Вернуть молодость средствами вдохновения и воображения (современные эксперименты, исследования, технологии)

Павел Стариков, 2018

Цель книги ‒ показать читателям факты, результаты современных и малоизвестных исследований, так чтобы у них не осталось сомнений: возвращение молодости ‒ возможно.Читатель познакомится с экспериментами в различных областях научного поиска: гормональной регуляции, плацебо-эффектов, внушения, воображения, социальных ожиданий. Они на самом деле обнадеживают.Впервые показывается связь вдохновения с ресурсами здоровья и молодости. Здоровье, усиление иммунной системы, привлекательность, харизма, молодость – это далеко не полный список даров вдохновения.Книга написана простым языком для широкого круга читателей. Знания будут полезны всем, кто заинтересован в укреплении здоровья, желает поднять свой жизненный тонус, наслаждаться прекрасным самочувствием, гибкостью ума и тела в любом возрасте.

Вдохновение вместо стресса — системные ресурсы молодости

Глава 1. Гормоны — причина старения организма?

В течение двадцатого века в научной среде и обществе постепенно формировалось представление о важности гормональной регуляции. Сегодня гормонам, все в большей степени, отводится роль главного посредника в управлении жизнью организма. Гормональный сбой может привести к ожирению, сердечно-сосудистым и иным заболеваниям.

Как задаются программы выработки гормонов? Как изменяются с возрастом?

История изучения влияния гормонов на старение человеческого организма началась в конце девятнадцатого века. В это время известному ученому Броун-Секару — президенту Французского биологического общества — пришла идея попробовать для омоложения своего организма вытяжки из молодых животных. В течение нескольких недель по старой доброй научной традиции ученый педантично проводил эксперимент над своим телом: вводил себе под кожу водный настой яичек молодых собак и морских свинок, смешанный со спермой и свежей кровью из этих яичек. Результаты эксперимента обнадежили ученого.

1 июня 1889 г. профессор Броун-Секар прочитал доклад на заседании Французского биологического общества. В своем докладе он сообщил об этом эксперименте, его результатах. Хотя научная публика холодно, с насмешками приняла его выступление, сообщение с восторгом подхватили газеты, мгновенно сделав популярным имя автора и его новое средство.

К тому моменту Броун-Секару уже исполнилось 72 года, и возраст ощущался им все с большей силой. Раньше он был наполнен энергией. Бегал по лестницам, легко перепрыгивая через ступеньки; проводил за экспериментами долгие часы, поспешно записывал пришедшие в голову идеи на первом попавшемся клочке бумаги. Ночью спал не больше четырех-пяти часов. Часто начинал свой рабочий день за письменным столом уже ранним утром.

Теперь его жизненная энергия начала оставлять его. Поскольку Броун-Секар на протяжении всей жизни тщательно вел дневник наблюдений за собственным телом, то он мог сделать обоснованные выводы. Ученый измерял многие показатели жизнеспособности своего организма, такие, например, как сила мышц. В 40 лет он мог вес 50 кг поднять одной рукой. Теперь, когда ему исполнилось 72 года, Броун-Секар в лучшем случае поднимал 37 и не больше. Он быстро уставал, плохо спал, часто страдал бессонницей и мучился запорами. Неужели ничего нельзя изменить?

Быстрое развитие в конце девятнадцатого века новой науки — физиологии, давало надежду. И Броун-Секар на свой страх и риск сделал попытку вернуть молодость.

Ученый исходил из того факта, что период наиболее энергичной деятельности организма совпадает у самцов различных биологических видов с периодом половой зрелости, а затем эта усиленная деятельность ослабляется вместе с сексуальной активностью. Его идея была простой: активность организма должна быть связана с выделением в яичках какого-то особого вещества.

По научной традиции своего времени, он приготовил экстракты из необходимых биологических ингредиентов и попробовал впрыскивать их себе под кожу. Несмотря на то, что впрыскивания сопровождались значительной и притом довольно продолжительной болью, он продолжал свои эксперименты и через три недели инъекций почувствовал заметные благоприятные изменения. К великому удивлению его ассистентов, он опять мог проводить эксперименты, стоя на ногах по нескольку часов подряд, не чувствуя необходимости сесть и отдохнуть.

Были и другие позитивные эффекты. К нему вновь вернулись физические силы. Тесты подтвердили, что после трех недель такого омоложения он мог выжать одной рукой больше 45 кг, снова мог работать без устали до поздней ночи, а показатель «дальности полета струи мочи», как пишет, иронично рассказывая об этом открытии, Бил Гиффорд, увеличился после инъекций на целых 25 %! Что касается его проблем с запорами, то Броун-Секар с гордостью отмечал, что его «способность в этом деле восстановилась до прежнего превосходного уровня» [1].

Научное общество отреагировало на доклад о таком способе омоложения организма с сомнением, ужасом и смущением. Эта реакция не остановила Броун-Секара. Он изготовил новый «волшебный эликсир» из яичек молодых быков и предложил опробовать его другим врачам и ученым. Некоторые коллеги в своих экспериментах подтвердили омолаживающие эффекты процедуры. Их опыты дали те же результаты, но, несмотря на это, общая реакция научных кругов осталась негативной.

Однако за пределами академических кругов эксперименты Броун-Секара принесли ему огромную известность. Почти сразу после его доклада предприимчивые дельцы начали продавать по почте «Эликсир молодости Секара»: 25 инъекций за $2,5! Приблизилось время, когда запретная раньше сексуальная энергия — либидо, получила право на всеобщее внимание и благодаря открытиям доктора Зигмунда Фрейда всё чаще становилась панацеей психотерапевтического исцеления. Газеты того времени с удовольствием шокировали публику, печатая запретные слова «тестикулярная жидкость» и «яички».

Эксперименты Броун-Секара серьезно поменяли взгляды научного сообщества и общественности. Многое, связанное с «эликсиром молодости», совершалось впервые. Профессиональный бейсболист Джим Гальвин впервые в истории открыто использовал эликсир для того, чтобы улучшить результаты своей игры. Этот эксперимент — первый зарегистрированный в истории случай применения допинга в спорте.

Надо упомянуть, что Броун-Секар был истинный ученый и не имел никакого отношения к обогащению с помощью различных продаваемых с его именем средств омоложения.

К сожалению, его надежды на новое средство от старости скоро рухнули. Первая попытка омолодиться с помощью силы гормонов оказалась тщетной. Выяснилось, что за периодом усиленной активности наступает период упадка. Вытяжка из яичек молодых организмов дала лишь кратковременный эффект, после окончания которого потрепанный перенапрягшийся организм моментально превратился в развалину.

