Загадки маленького городка

Павел Волков

Журналист Люпин Римус, некогда сбежавший в юном возрасте из своего родного города из-за проблем. И когда его вновь спустя время настигают проблемы, он решает вернуться в свой старый родной городок. Он также поставил цель узнать правду про трагедию, именуемую Днем Смерти, которая произошла 22 года назад, унесшая 666 жизней и продолжающая каждый год собирать свою жатву. И он вместе со своим верным юным помощником погружается в пучину загадок некогда процветающего шахтерского города Аурум Сити. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 1. Новые загадки

Сегодня 3 июня 2021 г. Я проснулся с утра и как обычно начал с дневника. Последнее время меня тревожат кошмары, поэтому я решил их записать. В кошмаре у меня раз за разом повторяется одно и тоже — здание похожее на нашу заброшенную лечебницу. Я вижу странные тени. Они шепчут мне… или даже кричат — просят о помощи освободить их, ибо они давно уже заперты, но каждый раз подходя к одной из дверей и берясь за ручку, руке становится горячо и меня отбрасывает. Откуда-то из подвала до меня доносится жуткий дьявольский голос, который говорит, что их час не придет никогда и они на веки будут заперты здесь, но мой час уже пробил. В тот же миг я стою на табуретке посреди холла с петлей на шее. По бокам от меня лестницы. Я плачу, но сам не знаю почему. На одной из лестниц стоит ребенок, но я не могу разглядеть его лица. Мы смотрим друг на друга. В руках я замечаю у него что-то. Он смеется, поднимаясь все выше. И вдруг он начинает кричать: «Убийца!». Твердая поверхность в тот же миг уходит из-под ног, и я начинаю задыхаться. Я чувствую, как веревка обвивается вокруг, давя на шею. Дальше я слышу хруст на фоне гулкого детского смеха и в тот же миг просыпаюсь и больше не могу уснуть до утра. Этот сон повторяется уже давно с тех пор, как я вернулся домой. Доктору я пока не решился сообщить об этом сне. Ему и так хватает проблем с моей памятью. Из-за своей забывчивости я однажды чуть себя не убил, перепутав дозировку лекарства.

Я иногда сижу и забываю, кто я такой. Меня выручают только мои дневники. Каждый день я напоминаю себе кто я перечитывая их. Меня это пугает. Боюсь, что однажды в один день я проснусь и не смогу вспомнить ни своего имени, ни тех, кого я любил. Страх сковывает меня. Когда я чищу свой револьвер, на меня то и дело находит мысль совершить самоубийство, но меня останавливает одно — моя жена и сын не хотели бы этого. Прощальных записок у меня много, т.к. я постоянно их оставляю, а потом забываю их выбросить.

Закончив с дневником, я отправился в ванную. Быстро приняв душ я подошел к зеркалу. Я посмотрел на себя. Вид у меня был достаточно бледный и болезненный. Всю эту белизну украшали мои голубые глаза. Волосы отрасли почти до плеч. Нужно их снова подкрасить так как после всего случившегося часть моих поседела и оставшуюся часть я крашу в серый цвет. Открыв шкафчик я достал таблетки, выпил их и отправился на кухню завтракать.

Ничто так не бодрит с утра как кофе и неумело сделанные сэндвичи. Чешир уже успел позавтракать очередной добычей с охоты, но ради приличия я все равно насыпал ему корм. В конце завтрака раздался звонок. Звонил шеф полиции, Джеймс Гордон. Он спрашивал, скоро ли я буду. Я сначала не понял, он не давал мне вставить ни одного слова.

— Так понимаю ты забыл записать. Ты сегодня должен был прийти в полицейский участок чтобы написать статью про полицейского, уходящего на пенсию.

Мне только и оставалось, что извиниться. Он, никак не отреагировав на это, просто сказал, что ждет меня, т.к. после моего интервью ожидался банкет. Я ответил, что скоро буду и постараюсь по быстрее. В шутку сказал, что если что, то он должен будет списать с меня штрафы за превышения скорости, но в ответ он бросил трубку. Наверное, я многих подвожу, и они уже устали из-за моих проблем с памятью. Весь город в курсе моей ситуации т.к. это уже не первое мною забытое интервью.

Однажды куратор музея ждал меня 4 часа. Он хотел рассказать мне о новой находке, которую обнаружили в подвале. Находка оказалась картиной художника Брамзера, в которой он нарисовал горящую лечебницу. На картине были изображены окна, в которых виднелись люди в шахтерских касках. У центрального входа был большой крест, на котором привязан горящий человек. Самое странное из этого — картина была датирована 6 марта 1999 г, что было на 3 месяца раньше Дня Смерти. Сам же художник совершил самоубийство, прыгнув со своего же утеса за 6 ч. до начала тех событий. В его прощальной записке, которую он написал на холсте собственной кровью говорилось: «Они его призывали, они совершили ошибку и платить будем за нее мы. Мы будем страдать, гореть и умирать в агонии. Последними будут они. Их души никогда не упокоятся. Земля, которая была прежде плодородной станет увядать. Он среди нас. Спасение заключается в невинном, том, который забудет свой грех. Мамон здесь». Конечно же это все сочли бредом, так как художник был постоянным пациентом лечебницы.

Последней странностью всего этого оказалось то, что, когда тело Брамзера было найдено выяснилось, что его глаза были будто выжжены, а на теле было вырезано множество слов на латыни и руны. В той суматохе никто не стал заниматься никому не нужным художником и «местным дурачком».

О, черт! Я слишком ушел в свои мысли и воспоминания. Эх, нужно срочно ехать в полицию, а то Джеймс в этот раз меня точно убьет. Блядь, я забыл, где оставил ключи. Когда я начинаю нервничать или торопиться моя память ухудшается. Спокойствие… только спокойствие. Как там говорил врач? Сделать вдох, выдох и досчитать до 10. Какой нафиг считать!? Я уже и так опаздываю на час.

Вдруг из прихожей раздался звон ключей. кажется, Чеширу удалось найти их раньше меня. Я тут же ринулся туда по пути схватив свою сумку и уронив вешалку. Плюнув на нее, я решил заняться этим позже, если конечно не забуду. Взяв ключи и потискав за ушко кота, я попытался открыть дверь, но она решила со мной побороться. Приоткрыв немного дверь, я понял, что не смогу протиснуться и что не стоило откладывать ее ремонт так долго. Открыв окно и выпрыгнув, я зацепился сумкой за гвоздь, из-за чего мягко приземлиться не получилось. Проклиная всех, кого возможно я закрыл окно и дверь и побежал к машине. «Вот бы хоть моя старушка быстро завелась» — подумал я. Но слишком рано начал радоваться. Она заглохла, и я покатился вниз по улице. Ручной тормоз так же отказывался меня слушаться, поэтому почтовому ящику мистера Фенсера пришел трагический конец. Вырвав из блокнота лист, я написал ему записку с извинениями и пообещал все починить. Так же я написал записку и себе, чтобы не забыть об этом. Я завел свой драндулет снова и помчался скорее на назначенную встречу. Добравшись до города, я обнаружил, что на улицах не так многолюдно, ведь через три дня День Смерти. Обычно в этот день город сходит с ума. Вырастает преступность, которой практически нет в обычные дни. У людей с психическими отклонениями начинаются обострения, поэтому давней традицией стало пережидать эти 3 дня дома и стараться не выходить без необходимости. Порой мне кажется, что наш город прокляли. Как когда-то процветающий город превратился в это сосредоточение безумия? А вот и мэрия. Теперь в ней находится участок полиции. Раньше департаменту полиции принадлежало красивое двухэтажное здание, но после того дня и обнаруженной в кабинете шефа полиции потайной комнаты, в которой нашли различные оккультные предметы, а также различные скрытые от следствия улики и компромат на многих жителей города. Шефа полиции тогда объявили в федеральный розыск, но он до сих пор считается без вести пропавшим. Поддерживать такой большой полицейский департамент в опустевшем городе уже не было необходимости, поэтому, часть департамента была реформирована, а оставшаяся часть перебралась в мэрию. Она заняла место в левой части здания на первом этаже. А в правой части находится музей. Старый музей сгорел 6 июня 1999 г. вместе с располагавшейся рядом библиотекой. Неизвестным был совершен поджог ранним утром. Жертв нет, если не считать некоторые экспонаты и ценные книги. Библиотека и городской архив заняли весь второй этаж. Все, что удалось сохранить теперь находится здесь. Третий этаж достался мэру и остальной городской власти.

Из-за того, что народа стало меньше и прогресс не стоит на месте, газета перестала пользоваться популярностью. Редакция газеты, а вместе с ней и мой кабинет переместились в подвал.

Припарковавшись почти у входа в ратушу, я увидел, что около входа меня ждал мой фотограф и помощник по совместительству. Его имя Нирико, однако он просил называть его просто Ник. Его отец был женат на японке, поэтому сын получился метис. Он был небольшого роста и худого телосложения. У него были длинные волосы до плеч каштанового цвета и такие же как у меня выразительные голубые глаза. Ему было 21 лет, и он был одним из немногих молодых людей, которые не стали покидать город. Наверное, он так решил из-за своей матери. Я подошел к нему поближе и сказал:

— Доброе утро, Ник, сейчас же утро?

