Киллер

Павел Астахов, 2016

Вас несправедливо притесняет партнер по бизнесу? Или вы хотите заполучить его долю? Возможно, он просто не нравится вам как человек? Профсоюз киллеров решит ваши проблемы!.. При этом никому и в голову не придет мысль о заказном убийстве. Наркоман в темном подъезде, огромная сосулька на крыше дома, неисправная электропроводка… Да мало ли опасностей подстерегает вокруг? И все-таки у известного адвоката Артема Павлова возникли серьезные сомнения по поводу одной такой «нелепой случайности». А потом еще одной и еще… Либо что-то очень сильно разозлило и без того Злой Рок, либо за этими смертями стоят вполне конкретные люди.

Встреча в изоляторе

Ближе к обеду Павлов выяснил контактные данные следователя, ведущего дело по факту убийства Ганакяна, набрал его номер и договорился о встрече.

Капитан юстиции Гнатюк Олег Станиславович не скрывал своего удивления, узнав, что адвокат Артем Павлов интересуется его подследственным.

— Вообще-то у Осокина уже есть защитник, — проговорил он.

— Мне это известно. Но вы же прекрасно осведомлены, что уголовно-процессуальный закон предоставляет обвиняемому право иметь несколько адвокатов. Впрочем, как и отказаться от них, причем на любой стадии процесса.

Гнатюк некоторое время молчал, очевидно, обдумывая решение.

— Ладно, — наконец сказал он. — Я как раз сейчас еду в изолятор и выпишу вам разрешение на свидание. А уж Осокин пускай сам решает, втягивать вас в это дело или нет. Один ему нужен защитник или несколько.

Павлов не мог не отметить, что последнее предложение было произнесено с чувством абсолютного собственного превосходства. Адвокат не сомневался, что следователь едва удержался, чтобы не закончить фразу так: «Только время зря потратите».

Через час они встретились у ворот СИЗО. Павлов протянул капитану юстиции руку. Тот чуть помедлил и пожал ее. Ладонь следователя была вялой и влажной, словно обернутой мокрым полотенцем или салфеткой.

— У вас есть пятнадцать минут, — сообщил Олег Станиславович. — Вероятно, вы имеете какие-то вопросы ко мне? — язвительно осведомился он.

— Да, имею, — подтвердил Павлов, забирая из его рук бланк пропуска. — Но вы же ни слова мне не скажете, пока я не буду официальным представителем Осокина. Я прав, господин следователь?

Гнатюк кисло улыбнулся. Он знал, что этот адвокатишка был тертый калач.

— Вот видите, вы все сами отлично знаете. Хотя мне до сих пор неясно, зачем такой юрист, как вы, выбрал столь неперспективное дело.

— Неперспективное для кого? — спокойно поинтересовался Артем, и улыбка на губах следователя погасла.

Он что-то проворчал и открыл массивную дверь. Павлов последовал за ним.

Дежурный смены проводил адвоката в свободное помещение. Артем достал несколько листов бумаги, блокнот, ручку, аккуратно разложил все это на столе.

В ожидании Дмитрия он машинально оглядел камеру и покачал головой.

Пенитенциарная система мало изменилась с советских времен, что бы ни кричали с трибун генералы из этого ведомства, пытаясь обосновать очередное выделение средств из бюджета страны. Все те же мрачные стены, небрежно выкрашенные в муторно-зеленый цвет, подавляющий психику, неуклюжий стол и табуреты, накрепко привинченные к полу, толстенная решетка, сквозь ячейки которой едва-едва пробивался солнечный свет. Весь антураж камеры словно гвозди вколачивал в испуганный мозг арестованного одну-единственную мысль: «Ты здесь никто. Никто. Никто».

Наконец в коридоре послышались шаги, и через мгновение внутрь, прихрамывая, зашел высокий мужчина. Лицо его было бледным и осунувшимся, под глазами залегли глубокие тени.

— Добрый день, Дмитрий, — сказал Артем.

— Здравствуйте. А вы кто? Я вас где-то мог видеть? — спросил Осокин, прищурившись.

— Вполне. Мир тесен, как говорят. Меня зовут Артем Павлов, я адвокат. Ваша сестра Вероника попросила, чтобы я занялся вашим делом.