Профессору Броун-Секару, как ученому, могло бы повезти больше. Он мог бы добиться долговременного омоложения организма, если бы взял вытяжки и сделал экстракты из других частей тела, имеющих действительно ключевое значение для процессов старения. Сегодня такие вытяжки исследованы и опробованы как эффективные геронтологические средства. Многие из рецептов хранятся втайне, а клиники, которые их изготавливают, обслуживают очень богатых и влиятельных клиентов. В Санкт-Петербургском Институте биорегуляции и геронтологии была научно доказана польза вытяжек из эпифиза молодых животных. Эпифиз — это небольшой участок мозга. Далее мы подробнее поговорим о его значении для организма и функциях. Эксперименты в этом направлении начались еще в советское время.

Следует сказать, что опыты Броун-Секара заложили устойчивую инерцию мышления ученых того времени. В последующие годы в эндокринологии доминировали исследования половых желез и вырабатываемых ими продуктов. Изучение других органов и веществ практически не проводилось. Однако первые эксперименты по омоложению дали мощный импульс к изучению эндокринных желез, к выяснению их чрезвычайно важного значения для организма.

С тех пор практика попыток омолодить человеческий организм, вмешиваясь в процессы на уровне гормональной регуляции, проделала долгий и в целом успешный путь, возможности которого только ещё начинают осознаваться и приводиться в систему. На этом пути было множество скандальных и пикантных историй. Например, таких, как попытки восполнить недостаток гормонов хирургическим путем. В 20-е годы Воронофф — русский эмигрант, организовал клинику по омоложению в Европе. Он хирургическим путем пересаживал половые железы животных людям. Воронофф считал продуцирование половых гормонов ключом к юности и жизнеспособности. Процедуру омоложения прошли очень влиятельные и известные персоны того времени.

В течение двадцатого века были открыты и изучены многие гормоны. Перед глазами учёных постепенно стала открываться картина сложнейших механизмов нейрогуморальной регуляции. Не стоит, однако, называть их механизмами. Как неверно было бы говорить о механизме любви, механизме счастья. Хотя ученые часто грешат такими попытками: свести жизнь к простым регуляторам и химическим веществам. Современный уровень развития науки позволяет констатировать: в живой системе практически невозможно обособить отдельные функциональные подсистемы: гормональную, нервную, иммунную, поведенческую систему. Всё влияет на все.

Отметим, что методологические подходы к анализу и управлению такими сложными системами только начинают складываться, и, с точки зрения автора, именно эти подходы позволят в недалёком будущем выйти к пониманию и использованию подлинных возможностей человеческого организма.

А пока мы просто перелистнём множество достойных страниц истории науки и окажемся сразу в конце двадцатого века. Окажемся во времени, когда благодаря современным методам диагностики структура нейрогуморальной регуляторной системы стала прорисовываться более отчетливо. На сегодняшний момент проведен ряд экспериментов, которые позволяют выделить ключевые точки в гормональных изменениях стареющего организма.

Конец двадцатого века — это не только время революционных исследований и теоретических обобщений в научных лабораториях, но и время начала широкого применения гормональной заместительной терапии с целью омоложения организма. Появляются миллионы исследователей — энтузиастов, не имеющих специального образования, но на свой страх и риск они пробуют принимать различные гормоны, ведут наблюдения, обсуждают свой опыт. Эта реальность, помноженная на возможности интерактивных сред интернета, рождает сегодня новую эпоху в глобальном эксперименте человечества по влиянию на закрепленные эволюцией программы старения. Здесь возникают новые мифы, ожидания, эффекты и возможности, о которых мы еще будем вести речь в дальнейшем.

Известно, что гормональная регуляция с возрастом изменяется. Но какие изменения являются ключевыми в старении? Есть ли такие гормоны, которые сами становятся причиной старения всего организма, как бы программируя его?

Взгляните на расположенные ниже рисунок и таблицу. На них показано изменение синтеза мелатонина в зависимости от возраста человека. Данные получены российскими учеными-геронтологами Т.В. Кветной, И.В. Князькиным, И.М. Кветным [2].

Рис. 1. Синтез и секреция мелатонина у людей разного возраста (вертикальная ось — экспрессия основного метаболита МТ — 6-СОМТ, горизонтальная ось — возраст людей)

Глядя на динамику изменений синтеза и секреции мелатонина создается впечатление, что именно этот гормон точно определяет биологический возраст человека. Изменения производства мелатонина практически синхронизированы с темпом старения человеческого организма. Действительно, содержание гормона мелатонина в крови человека используется геронтологами в качестве одного из наиболее точных биологических маркеров старения. Но является ли падение уровня этого гормона причиной увядания организма?

Внимание общественности на роль мелатонина в процессе старения впервые обратили учёные Вальтер Пьерпаоли и Уильям Регельсон. Их книга «Чудо мелатонина» [3], переведенная на множество языков, показала возможность возвращать молодость лабораторным мышам с помощью различных экспериментальных манипуляций с мелатонином: например, искусственными добавками мелатонина, пересадками стареющим мышам некоторых участков мозга молодых мышей.

Эксперименты над лабораторными мышами и крысами — очень удобный способ изучать влияние различных факторов на процесс старения, потому что продолжительность жизни этих существ не так велика. В среднем, эти зверьки живут всего двадцать-тридцать месяцев. Не нужно ждать долгие годы, чтобы сделать выводы. А по своему функциональному устройству мыши и крысы практически не отличаются от человеческого организма.

Вот как описывает свое открытие — влияние добавок мелатонина на жизнь лабораторных мышей — сам Пьерпаоли.

«В конце 1985 г. я начал первый из множества экспериментов по влиянию добавок мелатонина на старых мышей.

Для первого эксперимента я отобрал здоровых самцов в возрасте девятнадцати месяцев. Так как мыши этой линии живут обычно двадцать четыре месяца, то девятнадцать месяцев в человеческом эквиваленте — это примерно шестьдесят пять лет. Я разделил мышей на две группы. Первой группе я давал мелатонин с питьевой водой на ночь. Вторая группа (она называется контрольной) получала обыкновенную воду из-под крана. В остальном все условия были одинаковы…

Сначала между двумя группами животных не было практически никаких различий. Однако через пять месяцев различие было просто поразительным. У контрольных мышей начали развиваться обычные ожидаемые признаки старения — дряхления. У них деградировала мускулатура, в шерсти появлялись проплешины, глаза замутнились катарактой, замедлился процесс пищеварения, впрочем, как и движения. В общем, они становились старыми, изношенными и усталыми.

