Руны Ниялля

Павел Пашков

Исторический хоррор. Жесткий сюжет, мужской суровый нрав и северная ярость. Конунг Ниялль, герой легендарной трилогии «Ярость Севера», возвращается. В книге он постигает древние Руны, пытается понять их, изучить. Но лютый север снова направляет драккары северян в северный шторм! Постоянные битвы, хаос, злость и ненависть. Отправляйтесь, воины, вслед за конунгом Нияллем. Время открывать тайны древних Рун. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 4. Руна Райдо

Две тысячи славных воинов разожгли жаркие костры на берегу залива. Йорвик стоит на холме и сейчас, в это славное утро, он переливается всеми рассветными оттенками. Безумно красиво! Захватывает дух. Местные жители толпятся неподалеку от воинов, они готовятся провожать в опасное плавание своих отцов, сыновей и братьев. Драккары готовы. Провизию тащат в последний момент, чтобы пища как можно дольше оставалась свежей.

— Никакого хмеля! — вопит прислужник Ниялля, пытаясь казаться злобным. Его рост ниже, чем у всех, дряхлый, но с огромным пузом. Создается ощущение, что он и не ходит вовсе, а перекатывается, словно мяч по берегу. Конунг взял его к себе на подхвате именно из-за его мерзкого характера, вечной злобы на всех вокруг и желании выслуживаться перед хозяином. Таких людей не любят, вообще, но боятся. Именно это и нужно было Нияллю. Прислужника звали Баран, что означало «большой», вот только называли его так среди своих исключительно, чтобы поржать. Он привык. С детства. Его старое имя никого не интересовало, оно означало что-то вроде «милый цветочек», поэтому Баран и сам был рад позабыть имя, данное при рождении. Быть большим ему нравилось куда больше. В общем, большой парадокс маленького напыщенного прислужника конунга Ниялля. Как то так.

— Баран, да что не так то? Это морс, понимаешь? Ты пил когда-нибудь морс? — возмущается один из викингов, который с двумя другими бойцами пытался протащить бочку отменной браги на драккар.

— Считаешь меня за идиота? А если Ниялль узнает, что ты морс протащить пытался? Открывай бочку, посмотрим, насколько перебродил твой напиток! Ты знаешь, сколько длится плавание? — буквально завопил прислужник.

— Ну! — буркнул воин.

— И хочешь сказать, за это время твоя брага не скиснет до нужной концентрации? А потом мне отвечать головой за пьяных воинов, которые будут спать вместо того, чтобы работать веслами. Ты мне сейчас это хочешь сказать? Знаешь, я даже не хочу, чтобы ты открыв…

— Баран, чего тут? — прислужника прервал голос Ниялля. Он от неожиданности подскочил на месте, а конунг меланхолично отодвинул его в сторону и подошел к бочке. Присел, принюхался. — Привет мужики, чего тут вкусного?

— Морс вождь. — Испуганно ответил воин. Остальные стали усердно кивать своими бородатыми головами в знак подтверждения.

— Морс, люблю морс! Тащите на мой драккар. Вон тот, — Ниялль вытянул руку в сторону самого большого судна, над которым развевается знамя конунга. — Загрузите в трюм, завтра в пути отведаю! Вкусный хоть? — он прищурился и осмотрел воинов с ног до головы.

— Очень вкусный, вождь! Тебе понравится, вождь! — залепетал воин, повернулся к викингам и кивнул, дав понять, что пора тащить бочку на борт драккара конунга.

— Баран, — конунг обернулся к прислужнику, — Поди-ка распорядись, чтобы больше ни одной бочки не было. Скажи, что если я узнаю, что кто-то хмельную брагу гоняет на судне, лично утоплю в море. Все ясно?

— Да мой конунг! Уже! — прислужник расплылся в довольной улыбке и отправился исполнять поручение своего вождя. Ниялль же достал горсть орехов и, закинув их в рот, принялся усердно жевать. Несколько орешков застряли в бороде, и это смотрится так нелепо, что сразу бросается в глаза. Несмотря на это все воины стараются не смотреть на конунга, отворачиваются, и занимаются своими делами.

