Меценаты зла

Павел Александрович Данилов, 2013

Звездолетчика Кирилла Громова арестовывают на собственном торговом корабле, обвинив в шпионаже против планеты Тайлы, которой правит диктатор-параноик. Пытаясь выбраться из плена и понять, кто же его подставил, Кирилл действительно узнает страшные военные и политические тайны. В круговороте убийств и предательств, звездолетчик меняется и, сам того не понимая, только приближает предстоящую войну четырех обитаемых систем.

Глава вторая

Солдат снял с Кирилла один наручник и произнес:

— Руки вперед.

Кирилл с трудом вытянул затекшие конечности, на одной из которых болтался толстый браслет на короткой цепочке. Солдат вновь защелкнул наручник на запястье и двинулся к выходу. Тоже проделали и с остальными пленниками.

Прошелестели выдвигающиеся электрические засовы, и заключенные остались без конвоя.

— Пока до тюрьмы доберешься — состариться можно, — сказал мужик лет пятидесяти.

— Или умереть, — глухо добавил Кирилл, сплевывая тягучую кровавую слюну.

— Сам нарвался, — пожал плечами он. — Меня зовут Джон, а это мой сын — Эдд.

Парню было не больше двадцати лет. Худой, безобидный, с застывшей в глазах обреченностью.

— Кирилл, — представился Громов. — Зато я их так и не ударил.

— Их все равно уже убили, — спокойно произнес Джон, словно говорил о насекомых, а не о двух красивых молодых женщинах. — А ты теперь мучаешься от побоев.

— За что вас? — перевел тему Громов.

— Пытались улететь с планеты. А у нас это запрещено, — сказал Джон. Потом хмыкнул невесело: — Значит, мы шпионы.

— Куда же вы собирались?

— На Землю. Вы были там? — подал голос Эдд. — Я много про нее читал.

Кирилл покачал головой и медленно подошел к умывальнику. Ноги хоть и болели, слушались хорошо. Форма начальника безопасности спасла от переломов. Кирилл вымыл руки и набрал пригоршню воды. Цепь звякала при каждом движении. Прополоскав рот и смыв с лица кровь, Громов вернулся на пластиковую кушетку.

— Почему они не сняли с меня форму? — спросил он, особо не надеясь на ответ.

— Либо скоро отпустят, либо убьют. Не хотят возиться с такими мелочами.

— Такое ощущение, что ты здесь не первый раз.

— Я работал в подобном заведении в провинции. У меня даже был доступ к трем космическим кораблям.

— Ты звездолетчик?

— Я ремонтник. Был.

— Как же вы собирались лететь? — удивился Кирилл.

— Когда нас перехватили, капитан пустил себе пулю в голову.

— Да-а, с него спрос был бы самый большой.

— Мы знали, на что идем, — перебил их Эдд. — Лучше умереть, чем всю жизнь бояться сказать лишнее слово.

«Пытается быть смелым», — подумал Кирилл, а вслух поддел парня:

— Что же ты не присоединился к капитану?

— Я еще надеюсь выбраться, — глухо ответил Эдд.

— А я с самого начала знал, что это глупая затея.

Эдд посмотрел на отца так, словно видел его впервые. Джон вытянулся на кушетке.

— Не мы первые, не мы последние, — закончил он и отвернулся лицом к стене.

В камере наступило долгое молчание. Кирилл осмотрел помещение. Умывальник, туалет, три кушетки. Ровные стены, переходящие в низкий, отделанный пластиковыми планками потолок. Не сантиметра лишней площади. Прямо как в каюте на корабле. Мысли о родном судне навеяли грусть. Придется ли ему еще когда-нибудь увидеть бесконечную черноту космоса с мерцанием звезд и туманностей?

Теодор пришел часа через три. Джон тихо посапывал, Эдд безучастно рассматривал потолок.

— Ты обещал зайти после ужина.

— Не переживай, я поел вкусно и основательно, — расплылся в улыбке Теодор. — Могу провести с вами всю ночь.

— Хоть нескучно будет.

— В этом не сомневайся.

Теодор присмотрелся к разбитым губам Громова и спросил:

— Кому успела не понравиться твоя улыбка?

