17:48

Павел Владимирович Кондрахин, 2023

Джек Дмеймсон – молодой парень, который только начинает свой жизненный путь во взрослую жизнь. Ему совсем недавно исполнилось 18 лет, но он убежден, что уже все прекрасно знает и способен самостоятельно решать как жить. Однажды Джек встречает Полли, девушку его друга, к которой испытывает крайнее отвращение, но в дальнейшем влюбляется в нее без ума. Ребята начинают играть в любовь на свой лад, насколько им это позволяет их воспитание, незрелость, наивность и глупость. Джек сам по себе инфантилен, угрюм и ведом, а Полли крайне хитра, изворотлива и беспринципна. Они оба имеют кучу пороков и недостатков – даже в таком раннем возрасте. Что из этого может выйти? Посмотрим. И почему вечно всплывают эти странные цифры 17:48?

Глава 3

«Ты ведь понимаешь, что это был прямой намек на секс?»

Bück dich!

Bück dich — befehl ich dir

Wende dein Antlitz ab von mir

Dein Gesicht ist mir egal

Bück dich — noch einmal

Bück dich!

Нагнись!

Нагнись — приказываю я тебе.

И отвернись —

Твое лицо мне безразлично.

Нагнись — еще разок!

Нагнись!

Rammstein — Bück Dich

Обнимаясь, и периодически целуя друг друга в губы на заднем сиденье такси, мы уже подъезжали к нужной нам станции метро. Когда мы вышли из паба, я был не в силах идти пешком, поэтому и предложил Полли остановить машину. Девушка сразу же согласилась такой идее и вот мы уже плавно подкатывали к подземке. Распаленный теплом в машине и собственной похотью от грязных поцелуев, я чувствовал, как алкогольное опьянение достигло своей финальной стадии.

— Остановите возле метро, пожалуйста, — сильно пьяным голосом обратилась Полли к шоферу. Тот лишь слегка кивнул в ответ, так как и без напоминаний знал, что нам нужно именно это место.

— Я думаю, что он лучше тебя помнит, где нужно остановиться. Мы ведь уже назвали, куда нам нужно, — заметил я, едва шевеля языком, ставшим как наждачная бумага.

— Ой, не нуди, — заявила Полли. — Лучше расплатись.

И она выскочила из машины, когда та остановилась. Отдав деньги таксисту, я практически вывалился наружу, и слегка споткнувшись, чуть ли не распластался на тротуаре. Полли злобно посмялась надо мной, а затем, крикнула таксисту слова благодарности, и с чрезмерной силой захлопнула дверь. Тому явно не понравились такие пьяные пассажиры, и он поспешил скорее уехать.

— Что-то тебя совсем разнесло, еле на ногах держишься, — заметила Полли.

— Да все нормально, просто споткнулся. Зато ты, как я посмотрю, четко владеешь своей речью и поведением, — сказал я, обнимая и смеясь чуть ли ей не в лицо.

— Вот видишь, о чем я тебе и говорила. У меня высокий порог опьянения, — сказала она, после чего нежно поцеловала меня в щеку. Я посмотрел на нее, и мы одновременно громко засмеялись над этими словами.

Стоя возле входа в метро, мы докуривали наверно уже двадцатую сигарету за вечер. Проходящие мимо нас люди иногда поворачивались в нашу сторону, чтобы смерить коротким, но многозначительным взглядом. Мы явно вели себя не подобающим образом: громко сквернословили, плясали и плевались на землю. Нам было, конечно же, все равно. Мнение окружающих нас нисколько не занимало.

— Ты знаешь, мне вдруг сильно захотелось в туалет, — сообщил я Полли.

— О, как ты сказал об этом, я поняла, что тоже хочу, — напряженно закивала та, держась за живот и морщась. — Давай пойдем вон туда, — она указывала пальцем на темные кроны деревьев неподалеку.

Мы быстро проследовали в ту сторону. Здесь было пустынно и тихо. Вроде как это был какой-то небольшой парк.

— Ты знала, что здесь озеро? — спросил я Полли, встав на берегу и мочась прямо в черную воду. В кромешной тьме было слышно только, как моя струя вливается в общий объем водоема.

— Нет, я никогда не была раньше в этой части парка, — откуда-то из-за густых кустов послышался голос девушки. — Скорее всего — это водохранилище.

— Давай быстрей, сколько можно там возиться? По-моему сюда кто-то идет, — поторапливал я Полли, услышав чьи-то шаги и голоса поблизости.

— Я уже все, — выныривая из-за кустов и хватая меня под руку, сказала та. Мимо прошла небольшая группа людей, мы, как ни в чем не бывало, выдвинулись обратно к метро.

Вскоре я и Полли курили очередную бессчетную сигарету возле каменной лестницы, ведущей в подземку.