— Вероника? — заторможенно переспросил Дмитрий, с трудом вникая в суть разговора.

Он сел на табурет, поморщился и начал растирать колено.

— Вас били? — задал прямой вопрос Павлов.

Он всмотрелся в лицо мужчины, заметил распухшую скулу и ссадину на брови.

— Это неважно, — с неохотой ответил Осокин.

— Значит, били, — заключил адвокат.

— Это мои проблемы, — отрезал арестант.

— Может, вам нужен врач?

— Нет, — отозвался заключенный и снова коснулся колена. — Я узнал вас. Это вы всякие передачи про судебные процессы ведете, да? — Не дожидаясь ответа Артема, он кивнул и сказал: — Ну да. Вот уж не ожидал! Меня вызвался защищать сам Артем Павлов! Вот так сюрприз!

— Дмитрий, у нас мало времени, — одернул его защитник.

— Мне нечего вам сказать, — неожиданно резко ответил Осокин, положил руки на стол, увидел, что на них смотрит адвокат, и быстро убрал.

Но Павлов все равно успел разглядеть, что все костяшки на пальцах брата Вероники были разбиты. Видимо, он успел неплохо приложиться к чьим-то физиономиям.

— Ваша сестра хочет помочь вам, — сказал Артем. — Насколько я понял, ваш нынешний адвокат не очень-то горит желанием бороться за вас.

Осокин промолчал, но Павлов видел, что эти слова задели его.

— Я готов взяться за ваше дело.

— Зачем? — со вздохом спросил Дмитрий. — Я все равно сяду лет на двадцать. Мне в камере уже сказали. Я убил своего партнера по бизнесу, чего еще надо? Как вы будете меня защищать? Я все равно во всем признался. Теперь-то какая разница?

— Значит, вы все-таки убили его? Или только признались в этом? — Павлов посмотрел на него в упор, Дмитрий не выдержал этого взгляда, опустил голову и уставился в исцарапанный стол.

«Он лжет, — подумал Артем. — Но зачем ему самооговор?!»

Осокин криво усмехнулся и заявил:

— К тому же у нашей семьи нет денег на ваши услуги. Я с трудом могу себе представить, сколько стоит час вашей работы. Вероника там что, на солнце, что ли, перегрелась? Интересно, что она продала, чтобы только получить от вас консультацию?

— Вопрос о моем вознаграждении сейчас не стоит на повестке дня, — заявил Павлов. — Давайте определимся. Если вы согласны на мое участие в деле, то вам нужно написать заявление о смене защитника.

Осокин кашлянул, нервно потеребил пуговицу на рубашке.

— Мне ничего не надо, — глухо проговорил он. — Я буду отвечать за то, что совершил. Вы зря потратили свое время.

— Дмитрий, вы говорите неправду, — проговорил Артем. — Это видно даже невооруженным глазом. Мне только непонятна причина.

В дверь постучали.

— Время, — раздался хрипловатый голос охранника.

Павлов встал из-за стола.

— Подумайте. Не о себе, так о своих родных. О сестре, которая места себе не находит, пытаясь вызволить вас отсюда. Вспомните о своем сыне, наконец! — надавил Артем.

Осокин вздрогнул и сказал:

— Извините, но это вас не касается.

В дверь заглянул Гнатюк.

— Ваше время вышло, господин Павлов.

— Мы уже заканчиваем, — не оборачиваясь, отозвался адвокат.

— Это все равно бессмысленно. — Осокин с тоской покачал головой.

Павлов пожал плечами. В его практике не раз бывали и такие случаи, так что он не очень удивился. В конце концов подзащитный решает сам.

— Вы рано сдаетесь, — бросил он напоследок, встал и шагнул к выходу.

Перед дверьми Артем неожиданно обернулся и кинул взгляд на Дмитрия. В глазах Осокина стояли слезы и немая мольба. Свидание закончилось.

— Вы удовлетворены? — вежливо спросил следователь.

Он стоял, прислонившись к стене, держа в руках коричневую папку.

— Да, благодарю вас, Олег Станиславович, — сказал Павлов.

— Он согласился на замену адвоката?

