все выбираешь и выбираешь…

— Ты следишь за моей личной жизнью? — Лейман с интересом приподнял бровь. — Польщен.

Я была готова откусить свой болтливый язык. Щекам моментально стало жарко, ушам тоже.

— Лина — не что попало! — выпалила я. — Она хорошая…

— Да ну? — Лейман подпер голову рукой и превратился в слух. — Обоснуй.

— Она…

Я замолчала. Перед глазами услужливо прыгал единственный Линин ножик с розовой рукояткой, будто ничего хорошего между нами никогда не было. В глазах Леймана заплескалась откровенная издевка.

— И добродетель стать пороком может, — выдал он, — когда ее неправильно приложат.

— Что ты пристал? — рассердилась я. — Лина моя подруга, я ее лучше знаю.

— Лучше, чем кто? Думаю, с тобой бы поспорила половина нашего курса. Мужская. И пара-тройка других факультетов.

Я сделала вид, что его совершенно не слышу, отправила в рот креветку и старательно ее прожевала.

— Какая воспитанная девочка… — развеселился Лейман. — Мисс Облико Морале. А дружит с местной Мессалиной. Она тебе экскурсию на лестницу уже проводила или пока только теория?

— Всегда догадывалась, что морская капуста плохо влияет на неокрепшие умы… — парировала я. — Найди себе другую диету!

— А ты найди себе другую подругу, — Леймана явно забавляло происходящее, — с которой трусы так часто не слетают.

— Какие еще трусы?! — Я вскочила, с грохотом отодвинув стул. — За своими следи!

Сплетник!.. В полной тишине кто-то хихикнул и уронил ложку. Вся столовая с любопытством таращилась на наш столик, в толпе маячило ошеломленное Стасино лицо. Ой… Они все слышали?.. Я развернулась и понеслась прочь из столовой.

— Строкова, а посуда?! — раздалось вдогонку, но я не оглянулась.

Стыд клевал в макушку и гнал меня по коридору, как стая голодных псов. Позорище, выступила так выступила… Ужас, лучше не вспоминать. Это Лейман во всем виноват! За кого он меня принимает? За дурочку, которая не в состоянии разобраться в своей жизни? И вообще, почему людям кажется, что я нуждаюсь в наставлениях? Я не для того уехала от мамы, чтобы все подряд указывали, с кем мне дружить. Сама решу! Не маленькая уже.

Я ворвалась в аудиторию, забилась в дальний угол и дала клятвенное обещание больше никому розеток не уступать. И никаких обменов темами рефератов! Буду жадной и хитрой!

Стася появилась через пару минут, прочесала аудиторию цепким взглядом и решительно зашагала ко мне. Молча плюхнулась на скамейку, достала ноутбук и застыла, глядя перед собой. Даже ее ухо выражало осуждение.

— Стася… — Любопытство плескалось во мне и требовало немедленных ответов. — Ты слышала, о чем мы с Лейманом разговаривали?

— Ха! — Она покосилась на меня и независимо отвернулась. — Вся столовая слышала. Даже глухие и в наушниках!

— Про какую лестницу он говорил?

— Ты словно не с нами учишься. Дальняя лестница после третьего этажа упирается в чердак, точнее в проход, закрытый…

— А, это где курят и… отмечают всякое.

— Не только. Еще и м-м-м… общаются тесно. Когда невтерпеж.

— В каком смы…

Я поперхнулась и уткнулась в тетрадь. Значит, экскурсия? Вот гад!

Лекция по синтаксису прошла ужасно. Я ерзала под любопытными взглядами сокурсниц, откусила от ручки колпачок и сгрызла два ногтя. Монотонный голос Рамзиной ввинчивался в мозг, превращая его в желе, синтаксические отношения упорно не укладывались в голове. И как сдавать экзамен? Придется зубрить на выходных. Час, два, три… сколько потребуется. Хоть всю ночь!

Когда лекция закончилась, я сгребла вещи в сумку и поняла, что не хочу идти домой. Не хочу, и все. Заранее знаю, что приду в пустую квартиру и буду гонять мысли, пока окончательно не свихнусь.