— Мне так хорошо с тобой, — неожиданно для самого себя сказал я. — Так приятно находиться рядом под этим черным небом с яркими осенними звездами. Мне кажется, что ты понимаешь меня лучше, чем кто бы то ни был. Я думаю, мы с тобой очень похожи и явно имеем много чего общего.

— И не сомневайся. Определенно так и есть. Я тоже это чувствую, — улыбаясь, отвечала мне Полли. Она прислонилась спиной к каменной колонне и стала, щурясь, смотреть на меня сквозь дым от своей сигареты. Я пристроился на корточках возле ее ног. Одной рукой я обнял ее колени, а другой медленно и с удовольствием курил, наслаждаясь прикосновениями пальцев девушки, которыми она перебирала мои волосы.

Еще проторчав немного на улице, мы окончательно замерзли и поспешили спуститься под землю к поездам. Вскоре мы уже тряслись в вагоне, как неожиданно Полли сказала:

— Джей-Джей, проводи меня до дома… хотя бы просто давай доедем до моей станции. А то в таком состоянии в одиночку, я боюсь, что просплю нужную остановку.

— Хорошо, — ответил я, при этом скосив взгляд на часы. Время уже перевалило за девять, это означало, что домой я вернусь уже ближе к полуночи, если сейчас поеду провожать Полли. Дома я уже в любом случае получу нагоняй за позднее возвращение, так что можно спокойно ехать с Полли. Я подкрепил свое соглашение словами:

— Я провожу тебя с удовольствием.

— Это так мило с твоей стороны. Я что-то так сильно устала, разбуди меня, пожалуйста, когда прибудем на станцию А., — попросила Полли и положила на мои колени голову, закрыв глаза.

— Не волнуйся, обязательно разбужу, — ответил я, положив свою руку ей на плечи, тем самым обнимая, начал любоваться посапывающей на моих коленях Полли. Ее рыжие волосы беспорядочно раскинулись по моей одежде, от них шел очень вкусный запах, замеченный мной ранее, когда мы впервые поцеловались. От нее самой исходило живительное тепло, от которого было хорошо на душе, и вся она сама была такой волнующей и притягивающей. И как только раньше я не замечал этого? Подумать только, еще пару дней назад я не принимал ее даже за девушку и не мог себе представить подобную ситуацию и чувства, которые сейчас испытывал к Полли.

«Станция А.», — прозвучало из динамиков вагона металлическим голосом, спустя какое-то время. Двери поезда разъехались в сторону, выпуская пассажиров.

— Просыпайся, — нежно сказал я, и аккуратно прикоснулся к плечу Полли, чтобы разбудить.

Она сразу же проснулась, поправив очки, сладко зевнула, и мы второпях вышли из вагона, направившись по платформе в сторону выхода.

— Джей-Джей, а ты поедешь ко мне, если у меня никого не будет дома?

— Да, — совершенно бесстрастно согласился я, хотя на деле, в этот момент в душе все занималось огнем, и мысли плясали в диком танце, бурля в голове и заменяя одна другую с космической скоростью. Меня очень взбудоражило такое предложение Полли.

— Ты ведь понимаешь, что это был прямой намек на секс? — вновь спросила Полли.

— Да, — еще более равнодушно ответил я, таким тоном, будто мне поступают такие предложения по несколько раз на дню. Мне не верилось в происходящее, так как все развивалось слишком хорошо, с неестественной быстротой. Проблема была лишь в одном, и я прекрасно это понимал. Мои родители, ни за что бы, не согласились отпустить меня на ночь к совершенно незнакомой им девушке. Их беспокойство, безусловно, приятно, но должен ведь быть предел. Все же я совершеннолетний парень, а ни какая-нибудь там невеста. К сожалению, чтобы убедить моих родителей в том, что та или иная девушка мне подходит, для начала нужно познакомить их с ней, затем досконально обсудить с ними все ее недостатки и достоинства, и только после этого возможно получить добро на отношения. Да, на деле я как тринадцатилетняя девственница. Поэтому пока мы с Полли шли по платформе, я скрупулезно перебирал в голове варианты, которые могли бы успокоить моих родителей; и те без душевных терзаний отпустили бы меня в гости на ночь. Но, конечно же, как назло, ничего путного не приходило на ум.

Когда мы вышли на улицу, то Полли сразу же стала звонить своему отчиму, который сейчас был дома, но как меня заверила девушка, нисколько не должен быть против моего визита. После недолгого разговора, Полли убрала свой телефон в сумку, и с горящими от счастья глазами сказала:

— Все отлично, он разрешил. И мы можем ехать ко мне.

— Вижу, у тебя с этим нет никаких проблем. Полная идиллия в отношениях с отчимом. Тебе стоило только спросить, и он тут же разрешил. Вероятно у тебя дар убеждения от Бога.

