Орден Власти

Павел Астахов, 2020

Есть легенда о великом персидском волхве Артабане, который нес в дар Иисусу некий дорогой предмет, но тяжелые испытания не позволили волхву сберечь сокровище. На несколько столетий оно бесследно исчезло. А потом вдруг по странам и континентам начал распространяться слух о всесильном магическом «Ордене Власти», некогда принадлежащем Артабану. Слухи стремительно множились, находили свое подтверждение, и целые армии, тайные общества и кланы начали охоту за Орденом. Ведь тот, у кого он окажется в руках, получит неисчерпаемую силу и власть, сможет с легкостью подчинить себе целые страны, управлять народами и перекраивать историю на свое усмотрение. Несколько лет назад «Орден Власти» неожиданно всплыл на аукционе в Лондоне, откуда вскоре был похищен неизвестными. В это же время в российской глубинке ученый-историк Алексей Мирский находит дневник священника, в котором указывается точное местонахождение могущественного артефакта…

РОБИНЗОНАМ нашего времени посвящается

Пролог

Отец Александр шел вдоль бетонного забора, огораживающего новостройку, помахивая объемистым портфелем. Из-за забора виднелись каркасы домов, напоминающие редкозубую челюсть, над которыми повисло заходящее солнце. Стоял теплый апрельский вечер, снег уже растаял, земля подсохла, поэтому священник шел не по узкой асфальтовой дороге, окаймляющей стройплощадку, а по обочине рядом с изгородью, с удовольствием давя подошвами хрустящие комки грязи.

Стройка сожрала бо́льшую часть парка культуры и отдыха, игнорируя протесты рассерженных горожан, но кое-что осталось в виде отдельных островков растительности с уже набухающими почками. Сохранились и остатки прогулочных дорожек, обрамленных садовыми скамейками. У отца Александра возникло острое желание присесть на одну из них, чтобы поразмышлять в одиночестве о вечном, но времени на это не было, предстояла серьезная работа — соборование тяжелобольного человека, осознавшего свою близкую кончину.

«Эх, грехи наши тяжкие и смертные!» — подумал священник, взглянул на часы и убыстрил шаг, бросив мимолетный взгляд на удлиняющиеся тени.

Саша никогда не отрицал наличие Создателя, невзирая на тотальный атеизм в комсомольской среде, хотя и считал себя материалистом.

«Но ведь все это материальное кто-то создал? Космические тела вращаются по правильным орбитам, планеты имеют форму шара, именно шара, а не блина, звезды рождаются и умирают, проходя вереницу осмысленных метаморфоз… И все само собой?! Вся логичность и целесообразность этого мира, живущего по определенным законам, была запрограммирована каким-то супервзрывом, происшедшим биллионы лет назад?»

Когда на уроке астрономии учитель рассказывал о возникновении Вселенной, про супервзрыв, Саша задал простейший вопрос:

— А кто взорвал-то?

Учитель что-то промямлил неубедительное и перестал реагировать на Сашу, когда он тянул руку. Юноше показалось, что наставник сам не очень верит в то, о чем рассказывает.

Уже учась на историческом факультете, Саша окончательно поверил в Создателя, во Христа, впитал в себя силу христианской морали, пренебрегая мифологической оболочкой в поучительных книгах. На старших курсах он увлекся историей раннего христианства и проникновения его на территорию Руси. Пытаясь докопаться до самой сути, Саша, кроме рекомендованной литературы, читал апокрифы, исторические материалы, не признанные мировой наукой, сравнивал, сопоставлял и делал собственные выводы.

В одном из апокрифических текстов он нашел упоминание о некоем «Ордене Власти», который якобы привезла с собой Софья Палеолог, реликте, появившемся где-то во глубине веков и дающем мистическую силу его обладателю, силу влиять на ход Истории.

«Мистика мистикой, но артефакт, похоже, реальный. Даже есть его описание. А где он сейчас и у кого находился до Софьи?»

После окончания института он пытался найти работу, которая не мешала бы, а, напротив, способствовала его историческим изысканиям, но ему, кроме учителя старших классов в подмосковной школе, ничего не предлагали. Тогда он ушел в монастырь и стал послушником. Настоятель, разглядев в нем искру Божью, нисколько не мешал его увлечению историей христианства, а даже поощрял, освобождая его от излишних монастырских обязанностей. При этом иеромонах не настаивал на постриге и, видя, что послушник обладает ораторским искусством и обширными знаниями, решил использовать его не в монастыре, а в миру, в качестве проповедника, несущего свет в заблудшие, темные души. Окончив семинарию, Саша начал проповедовать.