Я отыскала на стенде список факультативных курсов и весь вечер бродила с одной лекции на другую. Голова шла кругом, нахапанная за день информация смешалась и взболталась, оставив привкус недоумения. За окнами стемнело, часы на телефоне показывали половину одиннадцатого. У балюстрады было пусто, под стеклянным куполом мерцали фонари, рассеивая мрак. Эхо приносило неразборчивые бубнящие звуки — видимо, охранники смотрели телевизор. Я подошла к перилам, села на корточки и посмотрела вниз, на главную лестницу. Арку над нижними ступеньками обрамляли воздушные шарики, которые вчера повесили в честь очередной конференции. Парочка сдулась, один оторвался и валялся на полу, отсвечивая цветной лентой. Никому не нужный, как и я.

Мама сразу предупредила, когда я заявила, что поеду поступать в столичный университет: «Там ты будешь совсем одна». Причитала, взывала к совести и нахваливала уральские вузы. Тщетно. Я настаивала на своем и клялась, что в день совершеннолетия сбегу из дома. Второе поступление увенчалось успехом, мне исполнилось восемнадцать лет, и она была вынуждена признать: дочка выросла. Я мечтала о бурной студенческой жизни в общежитии, взрослой, самостоятельной, от стипендии до стипендии. Но отец, которого я не видела с шести лет, подарил мне квартиру в Москве, и вместо общаги я очутилась в двушке на Красных воротах. Со стипендией тоже не вышло — училась я паршиво, так что счета оплачивал состоятельный папочка. Вот и вся моя мечта. Впрочем, мама все равно бы не пустила меня в общежитие. Стращала растворимой лапшой, одолженными чайными пакетиками, регулярными оргиями и гастритом. Причем последнее ее пугало больше всего.

Я щелкнула на верхнюю строчку в журнале вызовов и приложила трубку к уху, так плотно, что сережка больно врезалась в кожу.

— Привет-привет, — ласково прощебетала мама.

Послышался металлический звон, следом раздалось шипение раскаленного масла. Наверное, она сейчас стоит на нашей просторной кухне в любимом фартуке в зеленый ромбик и колдует над сковородкой.

— Готовишь? — спросила я, чувствуя, как предательски защипало в глазах.

— Сырники жарю на утро. А ты чем питаешься?

— У нас хорошая столовая в университете.

— Уверена, ты бегаешь в свой любимый Макдоналдс и лопаешь пачками чипсы, — презрительно отозвалась мама. — Я присылала тебе на электронную почту рецепты, ты что-нибудь пробовала приготовить?

— Не-а. Некогда, учебы много.

— Смотри, испортишь желудок, будешь потом всю жизнь страдать. Как вообще поживаешь?

— Нормально, — с трудом выдавила я. — Можно я на Новый год приеду? Или на все каникулы.

— Попробуй только не приехать! — пригрозила мама и встревоженно спросила: — Тома, что случилось? У тебя неприятности?

Горло сжалось, фонари расплылись дрожащими кляксами. Ужасно захотелось выложить ей всю правду, как есть, пусть даже она кажется полным бредом. Кому я еще могу довериться, если не маме?

— Мам… — всхлипнула я.

В ухо врезался пронзительный писк умирающей зарядки, я вздрогнула и выронила телефон. Тот звонко щелкнул о пол, проехался по скользкому кафелю и застыл в опасной близости от перил. Хоть вниз не улетел, и то счастье. Дисплей моргнул и погас, батарея сдохла. Меньше надо было розетки уступать. Я подняла бесполезную трубку и кинула в сумку, краем глаза заметив сзади Лину. Сердце подскочило к горлу и рухнуло в живот. Что ей нужно?

Она приблизилась тихо и почти беззвучно, будто на полу был ковер. Склонила голову набок и села рядом, прямо на холодный кафель, не удосужившись хотя бы подложить сумку. Моя бывшая единственная подруга. Я отвернулась к перилам и вгляделась в кованый лист, выпяченный наружу. Не видела бы его раньше, непременно бы решила, что он пытается сбежать от Лины. Что она будет со мной делать на этот раз? Вниз скинет? Главное — не поддаваться панике. Иначе у меня поедет крыша, и в том месте, где я окажусь, никто не удивится историям про сливовый туман и летающие открытки.

— Шипела не кошка, — едва слышно сказала Лина.

Я повернулась к ней, наши взгляды встретились. По спине тут же пробежало стадо мурашек. Такого я увидеть никак не ожидала. Ее глаза были влажными и испуганными, без следа вчерашней уверенности. Словно Лина сама не знала, как со мной быть.