— Ха-ха, что есть, то есть. Знаешь, что мне сказал папа?

— Нет, конечно.

— Вначале он спросил, приеду ли я с Алексом. А когда я ответила, что буду не с ним, то мой папаша нисколько не удивился, и разрешил пригласить тебя в гости, а еще после секундного раздумья добавил, что мы можем трахаться на здоровье, представляешь? — весело рассказывала Полли.

— Это действительно забавно, — отвечал я. — Весьма теплые отношения, по ходу ему плевать на то, чем ты занимаешься.

— Не совсем так конечно. Он меня любит. Но главное для него, чтобы никто его не трогал и не донимал, что я обычно делаю, если мне не удается добиться того, чего желаю от него. Поэтому мой отец относится ко мне весьма толерантно, да и к тому же он понимает, что не родной мне, и совершенно не имеет право указывать или что-то запрещать мне.

— Почему же ты тогда называешь его отцом?

— Не знаю, я сама решила для себя, что буду называть его только так. Как бы там не было на самом деле. Потому что другого у меня нет, и родного папу я никогда не видела, — погрустнев, закончила Полли.

— Понятно.

— Ну ладно, давай уже поедем, — оживилась она и протянула мне руку, чтобы я взялся за нее.

— Одну минуту, сейчас я тоже позвоню своим. Предупрежу, что не буду сегодня ночевать дома. По правде говоря… — запнулся я и начал думать, стоит ли продолжать и говорить Полли об этом или нет. Решив, что она все поймет, я продолжил. — Сомневаюсь, что все будет так же легко и гладко. Это не с твоим отчимом договариваться, здесь нужен несколько иной подход.

— Думаешь, что твои родители скажут тебе ехать домой?

— Я даже не думаю, а полностью в этом уверен.

— Скажи, что уже поздно и автобусы из города Л. не выезжают, и ты из-за этого соответственно не можешь добраться домой.

— Ладно, что-нибудь придумаю, — ответил я, предварительно выкинув только что начатую сигарету, и стал искать номер матери.

— Алло, ты где? — практически сразу же послышался взволнованный голос из трубки.

— Алло, мам привет, — я старался держать речь под контролем и поэтому говорил очень медленно и размеренно, искренне надеясь, что именно так и есть. — Слушай, я переночую, сегодня у Полли, — не спрашивал, а утверждал я, как можно не принужденней.

— Что еще за Полли? Ты с ума сошел?

— Это моя хорошая знакомая.

— Ты видел, который час? Отец будет в бешенстве. Возвращайся живо домой, и не хочу слышать ни про каких знакомых.

— Но я хочу остаться у нее, пожалуйста.

— Быстро домой, — отрезала мать.

Наблюдающая за моим разговором Полли, заметив мое отчаяние, быстро протянула руку к моему телефону и требовательным жестом показала, чтобы я отдал его ей.

— Эмм… тут с тобой Полли хочет поговорить, — сказал я в трубку.

Думая, что это не очень хорошая идея, я все же протянул телефон девушке с едва заметным колебанием.

— Здравствуйте. Меня зовут Полли Биверс (от англ. beaver — бобер). Отпустите, пожалуйста, вашего сына ко мне. По приезду, я дам вам поговорить с моим отцом, — очень вежливым и деловым тоном говорила Полли, нельзя было и заподозрить, что она здорово пьяна в данный момент. Что-то, выслушав со спокойным видом от моей матери в трубке, Полли промычала согласие и отдала телефон обратно мне.

— И что она сказала?

— Она разрешила.

— Быть того не может! Как тебе это удалось?

— Странно, но я умею отпрашивать у чужих родителей. Они почти всегда проявляют ко мне доверие.

— Подожди, но ты ведь сказала, что по приезду дашь поговорить ей с твоим отцом, это ведь правда?

— Ну, вроде как. Да все нормально, не переживай.

— Что значит вроде как?

— На самом деле мой отец любит, когда все заранее обговорено и вряд ли захочет вести разговор с твоей матерью. Он считает, если ко мне кто-то приезжает в гости, значит, так и нужно, и он здесь не при делах.

— За**ись, и что теперь делать?

— Да не паникуй, что-нибудь придумаем.

Неудовлетворенный таким развитием событий, с неспокойным на душе предчувствием, я все же поехал вместе с Полли к ней — в дом ее родителей. Все же желание заняться сексом было куда сильней любых беспокойств и тревог. От метро до дома Полли надо было еще ехать на автобусе, так как она жила на самой окраине города Л.. По пути я вспомнил, что пообещал Алексу написать ему как буду дома. В итоге писать так и не стал. Коварно улыбаясь, я представлял, какой шок хватил бы Алекса, если бы он узнал: где я, куда еду, с кем, а главное с какой целью. От таких пакостных и предательских мыслей — мне стало весело и, прижавшись ближе к Полли, снова дремавшей на моем плече, поцеловал ее в щеку.

