Познавшие смерть 2. Война

Павел Чук, 2022

Началась война. Война беспощадная. Империя оказалась не готова к её началу. Эрик и Инноми – единственные получившие дар познавших смерть прекращают своё противостояние и становятся на защиту Империи, но каждый преследует свои цели. В череде случайностей Эрик попадает в плен, но именно там он старается нанести противнику сокрушительный удар.

Глава 3

Унак вошёл в скудно освещённое помещение. Тусклый свет едва пробивался через плотно зашторенные окна и лиц, сидевших за столом людей, было не разобрать.

— Проходи, докладывай, — произнёс знакомый голос.

Унак поклонился. Он — с детства воспитанный в строгих правилах и условностях закрытой для широкого круга людей касты Свободных Охотников, впервые в жизни боялся сказать правду, что не выполнил задание и потерял людей. Сформированный с младенчества характер победителя, дал трещину. Продолжавшиеся годами многочасовые тренировки не помогли ни ему, ни его людям выполнить поставленную задачу, а большинству пришлось расстаться с жизнью, но выдержав паузу, Унак заговорил:

— С прискорбной вестью пришёл. Моему крылу не удалось выполнить задание. Трое братьев погибли. Уцелел только я.

— Не наговаривай. Как знаем, задача выполнена. Десант уничтожен, а что погибли наши братья, так это война. После победы будем скорбеть об ушедших.

— Задача выполнена, но не благодаря мне или моим братьям. Нам повезло. Вовремя подоспели выходящие из окружения регулярные части, а ещё… курсант-гвардеец. Его ранили, и я взял на себя ответственность, и доставил сюда, в лагерь.

— Гвардеец? — в знакомом голосе послышалось удивление.

— Курсант-гвардеец. Я передал его медикам. Пока добирались, он несколько раз терял сознание, и часть пути мне пришлось нести его на себе.

— Откуда так далеко от столицы гвардеец, тем более курсант? Он один? — вмешался в разговор незнакомый голос. Как не напрягал зрение, Унак не узнал в очертаниях сидевшего чуть поодаль от куратора человека, но что он занимает немалый ранг в иерархии Свободных Охотников, сомнений не было. Властный голос, манера говорить, выдавали в незнакомце человека, привыкшего повелевать.

— Он был один. Рассказали, что он шёл из оплота Нострумса, — ответил Унак и, не дожидаясь следующего вопроса, продолжил, — я сам бой не видел. Со слов свидетелей могу сказать, что представившийся мне курсантом-гвардейцем Эрик Мирони, проявил незаурядные навыки ближнего боя. Для ликвидации троих десантников ему хватило менее двух секунд…

— Неудивительно, в Гвардии есть бойцы такого уровня, — перебил куратор, — тела осмотрели?

Унак кивнул:

— Осмотрел. Каждому нанесён всего лишь один удар несовместимый с жизнью.

— Ничего необычного не вижу, — продолжил куратор, — подготовка Свободных Охотников…

— Ты не заметил ключевого, друг, — снисходительно перебил неизвестный, — две секунды и три смертоносных удара. Думаю, противники не стояли рядом и не играли в поддавки. Удары нанести в движении, каждый из которых достиг цели, сам понимаешь — это уровень великого бойца.

— Это не всё, — продолжил Унак, — он ликвидировал ещё двоих из числа офицеров. Один из них успел применить оружие, ранив курсанта. Как рассказали, бой продолжался от силы пять-шесть секунд. Во время атаки его образ размазывался, а сомнений в достоверности этой информации у меня не возникло.

— Даже так?! — не удержался неизвестный, — и это сотворил курсант? Ты не ошибся, брат?

— Нет… уважаемый.

— Обращайся ко мне старший брат. Так будет вернее.

— Не ошибся, старший брат. Я внимательно осмотрел тела погибших, особенно офицеров. Один удар — одна смерть. Расстояние между телами от двух до шести шагов. Не используя технику боевого транса преодолеть такое расстояние, нанести удар, невозможно.

— Гвардейцев обучают боевому трансу. Но достигших такого высокого уровня боя и среди них, если и наберётся, то едва две сотни и это из десятка тысяч, но чтоб курсант, — задумчиво, словно размышляя вслух, проговорил неизвестный, представившийся старшим братом.