Жизнь сейчас бьет ключом на берегу залива. Викинги в предвкушении славных битв, золота и победы! Сидеть на месте, заниматься скотоводством или обработкой земли, совсем нудное и неинтересное дело. Когда ты смолоду странствуешь по морям, убиваешь врагов и стремишься оставить свое имя в истории, ты уже не способен находиться долго на одном месте. Каждый день — словно в заключении, пусть и ты свободен. Поэтому викингам так важно скорее отправиться в битву! Умирая молодыми — они знают, что даже за свои недолгие годы сумели прожить удивительную жизнь, полную опасностей, приключений и странствий.

К полудню сего дня все драккары были собраны и готовы к отплытию. Воины собрались на берегу залива и, подняв щиты стали со всех сил стучать по ним топорами. Глухой воинственный клик заполнил все побережье, и легкая дрожь пробежала по каждому жителю Йорвика. Это не передать словами. Когда находишься там, в тебе пробуждается безудержная ярость, и ты испытываешь искреннюю радость. Ты готов смеяться, тебя дергает от волнения, словно молния Тора непрерывно пробивает разрядом. Ниялль забрался на огромный камень, а возле него стеной встали воины из личного окружения. Это берсеркеры коих конунг отбирал долгие годы, те, кто предан ему и готов умереть за своего вождя. Самые сильные, многие уже прославили свои имена в лютых битвах, среди них, есть даже бывшие ярлы, которые присягнули Нияллю в верности. Конунг раскинул обе руки, в стороны изображая из себя летящего ворона, и стал раскачиваться в такт ветру. Еще мгновение и самый здоровый берсеркер, что стоит по правую руку Ниялля, достал большой бычий рог и, набрав воздух в свои легкие, издал оглушительный боевой клич. Еще раз, и еще! Уже весь красный от нехватки воздуха, из последних сил, воин напрягся и загудел так, что теперь местные жители в страхе стали оглядываться друг на друга. Такое они наблюдали впервые, да еще и этот конунг, что зловеще машет кривыми руками стоя на камне.

— Мои воины! — громко заговорил Ниялль и спрыгнул с камня. Он в раскачку, словно в открытом море, стал проходить мимо викингов, заглядывая каждому в глаза. — Сегодня мы с вами отправляемся в дальнее плавание! Мы отправляемся к вражьим берегам, чтобы впечатлить Богов и показать этим англичанам, кто такие северяне! Мы будем убивать, крушить, жечь людей в домах во имя севера. Мы заберем у этих ублюдков все, что они имеют. Золото, оружие, женщин, а сильных мужчин закуем в цепи, и они станут нашими рабами. Вы согласны биться на смерть за своего вождя? — завопил конунг, брызжа слюнями. Он схватил одного воина небольшого роста за одежды, подтянул к своему мерзкому лицу и со всех сил врезал ему головой в нос. Кровь моментально стала заливать бороду несчастного, а сам мужчина без чувств свалился на землю.

— Да, конунг! За конунга! Идем на Анлию! — закричали хором воины.

— Вы видели, как упал этот ублюдок? И как же он собирается биться за нас? Если по каждому из вас прилетит один удар, и вы все упадете, кто принесет нам победу? Кто будет прославлять Богов?

— Мы вождь! — еще сильнее закричали воины.

— Мы вождь, ха! — передразнил их конунг и с разбегу снова вскочил на камень. — Я верю в вас! И верю, что от одного малого удара вы не опозорите свой род. Я верю, что среди вас истинные безумцы, умелые мужи, и что каждый вернется домой с полными сумами злата! Не подведите меня! Седлайте волны, воины! Мы идем на войну! — конунг поднял над головой свой топор и завопил во всю глотку! — На драккары ублюдки!!! Боги не станут ждать вас!!! В бой!!!!