Уже через несколько минут мы въехали в спальный район. Здесь стояли небольшие дома с несколькими жилыми квартирами внутри каждого. Мы вышли из автобуса и направились в сторону этих зданий.

— Черт! У меня же совсем не убрано в комнате, — неожиданно вспомнила Полли, тревожно посмотрев на меня.

— Да брось ты! Ничего страшного, подумаешь беспорядок в комнате.

— Нет, так не пойдет. Давай, ты пойдешь и погуляешь с моей собакой, а я как раз в это время немного приберусь.

— У тебя есть собака? — немного испугавшись, спросил я, совершенно невоодушевленный этим фактом, так как до смерти боялся их. А уж перспектива выгуливать этих чудовищ являлась просто ужасающей.

— Ага, девочка. Породы тайский риджбек красного окраса. Очень милое и доброе существо. Не сомневаюсь, что она тебе понравится.

— Ладно, договорились, — не без труда согласился я, но так как опьянение еще давало о себе знать, мне удавалось казаться героем.

Мы поднялись на лифте на последний этаж одного семиэтажного дома района. Полли открыла своим ключом входную дверь квартиры, после чего, я прошел внутрь. Когда она включила свет, моему взору открылся вид коридора. Сказать, что я был поражен, значит, ничего не сказать. Странно, что Полли переживала из-за беспорядка в своей комнате, так как жуткий бардак уже начинался с коридора. Мне показалось, будто я очутился в башмачной мастерской. Около стены валялись всевозможные сапоги, грязные ботинки, рваные кеды и босоножки. В одной куче с ними лежали домашние тапочки различных размеров и степеней потертости, некоторые из них выглядели так, будто в них путешествовали вокруг света несколько раз еще во времена Первой Мировой Войны. На стене было около трех крючков для одежды, на каждом из них, висело, по меньшей мере, три куртки, три пальто и под ними просматривалась еще какая-та верхняя одежда. Как это все держалось — оставалось загадкой. Дальше валялось вообще черти что. Коробки, пакеты, одежда, обувь, инструменты. Зачем это все нужно в коридоре¸ на самом видном месте, и почему приходящим сюда людям это должно сразу бросаться в глаза — было непонятно. Разглядывать дальше это безобразие я не смог, так как навстречу мне из-за угла выбежала собака. Все мое внимание в панике приковалось к ней. Она приветливо гавкала, но от ее громкого лая у меня все заходилось в душе, мне казалось, что вместо добродушия животное проявляет ко мне агрессию. Я чуть не сошел с ума, когда собака стала подниматься на задние лапы, и пытаться положить передние мне на грудь. Полли оттаскивала животное подальше, и параллельно этому успокаивала меня, уверяя, что это совершенно безобидное существо, которое не укусит. Так вот кого мне придется сейчас выгуливать, ну что ж, я надеялся на худшее. В конце концов, поняв, что собака не хочет меня кусать, я немного успокоился, но все равно вздрагивал, когда та выпускала короткий громкий лай из пасти. «Б**ть! Эта тварь испачкала мои джинсы черного цвета, пока пыталась запрыгнуть на меня, очевидно, чтобы лизнуть в лицо. Но почему у собаки такие грязные лапы, ей их не моют после прогулки? Она же вроде бегает по полу квартиры. Черт, ну и грязь! Мне в ботинках здесь не хочется стоять, не говоря уже о том, чтобы их снять и пройтись в носках». От возможности снять с себя обувь, меня избавил мужчина, вышедший к нам на встречу. Это был отчим Полли, вне всяких сомнений.

— Здравствуйте, — улыбаясь, и как можно вежливей сказал я, пытаясь изобразить трезвость и чистоту рассудка. Пары рома так и давили на расширенные сосуды, и моя нервная система все так же пребывала в опьянении. Но с первого взгляда, можно было определить, что стоящий передо мной мужчина, тоже был не в трезвом состоянии.

— Привет, — отозвался он и протянул мне руку. — Как тебя звать?

— Джек, сэр, — ответил я, обменявшись коротким рукопожатием с ним.

— Что ж Джек, может хряпнем с тобой для начала по рюмашечке? Так сказать за знакомство. Как ты на это смотришь?

— Эмм… — протянул я, растерявшись, и не зная, что ответить, но тут Полли пришла на помощь.

— Нет, папочка, пусть Джек сначала сходит погулять с собакой, а я пока уберусь в своей комнате.

— Какой хороший парень. Не успел я с ним как следует познакомиться, а он уже согласился выгулять нашу псину. Молодец! — заметил отчим. Я в ответ только глупо улыбался.

— Да, он такой! — произнесла Полли.