— Зачем ты это сделала? — прямо спросила я.

— Так надо было.

— Вот и поговорили! — Я встала и закинула сумку на плечо. — Не подходи больше ко мне. Ни-когда!

— Не могу, — покачала головой Лина и поднялась вслед за мной. — Ты в беде.

— Из-за тебя?

— Из-за него. Честно говоря… — Она нервно рассмеялась. — Не видела прежде, чтобы они так трепетно относились к своим жертвам.

— Ты о чем? — окончательно запуталась я.

Лина замерла и глубоко задумалась, будто принимала важное решение.

— Идем. — Она протянула мне руку. — Я покажу тебе. Я покажу тебе все.

Правильной реакцией было развернуться и уйти. Я отчетливо это понимала. Меня сгубило самое коварное чувство на свете — любопытство. Да! Я хочу знать, что происходит! Оно же со мной происходит, а не с кем-нибудь. Я сжала ее ладонь, и Лина потянула меня за собой — по коридору в дальнюю аудиторию. Там никого не было. Только у двери стояло ведро со шваброй, и лампы на потолке ярко освещали исчерченную мелом доску.

— Ну? — нетерпеливо поинтересовалась я. — И что дальше?

— Расслабься. — Лина забралась на стол в центре, встала в полный рост и невозмутимо сказала: — Порталом поделишься, и все.

Ну да, подумаешь — какой-то портал…

Я вцепилась в подол своего платья и приросла к полу. Знакомая простая и понятная жизнь уплывала из-под носа, а впереди маячило что-то неизвестное и невозможное. Еще шаг — и мир необратимо изменится. При мысли об этом хотелось крикнуть: «Я передумала!» — и дать деру. Наверняка любой сказал бы: хватай Лину и тряси, повторяя: «Признавайся во всем!» Я сама думала так же. Раньше… В детстве я мечтала о приключениях, сотни раз представляла, как ко мне подходит загадочный дяденька и рассказывает, что я избранная. Теперь передо мной открывается настоящая тайна, но почему-то тянет позорно спрятаться в кусты. Больше не буду обзывать героев ужастиков идиотами.

— Не спи! — скомандовала Лина. — Залезай сюда!

— Чур не обниматься! — буркнула я, вскарабкиваясь на стол.

— Потребуй, чтобы он впустил нас.

— Впустил куда? И кто этот «он»? О ком ты твердишь?

— К тебе прицепилась одна дрянь. Нагрянем к нему в гости, и объясню.

— А без него никак? И с чего бы ему нас впускать?

Полная нереальность происходящего, как ни странно, успокаивала. Меня вылечат. Обязательно.

— Тамара, — строго отчеканила Лина. — Ты недооцениваешь вашу связь. В ней заключена огромная сила — мощнее, чем ты можешь представить. Просто надо знать, как ею пользоваться.

— А что говорить?

— Ты знаешь, что тебе нужно. То и говори.

— Ладно, — промямлила я, собираясь духом. — Э-э-э… Впусти меня.

— Увереннее.

Ну-ну, увереннее. Мне, скорее, хочется добавить «пожалуйста».

— Не получится, — закусила я губу.

У меня никогда ничего нормально не получалось. Разбивались любимые кружки, пригорали пироги. На мне в очереди кончались батоны, из-под носа уходили трамваи. Машины регулярно окатывали из лужи, в лифте я застревала несчетное количество раз. Пора признать очевидное. Я неудачница!

Лина хмыкнула и посмотрела на меня — властным и очень пронзительным взглядом. Я едва не скукожилась под ним.

— Думаешь, ты особенная? — Она нахально изогнула бровь. — Особенных не бывает. Любой не такой, как все. Люди разные, миллиарды есть, миллиарды будут. Свои рамки ты ставишь сама. Вот забудь о них. Он приходит в наш мир через тебя, ты вправе требовать того же.

Я глупо моргнула, силясь понять, обругали меня сейчас или похвалили. Выходит, я вляпалась в этот кошмар из-за неведомого потустороннего существа? Да уж. Определенно стоит с ним познакомиться! Но вот требовать… Сомневаюсь, что следует начинать с этого. Лина сказала, я знаю, что мне нужно. Я и вправду знаю.