Он мило улыбнулся и ответил:

— Ну вообще то уже почти день, так что добрый день Люпин. Шеф полиции очень зол. Хотя я предполагаю, что ты не единственная причина его злости. Все-таки надвигается День Смерти, и он понимает, что это как всегда принесет ему много хлопот. Помню в прошлом году он не успевал отвечать на вызовы. То грабежи, то случаи насилия. Он уже знал всех в этом городе и не понимал, почему они так поступают. «В другие дни это же просто божие одуванчики» — говорил он. А ты ведь уже давно не был на Дне Смерти, да?

— Да, я не был на этом дне с тех пор, как сбежал из города. Но видимо с тех пор ничего не изменилось. Ладно, нас ждет интервью с Говардом.

Мы зашли в холл и проходя мимо статуй основателей города — Роберт Бреннан держал шахтерскую кирку, а его брат Ричард Бреннан держал в руке ключ от города. Они стояли в центре мэрии. Мы собирались было открыть дверь отделения полиции, но оттуда вырвался разъяренный Джеймс Гордон.

— Где черт побери тебя носит, Люпин? Мне что, каждый раз самому в твой дневник записывать, чтобы ты не забыл прийти на встречу?! Думаешь, что, если ты приехал в город дипломированным журналистом и с твоей семьей случилась трагедия, тебе будет все прощаться?! Если это еще один раз случится, то я начну добиваться твоего увольнения, ты меня понял?

— Да, я вас понял. Прошу прощения.

— Говард находится в 104 кабинете, пошевеливайся.

Шеф полиции быстрым хромым шагом направился к выходу. Ник добавил, глядя на всю эту ситуацию:

— Видимо безумие уже началось.

Я посмотрел на него, но не решился ничего ответить и просто поспешил к двери кабинета. Дойдя быстрым шагом, ну если его можно было так назвать с моей-то хромотой до двери 104 кабинета, я открыл ее. В кабинете меня ждал Говард — старший детектив полиции Аурум-Сити. Он выглядел уставшим. Это отражало его пожилой возраст, хотя морщины на его темной коже были не так заметны. На нем была парадная униформа полиции. Он тихонько собирал вещи.

— Добрый день, Говард.

— Добрый день, Люпин. Пока что добрый.

— Ну что, приступим к интервью?

— Да, начнем.

— Вас зовут Говард Беккинс, правильно?

— Верно.

— И вам 69 лет, верно?

— Верно.

— Вы всегда хотели служить в полиции?

— О, да. Всегда. Мой отец был полицейским, поэтому с детства я всегда мечтал стать таким же хорошим полицейским как он.

— Отец вами гордится?

— Нет, он не успел порадоваться. Он погиб при исполнении, когда мне было 12 лет.

— Сожалею, но думаю, он бы вами гордился. Расскажите о самом необычном и ужасающем деле, которое вы видели за вашу карьеру.

— Пожалуй, одно такое есть. 6 июня 1999 г. Ну вы сами знаете. Был хаос, безумие, столько смертей и горя, будто кто-то умудрился открыть дверь в ад. Это был очередной вызов. Мы уже начали боялись звуков рации и телефона. Поступил звонок, что в доме Криса Редфилда, местного репортера, были слышны крики. На вызов мы поехали с моим напарником Дюком. По прибытию на место мы подошли поближе к дому. Дверь была открыта. На полу были следы крови. Мы было хотели вызвать подогу, но людей не хватало. Мы не справлялись с такой нагрузкой. Мы решили осмотреть дом сами. Когда мы зашли в гостиную, мы увидели бардак. Перевернутая мебель, поломанный журнальный столик, разбросанные книги. В телевизоре торчал топор. Знаете, мы ведь не особенно тогда удивились. Повторюсь — этот день был адом. На кухне мы увидели лужи крови. От нее отходил след, по которому мы пошли. Он вел к собачьим мискам. Там лежала собака со вспоротым животом. Кишки просто валялись на полу, но собака была еще жива и медленно умирала. В этот момент мы услышали женский крик со второго этажа. Мы решили пойти туда. Там было темно и Дюк на чем-то поскользнулся. Когда я нащупал выключатель и включил свет, я увидел огромную лужу крови и вырезанную на полу пентаграмму, в центре которой лежала мертвая Меган — жена журналиста. Я помог встать Дюку. Он хорошенько тогда приложился головой. Узнав у него, в порядке ли он и убедившись, что он способен продолжить, мы направились проверять другие комнаты. Открыв дверь одной из них, мы попали в детскую. Почти у окна стояла колыбель. Да, я слышал, что у Криса недавно родился сын. Подойдя поближе, я убедился в своем худшем предположении. Младенец был расчленен. Ножки, ручки, тельцо и головка были отделены друг от друга. От этой картины стынула кровь. Мы пошли в другую комнату. В ней был обнаружен убитый сын Криса. На нем были надеты наушники. Думаю, он не заметил, кто его убил. Убийца перерезал ему горло, а потом зачем-то превратил его половые органы в кашу. Выйдя из комнаты, мы увидели в коридоре Криса. Он стоял с ножом в руках весь перемазанный кровью. Мы приказали ему бросить нож и встать на колени. Но он все твердил одно «я должен это остановить». Он бормотал это раз за разом, без остановки. Нам ничего не оставалось делать кроме как обезвредить его. Дюк выстрелил. Пуля сбила его с ног, он упал на лестницу и скатившись с нее сломал себе шею. Вдруг в этот момент из кладовки вышла старшая дочь Лили. Она была вся в порезах. Дюк хотел ее успокоить. Он встал на одно колено и произнес: «Все будет хорошо, милая. Мы позаботимся о тебе». Пока Дюк ее успокаивал я вызвал скорую, чтобы она забрала тела и обработала раны девочки. Я бросил взгляд на них, и девочка вдруг широко улыбнулась, и нежно дьявольским голосом произнесла: «А кто позаботится о тебе?» и полоснула Дюка по шее. Он схватился за шею и стал захлебываться, истекая собственно кровью. Я застыл на месте. Этот ужас сотворил не Крис… Это она обезумела. Крис был не виновен, а мы по ошибке его застрелили. Пока я был в оцепенении и легком шоке, она успела подойти ко мне и ранить меня в ногу, а потом хохоча сбежать вниз. Я должен был ее остановить. Я оторвал кусок ткани от своей куртки и замотал им рану. Кровь немного приостановилась. Я спустился вниз и услышал грохот на кухне. Зайдя туда, я не успел среагировать, и она смогла полоснуть меня по рукам. Я выронил пистолет и стал пятиться от нее. Я остался безоружен, а она безумная девочка с большим кухонным ножом. Мне ничего не оставалось, кроме как бросаться в нее всем, что я находил по пути, в надежде, что это как-то поможет. Но я зашел в тупик. Она зажала меня в углу кухни. Я был прижат к кухонным столешницам. В этот момент ее непрекращающийся смех остановился, и она заговорила: «Он мне такое обещал. О боже, о боже. Нет, нет, нет — это слово не подходит. Дьявол, о дьявол». В этот момент она снова захохотала. «Мой милый дьявол, он обещал мне все, а мне всего лишь нужно было избавиться от лишнего груза. Убить всех, кто тяготил меня все это время, запрещал мне все. Мамочка, которая запрещала гулять мне с парнями которые мне нравятся и красить волосы в тот цвет, который я хочу. Папочка со своей ебанутой фразой „Девочки должны вести себя скромнее. Ты должна быть более женственной“ — какая мерзость. А Брат, да он постоянно на меня дрочил. Он, наверное, хотел меня трахнуть — похотливое животное. Еще и этот мелкий гаденыш появился. Постоянно ревел, требуя к себе внимания. И этот шелудивый пес со своими слюнями. Из-за него от меня несло псиной. Жаль, что вы убили папочку. Я такое хотела с ним вытворить, хотя… не важно. Теперь я избавлюсь от тебя, как и от твоего бесполезного напарника и буду наслаждаться обещанными мне дарами». Она снова звонко захохотала и рванула ко мне. Я как испуганное животное не знал, что делать. Я почувствовал холодную сталь. Нож вошел в меня. И этот все непрекращающийся смех. Я пытался нащупать рукой что-нибудь. Какой-нибудь предмет, который спас бы меня. И я смог. Под руку попался тостер. Я схватил его и начал бить ее по голове, раз за разом нанося удары. Смех прекратился. С ее лба полилась кровь и она, чуть покачнувшись упала на пол. Через пару минут я услышал звуки приближающийся скорой. В этот момент адреналин вдруг меня отпустил, и я начал чувствовать боль. Я упал на пол. Сознание помутилось, и я очнулся уже в больнице через пару часов. Доктор сказал, что она жива. Ей ввели дозу успокоительных и ее жизни ничего не угрожает. Мы вместе с ней отправились в департамент полиции, чтобы в трудный час не занимать места в больнице понапрасну. Придя в полицию, я посадил ее в одну из свободных камер. В тот день я бы не смог больше ничем помочь на вызовах, поэтому решил остаться в департаменте и помогать чем смогу. Ондако девочка не пережила ту ночь. Она решила повеситься в своей камере на простыне. Ее камера была покрыта пентаграммами и различными оккультными знаками, которые она написала своей кровью. Среди них была повторяющаяся просьба «забрать ее к себе». В центре камеры на полу был неизвестный мне знак. По бокам были какие то символы и большой круг, в котором было одно слово — «Мамон». Тот день был ужасен. Шрамы доставшиеся мне от этой девочке по сей день напоминают мне о том дне.