Напротив, мыши, получавшие мелатонин, выглядели, да и вели себя, совсем как их внуки. У них появилась ещё более густая и блестящая шерстка. В глазках не было и следа катаракты, пищеварение улучшилось, а мышцы оставались сильными. А энергии, с которой они бегали по клетке, могли позавидовать и мыши вдвое моложе их.

Главное, что «мелатониновые» мыши прожили гораздо дольше! Мыши контрольной группы, прожив положенный для них срок (около двадцати четырёх месяцев — семьдесят, семьдесят пять лет по человеческим меркам), умирали одна за другой. А «мелатониновые» мыши продолжали жить и жить, на целых шесть месяцев дольше, что, в понимании человека, лишних двадцать пять лет жизни, т.е. в целом более ста лет. Более того, этот дополнительный срок мыши прожили сильными и здоровыми» [4, с.58-59].

Что же известно о гормоне «мелатонин» на сегодняшний день? Большая часть мелатонина производится в человеческом организме небольшим участком мозга под названием эпифиз. В Древней Индии этому участку мозга приписывали мистические свойства, называя «третьим глазом». Ещё одно его название — шишковидная железа. Под таким названием она часто упоминалась, как место средоточия души, в трудах мистиков и ученых Европы.

В лабораториях всего мира учёные исследуют роль мелатонина. Вот некоторые из его изученных функций.

Глава 2. Дирижер защитных сил

Однажды путешественник Н. Н. Миклухо-Маклай высадился на одном из островов Тихого океана. Здесь его окружила угрожающая толпа дикарей. Неизвестно, чем бы закончилась эта недружелюбная встреча, если бы Миклухо-Маклай не нашел выход. Он лег на землю, положил под голову ладонь и… уснул. Спокойствие гостя остановило дикарей. Они сочли его божеством, спустившимся на землю.

Когда путешественник проснулся, островитяне оказали ему почести, какие подобают божественным проявлениям, на руках понесли в хижину.

Способность мгновенно засыпать спасла Миклухо-Маклаю жизнь. Но этот случай не исключение. Точно таким же образом своевременное погружение в сон спасает здоровье и жизнь каждого человека.

Биологические существа, даже самые простейшие, нуждаются во сне. Удивительно, но регулятором времени «сна» у всех живых организмов природа назначила одно и то же химическое соединение — мелатонин. Глубина и качество сна у человека определяется выработкой именно этого гормона.

Не будет преувеличением сказать, что гормон мелатонин — это универсальный регулятор биологических ритмов для всех живых организмов, включая одноклеточных и растений. Как правило, люди, да и ученые, воспитанные в европейской цивилизации, в техногенной культуре, не придают особого значения ритмическим процессам. Такую позицию легко оспорить, если взглянуть на жизнедеятельность организма с позиций современного системного подхода.

Жизнь и здоровье невозможны без четкой координации биологических ритмов, начиная от субклеточного до организменного уровней. Чем сложнее организм, тем важнее качество его ритмической организации. С помощью ритмов различные необходимые для жизни функции совмещаются в одном организме. Одновременно они выполняться не могут, потому что в этом случае мешали бы друг другу.

В свое время советский физиолог и кибернетик П. К. Анохин определил конфликт функций в организме, как одну из основных причин болезней человека. Он считал, что не органы надо лечить, а восстанавливать гармонию внутрисистемных отношений — необходимое условие самоисцеления органов. Этот подход прямо следовал из революционной и по сегодняшний день теории функциональных систем Анохина, согласно которой организм состоит не из органов, как принято обычно считать, а из нечто неосязаемого — из функциональных систем.

Для организма гармония внутрисистемных отношений заключается, прежде всего, в ритмическом чередовании активности различных жизненно необходимых функций. И здесь наиболее важное значение имеет циркадный (суточный) ритм. Именно он устанавливает очередность смены двух основных состояний организма: отдыха и активности.

Во время отдыха организм восстанавливает свои силы, наводит порядок, настраивается на гармоничное состояние. «Наилучший способ избавиться от тяжелого беспокойства или умственной путаницы — переспать их», — рекомендовал отец кибернетики Норберт Винер.

Наоборот, в период активности организму приходится расходовать свои силы, запасы системной устойчивости и уходить от состояния равновесия.

Равновесие и баланс чрезвычайно важны для нормального функционирования живых систем. В качестве примера того, как опасно терять этот баланс, приведем рассуждения уже упоминавшегося Норберта Винера.

Рассматривая природу системного равновесия на примере борьбы мангусты со змеей, Винер писал: «Мангуста не является невосприимчивой к яду кобры, хотя она до некоторой степени защищена своей жесткой шкурой, которую змее трудно прокусить. По описанию Киплинга, эта борьба — настоящая игра со смертью, состязание в мускульной ловкости и проворстве. Нет основания считать, что у мангусты движения быстрее или точнее, чем у кобры. Тем не менее мангуста почти всегда убивает кобру и выходит из борьбы без единой царапины. Как же ей это удается?

Я даю здесь объяснение, которое мне кажется верным и которое я составил, когда посмотрел такое сражение, а также кинофильм о других подобных сражениях. Я не гарантирую правильности ни своих наблюдений, ни своих интерпретаций. Мангуста начинает с ложного выпада, который вызывает бросок змеи. Мангуста увертывается и делает еще выпад, так что противники действуют в некотором ритме. Но эта пляска не статическая, а постепенно прогрессирующая. Свои выпады мангуста делает все раньше и раньше по отношению к броскам кобры и, наконец, нападает в тот момент, когда кобра вытянулась во всю длину и не может двигаться быстро. На сей раз мангуста не делает ложного выпада, а точным броском прокусывает мозг змеи и убивает ее.

Другими словами, образ действия змеи сводится к одиночным, не связанным между собой броскам, тогда как мангуста действует с учетом некоторого, хотя и не очень большого отрезка всего прошлого хода сражения. В этом отношении мангуста действует подобно обучающейся машине, и действительная смертоносность ее нападения основана на гораздо более высокой организации нервной системы» [5, с.237].

В примере Норберта Винера высота позиции кобры — это жизненный потенциал системы, который должен сохраняться. Инстинктивно после каждого броска кобра стремится вернуться в это нейтральное положение, но не успевает. А вот мангуста успевает и поэтому побеждает. Теперь давайте взглянем на соотношения периодов активности и восстановления (сна). Успевает ли за время сна и отдыха организм возвратиться в состояние равновесия?