— Он называет тебя Светлячком, — смиренно ответил Кирилл. — Шерстяной ублюдок.

— Познакомились со стариной Эгоном? — удивленно приподнял брови Теодор. — Странно, что камера не залита кровью по колено.

— Впиталась, — криво усмехнулся Громов.

— Я называю его Каином, но речь сейчас не о нем. А о вас. И ваших целях.

— Ты не боишься, что мы сейчас набросимся и убьем тебя? — вкрадчиво спросил Громов.

— Боюсь, — признался Светлячок. — Всегда боюсь. Потому за дверью стоит четверо бойцов и тюремщик, а у меня есть оружие даже в носках и галстуке.

Кирилл сел на кушетку с ногами. При желании он мог допрыгнуть до Теодора и вбить его самодовольную улыбочку в глотку вместе с зубами. Но что делать дальше, Кирилл не знал. Потому решил подождать.

Светлячок одернул спортивный пиджак и сел на внесенный тюремщиком стул. Дверь в камеру осталась открытой, а в руках Теодора появилось два пистолета. Он протянул левую руку в сторону Джона и нажал курок. Пуля со смачным шлепком ударилась в спину, и ремонтник проснулся с диким вскриком.

— Повезло, — улыбнулся Теодор. — Всегда забываю, какой из них боевой, а какой травматический.

Светлячок перевел пистолет на вскочившего от страха Эдда и выстрелил ему в грудь.

— Сядь, мальчик, — мягко попросил он.

Эдд плюхнулся на кушетку и застыл. После первой же боли вся решимость умереть с красивой фразой на устах куда-то исчезла.

— Рассказывайте.

— Вы же все знаете, — устало проговорил Джон и тут же схлопотал еще одну резиновую пулю.

— Я сказал рассказывать. Куда собирались лететь и зачем? Как уговорили капитана? Кто вам за это заплатил?

Превозмогая боль, Джон заговорил:

— Хотели начать новую жизнь на Земле. А капитана уговаривать не пришлось. Весь полет — чисто его затея.

— Я почитал твое досье, — перебил его Теодор. — Такие люди всегда перекладывают вину на мертвых. Сам чистенький, а труп не обидится.

— А зачем ему тогда было стреляться? — оскорбился Джон. — А платить нам некому. Сами захотели улететь. — Помолчав секунду, он добавил: — Запретный плод сладок.

— На Тайле все по-другому. Запретный плод ядовит и смертелен. Мальчик, тебе есть что добавить?

Эдд покачал головой. Теодор нажал на курок дважды и заорал страшным голосом:

— Может, ты мне все-таки скажешь, зачем вы полетели?!

Эдд взвизгнул от боли и страха. Между ног у него появилось большое мокрое пятно. Трое мужчин поморщились.

— Я… я, — заикаясь, начал Эдд, — хотел… у-увидеть Землю.

— Сходил бы в 3D планетарий, — оскалился Теодор. — Все ясно, романтики-неудачники. С чего вы взяли, что вы там кому-то нужны? Лучше, чем на Тайле нигде не живут. А что скажешь ты, Громов? Как там на планете Spes³?

— Не так роскошно, зато добрее, — пожал плечами Кирилл.

— Может, у вас еще спецслужб и разведки нет?

— Везде, наверное, есть. Простых людей в это не посвящают.

— Ты в своей форме, как черепаха в панцире. Но я могу выстрелить и в голову, — спокойно произнес Теодор. — Ты меня своей «простотой» не морочь. Разбираешься в технике, владеешь техниками боя, не раз прилетал на Тайлу — идеальный разведчик.

От такой характеристики Кирилл открыл и закрыл рот, так и не произнеся ни слова. Он с ужасом осознал, что его подставили. Подкинули псам Рекса дезинформацию, выгораживая настоящего агента.

— И что же я мог узнать, заведуя безопасностью полета? — нашелся наконец Кирилл.

— Вот ты мне и расскажи. Иначе передам в ведомство Шульца.

— Ничего. Тем более мы летели в провинцию — куда и всегда. Сгрузили бы товар, а завтра вечером летели бы домой. Теодор, здесь произошла ошибка.