— О боже мой, это ужасно. Я полностью согласен с вами. Тот день по праву можно назвать адским днем. Столько смертей. Обычные люди вдруг обезумели. Вы не против, что я это напечатаю?

— Думаю, нет. Можете напечатать. И знаете что?

Он порыскал в своей коробке.

— Вот это дело, заберите. Там есть фотографии и отчеты, а также мои комментарии. Я вижу вы хороший журналист и сможете правильно распорядиться этой информацией. Я знаю, что вы в последнее время сильно заинтересованы происходящими в тот день событиями.

— Да, вы правы. Сейчас многие дела рассекречивают в виду срока давности. Поэтому я стараюсь собрать любую информацию. Хочу написать про это книгу. Рассказать о нашей боли, о нашей трагедии.

— Хорошая идея. Желаю вам удачи.

— Спасибо. Разрешите вас сфотографировать? Вы не против если я еще запечатлею ваши шрамы на руке?

— Да, пожалуйста.

— Ник. Сфотографируй детектива в полный рост со всеми наградами у стены. Сидя за столом, а также с папкой документов в руках. И отдельно еще шрамы сними. Я, пожалуй, пока уберу коробку, чтобы не мешала в кадре.

— Да, да, конечно. Думаю, правда так будет лучше.

Ник сделал пару удачных кадров, а я решил задать еще один вопрос детективу

— Чем вы будете заниматься на пенсии, если не секрет?

— Меня тут больше ничего не держит, поэтому я уезжаю в Луизиану к своей сестре. Там я решил дожить свой век. Если уж умирать, так в городе — прародителе моего любимого джаза.

— Ну что ж, желаю вам удачи в поездке и спасибо за интервью.

— И вам спасибо, что дали выговориться старику и выслушали.

— Мы пожали друг другу руки и вместе с Ником поспешили покинуть кабинет.

Пока я убирал дело, полученное от детектива, Ник решил обсудить только что услышанную историю.

— Это ужасно. Как она могла поступить так со своей семьей? Убивать, ненавидеть — как можно получать от этого удовольствие?

— Сложно объяснить. В тот день случилось слишком много безумного. Ты никогда не задумывался, может нас прокляли?

— Нет, я не верю в проклятия и всякую чепуху в виде мистики.

— Так значит ты у нас скептик? А во что-тогда ты веришь?

Улыбнувшись своей невинной улыбкой, он с полной уверенностью заявил:

— В науку. Я верю только в науку.

— Наука — это конечно хорошо, но в мире столько тайн и загадок и не все их можно объяснить с помощью науки.

— Возможно, ты прав, но я, пожалуй, останусь при своем.

— Ну что, Ник, давай по чашечке кофе?

— Я бы с удовольствием, но ты сам знаешь — дела.

— Дела?

Ник тяжело вздохнул и ответил:

— Ты снова забыл? Нам на 2 часа назначена встреча с пастырем. Он хочет показать нам какую-то находку и рассказать о ней. Люпин, может все-таки примешь мою помощь, и я буду тебе напоминать и звонить иногда и записывать если что?

— Думаю, моя болезнь только прогрессирует и не отступает. Пожалуй я должен принять твою помощь. Не хочу лишиться работы. Быть может она единственное, что меня здесь держит.

— Оки-доки. С этого дня я буду тебе напоминать обо всем.

— Спасибо, Ник. Ты слишком добр ко мне. Поспешим в больницу.

Больница находилась недалеко от мэрии — в 5 минутах езды на машине. Вот мы и приехали. Это было большое красивое здание. Создавалось впечатление, что при строительстве использовались разные стили. Это было действительно так. Первым стилем был стиль жены основателя. Позже была добавлена пристройка доктором Йозефом. Сейчас из всех ее 4 этажей функционируют лишь несколько. Раньше на первом этаже располагалась небольшая часовенка. Она была основана священником Джорджом Леметром, чтобы пациенты или их родственники могли помолиться о своем благополучии. Однако после дня, когда священика-педофила убила собственная жена и церковь перестала функционировать, основным духовным местом, куда все приходили, стала эта часовенка. Часовенка разрослась и стала занимать больше места первого этажа. Хм, зачем мы понадобились пастырю Патрику? Что у него там за находка? Я еще кое-что вспомнил. Детектив рассказывал о том деле: в камере той девочки он нашел на полу написанное имя — «Мамон». Я часто встречал это имя в отчетах и документах. Оно как-то связано с Днем Смерти? Мамон — это демон богатства, плодородия, но никак не безумия, смерти, гнева и насилия. Причем он здесь? Вдруг Ник выдернул меня из моего погружения в мысли.

— Люпин, нам пора. Ты опять завис.

— Да, извини. У меня не выходит из головы имя этого демона.

— Мамона? Я и сам часто слышу его. Многие связывают это имя с тем днем. Так сказать, городские байки. Хотя я думаю, людям нужно просто как-то оправдать тот день.

— Возможно, ты прав. Ладно пойдем. Патрик нас уже заждался.

Поднявшись по массивным ступенькам больницы нас впустили створки автоматических дверей. Вдруг в меня влетела женщина. Я сначала не понял, кто она. Она была одета в бежевое пальто, от которого отходил подол юбки красного цвета. На шее был повязан шарфик. Волосы были рыжие с сединой. Губы были искусаны, наверное, от нервов. Глаза наполнены болью, печалью и безумием. За ней вышел доктор. Он крикнул:

— Мисс Холик, постойте. Вам лучше остаться здесь.

Она посмотрела на него. На ее лице будто застыло вечное безумие. Перебирая что-то в руках она ответила:

— Нет, нет, нет. Мне ничего не поможет. Здесь мне от него не спрятаться.

Холик отправилась в сторону центра города, перейдя дорогу на красный свет. Доктор в ответ на это буркнул:

— Безумная женщина, да и весь город. Это опять началось.

Окинув нас будто презрительным или подозрительным взглядом, доктор просто быстро ушел.

— Люпин, а это не та мисс Холик, которая нашла супругов Леметров? И это ведь ее сын был последним, кто умер в шахте при этом питаясь товарищами?

— Да, Ник. Это она. Бедная женщина. Сначала она потеряла мужа. Он умер за 3 дня до Дня Смерти от сердечного приступа. А потом узнала о случившимся с сыном и увидела ужас в церкви. Думаю, тут любой обезумит. Ладно не будем об этом. Ах, давай хотя бы на эту встречу не опоздаем.

В центре больнице стояла статуя девы Марии. Она была уже вся обшарпанной и потрескавшейся. Дойдя до часовни, мы стали искать Пастыря. В часовне было пусто, так как город давно уже утратил веру в Бога. После того дня верующих значительно приуменьшалось. На вопрос, почему они не ходят в церковь они отвечают своими любимыми фразами: «Где был ваш Бог, когда творилось это безумие, когда дьявол поднялся из ада? Где был ваш Бог, когда священнослужитель насиловал детей?» И на это нечего было ответить священникам, кроме как: «Пути Господни неисповедимы» и все в таком духе. Поэтому паства нынешнего пастыря не так велика. Можно сказать она состоит из одних истинных католиков. Я раньше не верил в Бога, но став взрослее, я все-таки принял православие.

— Ник, а ты веришь в Бога или все-таки только в науку?

— Хм, так понимаю ты меня вечно будешь подкалывать этой наукой. Я не особо верю в дяденьку, сидящего на небесах и руководящего чужими судьбами, однако в тоже время и не отрицаю наличие некой высшей силы над нами.

Я хотел было ответить Нику, но меня перебил Патрик. Он выглядел встревоженно, будто увидел что-то страшное. На нем был черный церковный балахон. У него были короткие черные волосы и немного заостренный нос и зеленые глаза. Он постоянно оглядывался, потирая платком лоб, пока приближался к нам. Его левый глаз заметно дергался:

— О, а вот и вы. Пришли наконец? Я очень рад.

— Все хорошо, пастырь?

— Да, да, да, просто находка меня шокировала. Я хотел показать ее вам, ну а вы уже сообщите остальным. Пойдемте за мной в подвал. Вы же сами знаете, когда случился День Смерти и церковь была осквернена, то епархия решила ее закрыть, там больше не разрешалось проводить богослужение. Сюда сначала отправили священника Григория О'Шоу. Именно он занимался перевозкой вещей из той церкви сюда и отпеванием всех тех, кого смогли и не смогли найти, и тех, кого невозможно было похоронить по традициям. Но есть факт, который был скрыт епархией и губернатором штата. Они посчитали, что «ваш город и так натерпелся». Григорий проработал здесь полгода, а потом исчез. От него не было никаких вестей и тогда падре Вистон решил отправиться сюда, чтобы выяснить, где он и почему не отвечает. Приехав в город, он стал расспрашивать местных жителей. Ему отвечали, что священника уже не было видно больше месяца. По их мнению, он решил покинуть это проклятое место. Зайдя в часовню, он осмотрел все комнаты и подвал. Везде была пыль, а следов не было, поэтому он решил отправиться в выделенную ему квартиру. Однако в квартире была обнаружена лишь пыль и протухшая еда в холодильнике. Все вещи были на месте, значит город он не покидал. На столе он обнаружил ежедневник. Последняя запись в нем была такая: «Забрать вещи из оскверненной церкви». Значит падре поехал в церковь. Вистон осмотрел домик. Он был полностью запечатан и окна с дверьми были забиты досками и изрисованы различными надписями: «педофил» и «гореть тебе в аду». Дом не интересовал падре, так как в записи говорилось не про него, а про церковь. Она не была заперта на ключ. Осмотрев первый этаж церкви, а потом и подвал обнаружить ничего не удалось. Осталась только 2 места — колокольня и чердак. Тут ему пришлось повозиться. Дверь на верх была заперта и ему пришлось вернуться в кабинет бывшего священника этой церкви. Быстро найдя связку ключей в первом же ящике стола, он открыл дверь и поднялся на чердак. Тамошняя находка повергла его в шок. Перекрестившись, он начал читать «Отче наш». Посередине чердака на центральной балке был повешен Григорий. Было решено, что это самоубийство — самый страшный грех, для священнослужителя. Эта церковь точно была проклята. Позже, когда прибыла полиция и другие спецслужбы, была найдена прощальная записка: «Я покончу жизнь. Я совершу этот грех, так как не смогу жить с этим знанием. Оно подобно медленному яду. Да простит меня Господь». Был проведен осмотр его тела, чтобы убедиться в том, сам ли он покончил с собой, а не кто-то помог ему это сделать. На правой руке было выцарапано слово на латыни: «Mammonae». Оно означало имя демона — Мамон. Он олицетворяет богатство и плодородие. Дело священника закрыли и запретили кому-либо говорить об этом, ведь город только-только начал оправляться от случившегося и граждан решили не тревожить.