После этих слов она быстро достала поводок-рулетку, прицепила его на ошейник собаки и сунула мне в руку, открыв дверь.

— Все, иди быстрей. А я пока тут… поднимайся на седьмой этаж, как погуляешь.

Я кивнул, что, мол, все понял, и вышел за дверь. Собака меня тут же потянула за собой. Зайдя с ней в лифт, я заметил, что она очень походит на сторожевую дворнягу моего деда. Но это животное было явно породистым и наверняка дорогим. На меня смотрели красивые желтые глаза, острые уши стояли торчком, а хвост двигался из стороны в сторону — в знак доброжелательности. Не смотря на это, мне было несколько тревожно остаться наедине с чужой собакой. Я говорил ей какие-то слова, о том какая она хорошая, но та лишь с любопытством смотрела на меня.

Стоило мне выйти на улицу, как поводок резко натянулся, и собака потащила меня за собой к ближайшему кусту.

«Твою мать, и куда мне с ней идти? Я даже не знаю, что здесь находится в округе. По-любому заблужусь и не смогу найти нужный дом, ведь они все здесь так похожи», — подумал в отчаянии я. Поводок вновь натянулся в руках, и меня потянуло дальше.

«Наверно у нее есть свой маршрут, ведь она метит территорию, — промелькнуло у меня в голове, — так что в любом случае еще лучше меня найдет дорогу назад». И решив полностью довериться животному, я последовал за ней, стараясь далеко не отпускать от себя. Как оказалось, собака действительно все прекрасно знала, и получалось, что ни я ее выгуливал, а она меня.

Таким образом, мы обошли вокруг несколько домов, прошлись по небольшому скверу, периодически останавливаясь возле собачьих «общественных туалетов» и фекальных меток. Я тактично отворачивался в сторону в тот момент, когда собаке нужно было сотворить кучу дерьма.

Вскоре мы благополучно вернулись к тому подъезду, из которого и вышли несколько минут назад. Собака остановилась возле закрытой двери и требовательно воззрилась на меня.

— Ну что, уже нагулялась? Пора домой, да? — спросил я у нее, но в ответ получил все тот же требовательный взгляд. Пропустив ее сначала внутрь подъезда, а потом и в лифт, я вдруг понял, что забыл, на каком этаже находится квартира Полли. Здесь собака ни в чем не могла мне помочь, если бы даже и знала номер этажа.

— По-моему она сказала пятый… или нет. Седьмой? Нет-нет, определенно пятый, — рассуждал я вслух, в какой-то степени обращаясь и к собаке. Лифт поднялся на пятый этаж. Когда я вышел из него на площадку, то понял, что нахожусь не там, где нужно. Собака беспокойно заметалась вокруг меня, тем самым заплетая мне ноги поводком. Выпутавшись, я приказал ей сидеть, на удивление та послушалась безукоризненно.

«Умная псина», — подумал я, и стал набирать номер Полли.

— Алло.

— Эмм… Полли, а ты, на каком этаже живешь?

— На седьмом, Джей-Джей, на седьмом.

— Ах да, точно. Я именно так и думал. Уже скоро буду.

— Ты что, уже погулял с Салли?

— Ага, но скорее она погуляла со мной, так как я был как будто бы на привязи.

— Черт! Ты очень быстро, я толком не успела убраться.

— Да и ладно, все нормально. Не волнуйся из-за этого.

Наконец добравшись до нужного этажа, я зашел в квартиру вместе с собакой. Раздевшись, я проследовал в зал, и мне, наконец, удалось лицезреть условия проживания семейства Биверсов. Оказалось, что беспорядок совсем не ограничивался одним коридором, а был всей сущностью, и можно сказать, стилем квартиры. Чтобы попасть в комнату Полли, мне пришлось пройти по захламленной гостиной. На диване лежала огромная куча вещей, видимо это место у них вместо шкафа. О Боже! Заставлен был даже обеденный стол, на нем были какие-то бумаги, документы, пакеты, тарелки, а так же прочая ерунда, которой я даже не мог подобрать определение. Бросив короткий взгляд на прилегающую к гостиной кухню, я вновь ужаснулся. Как можно довести до такого состояния это помещение? Примерно такую же картину можно было бы наблюдать где-нибудь на свалке. Исполинские завалы грязной посуды: сковородки, кастрюли, чашки, тарелки, ножи, ложки, вилки, все это как будто лежало здесь уже несколько месяцев и никуда не убиралось и не мылось. Хотя, может быть, эта куча действительно лежала давно. Беспорядок меня доканывал, я не видел еще грязнее квартиры в своей жизни.