— Здравствуйте, — произнесла я, переминаясь с ноги на ногу. — Можно войти?

Лина скривилась, словно я ляпнула непростительную глупость. Ну и пусть. Тоже мне, специалист по кладовкам.

Я посмотрела вниз и ахнула. В полу, прямо перед столом, зияла дыра размером с люк. Она была похожа на дымчатую воронку, уходящую в бесконечность.

— Не хочу туда! — запротестовала я.

Свет наверху моргнул, воронка забурлила. Дым поднялся до потолка и стал расползаться по всей аудитории. Я испуганно попятилась к Лине.

— Там безопасно, — отмахнулась она, вглядываясь в воронку. — Вежливая сволочь попалась. Хотя сразу было ясно, что у него… альтернативный подход.

Я собиралась спросить, какой «у них» обычно подход, но закашлялась. Голова кружилась, ноги подкашивались. Не в силах сопротивляться, я рухнула на стол, запоздало сообразив, что он подозрительно рыхлый и влажный.

Когда дым рассеялся, я увидела поле в облачках тумана: низкую и редкую траву мертвого серо-коричневого оттенка и землю — красную, в глубоких трещинах. В небе волнами плескались хмурые тучи с прожилками молний. Я поднялась на ноги, пытаясь унять дрожь в коленках. Поле казалось бескрайним, уходящим в никуда. Пахло подгоревшей пиццей, издалека доносился звук, похожий на жужжание голодных пчел. В тумане мелькали неясные очертания, и, судя по всему, там пряталось что-то крупное. И быстрое…

Жужжание стихло, пространство погрузилось в зловещую тишину. Запах гари усилился, из тумана вынырнул внушительный силуэт. Я кинулась прочь и взвизгнула, наткнувшись на неожиданное препятствие.

— И давно ты тут стоишь?! — обрела я дар речи.

— Не бойся, — шепнула Лина. Обняла меня за плечи и развернула к силуэту. — Ничего не бойся.

— Ага, конечно, не вопрос, — пробубнила я, силясь не потерять сознание.

Послышалась мягкая поступь копыт, из тумана вышел… единорог?! Я протерла глаза и мотнула головой, но лошадка не исчезла. Она была темной, с длинной бордовой гривой и закрученным спиралью рогом, настолько неестественно блестящим, будто его вымазали лаком или блеском для губ. На концах раздвоенного хвоста болтались бусины.

— Ни фига себе, — не сдержалась я. — Мы что, в параллельном мире?

— Скорее, в перпендикулярном, — усмехнулась Лина. — Нравится?

— Какая-то Нарния в Сайлент Хилле. Это единорог! — Я указала пальцем на коника, который увлеченно ковырял копытом землю и не спешил подходить ближе. — Тут есть единороги!

— И что? Зато тут нет много чего другого. Например, бобров.

— Какая досада.

— Зря ты недооцениваешь бобров.

Она выпустила меня из объятий и направилась в обратную сторону.

— Постой, — взмолилась я. — Я боюсь оставаться одна!

— Так иди за мной, — бросила Лина и исчезла в тумане.

Я ринулась следом, стараясь не оглядываться на единорога. Подумаешь, невидаль. В книжках их полно.

Вскоре туман рассеялся. Поле заканчивалось глубоким обрывом. А внизу… Перед нами как на ладони раскинулся огромный лес, пронизанный ярким фиолетовым сиянием. Кроны деревьев напоминали светящиеся шарики с тонкими пушистыми лучиками вместо листьев. Гигантские электрические одуванчики отражались в небе, словно в зеркале, создавая иллюзию повторяющейся объемной картинки. Лес уходил вдаль бесконечной вереницей «фонариков», между которыми вились стайки существ, похожих на огоньки. Крупные и подвижные огоньки. Мир закружился, к горлу подкатила тошнота.

В детстве я ненавидела слово «режим» и обязательные вечерние прогулки. Особенно зимой. Мама говорила: «Ребенку нужно дышать свежим воздухом, а не портить зрение перед компьютером». Меня закутывали шарфом до бровей и выставляли за дверь. Во дворе никого не было, мои сверстники зависали во вредных компьютерах, лишь на детской площадке сиротливо торчала единственная карусель. Я садилась на нее и крутилась, крутилась. Пока не начинало тошнить. Вот и сейчас так же мутит.