Если не успевает, то постепенно теряется равновесие системы, уменьшается жизненная сила, растет разрегулированность всего организма.

В физиологии старения подобные концепции получили название «катастрофы ошибок». Представьте себе покатившийся по склону горы камешек, который столкнул с места другие камешки, те — третьи. И вот уже не один, а множество камней катятся вниз, представляя собой все большую опасность. Такая метафора позволяет понять суть концепции «катастрофы ошибок».

Разработанные учеными в семидесятых годах двадцатого века теории катастроф ошибок пытались объяснить, как происходит старение биологических организмов. Эти теории относились ко всей протяженности биологической жизни. Но дело в том, что с подобными катастрофами в уменьшенном виде человек сталкивается каждый день.

Существует множество факторов повседневной жизни, способствующих этому: стрессы, неудобные позы, навязанные цивилизацией социальные нормы и требования, не учитывающие индивидуальных потребностей, однонаправленная деятельность, сшибки нервных процессов и многое другое.

Как отмечает Сергей Вербин, все достаточно сложные системы испытывают одни и те же трудности — они накапливают ошибки в своей деятельности. В результате, начинают «зависать» и «тормозить». Лучший, по его мнению, способ решения проблемы для сложных технических систем — обнуление, перезагрузка, возвращение к исходному состоянию [6].

Живые системы также нуждаются в такой процедуре и чем сложнее система, тем в большей степени. Природа в ходе эволюции разработала множество механизмов такого восстановления. Сам Вербин рекомендует смех. После того как человек от души посмеется, его мозг очищается от всех локальных «зависаний» и «спазмов». При этом мозговая деятельность возрастает в несколько раз, резко улучшается память, человек принимает верные решения, легче творит.

Восстанавливать жизненность систем позволяют своевременный отдых и сон. Такую же функцию выполняют и трансовые состояния, имея в своем арсенале множество средств для восстановления жизненного баланса.

Поэтому не стоит пренебрегать советом психологов: вместо чашечки крепкого кофе, которая должна взбодрить, использовать другое средство. Рекомендуется на некоторое время или заснуть, или впасть в транс, или провести десятиминутный сеанс полного расслабления организма, или просто посмеяться. Через положенное время вы почувствуете свежесть и бодрость. Выпитый же кофе не позволит восстановиться организму, в этот момент ему нужна не активация, а восстановление системного равновесия, поэтому бодрящий эффект будет временным.

Функции, требующие активности, расходования сил и запасов, не совместимы с выполнением функций восстановления. Поэтому любой биологический организм четко отмеряет то время, когда следует спать и приводить себя в порядок, и то время, когда необходимо действовать: добывать пищу, размножаться, спасаться от опасности.

Если сон нарушен или невозможен, то период восстановления организма не наступает.

На клеточном уровне это означает, что вовремя не ремонтируются повреждения жизненно важных молекул (ДНК), не так эффективно устраняются разрушительные последствия действия свободных радикалов.

На функциональном — не восстанавливается баланс нервной системы. На психическом — нарастают сбои в работе психики.

Таким образом, очевидно, что сохранение баланса сна и активности является одним из условий здоровья и сохранения молодости.

С точки зрения современных наук, изучающих управление большими, сложными системами, сохранение организации ритмов это совсем не простая задача. Система биологических ритмов постоянно меняет свою настройку под воздействием множества изменений, происходящих как в самом организме, так и во внешней среде. Гормоном, доставляющим информацию о ритмах до органов и тканей и переключающим режимы их функционирования, служит мелатонин [7].

Все живые организмы, начиная от простейших одноклеточных, используют для регуляции суточных ритмов именно это вещество — мелатонин.

Поскольку с возрастом мелатонина вырабатывается все меньше, то и возможности четкого разделения периодов восстановления и периодов активности уменьшаются. Как итог — в организме нарастает конфликт функциональных систем.

Особое значение здесь играет конфликт функций, связанных с активным поведением и, напротив, восстановлением организма. На самом деле реальные процессы намного сложнее и запутаннее, но функциональный подход делает возможным выделять за множеством событий главные: взаимоотношения и конфликты функциональных систем.

Многочисленными экспериментами показано, что заместительная терапия препаратами мелатонина способствует восстановлению биологического ритма, приводит к нормализации ночного сна (ускоряет засыпание, снижает число ночных пробуждений, улучшает самочувствие после пробуждения) [8].

Например, Пьерпаоли свидетельствует, что люди, принимавшие мелатонин, чувствуют себя более отдохнувшими и свежими, чем это было после приёма обычных снотворных.

Дитер Кунц, заведующий лабораторией сна в Университетской психиатрической клинике Шарите при больнице св. Хедвиги в Берлине убеждает, что прием мелатонина в виде лекарства особенно важен для пожилых людей, когда его уровень в крови по ночам становится действительно слишком низким. Этот гормон, принимаемый в правильное время, может нормализовать нарушения внутреннего ритма, а таблетка синтетического мелатонина в дозировке 3 мг действует значительно лучше, чем плацебо [9].

Голландский хронобиолог Франк Шеер и его сотрудники показали, что прием гормона в дозе 2,5 мг благотворно действовал на пациентов, больных гипертонией. У этих пациентов из-за нарушений хронобиологического ритма не происходило естественного ночного понижения кровяного давления. После приёма препарата хронобиологический ритм восстанавливался [10].

Мелатонин — уникальный антиоксидант.

Известно, что продолжительность жизни у разных биологических видов прямо связана с антиоксидантной активностью. Под антиоксидантной активностью ученые понимают способность живых организмов устранять опасные для них молекулы — свободные радикалы, которые наносят повреждения ДНК, белковым комплексам. Справляются со свободными радикалами биологические организмы за счет синтеза специальных защитных молекул — антиоксидантов. Эти молекулы нейтрализуют свободные радикалы.

Существует закономерность: чем дольше живет организм, тем выше содержание у него внутренних антиоксидантов (СОД или супероксиддисмутазы, бета-каротина, альфа-токоферола и других).

Исследуя свойства мелатонина, ученые обнаружили, что по своей антирадикальной активности (то есть защищающей от свободных радикалов) мелатонин является одним из наиболее сильных и превосходит такие мощные антиоксиданты, как глутатион, витамин Е и манитол [11].

Не менее важным является и то, что мелатонин сам регулирует функцию антиоксидантной активности, усиливая её. Пептиды эпифиза активируют СОД — фермент, играющий ключевую роль в антиоксидантной защите организма. С другой стороны, мелатонин способен угнетать образование в организме агрессивных канцерогенов.

