Тень, дракон и щепотка черной магии

Павел Георгиевич Козлов, 2017

В этом мире все идет наперекосяк: дракончики разучились летать, понастроили городов и подчинили себе бюрократическую машину, а зловещая Тень совершенно безнаказанно украла целое солнце. Дракончик-поэт по имени Зигфрид намеревается исправить эту несправедливость. Он отправляется в большое путешествие в надежде достучаться до мудрости его дракошества короля в столице империи – славном городе Хныкельбурге. Зигфрид еще не знает, что ему предстоит повстречаться с беглым адептом черной магии, ввязаться в дворцовые интриги, получить урок в стихосложении и найти не совсем то, что он искал.

Зигфрид

Жил да был дракончик.

Он был слегка непохож на своих собратьев, ибо морду имел не слишком уж продолговатую, а ближе к носу — округлую, крылышки особо невнушительных размеров, а хвост — короткий и мясистый. У него были немного грустные большие глаза-блюдца, которыми он любил смотреть на мир, видя вокруг все красивое, странное и немного грустное. Таким он был необычным дракончиком — таким же необычным, как и мир, в котором он жил, и звезда, которая ему светила, и необычная луна, которой он любовался долгими осенними ночами.

Дракончика звали Зигфрид.

Зигфрид был романтиком.

Иными словами, он очень любил мечтать о том, чему не суждено было сбыться. Именно поэтому все остальные дракончики порой не понимали его — действительно, не к лицу здравомыслящему господину воображать себе лишнее; и именно поэтому иногда Зигфрид чувствовал себя одиноким.

Он жил один, в уютной хижине на окраине большого города Плаксингтона — все остальные дракончики предпочитали дома из камня и кирпича, а в идеале — пещерки (увы, в центре города пещерок не сыскать), но наш герой довольствовался скромной обителью со стенами из дерева и крышей из соломы. Когда шел дождик, крыша протекала, и Зигфрид подставлял под капельки небольшие ведерки и ковшики. Как только из-за туч вновь выглядывало солнце, дракончик тут же собственноручно чинил прохудившиеся участки соломенного настила, однако с очередными осадками крыша вновь начинала протекать в самых неожиданных местах. Зигфрид не жаловался на такую несправедливость и говорил, что в этом есть своя романтика — никогда не знаешь, куда на сей раз придется поставить ковш.

Да, у Зигфрида были соседи, но их общение никак не назовешь регулярным. Да и дома их казались куда более прочными, а на окраину их завела наследная неприятность, но никак не их собственное желание.

Дракончики страсть как любили всевозможные вещички. Наибольшую радость у них вызывали вещи полезные и красивые, но бывало и так, что спросом пользовались забавные безделушки, и даже непонятные диковинки. Завладев примечательной вещью, дракончик всячески пытался это продемонстрировать и вместе с тем, в интересах сохранности имущества, держал любопытных и завистников на расстоянии.

Романтик Зигфрид тоже любил вещи, но по-своему. Он любил книжки, потому что они приятно шуршали и дивно пахли пожелтевшей бумажной мудростью, а их страницы таили в себе приключения и загадки. Он любил свой блокнот и свою чернильницу, потому что без них он не смог бы записывать свои стихи. А еще он любил свой дневник, потому что он хранил в себе приятные воспоминания.

Общественное мнение нашло вкусы дракончика Зигфрида нелепыми и махнуло на них порицающей лапой — пусть любит, что хочет.

***

В центре города Плаксингтона был рынок — огромная крытая площадь, на которую стекались купцы со всей страны с тем, чтобы выменять свой товар или продать его за пару звонких монет. Над парадным входом сего заведения городские власти после долгих раздумий и вседраконьего конкурса разместили яркую вывеску с названием рынка — табличка с витыми бронзовыми буквами гордо реяла над парадной аркой и провозглашала: «Всякая всячина». Действительно, лучшего наименования и не сочинить — просто и доходчиво! За свой неоспоримый успех автор «Всякой всячины», дракончик Рудольф из Подгорья, был награжден тремя банками абрикосового джема и пожизненным запасом горошка, что, согласитесь, вовсе даже не плохо.

Как вы уже догадались, на рынке можно было и впрямь найти всякую всячину — еду, подарки, музыкальные инструменты и даже лопаты. Были и довольно-таки экзотичные предложения: на западной стороне рынка свои услуги по организации путешествий предлагал дракончик Альфонсо и его шатер с заманчивой вывеской «И там и сям», а в восточной части конкуренцию ему составлял предприимчивый Марсело и его сарайчик «Туда-сюда», в котором ставка делалась на очевидное желание путешествующего по окончании своих скитаний все-таки возвратиться домой, в то время как Альфонсо настаивал на важности для клиентов духа приключения и эффекта неожиданности. Неподалеку притаились книжная лавка «О том, о сем» и газетный киоск «Важности и главности» — дракончики-домоседы жаловали эти заведения куда больше.

Никакой дракончик не мог обойтись без услуг гильдии мастеров под предводительством верховного инженера Барри, которую всегда можно было найти под криво сколоченной, но достаточно броской деревянной табличкой с девизом «Починяем поломатое». Эта надпись не была безупречной с грамматической точки зрения, но весьма доступно указывала на род деятельности работающих под ее эгидой господ, а также в некотором роде даже намекала на качество их труда. Поэтому все дракончики в случае — не приведи драконий бог! — поломки без раздумий тащили починятелю Барри все важные и даже, скажем честно, необходимые для жизни вещи — и могли быть уверены, что в неопределенно короткие сроки бригада мастеров восстановит держатели огурцов с пружинным механизмом, дынепробиватели всевозможных диаметров, яблокособиратели и помидоросрыватели с различными ручками и корзиночками, а также стручкохранители, початкокидатели и свекломойки.

Вот в такой среде довелось обитать Зигфриду.