Светлячок покачал головой и произнес:

— Источник безупречен. Я бы в свою очередь кормил бы тебя дезинформацией, но Рекс так нетерпелив, что не захотел об этом и слушать.

— Не получилось бы.

— Почему? — нахмурился Теодор.

— Завтра я улетел бы домой, так никогда и не догадавшись, что меня считали агентом.

— Расскажи, зачем ты здесь, и станешь нашим агентом. Это единственный способ обрести свободу.

— Зачем я здесь — я уже рассказал. А про агента… можно подумать? Утро вечера мудренее.

Теодор встал и пошел к выходу.

— Можешь их не кормить, — бросил он тюремщику. — Нечего еду переводить. — Затем посмотрел через плечо на Громова и подмигнул. — На голодный желудок лучше думается.

***

Кирилл крутился на жесткой кушетке и никак не мог принять решение. Тщательный осмотр камеры еще раз доказал — выбраться своими силами невозможно. А просить помощи у Джона или Эдда… проще попросить ее у кушетки.

Громов встал и заходил по тесному пластиковому мешку. Воздух пах кислой мочой Эдда, несмотря на то, что парень выстирал одежду в умывальнике.

«Что делать? — думал Кирилл. — Говорить правду, обрекая себя на неминуемую смерть? Или принять роль, которую ему навязывают? Наплести что-нибудь про секретное оружие, страх правительства Spes. — Кирилл уселся на пол. — А не навлеку я так проблемы на целую планету? Хотя обо мне никто не подумал».

В том, что наводку на него сделало именно правительство родной планеты, Громов был уверен. Врагов у него не было, понятие конкуренции в торговле с Тайлой не рассматривалось. «Ладно, — решил звездолетчик, — раз меня выставили агентом, я им стану».

Вернувшись на кушетку, Кирилл забылся чутким нервным сном. Через несколько часов он подскочил от звука открываемой двери. Теодор зашел один и прислонился к стене. Увидев красные глаза Кирилла, он хмыкнул:

— Вижу, решение далось нелегко.

Громов кивнул и подошел к умывальнику. Плеснув на лицо пригоршню воды, он повернулся к Светлячку.

— Что я буду должен делать?

Теодор обошелся без победных улыбок.

— Для начала расскажи про истинную цель вашего полета, — сказал он.

— Во всех системах знают, что вы производите самое мощное оружие, — начал Кирилл. — Но также есть предположение, что это ширма для чего-то более страшного и масштабного. Вы сами знаете, Союз трех систем не первый год обеспокоен вашей растущей жаждой власти.

Кирилл показал на Джона и Эдда, как бы спрашивая: «Можно ли при них говорить дальше?» Теодор махнул рукой и сказал:

— Они все равно уже мертвецы.

Громов дернул головой. «Может и мое имя уже вписали в книгу смерти? Сейчас он выслушает мою чушь и с чувством выполненного долга отправит на плаху», — пронеслась неприятная мысль, а вслух Громов продолжил:

— Аналитики решили, что для безопасности центр этих секретных разработок должен быть вдали от столицы. Город Кайзер идеально для этого подходит. Много своих ресурсов, и почти все поставки иридия, платины и гелия-3 со Spes тоже оседают там. Экспорт Кайзера ничтожно мал даже внутри Тайлы.

— Неплохо, — кивнул Теодор. — И как же ты собирался получать информацию?

— По крупицам, — улыбнулся одними уголками губ Громов. — У рабочих, у жителей, у студентов. Тем более это был далеко не последний полет.

— Большой штат в спецслужбе Spes?

— Крохотный, — качнул головой звездолетчик. — Откуда, если на всей планете три города по сто пятьдесят тысяч человек. И все в основном рабочие и торговцы.

— Да, населения у нас больше в тысячу раз. Впрочем, как и возможностей, — произнес Теодор, отлепляясь от стены. — Еще успеешь увидеть.

— Надеюсь получить и себе кусочек, — усмехнулся Громов. Играть роль продажного агента с каждой секундой становилось сложнее.

— Слова профессионала. На Тайле преданность покупают либо страхом, либо властью.

Кирилл улыбнулся, показывая, что это ему нравится.