Не все антиоксиданты могут проходить через биологические мембраны. Поэтому прием дополнительных антиоксидантов с целью предотвратить старение организма часто не оказывает полезного эффекта. Особенностью мелатонина является и то, что он способен проникать во все органеллы человеческих клеток, легко проходит через плазматические мембраны, защищая ДНК и молекулы протеинов [12]. В отличие от большинства других внутриклеточных антиоксидантов, локализующихся преимущественно в определенных клеточных структурах, присутствие мелатонина и, следовательно, его антиоксидантная и регулирующая активность обнаружены во всех клеточных структурах, включая ядро.

Являясь сильным антиоксидантом, мелатонин уникален ещё и тем, что каждая его молекула способна принимать на себя несколько молекул АФК (активные формы кислорода), оставаясь при этом нетоксичной [13].

Получается, что мелатонин не только регулирует биологический ритм отдыха и восстановления организма, но и непосредственно влияет на активность антиоксидантных защитных систем.

Кветной И.М. — известный российский эндокринолог, получивший в 1981 году премию Ленинского комсомола за открытие внеэпифизарных источников синтеза мелатонина, обратил внимание на ещё одну неразгаданную роль этого загадочного гормона. Дело в том, что в середине семидесятых годов двадцатого века был обнаружен особый вид лимфоцитов (БГЛ), обладающих удивительной, только им присущей функцией — они убивали опухолевые клетки. Достаточно было к культуре опухолевых клеток прилить взвесь БГЛ, как опухолевые клетки погибали. Причем, что интересно, БГЛ не обладали видовой специфичностью и действовали на клетки любых опухолей. Ученые были ошеломлены установленным фактом и назвали эти клетки естественными киллерами (от английского слова killer — убийца)» [14]. Эксперименты показали, что содержимое клеток-киллеров — большое количество секреторных гранул, наполненных тремя гормонами: «вездесущим» мелатонином, серотонином, β-эндорфином.

При слиянии клеток-киллеров с опухолевыми клетками секреторные гранулы киллеров внедряются в опухолевые клетки, вслед за чем наступает деструкция последних.

Многообразие выявленных функций мелатонина не случайно.

По всей видимости, свойства этого гормона подтверждают его универсальное для биологических организмов значение — включать/ отключать защитные и восстановительные работы на всех уровнях организации жизни тела.

Можно предполагать, что такая универсальность была выработана в ходе эволюции от простейших до человека, как постепенное развитие одной из важнейших функциональных систем по Анохину — регулирование восстановительных, защитных процессов, обеспечивающих сохранение и развитие целостности.

Анохиным было введено понятие функциональных систем организма для того, чтобы избавить ученых-биологов, медиков от системной «близорукости» — изучения регуляции отдельных элементов, органов тела, а не целостных функций. Как уже упоминалось, согласно системному подходу Анохина, болезнь это не следствие болезни конкретных органов, а следствие конфликта различных функций. Во многом, системный подход Анохина близок к методам восточной медицины — целостно воздействовать на организм через активные точки регуляции. При снятии функционального конфликта органы и клетки организма имеют значительные ресурсы самовосстановления.

Читателю будет интересно узнать, что в китайской медицине тысячелетиями для омоложения организма используется точка «от ста болезней». Стимуляция этой точки улучшает состояние эпифиза и усиливает естественное производство мелатонина организмом. Но важно воздействовать на активную точку, следуя ритмике организма. О важности ритмов мы уже говорили ранее. Активация точки в неправильное время может привести к обратным результатам — десинхронизации биологических ритмов и нарастанию функциональных конфликтов.

Глава 3. Не только гормон сна, но и гормон сновидений

Обратим внимание на факт, обойденный вниманием ученых, — близость мелатонина и эпифиза ещё одной грани сохранения и развития целостности организма: восстановлению его психологической целостности.

Дело в том, во время сна чётко различаются две фазы мозговой активности. Первая называется МДГ (медленное движение глаз или медленный сон). Вторая — это фаза быстрого движения глаз, или быстрый сон (БДГ). Каждая из фаз имеет своё назначение.

МДГ (медленный сон) считается фазой наиболее полного отдыха. В это время дыхание замедленно и равномерно, кровяное давление понижено, мускулы практически неподвижны.

На смену фазе медленного сна приходит БДГ (быстрый или парадоксальный сон). В это время мышцы тела становятся полностью расслабленными. Однако мозг ведёт себя так, как и во время бодрствования, со всеми характерными всплесками, спадами психологической, физиологической и биохимической активности.

Частота пульса и дыхания спящего заметно увеличивается, через закрытые веки видны быстрые движения глазных яблок. В этот момент спящий видит сны.

Пик синтеза мелатонина приходится именно на БДГ, или быстрый сон, — время, когда мы видим сновидения.

Считается, что период сновидений выполняет компенсирующую и уравновешивающую функцию по отношению к нашей дневной активности. В процессе БДГ (быстрого сна) целостная система психики возвращается к своему равновесию. А сама точка равновесия многими психологами рассматривается как особое продуктивное состояние, желаемое психическое состояние, которое ассоциируется со «свежестью», «легкостью», «обновлением».

В течение ночи обычно наблюдается от четырёх до шести циклов, когда фаза медленного сна сменяется на быстрый и затем всё повторяется. Из общего времени сна фаза медленного сна (МДГ) составляет примерно 80%. Но в каждом следующем цикле длительность фазы быстрого сна со сновидениями (БДГ) увеличивается. Например, в первом цикле БДГ может составлять пять минут, а в последнем цикле достигать тридцати-шестидесяти минут.

Максимальное производство мелатонина приходится на фазу быстрого сна со сновидениями. Почему БДГ и мелатонин оказались тесно связаны между собой? Причина этого пока остается невыясненной. Возможно простое объяснение. Они являются частями одной функциональной системы. Сравнительный анализ показывает, что и недостаток производства мелатонина с возрастом, как и уменьшение продолжительности БДГ, порождают близкие последствия.

Как пишет Пьерпаоли: «Эпифиз, или шишковидное тело, для нашего организма то же самое, что дирижёр для оркестра. Его функция состоит в том, чтобы регулировать и приводить в гармонию целый ряд систем организма. Одной из них является эндокринная система, которая состоит из множества желёз и производит гормоны, контролирующие наше развитие с рождения и всю жизнь. Они контролируют также наше сексуальное развитие» [15, с.31].

