Руны Ниялля

Павел Пашков

Исторический хоррор. Жесткий сюжет, мужской суровый нрав и северная ярость. Конунг Ниялль, герой легендарной трилогии «Ярость Севера», возвращается. В книге он постигает древние Руны, пытается понять их, изучить. Но лютый север снова направляет драккары северян в северный шторм! Постоянные битвы, хаос, злость и ненависть. Отправляйтесь, воины, вслед за конунгом Нияллем. Время открывать тайны древних Рун. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 1. Руна Дагаз

Фьерд прекрасен. Он извивается как змея и усердно пробивает себе путь вглубь непреступной северной земли. Здесь соленые волны жадно набрасываются на горные хребты и, облизывая их, отступают назад. То и дело с моря выносит коряги или разбитые поясья драккаров. Они разбиваются в щепки о прибрежные камни, и только это свидетельствует о том, какой яростью обладает море. Ниялль забрался очень высоко. Остался позади город Йорвик, его суета и бестолковая болтовня местных жителей. Здесь в горах, в самом неприступном месте, живет провидец, который ведает древние Руны и через них трактует волю Богов. Перед каждым дальним странствием ярлы и конунги обязательно приходят к провидцу. Ниялль же никогда не ходил за предсказанием, ему это было не нужно. Но на сей раз, конунг почувствовал, что следует отправиться к провидцу Йорвика в самую глубь северных гор. Что-то манит туда, он даже просыпался среди ночи, в холодном поту видя лицо старика облаченного в черную тряпь. Это занимает очень много времени, не меньше четырех дней пути по горам вдоль фьерда и столько же обратно. Но не спросить совета Богов — все равно, что отправиться в море без верного курса. Если раньше Ниялль отправлялся в набеги лихо и без сомнений, то ныне идет словно не зная куда и зачем! И никто другой, кроме провидца не мог помочь конунгу разобраться в древних Рунах. Одно дело знать из значения, и совсем другое дело — уметь трактовать волю Богов. Провидец, несомненно, это умел. По крайней мере, так говорят. А еще говорят, что ему уже несколько сотен лет. Слепой старик с тростью в руках, внушает страх и уважение. Никто не смеет приходить к нему без дозволения. И не каждого он принимает в своем доме. Ниялль даже слышал легенды о том, что приходили к провидцу воины, наглостью и оскорблениями пытались заставить старика поведать тайну рун, а после никого из них так и не удалось найти. Лишь единожды изувеченное тело одного могучего рыжего ублюдка нашли местные жители. Его прибило к берегам Йорвика. На лице несчастного отразился страх и отчаяние, тело было изорвано огромным клыками, словно сам Фенрир пытался разорвать его на части.

Когда закатное солнце мягко коснулось острых скал ущелья, Ниялль остановился по одну сторону фьерда. На другом берегу стоит маленький домик из бревна. Там и живет провидец. Неспешно развивается дымок из каменной печи, меланхолично возле дома ходит здоровенная дикая кошка. Ниялль притащил сухих веток и разжег костер. Он сделал большое пламя, такое, чтобы провидец точно заметил гостя. Через час солнце практически полностью скрылось за каменными уступами, погрузив ущелье во мрак. Ниялль заметил, как кошка, что прогуливалась возле дома, посмотрела в его сторону. Она оскалилась издали, и глазища засветились во тьме, словно не зверь земной перед конунгом, а исчадье черных Богов, ужасная тварь, что служит темному Богу Локи. Конунг оскалился в ответ и почесал топором свое израненное лицо.

— Ну что пялишься, скотина тощая? — завопил конунг через фьерд, и его крик отразился эхом по всему ущелью. — Иди сюда крыса, убью тварь и сожру! Ха-ха! — засмеялся он и плюнул в сторону другого берега. Ветер подхватил его слюну и бросил обратно в наглую рожу. Ниялль дернулся, со злостью зарычал и вытер рукавом слюни с бороды. Когда он снова посмотрел на тот берег, то заметил, что кошки уже нет, а на ее месте стоит провидец с длинной палкой в руках. В темноте видны лишь очертания старика. Он стоит не двигаясь. Ниялль взял узелок с дарами, засунул топор за поясной ремень и, оставив костер, пошел в изгиб фьерда к дому предсказателя Рун.

Ночь поглотила ущелье Аумдулла. Слишком темно, чтобы уберечь ноги от острых камней. Ниялль несколько раз упал, разбил в кровь ладони и колени. Над головой миллиарды звезды, они танцуют в медленном танце вечности. Это потрясающе. Уже потух костер, что оставил конунг, и совсем не виден дом предсказателя. Приходится идти наугад. В какой-то момент Ниялль почувствовал, что кто-то идет за ним следом.

— Кто здесь? — воскликнул конунг и выхватил топор. — А ну отвечай!

— Ты почто ко мне явился, конунг Ниялль? — раздался хриплый голос старика.

— Провидец, покажись! За советом я к тебе прибыл! — Ниялль попытался напрячь зрение, чтобы разглядеть старика. Но все тщетно. Ночь словно лишила конунга глаз.

— За советом, говоришь! — спокойно ответил провидец, — Утром ко мне придешь! А пока, ложись спать, где стоишь и ни шагу дальше. Поутру жду тебя у печи, там и поговорим!

— Спать на ледяном камне? Хороший хозяин! Эй! — крик Ниялля эхом пробежался по всему ущелью и утонул где-то вдали. Конунг понял, что возле него никого нет. — Вот выродок старый! Придешь ты однажды в Йорвик, я тебя с молодыми жеребцами спать оставлю! Нет! Я тебе штаны спущу и к столбу привяжу, так, чтобы голая жопа им по нраву пришлась. Выродок старый! Ублюдок!