— Тебя переведут в одиночную камеру, пока я проверю несколько своих каналов и улажу все формальности, — сказал Теодор. — Советую вспомнить еще что-нибудь интересное. Вдруг в твоей полезности захочет убедиться наш общий друг Эгон Шульц.

— Смотря что его будет интересовать. Многие сведения я не готов продать даже за свободу. Нужно что-нибудь повесомее.

— Ему такое не скажи, — нахмурился Теодор. — Даже я нервничаю, когда у Каина на лице вырастает шерсть.

Светлячок вышел из камеры, и Кирилл без сил рухнул на кушетку. Нервы были напряжены, словно перетянутые на десять тонов струны. Все тело покрылось испариной. «Этот раунд я выиграл, но что будет дальше?» — подумал Кирилл.

— Так ты правда агент? — спросил Джон, отвлекая от мыслей.

— Теперь двойной, — ответил Громов. — Вас он уже похоронил. Я бы на твоем месте думал об этом.

— Зачем?

— Придумай, чем вы с сыном можете быть полезны. Тогда будете жить.

Открылась дверь и в проеме показался тюремщик.

— Пойдем, — кивнул он Кириллу.

— Желаю удачи, — сказал Громов сокамерникам.

— Прощай, — ответил Джон. Эдд промолчал.

Тюремщик закрыл дверь и показал на камеру напротив. Кириллу очень хотелось вырубить надзирателя и броситься бежать, но двое солдат, дежуривших на разных концах коридора, остудили его пыл.

В новой обители Кирилла исчезли две кушетки, зато появился стол и пара стульев. На полу виднелись следы крови. Через несколько минут тюремщик вернулся с подносом. Вся посуда была из тонкого пластика. Даже при большом желании об нее не смог бы пораниться и ребенок.

Когда тюремщик вышел, Громов с подозрением понюхал похлебку и кусок ржаного хлеба. Запах горячего рисового супа наполнил рот слюной, а желудок заставил сжаться в голодном спазме. Кирилл попробовал похлебку на вкус и, отбросив осторожность, быстро заработал почти плоской ложкой.

Ромашковый чай был отвратителен. Казалось, что вместо цветов заварили старый, окостеневший от грязи носок. Кирилл сделал два глотка и вернул кружку на поднос. Из головы не шли слова Теодора о возможном разговоре с черноглазым мутантом. Хотя почему возможном? Если он теперь агент правительства Тайлы, то Эгон Шульц — его коллега. А с коллегами нужно делиться опытом.

«Буду гнуть линию секретного оружия, и льстить им страхом других планет», — решил Кирилл. От еды и бессонной ночи его разморило, и он перебрался со стула на кушетку. Попробовав лечь на бок, Кирилл охнул — избиение не прошло даром.

Заняться было нечем, а впереди — полная неизвестность. Кирилл рассудил, что перед нею стоит набраться сил. Выбросив все мысли из головы, он уснул.

***

В камеру вошел солдат. Из-за массивной черно-серой брони и светящегося забрала он походил на робота-погрузчика.

— На выход, — сказал он.

— Раз я теперь один из вас — сними наручники, — сказал Кирилл.

— Не велено.

— Куда мы идем? И почему Теодор сам не пришел за мной?

— Скоро тебя это не особо будет волновать, — сдержанно ответил солдат. — Пошли. Не заставляй меня стучать тебя прикладом.

— А если я потом окажусь выше тебя? И вспомню…

Солдат расхохотался.

— Это вряд ли.

Первым ударом ноги Кирилл выбил оружие. Универсальный автомат ударился об стену и упал на пол. «Надеюсь, лазерная система не повреждена», — пронеслась мысль. Второй удар пришелся на бронированный подбородок растерявшегося конвоира. Ногу осушило даже сквозь толстый ботинок. Солдат качнулся и рухнул на пол. Не успел он подняться, Кирилл стянул с него шлем и ударил им в макушку. Боец потерял сознание, светлые волосы начали медленно окрашиваться в красный.

Громов подхватил оружие и переключил на импульсный режим. Наручники мешали взять автомат удобно, но двухлетняя боевая спецшкола на Марсе не прошла даром. Кирилл выскочил из камеры, словно черт из табакерки. Сняв тремя импульсами первого охранника, он развернулся на сто восемьдесят градусов.