Мелатонин участвует в регуляции многих процессов: он регулирует чувствительность к боли, снижает уровень стресса, улучшает память и настроение, активизирует иммунную систему, предотвращает болезни сердца и сосудов, восстанавливает репродуктивные способности, участвует в механизмах контроля обмена веществ и предотвращает появление лишнего веса. Уменьшение производства мелатонина ухудшает качество регулирования всеми этими функциями.

При недостатке фазы быстрого сна человека, аналогичным образом, ждут серьёзные физические и психические проблемы. В этом случае люди могут испытывать неуёмный аппетит или его полное отсутствие, нервозность, раздражительность и неспособность сконцентрироваться. Фаза БДГ настолько важна, что после долгого её лишения мозг старается компенсировать этот недостаток, увеличивая продолжительность БДГ последующими ночами. Более того, если к отсутствию фазы медленного сна организм может приспособиться, то лишение БДГ в экспериментах быстро приводит к смерти.

Не стоит забывать, что именно в момент сновидения на сцену ночного действия выходит таинственный дирижер — творческий процесс: решаются психологические проблемы, распутываются сложные узлы системных противоречий, рождаются творческие прозрения.

Представление о том, что фаза сна, когда человек видит сновидения, носит очень важную функцию восстановления психического равновесия, развито Карлом Юнгом — основателем аналитической психологии. Сон — это не только отдых, это время, когда силы матушки-природы, действие разнообразных механизмов восстанавливает целостность организма, утраченное равновесие и баланс.

И, конечно, в те моменты, когда мы видим сновидения, наш организм активно вырабатывает гормон мелатонин. Современные ученые все в большей степени отождествляют этот гормон с долголетием, способностью к адаптации, сохранением баланса, управлением защитными и восстановительными силами организма.

Важно обратить внимание на то, что ритмично, через каждые 90-120 минут, в то время, когда человеческий организм не спит, а уже бодрствует, в нашем поведении по-прежнему проявляется «дневной эквивалент» фазы быстрого сна со сновидениями. В это время нам совсем не хочется заниматься делами, а возникает часто труднопреодолимое желание сделать перерыв и расслабиться, отдохнуть или отдаться приливам воображения, творчества, вдохновения. Как показывает Эрнст Росси, если люди не следуют этому естественному ритму чередования активности и отдыха (ультрадианному ритму), то организм функционирует не лучшим образом, накапливая усталость, дисбалансы, стрессы.

Знание биологических ритмов позволяет более мудро относиться к своему организму и не накапливать хроническую усталость, следуя воспитанной цивилизацией привычке преодолевать себя во всем. К счастью, на ночь природа отключает не знающее меру сознание человека, позволяя силам восстановления привести организм в порядок. Проблема заключается в том, что современные люди, не ведая того, выводят из строя эти природные механизмы естественной регуляции.

В частности, страдая от недосыпания, многие пытаются заснуть, употребляя снотворные и успокоительные лекарства. Такой путь может ещё больше десинхронизировать биологические ритмы сна и бодрствования. К тому же значительная часть снотворных препаратов подавляют фазу быстрого сна. Решение проблемы заключается в использовании психологических ресурсов настройки организма. Например, специалисты-сомнологи выделяют в качестве наиболее эффективных методов регуляции сна именно психологические методы: релаксацию и гигиену сна [16].

Точно таким же образом можно взглянуть и на проблему уменьшения концентрации мелатонина с возрастом. Какой путь является более оптимальным: прием синтетических препаратов этого гормона (заместительная терапия) или активизация внутренних источников его синтеза?

С точки зрения автора, оптимальным подходом к решению этой проблемы станет развитие понимания, что в конечном итоге производство мелатонина является только частью более обширной функциональной системы.

И воздействовать следует, прежде всего, на эту, к сожалению, практически неисследованную функциональную систему, которую условно можно было бы назвать системой восстановления и развития целостности организма. Такой подход позволяет выйти на качественно новые уровни системной регуляции и настройки организма.

Сделаем небольшое отступление от сухой логики научных фактов и постараемся шире взглянуть на процесс эволюции биологических существ и человека. Мы увидим, что на каждом витке эволюционного развития усложняются биологические организмы и вместе с ними совершенствуются защитные механизмы. Простая молекула мелатонина, в конечном итоге, оказалась ключевым звеном, запускающим сложнейшую систему нейрогуморальной регуляции — защиты, регулирования и восстановления организма. Множество взаимосвязей, окружающих этот таинственный гормон, прямо указывает на это.

Необходимо комплексно понять и использовать возможности данной функциональной системы, важность изучения которой пока можно обозначить только теоретически.

Через несколько глав мы подробно рассмотрим известные к настоящему времени методы, активирующие процессы восстановления организма. Возможно, что использование ресурсов творчества, воображения, вдохновения, как близких по своей природе сновидениям, фазам сна, связанным физиологически с пиками производства мелатонина, окажется наиболее эффективным и простым путем к сохранению молодости.

В частности, индийский ученый Р. Синкх, используя разработанные им приемы и техники визуализации (направленного воображения), воздействие звуками, нашел несколько достаточно простых и эффективных техник, увеличивающих внутреннее производство мелатонина [17]. Подобные методы практиковали и даосские йоги.

Карл Юнг, исследуя возможности воображения, сновидений и творчества, назвал квинтэссенцию этих таинственных сил природы и духа архетипом творческой Самости. С самостью связано развитие индивидуальности, проявления творческого начала, интеграции противоположностей и сохранение целостности. Её символом является философский камень. Его пытались получить средневековые мистики и алхимики, отыскивая средство бессмертия.

Глава 4. Возможно ли повернуть процессы старения вспять?

Затормозить старение организма может не только заместительная терапия мелатонином, но и использование других гормонов. Например, показано, что введение малых доз гормона роста (соматотропина) замедляет возрастные изменения. Производство этого гормона, подобно мелатонину, также уменьшается с возрастом. Введение же дополнительного соматотропина в пожилом возрасте вызывает некоторые эффекты омоложения (восстановление массы мышечной ткани). Эффект омолаживающего действия оценивается различными авторами в 15-20 лет [18].

Но возможно ли не только затормозить процессы старения, но и действительно вернуть молодость биологическому организму?

Здесь вселяют надежду блестящие эксперименты Пьерпаоли по пересадке эпифиза от молодых животных старым. Если всё дело только в разрушении системы регуляции организма из-за возрастных изменений эпифиза, то такая операция способна кардинально омолаживать тело.