— То-есть полиция и город скрыли, что приехавший священник покончил с собой? Причем при таких загадочных обстоятельствах?

Я задумался — снова это имя…

— Да, они это скрыли, и даже наша епархия была не против. После этого еще где-то месяц город был без священнослужителя. Туда приезжали так же пара священнослужителей, но они не задержались надолго. Многие даже были готовы отказаться от веры, лишь бы сбежать от сюда. Десять лет назад сюда приехал мой отец. Он до смерти так и оставался священником. Умер не при загадочных обстоятельствах, а от обычного сердечного приступа, после чего его место занял я. Так к чему я это все? За эти 22 года вещи из проклятой церкви так никто и не разобрал, и я решил этим заняться. Может быть, не стоило? Хотя что сделано — то сделано.

— Пастырь, что вы такого нашли, что так напугало вас?

— Сами увидите.

Мы зашли в небольшую комнатку. Когда Патрик включил свет, я оказался в шоке. Посередине комнаты стояла статуя самого Мамона.

— Это же…

Я не успел договорить. Меня перебил Патрик.

— Да, это он — великий могущественный Мамон. Статуя — это просто цветочки. Посмотрите, что находится за ней.

Я осторожно обошел статую. За ней было три стенда. На двух справа и слева стояли иконы, на каждой из которой был изображен сам Мамон. На правой иконе была изображена его голова. А на левой он восседал на троне. Под его ногами был горящий город, а на коленях возле него стояло 6 человек. На их лица были надеты маски, и они были одеты в красные балахоны. Больше я не смог выделить никаких особых деталей на подобии иконы. А на центральном пьедестале была большая толстая книга. Переплет ее был сделан из кожи, только я не понимаю из какой. Открыв книгу, я увидел надпись большими буквами по латыни: «Biblia daemonis Mammonae». Мои скудные познания в латыни позволили мне перевести это: «Библия демона Мамона». Все страницы так же были выполнены из материала похожего на кожу. А все надписи были сделаны богрово-коричневым цветом. Я не стал вчитываться, так как не мог разобрать латынь. Я задумался: кто мог сделать эти иконы, статую и книгу?

— Эти страницы, переплет и надписи сделаны из людей. Это явно было человеческой кожей и кровью, — сказал пастырь.

— Ох, черт, блядь. Извините, пастырь, вы меня напугали. Вы так думаете?

— Ничего страшного и извиняюсь, что напугал вас. Я уже видел похожие книги, когда был на обучении. Самое ужасное даже не это. Самое ужасное в конце книги.

Я перевернул на последнюю страницу. На ней было написано не на латинском: «Книга написана со слов благородного добродеятеля — нашего Мамона. Автор Джордж Леметр 1899 г.».

— То-есть эту книгу написал сам основатель нашей церкви? Получается, что он был оккультистом…

— Боюсь так и есть.

— Думаю, он был не один. Не для себя же одного он написал эту книгу. Может все отцы основатели принимали участие в этом и был создан культ Мамона?

— Мне это не известно.

— Мда. Находка так находка. Это заставляет задуматься о всей истории нашего города. А был ли он вообще священником? В те времена не было возможности это проверить.

— Такой вариант тоже возможен.

— Что вы собираетесь делать с этой находкой и что мне делать с информацией про повешенного священника?

— Хм. Хочу, чтобы вы написали об этом историю. И про священника, и про эту находку. Раскрыли историю об этой проклятой церкви. А все это — книги со статуями и иконами я передам в музей, а они уж как хотят поступят. У меня только одна просьба: выпустите эту статью после дня смерти. Нам и так хватает паники и безумия. Не нужно добавлять еще зерен паники. Сделайте фотографии, проведите осмотр. А я вас покину. Меня ждет моя паства.

— Хорошо, пастырь, я напечатаю ее позже и когда мы здесь закончим, мы все выключим и закроем за собой дверь.

Он молча ушел.

— Ник. Ник? Ник! Ни-и-и-ик! Где ты? Ой, а что это мы сидим в дальнем углу? Неужели чья-то вера в науку пошатнулась ото всей этой истории и пугающей статуи?

— Мммм, не то, чтобы пошатнулась, но ветерок был. А разве тебя не пугает книга написанная кровь на человеческой коже? И то, что церковью правил оккультист?

— Нет. Меня уже ничего не пугает. Да и это было давно.

— Да ты прям бесстрашный рыцарь. Только вместо доспехов старенькое пальто.

В ответ я просто улыбнулся.

— Займись пока иконами и библией, сфотографируй все страницы. И не забудь в особенности последнюю. Сделай побольше кадров. Позже выберем лучшие.

— Хорошо, хорошо.

— А я пока осмотрю статуи.

Хм… Эта статуя отличается от образов, которые я видел раньше в книгах и интернете. Обычно он изображается на троне или сидящим на куче золота. У него два рога, а в руках он ничего не держит. Но эта статуя сделана по-другому. Да, здесь он тоже сидит на троне, но у него 6 рогов. Почему 6? Его руки располагаются в позе похожей на весы. Правая рука выше левой, а в ней мешочек с деньгами. А в левой руке человечек. Он будто извивается от боли. Если представить и на миг подумать, как ебанутый оккультист, то приходит мысль, что это означает: «Принеси жертву и получишь золото». Это означает, что Мамон требует жертвы за богатство. Это довольно типично. Куда они только девают души, принесенные им в жертву? Так, а что это у нас тут на шее? Похоже на какое-то ожерелье. Нетипично. Оно состоит из шести медалек. На них что-то изображено. Придется потревожить мистера Мамона и залезть на него. Статуя была ростом с двух взрослых людей. Они пыльные, нужно бы протереть их платком, если я его конечно не забыл. Пока я их протирал, Нику удалось случайно меня напугать своей фразой:

— Будь осторожен.

— Ну если ты будешь так подкрадываться и пугать меня, моя осторожность просто иссякнет и мне ничего не поможет.

— Эмм, извини, я не хотел. Я просто закончил с фотками.

— Хорошо, сейчас я разберусь с этими медальками и спущусь.

На одной из медалей был нарисован самоцвет. На второй — мне неизвестный знак, похожий на вилы. На третьей — перевернутый крест. На четвертой — лев. На пятой — весы, похожие на те, которые держала богиня Фемида. На шестой была держава. Странно видеть эти знаки вместе, причем еще и на демоне.

— Ник! Подай камеру.

— Может я сам?

— Ну зачем тебе сюда лезть? Я сам все сделаю. Ничего не случится с твоей драгоценной камерой.

— Ладно, ладно…

Он с осторожностью и легким недоверием протянул мне камеру. Вот же упрямец. Сняв сначала все медальоны вместе, а потом каждый по отдельности я как смог слез со статуи. Я приземлился неудачно, на свою больную ногу и подумал: «Где опять носит моего помощника?»

— Ник, ну где ты опять есть?

— Люпин, подойди сюда, я кое-что нашел.

— Что ты нашел?

— Здесь явно какая-то табличка.

— Дай-ка я посмотрю. Да здесь какие-то слова, но половина из них стерлась. Ах, есть старый надежный способ. Мне понадобится всего лишь листок и карандаш.

Приложив листок к надписи, я стал водить карандашом. Не все буквы можно было разобрать, но я смог догадаться, что здесь было написано. Надпись гласила: «Великий Мамон» и подпись автора: «Марго Бреннан 1899 г.»

Ник сказал:

— Это же жена одного из основателей. Благодаря ее помощи был построен весь город… Архитектура, расположение зданий. Именно она занималась всем этим. Это она изготовила эту скульптуру, что означало, что братья основатели были тоже причастны к этому культу.

— Возможно так и есть. Сфотографируй всю статую с разных сторон.

Пока Ник делал фотографии, я задумался: неужели все это ложь? Получается вся наша история построена на культе? Братья основатели были оккультистами или стали ими? По-моему, этот город только порождает загадки. Чем больше пытаешься распутать, тем больше запутываешься и возникают вопросы. Если отбросить всю логику и здравый смысл, может сам Мамон виноват в том дне? Нет. Это бред. Нужно вернуться к здравому смыслу и искать ответы как нормальные люди.