Второй солдат не дотянулся до тревожной кнопки всего несколько сантиметров. Пробитая рука обвисла, словно плеть. Поймав еще два выстрела, он конвульсивно дернулся и распластался на полу. Из проплавленного доспеха потек запах обугленного мяса.

Из своей коморки выбежал тюремщик. Увидев Кирилла с оружием, он поднял руки и попятился назад.

— Стой! Сними с меня наручники! — приказал недавний заключенный.

— У меня нет ключа, они снимаются отпечатком старшины.

— Кто из них старшина? — показав на мертвых солдат, спросил Громов.

— Никто.

— Иди к моей камере.

Тюремщик послушно потопал к открытой посреди коридора двери. Хозяин автомата по-прежнему лежал в отключке. Кирилл, удерживая оружие одной рукой, не спускал ствола с надзирателя. Тюремщик, под грузом страха и предстоящих проблем, вмиг состарился лет на десять.

Громов приложил большой палец конвоира к наручнику — замок щелкнул, освобождая запястье. Перенеся оружие в другую руку, Кирилл рыкнул на тюремщика:

— Лицом к стене!

Освободив вторую руку, Громов заковал в наручники надзирателя.

— Как отсюда выбраться?

— На лифте…

— Лестница есть?!

— Нет.

— И что? Лифты никогда не отказывают? А на экстренный случай есть запасной выход?

— На минус сороковом этаже есть дорога в бункер… — болтая от страха все подряд, начал тюремщик.

— Мне нужно наверх!

— Запасной лифт… к нему можно попасть из моей комнаты.

— Отпечаток нужен?

— Нет.

Кирилл вышел из камеры и нажатием кнопки закрыл дверь. Заглянув в зарешеченное окошечко, он произнес:

— Скажи Теодору, что я испугался солдата, потому решил сбежать. Понял?

Тюремщик кивнул и скрылся в углу камеры, где Кирилл не мог достать его выстрелом. «Ни дня без убийства», — взглянув на трупы охранников, с неудовольствием подумал он.

Из комнаты тюремщика вело две двери. Одна — на кухню, заставленную продуктами и большими кастрюлями, вторая — в служебный коридор. Видимо, по нему перемещался только обслуживающий персонал. Через этот коридор подвозили еду и выносили трупы. Даже при тусклом освещении Кирилл рассмотрел исцарапанную и потрескавшуюся напольную плитку. «Шаг в сторону, и вся роскошь тает, как мираж в пустыне», — хмыкнул звездолетчик.

Громов проверил боезапас и мысленно поблагодарил своего несостоявшегося конвоира. Пулевая обойма была полной, а аккумулятор разрядился всего лишь на десять процентов. Громов нажал пальцем на левое предплечье рядом с локтевым сгибом, и форма приобрела серовато-белый оттенок. Теперь, когда он вжимался в стену, его выдавали только автомат и черные волосы.

Через тридцать шагов коридор кончался широкими створками грузового лифта. Кирилл нажал на кнопку и застыл, направив ствол автомата на двери. Пока лифт ехал, Кирилл мог помечтать, как он вознесется на двести двенадцатый этаж, угонит космический корабль, в форсированном режиме покинет пределы планеты и, включив «темный двигатель», нырнет в гиперкоридор.

Створки раскрылись, разрушая иллюзии. На стенке над вводной панелью был указан диапазон движения: «-50 — 0». Кирилл мгновение поколебался и набрал ноль. Кабина стрелой понеслась вверх.

Громов шагнул из лифта, направив ствол на охранника.

— Эй, ты кто? — спросил он.

— Поднял руки и заткнулся, — рыкнул Кирилл.

Он оказался на огромном продуктовом складе с десятком ворот для разгрузки машин. По всему периметру помещения стояли полупустые стеллажи, холодильники или просто мешки с овощами или зерном.

— Когда завоз? — спросил Кирилл.

— Через сорок минут две машины подъедут, — мельком глянув на стол, ответил вахтер.

— Как еще сюда можно попасть?

— Вон дверь…

— Руки не опускать! — предостерег Кирилл.