Викинги были впечатлены выступлением своего вождя. Ниялль каждый раз умело наводил на них страх и повышал уважение к себе, правда всегда это осуществлял через убийства, кровь или жуткие наказания. Сейчас, вырубив одного из воинов, он создал своеобразное шоу, на котором раскрывал карты каждого воина. Если среди них были бы те, кто таил злобу на него и хотел его смерти, то непременно подали бы голос или заткнулись навсегда. Если правитель идет против кого то из своих то это, несомненно, повод начать суматоху, воспользоваться моментом и на севере это знают все. Захват власти происходит тогда, когда есть повод зацепиться, развести провокации. И все таки ни единый воин не выступил против! Все единогласно поддержали конунга Ниялля и больше того, они гордятся своим предводителем. Еще бы, ведь они великое войско Ниялля и боятся их по всем вражьим берегам. Христиане называют их кровавым отрядом дьявола, а иные конунги зовут Ниялля и его воинов просто отрядом смерти. И никто, ни единый правитель, не желает войны с ними.

Злее меня никого нет на свете

Злость и отвага, безумство и ярость —

Верно веду я войско к победе

Не зная пощады! Не ведая жалость.

Поднять знамена! Седлайте волны!

Взяться за весла и дружно грести —

Я хочу слышать предсмертные стоны

Вражьей земли! Вражьей земли!

Конунг весело поет песню в полный голос, сидя на холодном песке. Он уселся поодаль, где тихо и спокойно. Отсюда видны все драккары, воины и местные жители. Видно, как матери прощаются с сыновьями, как мужи страстно целуют своих женщин. Ниялль понятия не имеет, откуда в этих злобных викингах столько любви и нежности, хрень какая то! Они бы еще нежность испытывали к убитым врагам, вот была бы потеха. Для Ниялля все просто! Нравится баба? Значит, ты ее хочешь. Хочешь? Тогда возьми и трахни. А если будет дергаться, дай по зубам. Это всегда работает! Бывает, лошадь слушаться перестает, ей в челюсть палкой бьют. Потом слушается. Так и с бабой, все просто.

— Мой вождь! — за спиной выкатился, ой простите, вышел прислужник Баран.

— Чего тебе? — фыркнул Ниялль и краем глаза посмотрел на него. — Надо тебе пузо срезать, ты как брюхатая баба! И нравится тебе так ходить?

— Прости, вождь! Могу я отправиться в плавание вместе с вами? — прислужник стал заикаться.

— И что ты будешь делать? — удивился конунг.

— Я буду прислуживать, мой вождь! — воскликнул радостно Баран.

— А! Ну конечно, ступай на драккар. Не вопрос! — Ниялль махнул рукой в знак согласия и дал понять прислужнику, чтобы тот уходил. Когда стало тихо, конунг залез в карман и достал оттуда наливное яблоко. Он положил его на камень у самого края воды, посмотрел на небо и проговорил. — Это тебе Один, всеотец. За удачное плавание и славное возвращение домой! Не дай нам сгинуть на вражьих берегах. И я сделаю все, чтобы прославить север, прославить великих асов!

Через несколько часов все драккары отправились в путь. К закату нужно выйти в открытое море. Ниялль любит уходить под вечер, это впечатляет Богов и придает нужный задор. Он залез к изголовью своего судна, встал у самого края и завопил во всю глотку.

— Славься Йорвик! Славься Асгард! Славься великий род Асов! Во славу Богов и севера! Во славу Богов и Мидгарда! Мы идем войной против всего мира! Ахахаххахахахааааа!!! — его крик быстро поглотило море, окунуло на самое дно и растворило где-то в пучине. Ниялль провел рукой по поясьям драккара, в одном месте он нашел небольшой срез в виде Руны Райдо. Дорога открыта для сильных. Дорога не любит слабых, не терпит ленивых и не приветствует мертвецов. Сильные воины, истинные безумцы, способны переплести тысячи дорог в единую косу, в северную вязь и тогда Руна Райдо покоряется им. Покоряется северянам.

Все драккары запетляли легким миражом и полностью скрылись за горизонтом, ослепленные лучами закатного солнца.