— На действующего гвардейца он не похож, слишком молод. Когда передавал его нашим медикам, то ни документов, ни других идентификаторов при нём не обнаружил.

— Благодарю, брат, — вставая со своего места, произнёс куратор, — иди, отдыхай…

— Забавная история, — когда Унак вышел, произнёс не раскрывший своего имени, — ты веришь брату Унаку?

— Мессир, — с поклоном, произнёс куратор, — Унак проверенный в боях, неоднократно выполнявший труднейшие задания ордена, боец. В его словах сомневаться, думаю, не стоит. Но не исключаю, что информация, переданная со слов третьих лиц, может оказаться слегка преувеличенной. Но к фактам, а главное к выводам, к которым пришёл брат, стоит отнестись с надлежащим вниманием.

— Разумные слова. Распорядись, чтобы этому курсанту оказали максимальную помощь, и… сохрани его появление в нашем лагере в тайне.

— Слушаюсь, мессир.

Оставшись в одиночестве, четвёртый из пяти глав могущественного, но одновременно самого закрытого ордена-клана Свободные Охотники тяжело вздохнул.

Страшный день начала войны мессир Ивнас Кохевич встретил в инспекционной поездке к дальнему лагерю. Официальная легенда поездки не предвещала осложнений. Рутинная проверка качества подготовки бойцов, разбор мелких жалоб, улаживание финансовых вопросов, но всё перевернулось в одночасье. Пошатнувшая многолетние устои смена Императорской династии, кадровый голод, а местами открытый саботаж, свидетельствовали об уязвимости Империи и этим не преминули воспользоваться завистники. Слухи о тайных переговорах между Империями Тахома и Симсано оказались правдой. Стремительная атака, быстрое продвижение вперёд агрессора говорили о тщательной подготовке операции.

Мессир Кохевич встал со своего места, неторопливо прошёлся по комнате. Его тяготили мысли, что ни он, ни его соратники мессиры не смогли предвидеть, спрогнозировать агрессию. Хотя сеть доверенных лиц, даже не подозревавших, что они выполняют поручения в интересах Свободных Охотников, работала исправно. Сведения поступали из самого Перламутрового дворца, но и для Императора сговор и последовавшая агрессия оказалась неожиданной. Войну не ждали. Ни армия, ни тыловые службы, ни тем более кланы не готовились к началу агрессии, и первый удар оказался ошеломляющим. За несколько недель седьмая часть территории Империи захвачена противником. Их армии с упорством продвигались к сердцу — Столице Империи, а организовать достойное сопротивление, ни регулярным частям, ни объединившимся для нелёгкой борьбы кланам до сих пор не удаётся. Каждый, из более или менее значимых на политической арене фигур считал себя спасителем Империи и не желал согласовывать свои действия. Достигнутый в некоторых местах локальный, кратковременный успех затмевал разум, а ещё память о прошлой, о победоносной войне сформировал обманчивое впечатление, что Империя повторит былой успех и малой кровью добьётся победы. Но время неумолимо. Оказалось, что армия не готова к ведению боевых действий, а Гвардия… Мессир задумался, вспомнив о необычном курсанте. Неужели среди гвардейцев остались подготовленные кадры. Может они используют в подготовке новобранцев методику тех самых воргэнов, упоминания о которых стирались годами? Но Ордену об этом ничего неизвестно, или… Мессир обратно уселся в кресло. Мысли лихорадочно метались, упуская, казалось, очевидный ответ. Он что-то пропустил важное, что-то лежащее на поверхности, но никак не мог поймать, сформулировать промелькнувший в мыслях факт.

— Так, начнём сначала, — проговаривая вслух, мессир Кохевич принялся по ниточке распутывать клубок из запутавшихся мыслей. — Первое — началась война. Второе — это курсант Гвардейской школы, который в одиночку возвращается из оплота Нострумса. Третье… Стоп! Оплот Нострумса! — Мессир резким движением поднялся и заходил по комнате.