Выругавшись, конунг заворчал, сплюнул несколько раз, и злобно укутавшись в шерстяную накидку, лег спать. Он моментально погрузился в сон. Ветер пробирается под одежды, ищет тепло и насильно выгоняет его наружу. Так и сдохнуть можно, без костра да горячего взвара. Но Ниялль не решился ослушаться провидца, уж слишком дурные о нем ходят легенды, не хочется воевать с тем, кто больше похож на Бога, чем на человека.

Уже светает, но солнце еще не появилось из-за горы. Одиночные лучи пробиваются сквозь скалы, но играясь, прячутся обратно. Один лучик упорно бегает по лицу конунга, заставляя его дергаться во сне. Ниялль так крепко уснул вчера, что во сне ему камень показался мягким лежаком. Он даже скинул с себя накидку, чтобы не было жарко.

— Отвали, Вагни! Я тебе харю разобью выродок! — Ниялль завопил во сне и вскочил на ноги. — Что за херь! Где я? — он быстро посмотрел на узелок с дарами и вспомнил, что вчера случилось. Зевнув широко, конунг осмотрелся по сторонам. Оказалось он спал прямо возле дома провидца.

— Ну что встал? Заходи, гость! — старик показался в дверях домика. Его седая борода была с проплешинами, он скорее походил на ободранного пса, чем на Бога. Все, что говорили о нем люди, моментально рассеялось в глазах Ниялля. Провидец махнул рукой как бы приглашая пойти следом. Конунг схватил узелок с дарами, но почувствовал, что он слишком тяжелый. Заглянув внутрь он, обнаружил там серые камни, вместо вкусных угощений.

— Че за… — Ниялль опешил, но все равно завернул узел обратно и зашел в дом к провидцу. Что-то тут не так, легенды оказались ложью, спать пришлось на ледяном камне, а какой-то ободранный старик называет конунга этих земель гостем. Зайдя в дом Ниялль сел на первую попавшую лавку.

— Ты куда уселся? — зарычал старик. — А ну встань! Тебе никто не разрешал сидеть!

Ниялль инстинктивно встал и стал рассматривать дом. Небогатое убранство, всякая хрень, откровенно чужое оружие, видимо где-то подобрал или украл. Завоевать в бою точно не мог, рассыплется песком грязным. Одна лавка, один стол и несколько куч наваленного барахла. Старик сел возле печи, налил себе горячего взвару и достал чарку с медом. Запах травяного отвара конунг узнал сразу, это именно тот отвар, который он тащил несколько дней провидцу в качестве даров. Да и мед сразу ясно чей.

— Старик, ты не хочешь взвару то конунгу налить? И медок у тебя отличный, я бы полакомился! — Ниялль со злостью посмотреть на провидца.

— Хочешь, чтобы Боги покарали тебя? Ты как со мной разговариваешь, щенок? Стоять на месте и не дергаться! Когда захочу — сам с тобой заговорю! — предсказатель попытался сделать злобную гримасу, но у него едва ли это получается. Ниялль достал свой топор и сделал шаг к старику.

— Провидец! У меня тебе еще один дар есть! Смотри, какой отличный топор, великолепная кованая сталь, прекрасная резьба на топорище. Видел когда-нибудь хоть что-то прекраснее? — конунг улыбнулся, демонстрируя топор.

— О да! Потрясающий топор! — старик радостно закивал головой. — Хочу его себе! Потрясающий дар! А то отвар у тебя хрень, а меда мало.

— Ну, так держи! — Ниялль взялся за железо и протянул рукоять топора к провидцу. Когда тот вытянул руку, чтобы схватить топор, конунг ухмыльнулся, подбросил топор в воздухе, схватив его за рукоять, и с силой ударил тяжелым острием по голове предсказателя. Топор вошел глубоко. Чтобы выдернуть его обратно, Нияллю пришлось повалить убитого на пол, встать ногой на голову и дернуть несколько раз. Кровь залила весь дом. Конунг плюнул на старика. — Не провидец ты, кусок говна, ублюдок вот и все! И ничем ты мне уже не поможешь.

Тело провидца Ниялль сбросил в фьерд, привязав к его ногам тяжелые камни. Он уселся на самом берегу ущелья, огромной деревянной ложкой доедая вкусный мед. Еще осталась сухая лепешка, можно макать ее в медок и наслаждаться вкусным обедом! Лепешка конечно сухая, но вкусный травяной отвар гармонично впишется в обед. Ниялль ухмыльнулся солнцу, прищурился и посмотрел на небо.

— Ну что, Боги? Послали мне испытание! А Руны где? Хочу Руны познать! Провидец сдох, вон там плавает. — Конунг вытянул руку в сторону того места, куда он сбросил старика. — А как же предсказания? Ха!

В этот момент из-за гор появилось солнце. Ранний рассвет озарил собою все вокруг, и все ущелье осветилось ярким светом! Ниялль отставил в сторону чарку и встал на ноги. Он внимательно посмотрел на небо, и там, среди солнца увидел огромную Руну Дагаз! Новая эпоха, рассвет. Светлая Руна, что знаменует конец старого мира и начало нового. Солнечные лучи так причудливо изогнулись от скал, что Руна Дагаз был четкая и понятная. Ниялль инстинктивно достал свой нож и поспешно подошел к зарослям можжевельника. Выбрав самое толстое древо, он срезал с него ветвь, содрал кору и принялся вырезать Руну Дагаз. Получилось криво, косо, но понятно. Запах от можжевельника удивительный и так сочетается с этим прекрасным рассветом.

Ушел ко дну провидец. Боги послали конунгу Руну Дагаз — как ознаменование новой эпохи и благословение на познание древних Рун.