— Люпин, куда мы сейчас? Я все сделал.

— Назад в ратушу. Нужно покопаться в городском архиве. Думаю, там где-то завалялось дело священника, покончившего жизнь самоубийством. Нам оно понадобится.

— Окей. Давай уберемся куда угодно. Я бы с радостью покинул этот жуткий подвал.

Уже через 15 минут мы были в городском архиве, а именно в отделе раскрытых и нераскрытых тяжких преступлений, таких как убийства или изнасилование и прочей жести. Здесь собраны все совершенные за историю нашего городка дела о такого рода преступлениях. Постепенно все дела становятся доступны по прошествии 20-ти лет. После этого срока нераскрытые дела признаются бесперспективными, а раскрытые придают огласке.

— А у тебя давно есть код доступа к этому отделу? И кстати, как мы найдем дело священника?

— Код доступа я получил от мэра, когда сюда приехал. А как найдем? Хм, он проработал полгода, но искали его месяц. Значит ищи дела за январь 2000 г. Так же ищи по имени и фамилии. Григорий О'Шоу — для наших краев редкое сочетание имени и фамилии.

— Я понял насчет кода. Просто мне было любопытно. Начну поиски.

— Вот стеллаж 2000 г. Ты бери левую сторону. Я возьму правую.

— Хорошо.

Примерно через 5 минут Нику удалось найти дело священника.

— Люпин, я его нашел.

— Хорошо, идем посмотрим к столу.

Подойдя к столу, я подумал, что это странно — дело слишком тонкое. Открыв его, я увидел лишь два листа и несколько фотографий, отсчет о вскрытии и лист, на котором указанна опись вещей находившихся при нем. Как и говорил пастырь, он действительно покончил жизнь самоубийством и на руке у него была надпись. Это было видно на фотографии. Так… При себе у него были ключи от машины и квартиры, а также церкви и часовни. И еще небольшой блокнот и молитвенник.

— Ник, взгляни. Здесь что-то интересное. У него была вырвана страница из Grimoire Daemoniorum. Это переводится как Гримуар Демонов.

— Смотри, Люпин. Вот эта страница на фото. Тут все по латыни. Почему всегда латынь? Почему не японский или на крайний случай русский?

— Не ворчи. В древности это была распространенная практика. Тогда латынь считалась всеобщим языком. Эх, жалко на фото не разобрать мелкие буквы.

— А что, в деле нет этой страницы?

— Нет. Они ее вернули обратно в книгу сразу после того, как закрыли дело.

— Понятно, а что еще есть в деле?

— Да вот нихуя больше и нету. Им удалось как следует скрыть это дело.

— Хм, да уж. Что теперь делать будем?

— Отправимся к Марго, к нашей доброй старушке библиотекарю. Одолжим у нее эту книгу.

Я забрал дело священника и мы направились в библиотеку. Благо она располагается на этом же этаже. Подойдя к столу библиотекаря, обнаружить саму библиотекаршу не удалось. Ник сразу же как маленький стал настырно звонить в звоночек. Не успел я ничего сказать, как из дальнего угла библиотеки, где-то из раздела истории послышался старушечий шипящий голос:

— Да иду я, иду. Что растрезвонились?

— Добрый день, мисс Марго. Извиняюсь за моего помощника. Ему просто нравятся блестящие звонкие штучки.

— Добрый. Ничего страшного. Так чем мог помочь?

— Нам нужна «Grimoire daemoniorum».

— Ох… Давно я о ней не слышала. Ее привез еще один из братьев основателей Ричард Бреннан. Он был мореплавателем и исследователем. Он привез ее из храма, который находился в Амазонке.

— Да, это очень интересно, но можем ли мы ее получить?

— Минуточку, сейчас посмотрю.

Она с серьезным видом полезла в компьютер. Он тяжело ей давался, но она старалась не подавать виду. Все относились к ней с пониманием.

— Та-ак. Ее нету в библиотеке. Ее забрал 6 лет назад мистер Фергюс. Он взял ее тогда для своей работы, но так и не вернул. Вы же знаете почему?

— Да, знаю. Спасибо за уделенное время. Хорошего вам дня.

— И вам.

— Пойдем Ник, я тебя угощу обедом.

— О, не отказался бы. А что случилось с мистером Фергюсом?

— Он исчез, когда был на горе Плачущая Дева. Шесть лет тому назад он приехал в город для написания своей книги. Он писал в жанре психопаронормальных явлений, поэтому, когда местные рассказали ему легенду о горе, на которой 60 лет назад одна из местных из-за неразделенной любви покончила жизнь самоубийством и рассказали, что по слухам она так и не смогла упокоиться и ее дух по сей день там бродит по ночам, то его это заинтересовало. Направившись туда он так и не вернулся. Через 3 дня беспокойная хозяйка, которая сдавала ему комнату, решила написать заявление в полицию. Она беспокоилась, что с ним могло что-нибудь случиться. Полиция сразу направилась к горе для проверки. Ими был найден его лагерь. Там была палатка и давно потухший костер. Около входа в палатку нашли небольшие следы крови. Почти все вещи были на месте, за исключением его наплечной сумки. В итоге его так и не нашли и спустя 5 лет объявили без вести пропавшим и начали считать мертвым. Я недавно наткнулся на это дело и решил его прочитать. Я так-то тоже потихоньку собираю материал для своей книги.

— Иногда ты меня поражаешь. О встречах ты забываешь, а ужасные убийства при таинственных обстоятельствах и пропажи людей ты помнишь?

— Да, такой уж у меня мозг. А о встречах теперь будешь напоминать мне ты. Помнишь? Ты сам вызвался.

— Да, надеюсь я об этом не пожалею.

За разговорами мы постепенно доехали до местного кафе, которое было единственным в городе. Оно было сделано и застряло в стиле 80-х. Неоновая вывеска, выполненная красным цветом и душевное название — «Домашний Уголок». В этом кафе подают блюда различных стран. Зайдя в кафе, я заметил интерьер, который будто застыл во времени. Будто смена интерьера не производилась уже более 40 лет. Милые красные диванчики и пол похожий на шахматную доску. Над кассой мерцала неоновая вывеска с надписью «Добро пожаловать. Мы всегда рады вам». Стоял запах жареной картошки фри, мяса для бургеров и крепкого кофейного аромата. Так же пахло различными приправами и пряностями различных кухней. Эта атмосфера была приятной и напоминала мне о детстве. Я сказал Нику выбирать место и спросил, чего он хочет покушать. А также напомнил, что все за мой счет.

— Окей, я был бы рад съесть наваристый рамен и выпить яблочного сока.

— Хорошо.

Ник поплелся выбирать место, а я направился к кассе. Там, как всегда, дежурила Мэри. Заказав Нику то, что он хотел я решил взять себе сочный гамбургер и картошку фри, а из напитков — пепси. Мэри с улыбкой приняла заказ и сказала подождать около 10 минут. Пока готовился наш заказ, я задумался, стоит ли брать Ника с собой? Он ведь еще так молод. А я лезу в очень опасное дело. Хотя с другой стороны он неплохо учится, и если со мной что-то случится, он сможет продолжить мое дело. Но давить и сильно требовать я конечно же от него не буду. Из погружения в собственные мысли меня вытащил голос Мэри:

— Ваш заказ готов. Возьмите пожалуйста.

— Извините, а можно мне еще то печенье с шоколадной крошкой. Хочу кое-кого подбодрить.

— Конечно. Пожалуйста.

— Спасибо, хорошей вам смены и дня в целом.

Она снова улыбнулась своей яркой улыбкой и ответила:

— Спасибо, и вам хорошего дня.

Подойдя к Нику, который снова забился в угол, я подумал что где-то я это уже видел. Ну хотя бы в этот раз не в темном мрачном подвале.

— Ник, вот твой заказ. Я так же решил взять тебе твое любимое печенье, а то сегодня был тяжелый день.

— О, неожиданно. А знаешь — это довольно мило. Спасибо за заботу. День и вправду выдался тяжелый. Приятного аппетита.

— Спасибо и тебе.

— Люпин, знаешь, ты сказал тогда в подвале, что моя вера пошатнулась. Наверное, отчасти так и есть. Я последнее время начал сильно задумываться. Слишком много странностей произошло с того дня. Люди, впадающие в безумие каждый год и постоянное упоминание Мамона. Либо у нас всеобщее помешательство, либо здесь замешано что-то сверхъестественное.

— Да, я об этом тоже думал. Здравый смысл говорит, что всему есть логичное объяснение, но проклевываются зерна сомнения. Слишком много различных совпадений, которые могут оказаться вовсе не совпадениями, а кусочками большой картины. Поэтому я и решил начать писать книгу. Разбирая материал, я получаю все больше новых ответов и вопросов одновременно. Не забивай себе сильно этим голову только.

— Хорошо, я постараюсь.

— Как доешь, ты можешь быть свободен на сегодня. Первым делом отретушируй фотографии детектива и сразу пришли их мне. У нас на завтра есть какие-нибудь дела?

— Хорошо, когда приду, сразу же займусь. Завтра у нас в 11 часов встреча с директором школы по поводу конкурсов на день памяти погибших в День Смерти.

— Ах, точно. Ты можешь меня разбудить за 2 часа до встречи?

— Да, я обязательно тебя разбужу. Я же обещал помогать.

— Спасибо. Тебя завтра где-то подобрать или мы встретимся в школе?