Оставив позади страшенную кухню с гостиной, я толкнул дверь в комнату Полли и вошел внутрь. Естественно, она ни чем не отличалась и была вовсе не исключением общему виду дома. Даже уборка, которую устроила Полли в мое отсутствие, не помогла ничего изменить. По правде говоря, у меня складывалось впечатление, что здесь никто и не убирался, и было непонятно, чем же Полли тут занималась все это время. На не застеленной кровати валялись свитера, блузки, штаны, джинсы, лифчики и трусы. Все это в данный момент, собрав в охапку, Полли попыталась запихнуть в шкаф, который явно не был рассчитан на такое количество барахла. Хотя возможно если бы в нем вещи разложить по полочкам, а не просто утрамбовывать их кучами, то вполне можно было бы все уместить. Размеры шкафа-стеллажа были достаточно большими. Стены в комнате были оклеены обоями разного цвета, каждая из четырех стен имела свой цвет. Это придавало немного креатива, хотя все явно портили повешенные здесь же плакаты с девочками в стиле аниме. На столе стоял старый компьютер, вокруг и рядом с монитором можно было найти мусор, который тут лежит, наверное, со времен прихода Христа. Учебники, тетради, бумага, фантики от конфет, диски — все это лежало мертвым грузом на плоскости стола. Упаковки от лекарств, чашки с налетом от чая, немытые тарелки, ручки, карандаши, ластики, фломастеры — так же занимали место, и не одного свободного клочка пространства.

— Извини, пожалуйста, за беспорядок. Я не успела, как следует убрать здесь, — с виноватым видом сказала мне Полли.

— Прекрати за это извиняться, все ведь нормально. У тебя здесь и так… Эмм… очень мило, — покривил душой я, указывая рукой на кошмар вокруг себя.

Она улыбнулась, явно не поверив моим словам.

— У меня есть в ванной парная. Хочешь сходить? Обещаю, тебе понравится.

— О, это круто, конечно хочу. Заодно может это протрезвит меня.

— Ха-ха, боюсь, что как раз наоборот.

Я достал из кармана ключи от дома вместе с телефоном и оставил их на столе у Полли, положив поверх хлама, искренне надеясь, что они не затеряются в нем. Проследовав в ванну, не акцентируя особого внимания, я заметил, что тут тоже не утруждали себя уборкой.

Мы стояли напротив друг друга, медленно и чинно раздеваясь. На лицах обоих играло легкое смущение и чувство стеснения. Полли была быстрей, и уже сняла верхнюю одежду, в то время как я только взялся за ремень джинсов, чтобы его расстегнуть. Невольно я остановился, разглядывая тело девушки. Оно было полным, плечи были чересчур округлыми. Когда она сняла лифчик, я обратил внимание на ее груди, их форма была неправильной, и было такое чувство, что за них хватались с неистовостью ни раз, и ни два. К тому же были видны небольшие растяжки, это свидетельствовало о том, что ее грудь выросла быстро в половозрелом возрасте, растянув не успевшую образоваться кожу. Соски так же выглядели безжизненно, наверно на них побывало много отпечатков зубов и пальцев в свое время. Приличного размера складка живота проходила в области пресса, разделяясь вертикально от пупка до лобка «б**дской дорожкой» из волос. Бедра, конечно, были так же толсты. Пока я рассматривал кривоватые ноги, такие же полные, как и остальные части тела, трусы Полли упали на пол и, быстро отбросив их в сторону левой ногой, она забежала в кабину душа, повернувшись ко мне массивной филейной частью. Я вышел из ступора и подумал, — «в какие дебри, однако может завести распутство с пьянством». Быстро скинув с себя джинсы с носками, я присоединился к ней. Немного сконфузившись и не говоря не слова, мы поливали друг друга водой, я чувствовал себя голодающим ребенком Африки рядом с ней, хотя возможно, я действительно слишком тощий, а так же мои мышцы редко получают нагрузку, которая могла бы способствовать их росту. Я постоянно ловил на себе осторожный взгляд Полли, возможно она и не замечала в моем теле ничего отталкивающего, тогда как я напротив, старался изобразить маску непринужденного лица, так как был не очень восхищен ее нагим видом.

Наскоро помывшись, мы вышли из душа и отправились в парную, находившуюся прямо здесь же — в ванной. Полли запрыгнула на самую верхнюю ступеньку и расположилась там по-турецки. «Я не смогу выдержать такой высокой температуры», — подумал я и сел на самую нижнюю ступеньку. Очень скоро я почувствовал недомогание из-за жары. Пот лился с меня в три ручья, дышать было невыносимо трудно. Полли сидела совершенно сухая и блаженно закрывала глаза, хотя ей должно быть намного жарче, чем мне, но по всему было видно, что чувствовала она себе вполне комфортно.

— Ничего себе! Вот это с тебя льется, — заметила девушка, обратив на меня внимание. — Ты как вообще в порядке? Нормально себе чувствуешь?

