Волонтер

Павел Астахов, 2015

На эту тему даже СМИ говорят скупо, расплывчато и словно бы шепотом. Она слишком страшна. Тем не менее проблема существует… К известному адвокату Артему Павлову обратилась женщина, у которой несколько дней назад пропал восемнадцатилетний сын. Женщина точно знает, что парень вместе с другом попал в аварию и был госпитализирован. Но на этом его следы обрываются. Поиски молодого человека привели Павлова в благотворительный фонд «Поделись сердцем». Фонд помогает одиноким нуждающимся людям пройти бесплатное лечение в некой частной клинике «МедКР». Благое и нужное дело, если бы не страшная статистика: все, кому «повезло» там лечиться, умерли…

Первые шаги

Без пяти двенадцать Павлов был в отделении полиции. Адвокат мазнул взглядом по вывеске, красовавшейся на обшарпанном здании, и не смог удержаться от усмешки. Она была новенькая, свежая, словно ее прикрутили буквально пару минут назад. Все прочее здесь оставалось прежним. Облупившаяся краска, грязный линолеум. В дежурке стояли древние кресла, обтянутые потрескавшимся дерматином. Их, наверное, в последний момент успели вытащить из кинотеатра, подлежащего сносу.

Оболочку сменили, а содержимое осталось прежним. Можно вложить миллиарды, перешить форму и поменять таблички со значками, но эти деньги не смогут изменить сознание стражей порядка, как настоящих, так и будущих. В данном случае эпопея с реформой, преобразованием милиции в полицию, напоминала адвокату бомжа, которого впопыхах пытаются привести в более-менее презентабельный вид. Но даже если на бездомного натянуть белоснежный фрак и облить его с ног до головы самой дорогой туалетной водой, он все равно останется тем, кем был.

Из окошечка дежурной комнаты выглянул плотный лейтенант и осведомился:

— Вы к кому?

— Дыбенко на месте?

— Пока да.

Лейтенант собирался сказать что-то еще, но Павлов уже стремительным шагом направился к лестнице.

Адвокат увидел начальника отдела в дверях приемной. Кряжистый мужик могучей комплекции заполонил своим телом весь дверной проем.

— Юленька, тут должен один губошлеп приехать. Павлов который, — пробасил мужчина, стоя спиной к Артему. — Так ты передай ему, что меня совсем сегодня не будет.

— Хорошо, Валентин Михайлович, — пропел из приемной тоненький голосок.

— Ну и все. Если что, я на мобильном.

Дыбенко неторопливо, словно медведь, развернулся и тут же замер, чуть не натолкнувшись на Артема. От неожиданности он отступил назад, и Павлов шагнул в приемную.

— Добрый день, — невозмутимо произнес адвокат. — Вы уж извините, но губошлеп не стал звонить, а приехал сам.

Щеки полицейского стали пунцовыми, он смущенно кашлянул и пробубнил:

— Я очень спешу, Артем…

— Андреевич, — подсказал Павлов, обворожительно улыбнувшись замершей секретарше.

В одной руке у нее прямо в воздухе зависла чашка с кофе, в другой — смартфон.

— Давайте перенесем нашу встречу на завтра, — предложил Дыбенко, оправившись от шока, вызванного внезапным появлением Павлова. — Честное слово, Артем Андреевич…

— Не проблема. Можно и на завтра. Только потратьте, пожалуйста, три минуты, чтобы взглянуть вот на эти документы, Валентин Михайлович. Потому что если мы сейчас расстанемся, то я немедленно отвезу их по адресу.

Начальник отдела уставился на папку, которую протягивал ему адвокат. Он глядел на нее так, словно внутри могла прятаться ядовитая змея.

— Ну же, — мягко проговорил Павлов.

Дыбенко молча взял папку.

— Что это? — Он прищурился, вчитываясь в текст. — В Генеральную прокуратуру Российской Федерации. Копия — в Департамент собственной безопасности. Жалоба. Гм… — Валентин Михайлович перевел взгляд на адвоката, который наблюдал за ним с бесстрастным видом. — Пройдемте в кабинет, — предложил начальник ОВД, доставая из кармана ключ. — Юля, не соединяй меня ни с кем, пока я сам не скажу.

Девушка кивнула. Растерянность на ее накрашенном личике сменилась изумлением.

Кабинет оказался светлым и просторным. Вся мебель здесь была под стать его хозяину, тяжелая и массивная.

— Какие у вас проблемы? — спросил Дыбенко, как только они уселись.

— Валентин Михайлович, я представляю интересы гражданки Симоновой Вероники Сергеевны. Она была вынуждена обратиться в нашу коллегию в связи с тем, что сотрудники дежурной службы, подчиненные вам, без каких-либо оснований отказали ей в приеме заявления.

— Заявления?.. — переспросил Дыбенко.