Александр являлся историком по призванию, не сильно доверял устоявшимся авторитетам от науки, до всего пытался докопаться сам, «чтобы познать истину, которая непознаваема», как он сам над собой подшучивал. История «Ордена Власти» его заинтересовала всерьез: он изучал церковные архивы, пропадал в музеях, искал следы артефакта в интернете, но информация была скудной, обрывочной и противоречивой.

На одном из заседаний смешанной международной комиссии по богословскому диалогу, где встречались представители различных христианских конфессий, он познакомился со священником из Ватикана по имени Джулио. Они общались на латыни и сразу друг другу понравились. Джулио служил при папской библиотеке, и Александр напросился к нему в гости, чтобы иметь доступ к древним документам. Официально получить подобный доступ было крайне затруднительно, но Джулио пообещал просвещать своего нового друга неофициальным путем.

В Рим отец Александр поехал как частное лицо. Настоятель не возражал, уяснив полезность подобной командировки и даже субсидировал поездку. Джулио не обманул и какими-то запутанными тараканьими тропами, смазав кого надо, добился, чтобы его друга пускали в библиотеку. И тут Александра накрыло море информации, даже океан, в котором он едва не утонул, но постепенно, пунктирно, отследил путь «Ордена Власти» по историческим ухабам и убедился, что это вовсе не мистика, не миф, а реальная сила, способная изменять исторические парадигмы. Множество косвенных доказательств подтверждало эту данность… А прямые?.. А прямые доказательства можно было получить, лишь став обладателем данного артефакта.

Отец Александр начал писать трактат об «Ордене Власти», но, понимая, что подобную историческую версию, более похожую на сказку, вряд ли опубликуют в серьезных научных изданиях, решил излагать события не сухими научными сентенциями, а в популярной форме, более тяготеющей к приключенческим романам в надежде, что этим необычным и, отчасти, провокационным текстом заинтересуется какой-либо издатель и обнародует… хотя бы частично… может быть… когда-нибудь. К интернету он относился весьма скептически, используя сеть лишь как источник информации и средство коммуникации.

Но случилось непредвиденное: информация о трактате каким-то образом утекла в прессу, и на сайте некоей «желтой» газетенки появилась статейка под названием «Конструируем историю», где острый на язык журналист выдвинул теорию, мол, диалектика и эволюция это все научный блеф, а течением истории управляют и для этого существует инструмент под названием «Орден Власти». Отцу Александру стали приходить кипы писем с различными предложениями, в том числе субсидировать розыски ценного артефакта.

Об этом и размышлял священник, следуя по тропе, зажатой между новостройкой и остатками парка. Внезапно он споткнулся, наступив на развязавшийся шнурок от ботинка, и, увидев очередную скамейку, присел, чтобы привести в порядок обувь, при этом еще раз взглянул на часы.

«Несколько минут ничего не решают. А может быть, и вправду организовать поиски Ордена — ведь наметки есть? Люди помощь и деньги предлагают. Но кто эти люди? Кругом подлость и обман, гордыня, тщеславие… А вдруг артефакт попадет в чьи-нибудь грязные и бесстыжие руки…»

Внезапно священник почувствовал, что он не один, и обернулся: рядом с ним на скамейке умостился некий субъект необычной внешности. «Как тихо он подошел, прямо подкрался!» Это был мужчина средних лет, в коротком кремовом плаще, при галстуке и при шляпе. И шляпа выглядела как-то странно: не котелок, не сомбреро, а какой-то поварской колпак с обвисшими полями. Из-под шляпы вихрились рыжие космы. Мужчина улыбнулся, но его глаза при этом оставались холодными и даже жестокими.

«Прямо Азазелло», — подумал отец Александр, вспомнив героя булгаковского романа.

Повисла тягучая пауза. Внезапно из-за ближайших деревьев выпорхнула стая кричащих галок и, свернувшись в спираль, пропала за горизонтом. День угасал, потянуло вечерней сыростью.

— У вас есть ко мне вопросы? — Священник взглянул на незнакомца, попытался поймать его зрачки и не смог — взгляд незваного визави витал где-то в облаках.

— Непременно, отец Александр! — воскликнул незнакомец, весело вздернулся и уставился на соседа по скамейке. — Я хочу собороваться и непременно у вас. Вы мне поможете?

Священника удивила неожиданная просьба, изложенная не вовремя и не в неподходящем месте.

— Наверное… помогу. — Он не имел право отказывать пастве в свершении таинств. — Вас мучают недуги? Духовные или телесные?

— Скорее, я прошу отпущения грехов, про которые забыл, и тех, про которые еще не знаю, поскольку их пока не совершил.

— Мы не выдаем индульгенции, православная церковь этим не занимается, — отрезал священник.