Свои эксперименты Пьерпаоли провел на лабораторных мышах. Представьте себе, насколько трудно было осуществить такой эксперимент. У человека эпифиз размером с небольшую горошину. Соответственно, у мышей он совсем крошечный и очень нежный. Пересадка его от одной мыши другой требует немало терпения и виртуозной техники.

Предоставим слово самому Пьерпаоли.

«…исследования привели меня в Россию, где мне посчастливилось встретить Владимира Лесникова… Лесников придумал хитроумный прибор, который позволял производить самые замысловатые хирургические операции на мозге самых крохотных животных…

Эксперимент, который мы задумали, был очень прост по своей идее, но чрезвычайно сложен для исполнения. Мы хотели посмотреть, что будет, если пересадить шишковидное тело от молодой мыши старой и от старой мыши молодой. При такой перекрёстной трансплантации мы должны были увидеть, какое действие оказывает молодой эпифиз на старое животное и старый эпифиз на молодое животное, если таковое вообще будет.

Этот эксперимент был настоящим вызовом даже для очень опытных хирургов… В день мы могли проводить лишь несколько операций, каждая требовала трёх-четырех дней подготовки и несколько часов собственно операции. Поэтому для окончания всех операций нам понадобилось несколько недель.

В опытной группе мы обменивали эпифизы четырехмесячных мышей (двадцать человеческих лет) с эпифизами восемнадцатимесячных мышей (около шестидесяти лет человека). В контрольной группе мы проводили ложную операцию у четырехмесячных и восемнадцатимесячных мышей. Мы удаляли у животного шишковидную железу и тут же вставляли назад той же мыши… Операции прошли успешно, и через несколько месяцев у нас стояли бок о бок клетки с перекрёстно трансплантированными мышами.

Мы очень тщательно помечали каждую мышь, и каждая из групп сидела в отдельной клетке, т.е. в каждой клетке сидели по две четырехмесячных мыши и по две восемнадцатимесячных. Каждую неделю мы тщательно осматривали всех мышей, снимали их жизненные показатели и проводили измерения их физиологического состояния.

Начали мы операции весной 1990 г., а затем нам оставалось лишь терпеливо ждать результатов. Прошло несколько месяцев. Однажды утром я вошёл в лабораторию, посмотрел на клетки и встревожился: в некоторых из них сидели мыши одного возраста, а я знал, что этого быть не может. Сначала я решил, что кто-то из лаборантов по ошибке пересадил животных и они перемешались. Однако, рассмотрев их внимательно, я понял, что никакой ошибки не произошло, все сидели на своих местах.

Внезапно до меня дошла вся важность того, что я видел. Причина того, что все мыши выглядели одинаково, заключалась в том, что эксперимент удался! Старые мыши омолодились под воздействием молодых эпифизов!

Однако ещё более поразительным было то, что и молодые мыши под воздействием старых эпифизов состарились гораздо раньше срока! Обе группы животных внешне были примерно одинакового возраста. Я был настолько поражён, что бросился за фотоаппаратом, чтобы запечатлеть эту картину. И по сей день эта фотография изумляет меня. Рядом две мыши, одной пятнадцать месяцев, другой тридцать, а выглядят совершенно одинаково. По человеческим меркам, это равнозначно сорокалетнему и девяностолетнему человеку внешне одинакового возраста.

Но вскоре «возрастная» разница между мышами стала прогрессивно увеличиваться. Молодые мыши с пересаженными им старыми эпифизами быстро слабели и умирали, примерно на 30 процентов раньше времени. А старые мыши с имплантированными молодыми эпифизами прожили примерно на 30 процентов дольше, причём до самого конца их тела сохранили здоровье и жизненную силу. Умирали они в возрасте примерно тридцати трёх месяцев, что по человеческим меркам равно 105 годам.

Последующее исследование показало, что у старых мышей с пересаженным молодым шишковидным телом восстановился тимус, тогда как у молодых мышей со старым эпифизом он ссохся и деградировал. В контрольной группе мыши прожили положенный им природой срок» [19, с.67-68].

На основании своих экспериментов Пьерпаоли считает, что падение уровня мелатонина и сам процесс старения происходят потому, что эпифиз — часы старения — разрушается. С его точки зрения, кажется вполне разумным, что шишковидное тело изнашивается одним из первых в организме, потому что оно трудится больше всех. Действительно, на протяжении всей нашей жизни шишковидное тело, как рабочая лошадка, тратит огромное количество энергии, регулируя, модулируя и наблюдая за всеми системами. Любой орган, работая в таком ритме, неизбежно износится, что, собственно, и происходит с шишковидным телом. Оно начинает съёживаться, теряет большинство своих пинеалоцитов, т.е. клеток, которые производят мелатонин и другие соединения.

Когда стареет шишковидное тело, то же происходит и с другими органами, ведь все они находятся под его контролем. Используя метафору «эпифиз — дирижер организма», процесс старения можно сравнить с тем, что когда дирижёр устает дирижировать своим оркестром, то музыканты без его руководства не могут играть слаженно, исполнение нарушается и, наконец, совсем останавливается.

В некотором смысле старение — это действительно постепенное и все усиливающееся накопление ошибок, когда теряется способность регулировать и приспосабливаться к изменившимся условиям. Происходит это потому, что разрушается шишковидное тело, регулятор регуляторов. По мере того как изнашивается шишковидное тело, оно перестает вырабатывать мелатонин. Организм уже не может быстро приспосабливаться к окружающей среде, разрушается слаженность биологических ритмов.

Почему же с возрастом эпифиз стареет?

Точка зрения Пьерпаоли — изнашивание эпифиза, этого дирижера внутри организма, обусловлена его напряженным ритмом работы. Но такая логика может быть легко оспорена. На самом деле ситуацию лучше объясняет концепция регуляторных изменений, согласно которым шишковидная железа далеко не исчерпывает с возрастом свои ресурсы. Причина лежит в другой плоскости — она кроется в закономерностях системной регуляции.

Начиная с работ Э.С. Бауэра (30-е годы двадцатого века), в Советском Союзе разрабатывались более оптимистичные теории, согласно которым основная причина старения скрывается именно в системных закономерностях. Одна из наиболее перспективных была разработана советским учёным В.М. Дильманом.

Согласно концепции Дильмана, процесс старения — это продолжение тех изменений, которые приводят организм к зрелости. Просто природа не предусмотрела механизм остановки этих изменений в определенном возрасте, после того как организм окончательно сформировался. И, в результате, большие биологические часы, отмеряющие время развития живого существа, продолжают свой ход, постепенно ведя его к разрушению и смерти.