— Это п**дец, я сейчас сдохну, — с трудом произнес я, чувствуя, как воздух обжигает губы при разговоре.

— Может убавить температуру? — спросила она.

— Нет, я думаю, что с меня уже хватит.

— Если хочешь, тогда выходи. Я еще немного тут побуду.

— Ладно.

Я вышел в ванную комнату, вздохнул с огромным облегчением и тут же направился под струи прохладного душа.

— Вот это кайф! — произнес я. Вода стала остужать мое тело. Когда я закончил и вышел, тут же в кабинку запрыгнула Полли и стала обмывать себя. Я обернулся полотенцем ниже пояса и уселся на закрытую крышку унитаза, разглядывая интерьер вокруг себя.

— Да уж… и тут все неважно, — тихо прошептал я, посмотрев на грязное зеркало, с таким слоем пыли, как будто бы оно до этого висело где-нибудь возле железной дороги. Шмотье валялось даже здесь. Использованные, а так же совсем новые тюбики зубной пасты, баночки с кремом, бутылочки с лосьонами и маслами лежали тут повсюду, а в основном на дне поросшей грязью и налетом ванной. Ее явно давно не использовали по назначению.

Пока я «любовался» обстановкой, из душа вышла Полли и, посмотрев на меня, воскликнула:

— Ты почему сидишь голый, да еще и на холодном? После бани ни в коем случае нельзя так делать! Ну-ка быстро закутайся в полотенце.

— А мне и так хорошо сейчас, — с трудом отрывая взгляд от хлама, сказал я.

— Конечно, сейчас может это и так, но потом можно заболеть в момент.

И она заботливо накинула на меня полотенце.

Вернувшись в комнату, все настроение от парной и купания исчезло, когда я обнаружил четыре пропущенных вызова от матери на телефоне.

— Что же делать? Я ведь так и не отпросился у нее.

— Позвони и просто настойчиво скажи, что остаешься у меня. И все, — посоветовала мне Полли.

— Ладно. Попробую, — сказал я неуверенно и стал звонить.

— Почему ты не брал трубку?

— Я… ну… мы были в ванной и не слышали.

— Где были?

— В душе.

— Вдвоем?!

— Ну да.

Некоторая пауза.

— Вы трезвые или ничего не соображаете?

— Да, совершенно, — ответил я абсолютно невпопад, очень сильно занервничав.

— Так что, я могу поговорить с родителями девушки?

— Эмм… ну ты знаешь, мам, они как бы… ну… любят, когда все обговорено заранее. И, в общем, не будет никакого разговора, — мямлил я, с трудом придумывая, что говорить. — Так что я остаюсь здесь и приеду утром, — скороговоркой закончил я свою мысль.

— Да вы совсем сдурели там?! Быстро говори, где ты, и мы сейчас же приедем с отцом и заберем тебя! — не на шутку рассердилась мать.

— Не надо никуда ехать! — я тоже начинал злиться. — Приеду завтра. Пока.

И отсоединившись от разговора, я выключил телефон, и затем бросил его на стол.

— Теперь это все плохо кончится. Ну ладно, завтра разберемся. А сейчас нам больше никто не помешает, — сказал я, поворачиваясь к Полли.

— Отлично. Тогда ложись, — ответила она и направилась к выключателю.

Щелк! И все погрузилось в темноту. Исчез весь беспорядок комнаты, я чувствовал Полли исключительно тактильно, из-за этого появилось легкое возбуждение. Чувства обострились до предела, когда она приблизилась ко мне вплотную. Обвивая руками мою шею и страстно целуя, девушка тянула меня на простыни кровати. Теперь, когда для меня она была лишь темным силуэтом, и я мог только ощущать ее горячие прикосновения, желание пробудилось во мне и вспыхнуло огнем в чреслах. Наконец опрокинув ее на спину и сдернув полотенце, в которое было завернуто ее теплое и мягкое тело, я без лишних раздумий вошел в нее резко и напористо. Это движение сопровождалось глубоким вздохом девушки от удовольствия. Я стал быстро двигаться во влажном и таком блаженном пространстве, и вскоре почувствовал, как начала близиться кульминация. Пришлось остановиться, чтобы сдержать подошедший спазм. «Черт! Какое же у нее нежное тело, а ее умелые движения и прикосновения сводят просто с ума! Мне срочно нужен презерватив». Будто бы прочитав мои мысли, Полли быстро вскочила с кровати и начала ворошить в темноте свою сумку. Через несколько секунд в своей руке я почувствовал пару презервативов, которые вложила Полли.

