Невеста

Павел Астахов, 2012

Вечной теме коварства и любви посвятил свой новый адвокатский триллер Павел Астахов. Артем Павлов наконец-то встретил настоящую любовь – воспитанницу детского дома Кристину Яснову, умницу, красавицу и вполне успешную бизнес-леди. В один недобрый день Кристина оказывается свидетельницей ограбления и, защищаясь, сворачивает налетчику шею. Поскольку свидетели подтвердили показания Кристины, полиция отпустила ее. Однако вскоре Следственный комитет задерживает возлюбленную Артема по подозрению в зверском убийстве десятилетней давности. Каким-то невероятным образом отпечатки пальцев, взятые после событий в фитнес-центре, совпали с теми, которые были оставлены на ноже, обнаруженном на месте громкого преступления. Тогда была вырезана вся семья уголовного авторитета, а Кристина как раз училась в том же городе и в то же самое время… Защитить любимую от несправедливого обвинения – дело чести для Павлова. Но и в самом жутком сне ему не могло присниться, какую страшную угрозу таит в себе эта история. И в первую очередь для него самого.

Допрос

Сизов открыл Павлову дверь и тут же закрыл ее с другой стороны.

— Артем! — вскрикнула Кристина, бросаясь к нему.

Павлов обнял ее, крепко прижав к себе.

— Тема, — всхлипывала она, гладя мужчину по лицу. — Я думала — все, забыли меня все…

— Что за ерунду ты несешь! Кристина, у нас мало времени. Давай садись, и все спокойно обсудим.

Женщина покорно села на стул, вытирая платком уголки глаз.

— Я тебя слушаю. Что происходит? — спросил Артем. — В чем тебя обвиняют?

— Я не знаю, — растерянно ответила Кристина. — Мне ничего не объяснили, сказали, что нашли какое-то старое дело, и теперь хотят за что-то меня привлечь… Вот и все.

— Кристина!

— Что? — в свою очередь повысила голос Яснова. — Надеюсь, ты не сомневаешься в моих словах?

Артем глубоко вздохнул, мысленно приказывая себе контролировать эмоции.

— Мне кажется каким-то безумием, что тебя привлекли по этой статье.

— А… там что, большой срок? — растерялась Кристина.

— Пожизненный, — ответил Артем. — Или двадцать лет лишения свободы.

Она молча смотрела на него расширенными глазами.

«Похоже, для нее это и вправду новость», — подумал Павлов.

— Я хочу знать все. Хотя бы потому, что мы друг другу не просто знакомые. Во всяком случае, мне хочется в это верить. Ну? — поторопил он. — Кристина, если ты будешь молчать, мне будет очень сложно тебе помочь.

— Что ты от меня хочешь? — измученно произнесла женщина. — Думаешь, мне приятно тут сидеть и ждать, когда мне разрешат сходить в туалет или попить воды?!

— Кристи…

— Я ничего не знаю! — заплакала Яснова и в бессилии стукнула кулачками по коленям. — Я понятия не имею, почему меня забрали сюда! Я не знаю ни о каком деле, которое они раскопали! Ты мне веришь?!

— Верю. Я прошу, успокойся.

— Я хочу домой, — приглушенно сказала Кристина, закрывая лицо ладонями. — Я не хочу отвечать на их дурацкие вопросы. Ты понимаешь меня, Тема?

— Да.

Некоторое время они просидели в полном молчании. Павлова раздирали противоречивые чувства — он и жалел Кристину, и одновременно ее поведение вызывало у него смутное раздражение.

«А может, это подстава?» — внезапно подумал он. И тут же параллельно возник второй вопрос: кому и зачем это надо? Ведь согласно законам природы в любом действии, будь то взмах руки или война мирового масштаба, имеется свой интерес.

— Может, ты знала раньше этого… Милещенко? — попробовал подойти к делу с другой стороны Артем, но Кристина отрицательно качнула головой.

— Извини, Павлов, — криво усмехнулась она, — но, похоже, здесь тебе придется повозиться.

— Да уж, — пробормотал адвокат и, немного подумав, добавил: — Ты можешь отказаться от дачи показаний. По крайней мере сейчас.

— Как это?

— По статье 51 Конституции ты не обязана свидетельствовать против себя и своих близких, — объяснил Павлов. — Но мне надо в любом случае знать, в чем тебя подозревают.

