Мортидо

Павел Манштейн

Макс – писатель, у которого с женщинами ровным счётом не складывается ничего, да и с писательством, по правде говоря – тоже. Из новостей он узнает о суицидальной игре «Белый кит» и решает сыграть, чтобы выйти из творческого кризиса, заодно написав хоть что-нибудь, кроме предсмертной записки. Но приняв правила квеста, писатель понимает, что выйти из этой игры невозможно. Выход один – в небо, но очень скоро Макс сталкивается с собственным прошлым и на кону оказывается нечто большее, чем его собственная жизнь. А его прошлое обещает раскрыться в новом свете, если это вообще светом назвать можно.

Глава 1

Медленно остывающий от жаркого дневного солнца песок согревает мои ступни. Я медленным шагом иду по безлюдному пляжу к другому его концу. Мне осталось порядка трёхсот метров до едва различимого силуэта застывшего в ожидании напротив воды. Возвращение к реальности: чайка неразличимо для моих глаз пролетает над водой и хватает свою добычу. Лёгкие всплески воды доходят до берега.

Я останавливаюсь, так и не дойдя до заветного силуэта, который ждёт меня, чтобы достать сигарету из кармана и подкурить. Силуэт поворачивается в мою сторону и шагает прямо на меня. Я тот парень, который опоздал на свидание, хотя право на это не имел. Чтобы как-то загладить свою вину я достаю из рюкзака бутылку Palais des jouissances^[1], это красное сухое столовое французское вино. Оно пока не впитало тепло вечернего летнего воздуха и остаётся холодным. Силуэт подходит всё ближе, а я штопором вырываю пробку из бутылки и отпиваю прямо из горла. Немного терпкий и самую малость вяжущий рот вкус вина награждает меня ноткой расслабления и лёгкости. Силуэт становится различим, и я уже могу видеть улыбку на лице, левую часть которой прикрывает прядь тёмно русых волос. Я протягиваю ей бутылку вина — она делает несколько глотков…

Визг будильника вырывает меня из того мира, в котором я бы хотел остаться, возвращая в ту реальность от которой я безуспешно стараюсь сбежать последние пару месяцев. Рука сама тянется к прикроватной тумбочке и достаёт из пачки сигарету, а потом также автоматически берёт зажигалку и подкуривает её. Едкий дым проникает в мои легкие, и я медленными шагами возвращаюсь в свой родной мир. Родной — не значит тот, в котором я хочу оставаться. Родной — значит раковая опухоль на моей жизни, хотя иногда мне кажется, что это я раковая опухоль на теле этой реальности.

Взгляд поворачивается на прикроватную тумбочку: пепельница полная окурков и недокуренных сигарет, которые лежат и рядом с ней, потому что пепельницу никто не вытряхивал последние несколько дней. Никто — значит я. Сделав скидку на лёгкий хаос, я просто стряхиваю рядом с пепельницей. По крайней мере грязнее там от этого не будет точно. Также автоматически как за сигаретой рука тянется к телевизору. Бесполезный поток пустой и серой информации прямо на маленькой диагонали, висящей на моей стене, вот-вот обрушится атакой на мой мозг. Канал за каналом: секс, шмотки, убийства, любовные интриги. Сто тридцать два канала одного и того же, только с разных точек зрения. Сейчас женщина рассказывает, как найти мужа после тридцати, даже если у вас ребёнок. Домохозяйки, у которых нет мужей, сейчас почти заучивают наизусть её слова, словно мантру и отчаянно стараются следовать им. Если бы подобные передачи имели хотя бы какой-нибудь смысл, то незамужних женщин было бы куда меньше. Следующий канал даёт понять, что сегодня мне везёт на моральную поддержку через телевидение для неудачников. На небольшой диагонали немного небритый парень рассказывает как добиться успеха у женщин. Как раз то, что мне нужно. Последний секс был у меня настолько давно, что я уже и не помню, что такое секс не с рукой. Шоу для неудачников сменяет новостной телеканал. На этот раз женщина в строгом костюме считывает текст с бегущей строки делая такой вид, словно она всё это наизусть знает: опасная игра «Белый кит» унесла жизни троих подростков и одной взрослой женщины, все усилия федеральной службы безопасности по борьбе с этой игрой остаются безуспешными. Каждый раз, когда ловят одного из ведущих этой игры — появляются двое новых.

Последние два года я пытаюсь написать вторую книгу, потому что первая провалилась. Два года дальше двух несвязанных между собой предложений на экране ноутбука я так и не продвинулся, а тут просто готовый сценарий из реальной жизни. Только этот сценарий нужно прожить, а главное выжить. Женщина диктор на экране закончила свою повесть тем, что никому не удалось выйти из игры живым.

Примечания

1

Дворец наслаждений (фр.)