— Как знать, как знать… — Незнакомец криво усмехнулся. — Всё течет, всё изменяется…

— А откуда вы меня знаете? — спросил священник.

— Ну что вы, батюшка! Про вас в газетах пишут. Вы же «конструктор истории» или, по крайней мере, пытаетесь ею заняться. Но это не для вас — вы страдаете избытком совести и руководствуетесь христианской моралью. А это сильно мешает конструкторам.

Священник хотел возразить, но не успел — перед глазами у него что-то мелькнуло, а потом его тело прорезала дикая боль и наступила темнота. Последнее, что он увидел, — это татуировку на запястье незнакомца, змею в треугольнике…

* * *

На тело священника наткнулся в тот же вечер некий гражданин Прошкин, выгуливающий добермана. Прибывший наряд полиции обнаружил на месте убийства распотрошенный портфель и разбросанные вокруг атрибуты для соборования: молитвослов, Евангелие, епитрахиль, сосуд с елеем, пакет с зернами пшеницы и разбитую икону Спасителя. Кроме того, в сточной канаве был найден топорик для разделки мяса. Вскоре следствие установило, что орудие убийства принадлежало гражданину Арутюнову, который держал ларек по торговле шаурмой, ограбленный днем ранее.

«Странный способ убийства, — подумал полицейский капитан, укладывая топорик в полиэтиленовый пакет. — Ритуал, что ли, какой…» Он взглянул на едва проклюнувшиеся на небе звезды и направился к служебной машине.

* * *

Борис Сосновский выпивал мало и редко, только в исключительных случаях, когда надо было казаться равным среди пьющих и чтобы, не дай бог, в нем не заподозрили закодированного алкоголика. Но сегодня ему остро захотелось выпить, и не просто выпить, а напиться допьяна. Дело в том, что жизнь его посадила на шпагат, брюки трещали, но он никак не мог с этого шпагата соскочить, хотя и не раз пытался.

Сосновский сидел в разлапистом кресле на втором этаже особняка, принадлежащего бывшей супруге олигарха. Перед ним на журнальном столике лежала газета с кричащим заголовком на первой полосе: «Вор выиграл аукцион». Он взял газету, прочитал первый абзац и с отвращением отбросил ее в сторону.

«Пишут, как дышат. Нет, что-то нервишки у меня разболтались, прямо какое-то растрепанное мочало. Надо успокоиться, расслабиться…»

Он окинул взглядом большую залу с высокими потолками, ротондами, узорчатыми капителями и картинами мастеров на стенах, отделанных дорогими сортами дерева.

«Жизнь прошла, а где подарки, как говорил Лева. Да только отравили Леву, прямо на высокопоставленном фуршете. И ничего! Желудком якобы слаб оказался. А кто следующий на очереди? Система утилизирует отработанный материал, тем более чересчур информированный материал. А я какой материал? Крипто, крипто… Это на российских просторах я был криптовластью, зарабатывающей деньги на всем подряд, контролирующей бо́льшую часть экономики и политики. А здесь, в Лондоне? Известный антироссийский пропагандист. И ведь денег не платят, а лишь отбирают. Если на их мельницу не будешь нужную воду лить, то ошкурят как кочан капусты. Уже ошкурили: постоянно требуют платить взносы в какие-то нелепые фонды, блокируют счета по надуманным причинам, а ведь обслуге и агентуре тоже надо платить, содержать недвижимость. А сколько у меня ее осталось, сколько у меня вообще всего осталось? Слезы по сравнению с прошлым. Не надо было сюда все деньги переводить, а забросить куда-нибудь в Китай или в Турцию. Но, поздно, Боря, пить «Боржоми» — активы отсюда вывести не дадут, обозначат их коррупционными и заблокируют. Вот такая суровая британская действительность! Ладно, надо выпить и успокоиться».

Сосновский привстал, намереваясь двинуться к бару, но, на мгновение застыв, плюхнулся обратно в кресло. «Не одному же пить». Он нажал кнопку на браслете от часов, вызывая телохранителя по имени Петр. Петр находился при Сосновском давно и пользовался доверием.

— Давай по рюмке водки, что ли, — предложил олигарх вошедшему телохранителю. — Или даже по стакану. У нас есть стаканы?

— Водка есть, стаканов нет — только фужеры. Что это с вами, Борис Николаевич? Водку да из стаканов… — Петр слегка опешил. Он привык к эксцентричным выходкам хозяина, но только не касательно выпивки.

— Ладно, давай из фужеров. Как в комсомольской молодости. И огурцов соленых.

Вскоре на журнальном столике стояли два фужера, наполненных водкой, и тарелочка с огурцами. Они молча чокнулись и выпили.