«Орден, взяв на себя обязательства по устранению главы взбунтовавшегося клана «Зессар», впервые не выполнил контракт. Прибытие его, как мессира, в этот отдалённый лагерь и был связан с непозволительной оплошностью, но об истинной причине знали лишь единицы, а времени тщательно проверить, проанализировать факты, ставшие причиной провала операции, в его распоряжении не оказалось — началась война. Но те крупицы фактов, которые удалось собрать, однозначно указывали, что Инноми — воргэн, а этот, с феноменальной подготовкой «курсант», вероятнее всего и не курсант вовсе, а боец Инноми», — путём несложных умозаключений, сделал вывод мессир.

— Неужели этому выскочке удалось постичь тайну появления воргэнов?! — вновь вслух проговорил Кохевич…

— Ваше приказание исполнено, — дверь помещения открылась, и внутрь вошёл куратор, — курсанту оказана медицинская помощь, его положили в отдельную палату и выставили охрану.

— Как он? С ним можно поговорить?

— Ему сделали переливание крови и сейчас он отдыхает. Медики говорят, что рана быстро заживает и уже завтра его отпустят.

— Куда отпустят?! — не понял мессир.

— Его выпишут из больницы, — уточнил куратор.

— Проводи меня к нему.

Под пристальным взглядом мессира куратор хотел было возразить, но, чуть помедлив, утвердительно кивнул, открывая дверь.

Идти до медицинского блока оказалось довольно долго. Мессир шёл, погружённый в свои мысли. Возможность посоветоваться со своими братьями мессирами, отсутствовала. Связи не было и ему придётся принимать решение самостоятельно, но ответственность его не пугала.

— Мессир, пришли.

— Останься здесь и распорядись об эвакуации лагеря.

— Думаете, и сюда враги доберутся?

— Я не сомневаюсь в этом, — резко ответил Кохевич и, накинув на плечи халат, вошёл в палату…

Небольшое светлое помещение удивляло чистотой и порядком. Справа кровать, на которой лежит с закрытыми глазами юноша. Мессир подошёл ближе, чтобы рассмотреть его лицо, но больной резко открыл глаза.

— Добрый день.

— Добрый, — ответил мессир.

— Можно, чтобы меня сегодня вечером отпустили? Не хочу ждать до утра.

— Тебе надо набраться сил. День ничего не решит, — ответил мессир, удовлетворённый тем, что его приняли за врача.

— Я уже вполне хорошо себя чувствую, — не согласился Эрик. Вошедший походил на медицинского работника, но от него веяло властью, что Эрика насторожило.

— Это решать врачам. Ты потерял много крови…

— Надо уходить отсюда и как можно скорее. Завтра будет поздно.

— Ты… воргэн? — мессир не планировал раскрывать своё предположение при первой встрече, но, смотря глаза в глаза юноше, не удержался. В его взгляде он увидел мудрость и серьёзность несвойственную молодому поколению, и скрывать выводы, к которым пришёл, посчитал неразумным.

— Да. Я — воргэн. И чувствую, что надо уходить отсюда и как можно скорее.

— Первый класс?

— Я не знаю о классах.

— Тебя не научили основам? — удивился мессир.

— Мой учитель рано погиб.

— Инноми погиб?! — не сдержав удивление, воскликнул мессир. До него не доходила информация о гибели объекта контракта.

— Меня учил не Инноми, — спокойно ответил Эрик, вставая с кровати. Он лежал одетый и собирался уже тайно сбежать, но ответственность за спасших его людей остановила. Он хотел предупредить, что надо уходить, но не знал, как, а главное, кому сообщить свои предчувствия о надвигающейся беде. Но когда вошёл посетитель, Эрик понял, что это именно тот, кто принимает решения, и скрываться перед ним не имеет смысла.

— Даже так? Я думал, что ты его ученик. Инноми же воргэн? А ты прибыл из оплота Нострумса.

— Да, Инноми воргэн. Я с ним… встречался, но он меня не обучал. Началась война, — говорить, что он бился с Инноми в ритуальном поединке, Эрик не стал. Не нужно это знать посторонним. Хотя, информация о диддау между воргэнами распространится быстро, но акцентировать на этом внимание Эрик поостерёгся, предполагая череду лишних вопросов, и сменил тему разговора. — Вы кланлид?