Кристина вяло пожала плечами, и Артем понял, что больше ничего добиться не сможет.

Он встал и открыл дверь. Сизов сидел неподалеку на стуле, листая газету.

— Мы закончили, — сказал Артем.

— Что-то быстро, — заметил майор, провожая их в кабинет Милещенко.

— Я рад, что вы так быстро подготовились к допросу, — произнес Владимир Яковлевич с плохо скрытой издевкой. — Уверен, что теперь вы во всеоружии. Как вы себя чувствуете, Кристина Владимировна?

— Пока не познакомилась с вами — хорошо, — мрачно ответила Яснова.

— Итак, приступим к допросу. В присутствии вашего защитника я разъясняю вам ваши права, как подозреваемой в совершении преступления, предусмотренного статьей…

Пока Милещенко зачитывал вслух необходимые формальности, Павлов вдруг отчетливо понял, что сегодня Кристина домой не вернется. Он всегда доверял своей интуиции и сейчас, как никогда, чувствовал, что бессилен помочь любимой женщине.

— Где вы находились 25 июня 2001 года? — задал вопрос Владимир Яковлевич.

Лицо Кристины застыло.

— Вы что, издеваетесь? — холодно спросила она. — Вы хотите знать, что я делала почти десять лет назад, вплоть до конкретного дня? Может, еще час укажете?

— Именно. Если быть точным, то меня интересует период времени с двенадцати утра до пяти вечера. И я больше чем уверен, что этот день вы помните всю свою жизнь, Кристина Владимировна, — произнес Милещенко, не сводя с нее глаз.

— Я могу только сказать, что была в Новосибирске. В тот период я работала там и параллельно училась на заочном отделении.

— И все же?

— Я не помню, — решительно ответила Кристина.

— Вы были знакомы с Максимом Игнатовым?

Яснова непонимающе посмотрела на следователя, словно он заговорил на китайском языке.

— Тоже не помните? Ладно. Это бывший лидер организованной преступной группировки Новосибирска по кличке Кнут. Преступное сообщество именовало себя «филины», название прикрепилось к банде в связи с тем, что свои преступления бандиты предпочитали совершать в темное время суток, — пояснил Милещенко.

— Я первый раз об этом слышу, — дрогнувшим голосом проговорила Кристина.

— Владимир Яковлевич, может, будете более конкретны? В чем именно вы подозреваете Яснову? Иначе, извините, кошки-мышки какие-то получаются, — вмешался Павлов.

— Хорошо, Артемий Андреевич. Я немного освежу вашу память, гражданка Яснова. 25 июня 2001 года в расположенном неподалеку от Новосибирска дачном поселке Каменское были убиты двенадцать человек. Среди убитых — Игнатов, он же Кнут. Были убиты члены его семьи, а также совершенно посторонние люди, в том числе женщины и один тринадцатилетний подросток. Преступление было совершено с особой жестокостью — расстреляв несколько обойм, убийцы добивали жертв с помощью ножа. — Милещенко замолчал, выжидающе глядя на Кристину, но та только испуганно смотрела на Павлова, словно ища у него защиты. — Им перерезали глотки, — добавил Владимир Яковлевич проникновенно, будто сообщал пикантную подробность. — Как баранам на бойне. Не пожалели даже парализованную мать Кнута, ее так и нашли бездыханной в инвалидной коляске…

— Да, это было громкое дело, — проговорил Артем после небольшой паузы. — И в прессе об этом много писали. Насколько мне известно, убийцы по этому делу были найдены и привлечены к ответственности.

— Вы совершенно правы, господин адвокат, — краем рта улыбнулся следователь. — Вот только не всем лицам, причастным к этому зверскому убийству, пришлось понести заслуженное наказание.

— Что вы имеете в виду? — чувствуя неладное, спросила Кристина.

Милещенко наклонился вперед, и она непроизвольно отпрянула назад.

— У меня есть все основания полагать, Кристина Владимировна, что вы имели самое непосредственное отношение к происходившим событиям. Иными словами, я подозреваю вас в соучастии при совершении этих убийств.

В воздухе повисла липкая пауза. Было только слышно, как тихо потрескивают флуоресцентные лампы.