Павлов улыбнулся.

— Да. Полагаю, в самое ближайшее время господин Осокин напишет соответствующее заявление.

Гнатюк растерянно моргнул и недовольно поморщился, как от лимона.

«Не ожидал?» — подумал Артем и добавил:

— У Осокина травма ноги и ссадины на лице, господин следователь. Судя по всему, они получены во время нахождения в СИЗО. Я пока еще не являюсь официальным представителем Дмитрия Осокина, но настоятельно советую не закрывать на это глаза. Данный факт требует проведения внутреннего расследования.

Капитан непроизвольно поднял папку на уровень груди, словно пытался таким образом защититься от назойливого адвоката.

— Я очень признателен вам за заботу, — сухо произнес он. — Артемий Андреевич, вы, наверное, очень спешите. Не смею задерживать.

— Увы, да. Но я надеюсь, что в самое ближайшее время мы снова с вами увидимся, — ответил Павлов и зашагал по длинному коридору к выходу.

На улице он глубоко вздохнул, вынул сотовый телефон и набрал Веронику.

— Слушаю вас, Артемий Андреевич, — отозвался взволнованный голос.

— Еще раз здравствуйте. К сожалению, пока мне вас нечем порадовать, — сказал Павлов. — Ваш брат не пошел на контакт. Он сказал, что во всем признался следователю, но у меня большие сомнения…

— Вы думаете, его запугали?

— Сейчас бессмысленно гадать. Он не был настроен на беседу с самого начала.

— Боже, какой же он идиот. — Осокина вздохнула. — Артемий Андреевич, мне очень неловко, что мы поставили вас в такое положение.

— Не извиняйтесь, вы совершенно не виноваты в этом, — успокоил женщину адвокат.

— У него депрессия, я уверена. Дима просто не понимает всю важность происходящего.

— Возможно. Еще мне показалось, что ваш брат чем-то очень напуган. Особенно когда речь зашла о его сыне. — Он услышал всхлип и мягко произнес: — Вероника, давайте поступим так. Вы должны попасть к Дмитрию на свидание и поговорить с ним. Мы не сможем помочь ему, пока он сам не захочет этого. Не мне вам напоминать старую притчу о том, что двое мужчин смогут насильно привести барана на водопой, но даже тридцать не в состоянии заставить его пить. Так что все в руках вашего брата. Уж простите за такое сравнение.

Вероника грустно усмехнулась.

— Да уж. Все верно, чего уж там. В свете всего того, что натворил мой брат, баран — самое мягкое сравнение. Вы абсолютно правы.

— Все зависит от него, — повторил Артем. — Добавлю, что действовать нужно немедленно, пока дело еще на начальной стадии расследования.

— Я все поняла.

— Да, чуть не забыл. Где был ваш брат, когда его задержали?

— На нашей даче, — ответила Вероника. — У нас небольшой домик по Можайскому шоссе. Он был там вместе с сыном.

— Кто-то может подтвердить, что Дмитрий находился на даче, когда погиб Ганакян? Соседи? Родственники? Друзья?

— Не знаю, — неуверенно проговорила женщина. — Может быть.

— Это нужно обязательно выяснить. Нам также потребуются записи с камер видеонаблюдения, которые могли зафиксировать автомобиль Ганакяна. Следует найти свидетелей их драки в баре. Наконец, куда делись деньги, которые якобы присвоил Дмитрий?

Вероника подавленно молчала.

— Не расстраивайтесь, — сказал Артем. — Вам не в чем себя винить. Постарайтесь отбросить эмоции и взглянуть на это дело с прагматичной точки зрения. Только логика, факты и конечная цель. Разумеется, в рамках закона. Понимаете меня?

— Да. Спасибо, что вы так внимательны.

— Бросьте. В конце концов все мы люди, Вероника.

— Я вам позвоню, как только у меня будет разрешение на встречу.

— Обязательно.

В мобильнике послышались гудки.

Артем неожиданно вспомнил бледное лицо Дмитрия, его глаза, преисполненные болью и мукой.

«Его просто используют», — подумал адвокат.

Теперь Павлов почти не сомневался в этом. Осталось разобраться, кто и зачем.