— Нет, не стоит. Я сам доберусь. Не доверяю я твоей машинке.

— Ты все про тот случай? Я уже несколько раз извинился за велосипед. Просто иногда ручник не срабатывает, вот велосипед и пострадал.

— Да, да. Вот потому я и хочу сам добраться. До завтра, Люпин. Хорошего вечера и остатка дня.

— И тебе, Ник.

Ник побрел к выходу. Сегодня он был вымотан больше, чем обычно. Не каждый день сталкиваешься со смертями и культом. Обычно мы фотографируем няшных кошечек и милых старичков, и людей вышедших на пенсию. Но я знаю — он сильный, просто ему нужно время. Закончив с трапезой, я прибрался и отнес поднос на стойку с грязной посудой. Что-то нога разболелась. Наверное, это из-за альпинизма по демону. Пора отправляться в кабинет и написать статью про детектива.

Вот и мой славный кабинет. Пусть здесь конечно и пахнет сыростью с плесенью, так как это подвал, но я не гордый. Включив компьютер, я сел писать статью про детектива. Примерно спустя час моего кряхтенья за компьютером статья была готова. Оставалось только приложить фотографии. Я решил проверить почту. Фотографии уже были сделаны. Я дооформил статью для завтрашнего выпуска газеты и решил заварить себе кофе, а заодно и прочитать дело девочки Лили. Самыми интересными оказались комментарии детектива, так как он продолжил заниматься делом даже после его закрытия. Он хотел добиться какой-то истины? Значит обвинения девочки были оправданы. Родители вправду запрещали ей кое-что. Но с другой стороны их запреты так же оправданы. Мама запрещала ей гулять с мальчиками, но мальчик, с которым хотела встречаться Лили был на 10 лет ее старше, подозревался в продаже наркотиков и уже привлекался по этому поводу. А что насчет слов отца про хорошие манеры, то это из-за инцидента, который она сотворила. Она пьяная и голая ходила по улице. А тут самое интересное. Обвинения насчет ее брата были не обоснованы. Детектив расспросил Санди — лучшую подругу Скота. Во время разговора Санди сильно заплакала и у нее началась истерика. По словам детектива она кричала и все повторяла одно: «Я не хочу жить без него!». Спустя 15 минут успокоения она все рассказала и просила оставить это между ними. Санди и Скот были парой и встречались уже больше двух лет. Получается Скот был очень верен Санди с ее слов и не мог дрочить на сестру, как она утверждала. Насчет младенца все понятно. Им всегда уделяется больше внимания. А что насчет пса? По словам соседки он был слишком игривым и общительным и да — был при этом очень слюнявым. Что блять?! У них был еще один ребенок? Его звали Ллойд. Детектив пишет, что он пропал за 3 дня до трагедии при странных обстоятельствах. Детектив об этом не рассказал на интервью. Сейчас уже поздно звонить или идти к нему. Нужно будет заехать к нему и уточнить этот вопрос завтра. Уже поздно. Пора возвращаться домой. Сегодня был очень плотный день. Я вышел из своего кабинета и отправился к машине. На улице уже вечерело и был приятный летний ветерок. Я подошел к машине, которая сначала не хотела меня пускать. Эх, пора бы уже сменить машинку. Минут 5 провозившись с замком, я отпер дверь и наконец-то залез внутрь. Я завел свою колымагу, включил рок-музыку на фон и поехал домой. Проезжая мимо дома Фенсера я заметил, что он так и не вышел поправить свой ящик. Мне показалось это странным, поэтому я решил проведать его. Все-таки он старый человек, мало ли что случилось. Подойдя к двери я несколько раз позвонил в звонок. Ответа не было. Я решил крикнуть «Мистер Фенсер, это ваш сосед, Люпин. У вас все хорошо?» Я постучал в дверь, но от первого же удара дверь отворилась. Странно, видимо она не была заперта. В доме было темно и пахло неприятно. Нащупав выключатель, я попытался включить свет. Видимо отключено электричество? Я достал телефон и включил на нем фонарик. Пройдя сначала на кухню, я учуял неприятный запах из холодильника. Наверное, продукты испортились, так как в доме не было света. В раковине была гора посуды. Я решил пройти в гостиную. Тут я увидел, что на кресле кто-то сидел.

— Мистер Фенсер, это вы? Вы в порядке?

Подойдя поближе и обойдя кресло, я направил свет на человека, предположительно на мистера Фенсера. Вот Блять! Это был Фенсер, но он был мертв и причем уже пару дней. Вся его шея была поцопана, а его глаза были остекленелые и будто замерли в ужасе. Он был бледным с трупными пятнами и был одет в домашний халат в серо-коричневую клетку. Я немного начал пятиться назад. Запнувшись обо что-то я упал. Пока я вставал, то обратил внимание на стену сзади мистера Фенсера. Там было крупными буквами вырезано имя Мамона. После этого я в спешке покинул дом. Выйдя наружу я решил сразу позвонить в полицию.

— Полиция, добрый вечер. Чем могу помочь?

— Диана, это я, Люпин. Я обнаружил тело мистера Фенсера в его собственном доме.

— О боже! Сейчас же высылаю к вам машину. Постарайтесь ничего не трогать.

— Хорошо, жду.

Отложив телефон, я задумался, стоит ли звонить Нику. Я размышлял всего лишь пару секунд но все-таки набрал номер. Ник сонным голосом ответил:

— Да, Люпин. Что-то случилось?

— Случилось. Мистер Фенсер мертв. Я обнаружил его в собственном доме. Самое странное, что за его спиной на стене было написано имя «Мамон».

— Твою ж мать! Это как-то крипово.

— Да, согласен с тобой. Можешь приехать пожалуйста? Тебе же не далеко.

— Да, конечно. Буду минут через 10—15.

— Хорошо, жду.

Так, значит мне нужно ждать 20 минут полицию и 10 минут Ника. Я же хороший гражданин и буду просто стоять на месте и ждать. Я хороший… Но там же было это имя. Как же это любопытно. Ладно. В среднем у меня есть около 10 минут. Гляну одним глазком. Я зашел в дом и прошел в гостиную. Нужно не оставлять следов, где то в пальто у меня были перчатки. Я решил осмотреть тело Фенсера. Хм, похоже будто он чего-то сильно испугался и начал задыхаться. Видимо поэтому у него сильно расчесано горло. Да и сама мимика говорит о том, что он перенес сильный страх. Под ногтями было что-то видно. Наверное, это была его собственная кровь. Посмотрим-ка поближе на надпись. Она была вырезана чем-то острым. Предположительно ножиком. Больше ничего примечательного в надписи я не нашел. Нужно отправиться в кабинет. Зайдя в кабинет я увидел множество старых книг и разного антиквариата. Хм, на столе не было ничего примечательного. Какие-то вырезки о Дне Смерти. Какие-то книги по истории. О, а это же ежедневник. Я начал его пролистывать. Так, это не интересно, это тоже… А вот это уже интересно. Он хотел встретиться с Холик. Хм, зачем ему с ней встречаться? Да, они оба были свидетелями ужасных событий. Мистер Фенсер всегда винил себя в том, что не смог никого спасти тогда. Хм, здесь интересная запись: «Нужно встретиться с Люпином. Но пока у меня мало фактов. Из-за этого он может не поверить. Мне нужно больше фактов, чтобы его убедить». Значить он хотел со мной встретиться, но боялся, что я ему в чем-то не поверю и искал дополнительные факты, чтобы убедить меня. Ааааа, Блять! Чертов телефон! Напугал до инфаркта. Это было СМС от Ника:

— Ты где?

— Я в доме.

— Ты сдурел? Тебя арестуют.

— У меня есть еще время в запасе. Иди сюда, ты мне нужен.

— Нет, нет, нет, нет. Я не пойду в дом, в котором есть труп.

— Это очень важно. Подойди сюда.

— Ладно, ладно. С тебя коробка печенья.

— Давай шустрее, шантажист. Хоть две. Иди в кабинет. Он прямо по коридору до упора. И не забудь надеть перчатки.

Пока Ник шел, я заметил, что от испуга нечаянно перевернул маркерную доску. На ней были вырезки из различных книг и все они были о Мамоне. Получатся все эти годы мистер Фенсер пытался докопаться до истины как и я. Неужели он смог близко подобраться к чему-то? И за это его убили? В этот момент Ник зашел в кабинет. Нужно было быстро все доделать и убраться.

— Ник. Сфоткай доску так, чтобы можно было потом все прочитать.

— Хорошо, но знай, мне это все не нравится.

Спустя какое то время Ник сделал фотки и подошел ко мне.

— Ник, дай мне фотоаппарат. Я хочу сделать снимки мистера Фенсера и надписей на стене. А ты можешь идти подождать снаружи.

— Почему я не могу сделать это сам?

— Потому что я думаю, тебе не стоит видеть этого.

— Давай я буду решать сам на что смотреть.

— Ну почему ты такой вредный? У нас сейчас нет времени на споры. Полиция скоро будет здесь.

— Я сам все сделаю.

— Хорошо, упрямец. Иди пока в гостиную, а я верну доску на место.

Когда я пришел в гостиную, то увидел побледневшего Ника. Видимо он был в небольшом ступоре и пытался сдержать рвотные позывы, прикрывая руками рот, но все-таки не сбежал. Какой же все-таки смелый у меня помощник. Увидев меня он спросил:

— Прости, что именно я должен сфоткать? Скажи еще раз.