— Нет. Я не кланлид. Я — мессир ордена Свободных Охотников. Вижу, что не понимаешь меня. Клан Свободные Охотники, вовсе не клан в том смысле, какое вкладывают в это слово несведущие. Свободные Охотники — это тайный орден. Много слухов ходит о нас, но могу сказать только одно, я — Ивнас Кохевич, один из пяти мессиров, которые управляют орденом.

— Не боитесь раскрывать тайны перед гвардейцем?

— Мне передали, что ты курсант Гвардейской школы, но я не поверил этому. Думал, что это легенда, чтобы добраться до Столицы.

— Это не легенда. Я курсант второго курса Гвардейской школы, — улыбнулся Эрик. — Свободные Охотники наёмные убийцы?

— Не только, — ухмыльнулся мессир. — Но ты не представился. Хотя я и знаю твоё имя и, думаю, что ты не обманул, представляясь.

— Не обманул. Я — Эрик Мирони, курсант…

— Знаю, знаю… — прервал мессир, принимая величественную позу, — теперь давай поговорим серьёзно. Я, от лица ордена Свободные Охотники, предлагаю тебе стать братом и плечом к плечу встать на защиту Империи. Давно, я даже не застал ту эпоху, именно благодаря воргэнам Империи удалось отразить агрессию, но сейчас времена изменились, — мессир, понизил голос, переходя на шёпот, — тогда их были тысячи, а сейчас… известно лишь о двоих. Армия, как видишь, отступает по всем фронтам…

— Отсюда надо уходить и немедленно, — встрепенулся Эрик. Он предполагал, что до рассвета есть ещё время, но чутьё воргэна кричало. Нет! Оно вопило о грядущей опасности, — надо уходить, — повторил Эрик и к его удивлению мессир не стал расспрашивать или как-то тянуть время, а повернулся к двери и отдал приказ:

— Братья!

В помещение вошли двое.

— Объявить немедленную эвакуацию! Выделить охранение нашему младшему брату, и немедленно отправляйтесь в запасной лагерь.

— А вы, мессир?

— Я останусь здесь и возглавлю оборону. Постараемся задержать противника на этом рубеже.

— Не сто́ит погибать понапрасну, — вмешался Эрик, — надо уходить всем.

Повисла пауза. Братья смотрели то на новообретённого брата, то на мессира.

— Надо эвакуировать примерно пять тысяч человек. Двигаться по дорогам общего пользования опасно. Нас засекут и накроют с воздуха, а если вновь высадят десант, то мы потеряем людей больше, чем выставим заслон способный связать боем, и попробуем задержать противника. Я беспокоюсь не о себе, а об ордене и о тех, кто доверился нам.

— Не беспокойтесь, я проведу так, что никто не заметит, — уверенно произнёс Эрик. Его голос прозвучал твёрдо, уверенно.

— Но, младший брат, — с сомнением произнёс мессир, — ты даже не знаешь, куда нам предстоит отправиться. Это пятьсот километров по прямой. Это примерно неделя пути, если повезёт. Идти придётся, неся на себе раненых, а ещё припасы. Столько человек не прокормить подножным кормом. Нам придётся прятаться ночью, идти только днём, а дорога петляет. Тем более, лагерь расположен в горах, а до них ещё надо добраться.

— Поверьте, мессир, я смогу провести столько людей, — спокойно произнёс Эрик. Уверенность в своих силах. Знание, что он сдержит обещание, отчётливо проявилось в разуме Эрика.

Лидер Свободных Охотников посмотрел на юношу. Сомнение крохотным зерном поселившееся в сознании мессира не проросло, умерев в зародыше. Твёрдого, короткого, с нотками металла в голосе ответа, но главное уверенного взгляда, оказалось достаточно, чтобы один из лидеров могущественного клана доверился малознакомому юноше.

Понадобилось всего два часа, чтобы собрать всё самое необходимое и выдвинуться в путь. Еду, оружие, десятки раненых несли на себе. Дорога, которой повёл Эрик к указанному мессиром, расположенному высоко в горах запасному лагерю плутала сквозь чащу леса, поднималась на возвышенности и терялась в густых зарослях вековых деревьев. Идти с обозом по лесным тропам оказалось труднее, чем предполагали. Приходилось часто делать остановки, пережидать барражирующие в небе летательные аппараты, но они шли, доверившись проводнику. Мало кто знал, кто это, но уважительно к нему обращались «младший брат».