Такая теория делает понятной существование прочной связи между продолжительностью двух биологически важных событий: между периодом, необходимым для окончательного созревания биологического организма (его способности к репродуктивной деятельности), и продолжительностью его жизни. Чем дольше период созревания, тем больше и продолжительность жизни. Поскольку мы имеем дело со сложной системой гормональных изменений, обеспечивающих развитие и рост, то, конечно, на этот процесс влияют и многие другие факторы, прекрасно иллюстрирующие такую связь и регулятивную природу старения в целом.

Например, сравним продолжительность жизни и массу различных пород собак. Породы крупных собак за несколько месяцев превращаются в больших животных, но живут гораздо меньше, чем их собратья, меньшие по размеру. Получается, что темп роста массы тела, заданный биологической программой развития, способен оказывать сильное влияние на продолжительность жизни. Для сравнения, если мальтийские болонки, в среднем, проживают пятнадцать лет, то доги — всего восемь.

Никакие известные в геронтологии концепции изнашивания (теломеров, свободных радикалов, и т.д.), кроме системно-регулятивных, не могут объяснить такие радикальные различия в продолжительности жизни представителей одного вида.

В то же время, совершенно очевидно, что программа гормональных изменений в организме не задана жестко, может меняться под влиянием различных воздействий. Эксперименты Пьерпаоли с пересадкой эпифиза косвенно свидетельствуют об этом. Действительно, если эпифиз, пересаженный от молодого животного, способен восстанавливать состояние иммунной системы, кожных покровов, то следует признать как факт: программа старения может быть изменена.

Как свидетельствует Пьерпаоли, мыши, которым пересаживали шишковидное тело, молодели прямо на глазах. Они выглядели и вели себя, как гораздо более молодые мыши. И иммунная, и тироидная функции у них были, как у молодых животных. В этом возрасте у мышей обычно сморщенный и частично атрофированный тимус (орган иммунной системы, где созревают лимфоциты). У экспериментальных мышей он по размеру и внешнему виду возвращался к молодому возрасту. Это позволило предположить, что эпифиз восстанавливает иммунную функцию, омолаживая тимус [20].

Пьерпаоли заметил также, что чем моложе были мыши, которым пересаживали эпифизы, тем дольше они жили. Если мыши получали эпифизы в возрасте двадцати двух месяцев, они жили примерно на три-четыре месяца дольше, т.е. примерно на двадцать процентов. Если в возрасте девятнадцати месяцев — то на пять-шесть месяцев дольше, т.е. на 30-35 процентов больше обычного срока. Отсюда следует понятный вывод, что омоложение может и не наступить, если помощь придёт слишком поздно. К определенному возрасту органы уже настолько разрушены, что омоложение просто невозможно. И если мы намереваемся вмешиваться в процесс старения, приостановить его, то делать это надо до наступления момента «невозвращения».

Сами по себе эксперименты Пьерпаоли свидетельствуют больше в пользу концепции изношенности эпифиза — этого регулятора регуляторов. Но есть другие эксперименты, которые прямо демонстрируют возможность изменения программы старения эпифиза. В частности, такие эксперименты были проведены с использованием вытяжек из биологически важных органов молодых животных.

Технологии вытяжек возвращают нас во времена первых экспериментов омоложения организма Броун-Секара, но, конечно, уже на другом уровне понимания и развития биотехнологий.

Эти эксперименты были начаты еще в советское время геронтологами под руководством В. Х. Хавинсона. Вытяжки из различных биологических органов молодых живых организмов (эпифиза, тимуса, сердца и других) обрабатывались специальным образом: очищались так, что в них оставались только пептиды определенного качества.

Исследования показали, что выделяемые из вытяжек пептиды имеют специфические регулятивные функции. Они обладают способностью значительно влиять на работу различных биологических органов (на эпифиз, сердце, тимус…).

В настоящее время идентифицированы сотни эндогенных регуляторных пептидов, которые в совокупности формируют плотную сеть, отзывающуюся на малейшие изменения состояния организма и принимающую участие в оптимизации биологических функций [21].

Препарат, получаемый из эпифизов молодых животных, получил название эпиталамин. Исследования продемонстрировали, что эпиталамин улучшал эндокринные функции старых самок крыс, иммунитет, способствовал увеличению продолжительности жизни крыс, мышей и дрозофил. На сегодняшний день препарат прошел испытания и рекомендован в качестве лекарственного средства.

В результате этих экспериментов было показано, что воздействие на уровне пептидной регуляции организма может замедлять старение и восстанавливать функции стареющего организма. Таким образом, регуляторные процессы, а не только изнашивание органов, вносят существенный вклад в процессы старения.

Интересно отметить, что результаты многолетних исследований привели к заключению, что активность пептидных биорегуляторов максимальна по отношению к тому виду органов, из которого они выделены. Препараты на основе вытяжек из эпифиза сильнее воздействуют на состояние эпифиза, из тимуса — на тимус, и так далее [22]. В целом, эксперименты подтверждают, что оптимизация и управление программами системной регуляции может быть лучшим лекарем для стареющих органов биологических организмов. Конечно, о конкретных механизмах воздействия пока можно сказать не так много. Экспериментально доказано, что регулирующее воздействие может быть осуществлено прямым влиянием биологических вытяжек из органов молодых организмов. Но возможно, и это представляется более целесообразным, оно может быть осуществлено с помощью специальных психотехнологий.

На сегодняшний момент известны множество впечатляющих свидетельств влияния психологических инструментов на физиологические процессы. К их числу относятся феномены гипнотического воздействия, арттехнологий, биологической обратной связи и многие другие современные технологии, которые вплотную приблизились к решению этой системной задачи.

По всей видимости, найдя средства для воздействия на организм на этом уровне системной регуляции, можно вполне надеяться на существенное увеличение продолжительности жизни.

Например, ещё в 1960 году начались первые эксперименты с биологической обратной связью. В это время нейробиолог Нил Миллер предположил, что люди могут научиться ментально влиять на физиологические процессы так же просто, как ребенок учится управлять велосипедом [23]. Дело остается за малым — найти возможность сделать видимыми, чувствуемыми реальные биологические показатели.

С помощью датчиков и визуализации на компьютерных экранах люди осваивают управление температурой тела, уровнем альфа-ритма мозга. Практически каждый телесный процесс, который можно измерить с помощью приборов, даже отдельные нейроны, контролирующие мышечное волокно, подвластны человеческому контролю. Сегодня биологическая обратная связь стала признанной терапией для лечения любых хронических заболеваний, от лечения травм позвоночника до климактерического синдрома.

Конец ознакомительного фрагмента.