— Тело, лицо, руки и надпись на стене.

— Хорошо.

Закончив со всем этим, мы поспешили к выходу.

— Ты молодец, Ник. Спасибо тебе.

— Пожалуйста. Мистер Фенсер, он же участвовал в одной из трагедий и пытался спасти людей на озере, и работал куратором в музее? Правильно я помню?

— Да, так и есть. Он долго не мог оправиться, поэтому так и не вернулся на работу. У него наблюдались психологические проблемы. Он считал себя виноватым.

— Но он же не мог их спасти. Думаешь его убили? Пока я фотографировал доску, заметил там много вырезок про демона. Думаешь культ до сих пор жив?

— Насчет того, убили его или нет не могу сказать. По всем признакам он будто умер от страха. Но я не могу об этом судить, я же не судмедэксперт. Чтобы сказать о том, жив ли культ нужно понять существовал ли он вообще. Мы ведь ничего не знаем. Мы только сегодня нашли упоминания о нем и узнали о его возможном существовании. До этого о нем не было никаких записей. Но думаю, нам теперь нужно быть по осторожней. Не говори ничего полиции о находке в часовне.

— Понял. Да, ты прав. Мы ничего не знаем и надо быть предельно осторожными. Я ничего не скажу. Брр, это был мой первый труп, который мне довелось увидеть в реальной жизни. Реальность отличается от того, как их изображают на экранах. Однако для тебя это было не в новинку. Ты выглядел спокойно. Раньше ты часто видел трупы?

— Да, когда я работал в Нью-Йорке, я был журналистом-детективом и часто выезжал на место преступления. Там зачастую были изуродованные, расчлененные и Бог знает еще какие тела. Проще говоря я их уж навидался.

— Вот как… А почему ты уехал оттуда? Просто много разговоров было и непонятно, какие из них правдивые. Если тяжело об этом говорить, то может не надо? Я пойму.

— Да, тяжело, но я считаю мы напарники и ты должен знать. В прошлом году у моего сына нашли рак. Он продержался пару месяцев и сгорел как свечка. После этого у моей жены сначала случился выкидыш и она не выдержала и ушла вслед за ним. После всего, что произошло я решил вернуться сюда.

— О, не стоило мне спрашивать. Сочувствую твоей трагедии.

— Не волнуйся, все хорошо. Раны, можно сказать, уже затянулись.

Ник явно что-то хотел ответить, но в итоге решил промолчать. Наверное, он чувствовал себя виноватым раз поднял эту тему. Хотя, возможно он себя так чувствовал потому что первый раз увидел труп. А может то и то.

Вдалеке стали заметны проблесковые маячки полиции, хотя сирены все еще не было слышно. Они подъехали к нам. Мы стояли около моей машины. Из полицейской машины к нам вышел офицер Джордж. Он выглядел как типичный солдафон. Выправка походка. Вся форма была глаженная и с иголочки. Он при любом времени суток носил круглые темные очки, считал себя крутым как какой-нибудь главный герой из боевиков 90-ых. Волос у него не было. Когда он вышел из машины, то заблестела лысина, которую он сразу прикрыл фуражкой.

— Так-так… Наш журналист опять в центре внимания. Все никак не отвыкните, что вы не в большом городе? Все следуете за вниманием и сенсациями?

Я пытался игнорировать эти подколки и просто выдал самую очаровательную улыбку, которою мог в эту минуту и ответил:

— Я просто выполнял свой гражданский долг. Сегодня утром я случайно снес мистеру Фенсеру почтовый ящик, а он так его и не поднял. Я решил проверить, все-таки он уже не молодой.

— У вас что, память совсем ослабла и вы забыли как управлять машиной? И ваш юный фотограф здесь тоже оказался случайно?

— Нет, не случайно. Просто напоминаю, что я единственный журналист в городе и мой долг сообщить людям о случившимся.

— Так я тебе и поверил. Никаких фотографий и информации я не позволю разглашать, пока не разрешу это понятно?

— Да, предельно ясно.

— Амелия возьмет у вас показания. После этого можете быть свободны.

Отойдя немного, он взял листок, что-то черкнул и вернулся ко мне.

— Напоминаю, вдруг вы уже забыли, с вашей-то памятью: никаких фотографий и разглашения информации, пока я не разрешу. Вот вам записка, чтобы вы не забыли. Надеюсь читать вы еще не разучились.

Я взял листок в руки и смял его в кулаке. А офицер как оловянный солдатик пошагал в дом, а за ним по пятам пошли криминалисты.

Ко мне подошла офицер Амелия:

— Добрый вечер. Хотя, не такой уж и добрый если подумать.

— Вы правы, не такой уж и добрый.

— Расскажите как все было от начала и до вызова полиции.

— Я возвращался с работы домой и увидел, что ящик мистера Фенсера, который я сбил накануне из-за плохо работающего ручника и артачащейся машины, так и не был поправлен. Выйдя из машины я увидел, что моя записка с извинениями, которую я оставил с утра также была не тронута. После этого я решил проверить все ли в порядке. Все-таки он уже человек в возрасте, мало ли что. Позвонив пару раз в дверь и покричав, я решил постучать. Дверь открылась сама от одного стука, видимо она была уже открыта. Я зашел внутрь, чтобы убедиться, что все хорошо или наоборот. Почему-то дома не было света и стоял неприятный запах. Я пошел на кухню и увидел там гору посуды и испорченные продукты. Пройдя в гостиную я увидел мистера Фенсера на кресле мертвым. После этого я сразу же вышел и сообщил в полицию.

— Значит это все? Вы больше не видели или слышали ничего странного?

— Да, это все. Ничего больше не было. Да к тому же там было темно.

— Хорошо. Прочтите протокол. Если все верно, то подпишите и поставьте сегодняшнюю дату.

Я взял планшет с протоколом, бегло прочитал и подписал, но не смог вспомнить дату. Ник понял это и тихонько шепнул мне на ухо «Сегодня 3 июня 2021 года». Я кивнул ему в знак признательности и протянул планшет офицеру.

— Хорошо, все верно. Если у нас появятся какие-нибудь вопросы, мы вам позвоним. Вы можете быть свободны.

Она зашла в дом. После к дому подъехала труповозка. Санитары с носилками также зашли в дом. Я подумал, что здесь нам уже нечего делать. Я повернулся к Нику:

— Как ты? Сможешь добраться до дома?

— Я? Эх, если прямо сказать, то мне хуево. Но я сам доберусь. Пройдусь, обо всем подумаю.

— Точно?

— Ага. А что у вас с Джорджом? Он как-то агрессивно с тобой общался, будто ты черная кошка, которая перешла ему дорогу.

— Ну, этот случай немного забавный. Это случилось одним январским вечером, когда я только приехал сюда и меня назначили журналистом, редактором и, по сути, директором газеты. Тогда я еще не нанял тебя в качестве помощника. Я для себя решил, что в городе ничего не поменялось и все вокруг крутится вокруг Дня Смерти. Тогда у меня как раз и зародилась идея насчет написания книги. Прогуливаясь по пустым переулкам и заброшенным домам нашего городка, меня привлек один из домов. Это было небольшое двухэтажное здание. Его парадные двери будто недавно вскрывали. Мое любопытство взяло верх. Как ты понял, я вообще очень любопытный. Я зашел внутрь. В холе под лестницей что-то потрескивало. Это оказалась бочка, в которой догорали дрова. А рядом с ней я нашел тело человека. Он был весь синий, а на голове у него была открытая рана. Я проверил пульс — его не было. Тут я его узнал. Это был Фрэнк Смитт — грузчик из местного супермаркета. Я позвонил в полицию. На вызов приехал детектив Джордж. Тогда он еще по-доброму ко мне относился. Высказал мне благодарность за «гражданскую бдительность» и т. д. и т. п. Он себя почувствовал тогда местным гуру и сразу захотел закрыть дело поставив в качестве причины смерти: «Напился, упал и умер». По сути, он закрыл дело, не успев его толком начать. Он даже не хотел проводить вскрытие. Мне это не понравилось. Мне подсказывала чуйка, что здесь все было не так просто и банально. Я пытался объяснить ему, но тогда он показал свои зубки и сказал, чтобы я знал свое место. Он говорил, что он ДЕТЕКТИВ, а я всего лишь журналюга. После этого я решил уйти, чтобы вернуться в этот дом ночью. Вернувшись, я осмотрел место преступления. Я решил начать с бочки. Дров было маловато и не все прогорели. Возможно от сырости. Так же я нашел бутылку от дешевого портвейна. Я решил исследовать весь первый этаж. У самого входа по одну из стен из плинтуса торчал гвоздь. Я нашел нитку, которая была выдрана из штанов Фрэнка. Так же я увидел линии, которые оставила обувь. Видимо, его тащили. Сфотографировал все на телефон. Сутра я пошел к жене Фрэнка, чтобы высказать соболезнования и тихонько расспросить ее. Постучал в дверь так как звонок был сломан. Мне открыла дверь мисс Джейн Смитт.

— Доброе утро. Сочувствую насчет вашего мужа. Можно мне зайти?

— Да, доброе. Проходите.

Она показалась мне взволнованной и как будто нервничала. Конечно, она потеряла мужа, но ее поведение немного отличалась от того, которое должно быть у человека с потерей.

— Ваш муж часто вот так вот выходил из дома и пил в заброшенных домах? Вообще часто ли он выпивал?