— Это что, неудачная шутка? — хрипло спросила Кристина.

— Отнюдь. Я не для того сижу в этом кабинете, чтобы изображать клоуна и веселить вам подобных, — резко ответил Милещенко.

— Вы сошли с ума, — прошептала женщина.

— Держите себя в руках, Яснова!

— Позвольте узнать, на чем базируется ваша уверенность? — задал вопрос Павлов. Он ровным счетом ничего не понимал и все еще надеялся, что все происходящее не что иное, как чудовищное недоразумение.

— Все очень просто, — ответил Милещенко немного устало, будто этот допрос ему самому порядком надоел. — На месте преступления был найден нож. На нем — кровь убитых, а на рукоятке были обнаружены отпечатки пальцев. И они принадлежат вам, уважаемая Кристина Владимировна!

Яснова затравленно смотрела на следователя, съежившись на стуле.

— Это… это какая-то ошибка, — выдавила она из себя.

— Ошибок быть не может. Отпечатки, выявленные на этом ноже, были внесены в архивную дактилоскопическую базу. Мне известно, что на ваш клуб было совершено нападение, и в результате потасовки нападающий погиб. Кстати, еще вопрос, в результате чего наступила его смерть.

— Это разве ваша компетенция, Владимир Яковлевич? — не выдержал Павлов. — Простите, но давайте отделять зерна от плевел!

— Иными словами, не лезьте не в свое дело? — усмехнулся Милещенко. — Ладно. Объясняю для особо одаренных. Снятые у Ясновой отпечатки по этому делу запустили в проверку. Это обычная формальность, и никто не мог подумать, что «пальчики» преуспевающей бизнесвумен стопроцентно совпадут с «пальчиками», которые засветились на орудии убийства в далеком Новосибирске. Вот, собственно, и все.

— Я бы хотел взглянуть на результаты экспертизы, — сказал Артем. — И, кстати, где сам нож?

— Нож в наличии, господин Павлов. Подозреваю, что вы надеялись, будто его уничтожили, как и все остальные вещдоки? Довожу до вашего сведения, что по этому ножу следствием было выделено отдельное производство в рамках основного уголовного дела.

— Где нож? — повторил вопрос Павлов.

— Я предъявлю его вам в самое ближайшее время. Кристина Владимировна, у вас есть что сказать по сути?

«Как на приговоре», — подумалось Артему. Кристина молчала, взгляд у нее был отсутствующий, словно она перестала ориентироваться во времени и пространстве.

— Так и запишем — от дачи показаний отказалась, — проговорил Милещенко, набирая на клавиатуре текст.

— Стоп! — возразил Павлов. — Не стоит торопиться. Вы же видите, в каком состоянии она находится! У нее психологический стресс, вызванный, кстати, вашими усилиями! Или вы хотите, чтобы после пятичасового пребывания под стражей, в полном неведении перед будущим, она вспомнила все вплоть до минуты?

— Опять вы за свое, — фыркнул Милещенко.

— Кристина Владимировна не отказывается от дачи показаний, она лишь не согласна с вашими обвинениями. Так ведь?

Яснова нерешительно кивнула.

— Без разницы, — пробурчал следователь. Он распечатал на принтере протокол допроса, перечитал его и передал Кристине. При этом адвокат не мог не заметить выражения самодовольства на его лице.

— Складывается впечатление, что происходящее доставляет вам огромное моральное наслаждение, — заметил Павлов.

— Ваши домыслы об эстетической стороне дела оставьте при себе, — лениво отозвался Милещенко, нажал на кнопку и по громкой связи вызвал в кабинет конвой. — Все верно? — спросил он у Кристины, когда она дочитала протокол. — Тогда пишите: «С моих слов записано верно, замечаний и дополнений не имеется». Подпись не забудьте поставить.

Яснова расписалась на протоколе и дрожащей рукой вернула его следователю.

Павлову стоило огромного труда посмотреть в глаза Кристине. Они блестели от слез.

— Ваш автограф, господин Павлов, — сказал Милещенко, протягивая адвокату протокол.

— Я завтра приду к тебе, — пообещал Артем, поворачиваясь к Кристине.

— Артем!

Милещенко перевел взгляд с Ясновой на адвоката и понятливо поджал губы.

В дверь постучали, и Кристина закрыла лицо руками.