— Я вот чего подумал, Петя, — врастяжку проговорил Сосновский, похрустывая огурцом. — А не пора ли нам домой? Как-то зябко стало в Лондоне, неуютно.

— Это нереально, Борис Николаевич. — Петр вовсе не был тупоголовым качком. Все-таки служил в ФСБ, носил майорские погоны, поэтому Сосновский часто советовался с ним по острым вопросам, а порой и следовал его советам. — Вас бы давно осудили, если бы вы вовремя не покинули страну, и не важно по какому поводу. А могли и до суда не дожить. А вернетесь, так махом заведут уголовное дело со всеми отягчающими…

— Я и здесь могу не дожить. И без всякого суда, — перебил телохранителя Сосновский. — Для них, сам знаешь для кого, я стал не интересен, превратился в расходный материал. Используют меня напоследок в качестве политического мяса, отравят или какой-нибудь стронций подбросят, а во всем обвинят Россию.

— Так ведь вас в любом случае не выпустят из Британии — слишком много знаете, — возразил Петр и, увидев кивок Сосновского, налил еще по фужеру.

— Все имеет свою цену, иногда высокую, но всегда конкретную, — сказал олигарх. — Уж поверь, я этот постулат на многих проверил — продаются вне зависимости от должности и партийной принадлежности. Попадались, правда, отдельные неподкупные индивиды, но очень редко. А взятку можно дать не обязательно конкретному физическому лицу, а государству. Дать взятку России, да такую, чтобы отказаться не могла. Тогда сами нас отсюда вывезут, а местные только ушами будут хлопать. Да еще наградят по приезде. Давай еще по одной.

— И что же это за взятка такая?! — изумился Петр. Он знал, что в серьезных делах хозяин слов на ветер не бросает.

— Сейчас узнаешь.

Они опять выпили.

— Не хватит ли, Борис Николаевич? — спросил Петр.

— Хватит, хватит, — отмахнулся Сосновский. — Я уже привел нервы и мозги в порядок. На вот, почитай. — Он кивнул в сторону лежащей на столике газеты. — Про «Сотбис».

Петр взял газету и углубился в чтение.

Вор выиграл аукцион.

Из надежных источников в полицейском управлении по борьбе с преступностью нами получена информация, что из хранилища аукциона «Сотбис» был похищен артефакт, предназначенный для продажи на ближайших торгах. Воры сумели отключить сигнализацию и проникнуть на склад, воспользовавшись уникальным оборудованием.

Но при отходе их засек полицейский патруль, началась перестрелка. Одного из воров смертельно ранили, остальные сумели скрыться вместе с артефактом. Раненый перед смертью назвал имя заказчика. Им оказался один из российских олигархов, проживающий в Лондоне. Кто именно, нам пока не удалось выяснить.

Артефакт называется «Орден Власти» и якобы дает владельцу силу управлять миром. Мы проконсультировались по поводу этого сомнительного культурного наследия со специалистами из Лондонского университета королевы Марии. Ученые сказали, что многочисленные слухи, связанные с магическими свойствами артефакта, являются инсинуациями, досужими домыслами несостоявшихся магистров и докторов с карьерными претензиями.

Мы тоже не верим всяческим историческим байкам, но нас насторожил один факт: в соответствии с реестром стартовая цена этого артефакта составляет сто миллионов фунтов. И еще… В хранилище находилось много ценных экспонатов, но воров больше ничего не привлекло.

Мы будем вас держать в курсе расследования этого криминального инцидента.

— Вы верите в эти исторические байки? — спросил Петр, дочитав статью.

— А ты видел стартовую цену? — Сосновский усмехнулся. — И какой же дурак за безделушку, пусть даже историческую, столько выложит?

— После такой рекламы точно выложит, — сказал Петр и кивнул на газету.

— Не преувеличивай значение этой глупой статейки.

— Значит, это было что-то вроде Священного Грааля… — произнес Петр.

— Или вместо Священного Грааля, или сам Священный Грааль. Замутили воду в Темных веках, выдали мнимое за действительное, проложили ложный курс для корабля под фальшивым флагом, а правду скрыли, чтобы тайно пользоваться «Орденом Власти». Все ищут Священный Грааль, а его нет и не было никогда. Мне тут в интернете попалась статья из какой-то русской газетенки. Некий монах написал трактат, где приводятся неопровержимые доказательства силы Ордена. Я с ним связался по интернету. Отчетливый ученый!

— Вы думаете, что российские власти на это поведутся? — Телохранитель уже догадался, кто заказал ограбление аукциона.

— Не знаю, поиграем. Других вариантов я не вижу. — Сосновский задумался.