— Да, да. Выпивал довольно часто и постоянно пропадал.

— Когда вы его видели в последний раз?

— В пятницу. Он ушел на работу и не вернулся.

— Так понимаю вы не успели подать заявление в полицию, так как через 2 дня его уже нашли мертвым?

— Да, да…

— У вас что-то с рукой? Вы так странно ее держите.

— Кажется, потянула, пока чистила дорожки перед домом.

— Может быть вам обратиться к врачу?

— Нет, нет, сама пройдет.

— Понятно. Спасибо за уделенное внимание. Хорошего вам дня.

Она молча захлопнула за мной дверь, а я отправился в прокуратуру. С Брюсом Мартином у нас был долгий разговор. Я предоставил улики и настаивал на том, что многие факторы не сходятся и нужно провести вскрытие. Он все отнекивался, и я тогда сказал так:

— Что ж, тогда я напишу в газете, что дело было закрыто, так как власть не хочет ничего делать.

— Ладно, пускай будет по-твоему.

После этого началась полная проверка. Вскрытие показало, что он умер в результате удара тупым железным предметом. Так же в ране было обнаружено наличие сажи и жира. Так как старого детектива Джорджа Фостера отстранили, я вместе с новым назначенным детективом — Майлзом Ли отправился в дом мисс Смитт. Она долго не отвечала ни на стуки, ни на что другое. Было решено ломать дверь. Так как домик был довольно старенький, дверь быстро поддалась. Зайдя внутрь, мы начали звать мисс Смитт и тут услышали грохот на куне. Забежав туда, мы увидели, как дрыгается в конвульсиях повешенная за люстру Мисс Смитт. Двое офицеров схватили ее, а детектив перерезал веревку. Ее отвезли в больницу, а спустя какое-то время она во всем созналась:

— В тот день он снова задержался. От него пахло женским парфюмом. Я его приревновала. Ко всему этому я припомнила ему, что он ничего не может сделать в доме, что он дурак и отказался от более оплачиваемой работы. Проще говоря, возник спор, мы начали обзывать и кричать друг на друга. Я в это время мыла посуду. В этот момент я держала кастрюлю. Даже не поняла, как это сделала. Доля секунды, а он уже лежит и не дышит. Так много крови. Я испугалась. Завернула тело в пищевую пленку, вытащила и потащила по снегу. Погрузив в наш пикап, я отвезла его в ближайший заброшенный дом. Думала там его не скоро найдут. Так же из дома я взяла бутылку портвейна, который он иногда пил. Найдя дом, взломала его и зашла внутрь. Я нашла старую бочку под лестницей. Тогда у меня и зародился план. Сломав тамошнюю мебель, я развела костер и дотащила до него тело, и посадила его на один из стульев. Залила в него бутылку портвейна. Нашла камень и ударила его по уже имеющийся ране и уронила. Подложила под голову камень, чтобы все подумали, что он напился, отключился, упал и ударился о камень, и от этого и скончался.

После этого она плакала. Ей снова вкололи успокоительное. Я знаю, что ей дали 7 лет. А что касается детектива Джорджа? По всем его делам началась полная проверка. Выявилось еще пара нарушений и было принято решение отстранить его от должности детектива. Ему предложили стать офицером или уйти в отставку. Он выбрал стать офицером. Из-за этого он меня люто ненавидит. Ну и прокурор тоже не особо жалует, хоть и понимает, что я был прав.

— Нихера себе история. Значит, не успел ты приехать, а уже успел снять с должности местного детектива и раскрыл преступление по горячим следам. Теперь понятно, почему он на тебя так срывается.

— Да, я, как бы, не стремился никого снимать с должности. Просто хотел справедливости. Ладно, пора уже по домам, ведь уже очень поздно, а нам еще ехать завтра в школу. Хорошей ночи и до завтра, Ник. Не забудь разбудить.

— Не забуду, и тебе.

Ник взял свой велосипед и медленно прогулочным шагом поплелся домой. Мда, сегодня на его долю выпало слишком много событий, к сожалению, не очень хороших. Его тоже не обошел стороной День Смерти. 6 июня 1999 г. у его мамы начались схватки раньше срока из-за того, что она узнала о взорвавшейся шахте, ведь там был отец Ника. Ее срочно доставила в больницу его старшая сестра Изабелла. Пока мать рожала Ника, его отец медленно умирал в шахте. Если выражаться по-философски — одна жизнь зарождалась, другая — угасала. Из-за этого у него никогда не было нормального дня рождения. Ведь вместо празднования все сосредотачивались на трагедии и почитании памяти умершего. Я думаю, он никогда не видел праздничного торта с подарками. И при этом он старается оставаться веселым и жизнерадостным. Он сильный и если надо, я всегда могу ему помочь с чем-либо.

Посмотрев на дом мистера Фенсера, я увидел, как из него выносят тело. Думаю, мне уже пора идти. Не хотелось бы встретиться еще раз с офицером Джорджом. Я сел в машину. На удивление она быстро завелась, по-видимому, потому что ей тоже не нравилась аура офицера. Добравшись до дома и дойдя до двери, я задумался, как я теперь попаду внутрь? Пришлось вернуться в машину за инструментами. У каждого же уважающего себя журналиста должен быть небольшой ломик в багажнике, не так ли? Вернувшись, я подсунул ломик вниз и решил использовать его как рычаг. Тут я вспомнил, что забыл открыть дверь ключом. Так, замок открыт, осталось только использовать рычаг. В тот же миг дверь поднялась кверху и провалилась с грохотом внутрь дома. В кромешной тьме я расслышал шипение и мяуканье Чешира. Да, спать всю ночь в доме без двери лучше не стоит особенно в виду приближающегося Дня Смерти. Было решено заняться дверью сейчас. Все, как всегда, в последний момент. Направившись к подвалу, я подумал, что включать свет не обязательно, ведь я «так хорошо знаю свой дом». Это была ошибка. Я обо что-то споткнулся и с грохотом упал, зацепив с собой небольшую тумбочку, на которой раньше стоял стационарный телефон. Нащупав телефон в кармане, я решил включить фонарь. Посвятив, я хотел узнать причину моего падения. Это оказалась вешалка, которую, как я вспомнил, уронил в спешке раньше. Поднявшись, я все-таки решил включить свет в коридоре. Благо второй выключатель был рядом. Эх, ну и ну — ввалился в собственный дом и навел бардак. В этот раз, после того как я открыл дверь в подвал, я сразу решил включить свет. Думаю, на сегодня мне хватит падений. Спустившись, я нашел ящик с инструментами в углу и отправился к входной двери. По пути поднял тумбочку с вешалкой и повесил пальто с сумкой. Тут я понял, что порожек, видимо, набух от влаги, поэтому дверь так плохо открывалась. Значить нужно срезать лишнее, чтобы дверь могла нормально исполнять свою функцию. Я достал болгарку из ящика и надел на нее диск по дереву. Началась работа. Благо, что мой дом стоит отдельно от остальных и я не помешаю соседям. Мистеру Фенсеру я точно уже не помешаю… Провозившись минут 10—15 и отпилив все ненужное я подумал, что нужно потом еще будет обработать лаком, чтобы это больше не повторилось. Осталось дело за малым — поставить дверь на место. Я взял дверь, но тут мимо решил пробежать Чешир со своей игрушечной мышкой. Я потерял координацию и вот я уже лечу вместе с тяжелой дверью. Так, придя в себя и поднявшись на ноги, решил попробовать вторую попытку. Не сразу у меня получилось надеть ее на все петли сразу, то с одной, то с другой то и дело возникали проблемы. Но в итоге у меня все получилось. Ну вот — все готово. Можно и поужинат

Зайдя на кухню, я помыл руки. Чешир уже терся и мурлыкал, прося свою порцию ужина. Я взял его миску и открыл его любимые консервы с рыбой, выложил их в миску и поставил ее на место. Приятного аппетита, Чешир. Подойдя к холодильнику, я начал искать чего бы можно было по быстрее съесть. Тут я нашел недоеденный салат и пару куриных котлет. Отправив котлеты разогреваться в микроволновку, а салат на стол, я включил чайник. Пока все разогревалось я сходил за ноутбуком. Включил его, но не успел ничего сделать как еда разогрелась и чайник был готов. Я решил заварить зеленый чай. Отнес к столу чай с котлетками и принялся за ужин. Пока я ел, захотел узнать, что за символ был изображен на медальке из ожерелья Мамона, так как он мне был неизвестен. Я использовал поиск по фото, которое прислал Ник. Уже спустя пару минут необходимая информация была найдена. Хм, тут говорится, что этот знак означает «пси». Этот знак часто используется у психологов и вообще означает душу или сознание с греческого. Интересное все-таки сочетание знаков на этом ожерелье. Когда будет побольше времени, нужно со всем этим разобраться.

Закончив с ужином, я отправился к раковине, чтобы помыть посуду. Потом я закрыл ноутбук и пошел в спальню. Поставил ноутбук и телефон на зарядку, предварительно поставив будильник. Сил заполнять дневник уже не было, поэтому я разделся и отправился в душ, чтобы смыть с себя весь этот день. Закончив и обтеревшись я подошел к раковине, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Круги под глазами стали чуть больше, и я все так же бледен. Открыв шкафчик, я достал таблетки и выпил их, запив водой из-под крана. Пора спать. Плюхнувшись на кровать, я завернулся в одеяло и быстро провалился в сон.