Ангел-хранитель упал

Павел Гаммал

Тусклое небо и серые лица,Серые люди на сером снегу.Что-то должно с этой властью случиться,Но без меня, я уже не могу.

Еврейский вопрос

— Ты просто задолбал своей неполноценностью! — Анька эффектным щелчком выбросила окурок в форточку.

— Что? — Игорь встал из-за стола, вытащил из стопки журналов тонкую книжицу. — А это?

— Что это? — она громко допила чай. — Это легендарный эпос всенародно признанного еврейского писателя?

— Ты? — задохнулся Игорь. — Сука!

— Да, я сука, — Анька вытряхнула пепельницу в мусорное ведро. — И я, такая сука, ухожу от непризнанного гения русской литературы, вестника конца света и прихода Машиаха. Я ничего не забыла?

— Шикса, — выдохнул автор. — Как была шиксой, так и осталась!

— Здра-а-вствуйте, Розалия Львовна! — поклонилась в сторону газовой плиты Анька. — Конечно, папа — Абрам Львович Шиберман в этой семье не хиляет?

— Маму не трожь! — взвизгнул Игорь. — Она не для того умерла, чтоб ты ее трогала своими грязными лапками.

— Лапками? — Анька замахнулась кружкой. — Я тебя щас!

— Стой! — Игорь зажмурился. — Давай поговорим. Спокойно. Как люди.

— Очки сними, — присела за стол Анька. — А то зацеплю ненароком.

В коридоре зазвонил телефон.

Он звонил долго и настойчиво, пока супруги не уехали в США из Минска через Вену и Италию по еврейскому вызову. Так закалялась сталь, как сказал классик. И она закаляется по сей день, только без Аньки и Игоря. Страна выстояла. А другая страна приобрела. Как-то так.