— Совершенно верно. Заявление о безвестном исчезновении ее сына, восемнадцатилетнего Владимира Николаевича Симонова. Мне бы не хотелось тратить мое и ваше время на цитирование девяносто третьей статьи Уголовного кодекса, который, кстати, лежит у вас на столе, на самом видном месте. Это халатность. Ваши сотрудники не исполнили свои прямые обязанности, заморочили голову матери, которая сходит с ума от горя.

Полицейский нахмурился, снова подвинул к себе бумаги, привезенные Павловым, нацепил очки и погрузился в чтение.

— Ого! — сказал он спустя некоторое время, дойдя непосредственно до ходатайств. — Похоже, уважаемый Артем Андреевич, вы выбрали не ту профессию! Смотрю, лучше нас знаете, как надо искать потеряшек. — Он презрительно фыркнул.

Артем взглянул на его лоснящуюся, откормленную физиономию, не выдержал и заявил:

— Я выбрал то, что следует, Валентин Михайлович. Suum cuique, каждому свое, как говорится. Что касается, как вы выразились, потеряшек, то они, господин Дыбенко, живые люди, как и мы с вами. Возможно, сейчас этому юноше, Владимиру Симонову, безумно больно. Не исключаю, что с ним могло случиться самое страшное, что только может произойти с человеком, хотя мне не хочется в это верить. Он сейчас надеется на спасение, хочет получить помощь. В том числе и от вас, Валентин Михайлович. Поэтому давайте при обсуждении этой темы проявим хоть немного сострадания.

Дыбенко отвел взгляд и шмыгнул носом, всем своим видом демонстрируя, что в общем и целом позицию адвоката разделяет, но при этом открыто признавать сей факт не намерен.

— Не моя вина в том, что я вынужден подсказывать полиции, что и как нужно делать, — прибавил Павлов. — Надеюсь, что оперуполномоченный, к которому попадут эти материалы, хорошо знает свое дело. — Эти слова прозвучали почти как вызов.

Начальник полиции намеревался ответить колкостью, но вовремя взял себя в руки. Он понимал, что сейчас перевес явно не на его стороне, и продолжил чтение. Артем с интересом смотрел в окно, за которым весело чирикали воробьи, перепархивая с ветки на ветку.

— Хорошо, что вы меня застали, — протянул полицейский минут через пять, потом достал из тумбочки носовой платок и вытер пот со лба. — Уверен, мы сможем сами решить эти вопросы.

— Если бы я сомневался в этом, Валентин Михайлович, то документы лежали бы сейчас на другом столе и в ином кабинете, — заметил Павлов.

— Я дам распоряжение, чтобы ваши бумаги приняли к исполнению, — пообещал Дыбенко.

— Мне хотелось бы знать, кто будет заниматься этим делом, и получить контактные данные.

— Я не могу сейчас назвать вам конкретного исполнителя, — нервно проговорил Валентин Михайлович. — Заявление поступит в отдел уголовного розыска, там и будет приниматься решение.

— Ничего, я подожду.

На скулах начальника полиции заиграли желваки.

— Вы будете ждать у меня в кабинете, господин адвокат? — осведомился он.

— Отчего ж, могу и в дежурной части.

Они встретились глазами, и Павлов с удовлетворением отметил, как щеки здоровяка снова вспыхнули словно два семафора. Это было почти забавно, учитывая возраст и статус полковника.

Дыбенко первым отвел взгляд и заявил:

— Ладно. Вам позвонят в течение часа.

— Не только мне, Валентин Михайлович. В заявлении указан телефон гражданки Симоновой. Она тоже будет ждать звонка о вызове.

— Хорошо. — Полицейский сдался, нажал кнопку на стационарном телефоне и сказал: — Юля, вызови ко мне Гончарова. — Полковник исподлобья взглянул на адвоката и пояснил: — Это начальник угрозыска. Обещаю, что сегодня с вами свяжутся.

— Премного благодарен вам. — Артем поднялся. — Не обижайтесь, Валентин Михайлович. Но, глядя на это со стороны, становится печально. Ведь любой простой человек вроде этой бедной Симоновой при других обстоятельствах так и остался бы у обочины, один на один со своими проблемами. Никто не услышал бы его.

Дыбенко расстегнул рубашку на одну пуговицу, словно ему стало тяжело дышать, и проговорил:

— Господин адвокат, надеюсь, вы представляете, какая нагрузка лежит на районных отделах? Сколько дел в производстве следователей и дознавателей? Да они зачастую просто физически не способны уделять внимание каждой мелочи!

— Жаль, что мы никак не поймем друг друга. По крайней мере до тех пор, пока жизнь человека вы будете относить к разряду мелочей. Теперь насчет нагрузки. Разве ваших подчиненных гнали работать в полицию под дулами автоматов? — спросил Артем. — Как я уже говорил, фактически ваши сотрудники допустили халатность, отказав Симоновой в принятии заявления. Это на языке закона. Если говорить попросту, на обывательском уровне, то поведение ваших подчиненных обусловлено элементарной ленью.

Дыбенко отвел взгляд и пробубнил:

— Всего хорошего, господин адвокат.

— И вам крепкого здоровья. — С этими словами Павлов вышел из кабинета.