Я сглотнула и отошла подальше от края.

— Прибыли, — довольно заметила Лина и достала из кармана пачку сигарет.

— Здесь курят? — спросила я, по давней карусельной привычке старательно дыша ртом. Должно же это когда-нибудь помочь!

— Ага. Но только то, что приносят с собой. — Она чиркнула спичкой, пламя лизнуло кончик сигареты и вспыхнуло фиолетовой искоркой. Впрочем, удивиться у меня не получилось. По сравнению с единорогами и зеркальным небом это было сущей ерундой. — Как тебе тут?

— Как в сказке… Мы вернемся обратно?

— Конечно. Один из обратных порталов за ближайшим кустом. А монстр твой кладовочный уже куда-то смылся. Я проверила.

— Скажи же… — Я почувствовала, что любопытство уступает зарождающейся панике и желудок готов вывернуться наизнанку. — Что это? Откуда?..

— Они пришли отсюда, давно. — Лина глубоко затянулась и стряхнула пепел на землю. — В нашем мире их нельзя увидеть, но можно заметить тень. Из-за них у людей все валится из рук, теряются вещи, лопаются лампочки, текут ручки, сгорают компьютеры. Человек думает, что ему постоянно не везет, а за ним просто увязалась такая Тень и энергию тянет. Обычно это длится максимум месяц, пока неудачное стечение обстоятельств не становится фатальным. В итоге точку ставит какая-нибудь глупость типа скользкого коврика в ванной или сорвавшейся вывески.

Тени насылают на человека неудачи? Это многое объясняет! Мое аномальное невезение действительно аномальное. Вот же…

— Они шипят, — вспомнила я вчерашнее. — Выходит, Теней слышно?

— Их чувствуют подобные мне. Ну и некоторые звуки слышат те, кого они выбрали в качестве жертвы. Правда, недолго слышат, сама понимаешь.

В голове на полной скорости столкнулись два вопроса, и я не знала, какой из них мне хочется задать первым.

— Верно, — кивнула Лина, не дожидаясь, пока я сформулирую свои мысли. — Поэтому ты слышала его тогда, в шесть лет. И, когда открыла кладовку, тебе, по идее, на голову должна была свалиться какая-нибудь банка. Но ты до сих пор жива.

— И ты решила это исправить?!

— Нет. Я не хотела причинять тебе вред, я лишь хотела избавиться от твоей Тени. И выбрала самый быстрый способ. Они сразу появляются рядом со своей жертвой, если та находится между жизнью и смертью. В этот момент Тень и можно уничтожить.

Между жизнью и смертью… Вот что со мной было.

— Я могла умереть!

— Он не позволил тебе это сделать, как я и предполагала. Отдал часть своей силы. — Лина задумчиво посмотрела на меня. — Ты ему зачем-то нужна, раз он столько лет тебя не убивает.

Ну хоть кому-то я нужна.

— Предполагала она… — обиженно пробормотала я. — А если бы ошиблась?

— Насчет Теней я не ошибаюсь никогда! — отрезала она. — Считай, что это мой дар — я истребляю этих тварей! С твоим с первого раза не вышло — сильным оказался… Но во второй раз не уйдет.

— Опять меня ножиком тыкать будешь?..

— Теперь есть способ получше.

Я отвернулась и уставилась на волшебный лес внизу с россыпью огоньков, выстроившихся ровной линией:

— Ты что, тоже отсюда?

— Здесь уже давно нет людей. — Лина бросила сигарету с обрыва, словно та ей внезапно надоела. — С ними что-то случилось. Громкое и глобальное, некая катастрофа. Если Тени нагрянут толпой, они способны вызвать страшное. С ними шутки плохи, Тома. Не уничтожим его, останешься неудачницей на всю жизнь, даже если он тебя не прикончит. Решай.

Я призвала на помощь мамину рассудительность. Должно же было мне ее достаться, хоть чуть-чуть. Еще раз посмотрела на отражение миллионов фиолетовых шариков в небе, на туман, окутывающий обрыв, потом на Лину. Вслушалась в отдаленное жужжание — тонкое и совсем не зловещее. Взяла себя в руки. И сказала три слова. Те три слова, которые изменили все:

— Я с тобой.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Тьма на вынос, или До самого конца предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я