— Это Алекса. Давай надевай быстрее, я все горю, — сказала она с нетерпением. Я невольно упивался комичностью момента. Трахать девушку Алекса, нацепив его же презервативы, в голове не укладывается, как я умудрился влезть в такую авантюру. На моем лице играла улыбка злодея, она была скрыта во тьме комнаты от глаз Полли, и тут девушка вряд ли могла угадать мои мысли, потому что в данный момент ее занимало другое, куда более важное. Она мечтала продолжить половой акт. Я естественно не стал озвучивать собственные мысли, которые очень забавляли меня. Наконец, натянув на свое возбужденное орудие презерватив, я вошел в нее с новым резким натиском, после приступил к делу. В свою очередь Полли была очень активна. Она сопровождала весь процесс громкими стонами, похоже, совершенно не стесняясь того, что нас мог услышать отчим из своей комнаты. Ее бедра здорово двигались в такт моим движениям, тем самым удовольствие нагнеталось с новой силой. Перед извержением я ускорился до предела, тем самым явно вогнав девушку в экстаз. Она собиралась кончить, и я сам был близок к этому. Под моими могучими усилиями кровать и прилегающий к ней шкаф сотрясались как при землетрясении. Отдав последние силы, мы кончили практически одновременно, сильно истерзав плоть друг друга. Полли разодрала мне спину ногтями до крови, а я несильно, но чувственно укусил ее где-то в области ключицы.

Я не успел отдышаться, как Полли заявила, что хочет продолжить. Не смотря на, совсем недавний коитус, мой член был в полной боевой готовности. Ни в чем, не отказывая девушке, я быстро заменил презерватив новым. Полли предложила мне лечь на спину, после чего активно поработав ртом, поддержала мою ослабевшую эрекцию из-за всей этой возни с «заменой резины». Не успел я опомниться, как уже вновь был внутри нее, но уже в иной позе и совсем в другом отверстии. Теперь двигаться было гораздо труднее, приходилось поднимать собственный таз, а так же и саму Полли. Член внутри тоже двигался неохотно, окруженный вакуумом. Я искренне подивился, как мне удалось с такой легкостью проникнуть в Полли, видимо этой дорожкой ходили не раз, и девушка приспособилась к такому виду секса очень хорошо.

— Боже, какой он у тебя широкий. Меня просто разрывает! — взахлеб восклицала она, при этом бешено двигаясь на мне. Полли великолепно занималась сексом, я чувствовал себя на седьмом небе от счастья. И тут произошло что-то из ряда вон выходящее. Такого я не встречал ранее — это было невероятно. Полли ритмично быстро двигалась, а затем в какой-то момент слегка вся сжалась, замедляя движение, и… кончила с такой силой, что я почувствовал, как ее горячий сок потек по моим чреслам, проливаясь на ляжки.

— Ни х*я себе! — удивился я. — Вот это оргазм! И это притом, что мы занимались анальным сексом. Полли без сил повалилась на меня сверху, мой член выскользнул из нее, меня так поразило произошедшее, что я потерял всю твердость в своем органе. Мы лежали оба выжатые и все мокрые от пота. Новые силы пришли, когда я сходил в душ и смыл под водой с себя всю усталость, а так же свои и чужие выделения. Вернувшись в комнату, Полли очень скоро возбудила меня, стоило мне только лечь с ней рядом в кровать и почувствовать ее голое тело. Весь следующий час прошел преимущественно в миссионерской позе, и после пары удачных концовок, как со стороны девушки, так и моей, я удовлетворенно лежал на спине и смотрел в темный потолок, размышляя. Полли была под боком и мягко поглаживала меня по волосам рукой.

— Мне очень понравилось, — тихо произнесла она.

— И мне тоже. Ты определенно лучшая кто у меня был, — так же тихо и совершенно искренне, произнес я в ответ.

— У тебя было много девушек до меня, которых ты затащил в постель?

— Нет, всего трое, но уверяю, что только с тобой я получил такое не земное удовольствие. Ты отлично занимаешься сексом.

— Спасибо. Я действительно знаю толк в постели.

Мы немного полежали молча. За окном было слышно завывание ветра, по дороге проехала одинокая машина, ее двигатель громко ревел.

— Только давай, все, что сегодня случилось, будет нашей маленькой тайной, — сказала Полли, приподнявшись над подушкой, и посмотрела на меня.

— Конечно. Пусть это был первый и последний раз. И вовсе никому не стоит кроме нас знать об этом.

— Вот и хорошо. А теперь давай спать. Ложись как тебе удобно, а я пристроюсь.

Я лег, как и обычно для себя — на живот, уткнувшись в подушку лицом. Полли закинула на меня ногу и обняла за плечи. В этот момент я почувствовал себя необыкновенно уютно, хотелось, чуть ли не замурлыкать от удовольствия. Тепло ее голого тела приятно обволакивало, придавало спокойствие и умиротворение, отчего я все же издал довольное урчание.

— Спокойной ночи, Полли, — едва слышно произнес я.

— Спокойной ночи, Джей-Джей.