— Справа от ворот.

— Что за ней?

— Другие служебные помещения и жилье работников.

— Как выбраться из здания?

— Никак.

— Врешь! — уперев автомат в грудь уже немолодого мужчины, прошипел Кирилл.

— Через ворота, по туннелю, — залепетал вахтер, — но там КПП, много солдат.

Кирилл вздохнул, обдумывая план.

— Водители знают тебя в лицо? — спросил он.

Работник склада кивнул.

— Придется нам с тобой сотрудничать, — скривил губы Кирилл. — Я ни в чем не виновен и хочу отсюда выбраться.

— Невиновные остаются работать здесь навсегда, — покачал головой вахтер. — Как я.

— Но это же рабство! — пораженно воскликнул Громов.

— Альтернатива одна — смерть, — пожал плечами вахтер. Он заметно расслабился, когда Кирилл опустил автомат. — Вот тебе сколько лет?

— Двадцать шесть.

— Вот и мне столько было, когда меня схватили. Я боялся смерти и надеялся, что выберусь отсюда.

— А потом? — нахмурил лоб Кирилл.

— Потом ничего. Привык.

— Давай сбежим вместе.

— Найдут и убьют.

— Ты и так уже лет двадцать мертв.

— И еще столько же могу им побыть, — дернул плечом вахтер. — А тебя сегодня в лучшем случае взорвут, а в худшем — живьем скормят собакам. Но, так или иначе, сегодня.

— Ты не веришь в успех. Вот и боишься.

Работник скривил губы и произнес:

— Хорошо, попробуй. Я не буду мешать.

Кирилл внимательно посмотрел в глаза вахтера. Тот взгляда не отвел. Кирилл очень надеялся, что он не будет пытаться выслужиться перед правительством Тайлы, превратившего его в вечного раба.

— Спасибо, больше ничего не нужно, — сказал Кирилл. — Какие ворота будешь открывать?

— Вторые и шестые.

— Какие ближе к выходу?

— Шестые, — ответил вахтер и махнул рукой в сторону. — Выход там.

Громов кивнул и пошел осматривать помещение в поисках укрытия. Краем глаза он следил и за вахтером, боясь, что тот просто попытался ловко его провести.

— Во время разгрузки за складом следят через камеры, — предупредил рабочий.

— Учту, — ответил Кирилл, отодвигая от стены ближайший ко вторым воротам стеллаж.

Накидав за него темно-серых мешков с зерном, звездолетчик спрятался за ними. Не ставя автомат на предохранитель, Кирилл положил его рядом с собой. Нажав на форме кнопку маскировки, он замер.

Через полчаса створки ворот медленно поползли вверх. Почти сразу из них показались прицепы — водители заезжали на склад задом. Кирилл напрягся, ожидая момента, когда можно будет незаметно скользнуть в туннель.

Водители поздоровались с работником склада и открыли грузовики. Опустив плоские пологие трапы, они забрались в небольшие роботы-погрузчики. Вахтер показал, куда складывать провизию для заключенных и работников, и куда — для господ и солдат.

Желто-черные роботы на широких маленьких колесах с шестью клешнями-манипуляторами ныряли в грузовики, чтобы тут же выкатить прямоугольные контейнеры, забитые различными продуктами.

Один из водителей остановился между машиной и убежищем Кирилла и начал что-то спрашивать у вахтера. Громов отметил, что робот как раз прикрывает от взглядов щель, в которую ему нужно было нырнуть. Включив динамичную маскировку, он бесшумно пробежал мимо первых ворот и скользнул между машиной и стеной в туннель. Водители его не засекли. А если кто-то смотрел в камеру, то замеченное движение он запишет на счет дернувшегося робота-погрузчика.

Кирилл вытер выступивший на лбу пот, каждую секунду ожидая сигнала тревоги. Сирены молчали, глаза привыкали к полумраку туннеля. Он был огромен. С одной стороны дорога терялась в сотне шагов за поворотом, с другой тянулась метров на триста и упиралась в овальное пятно света местного солнца — звезды Либертас. В ширину туннель позволял проехать танковой колонне по четыре.

Громов забрался в кабину грузовика и сполз на коврик между панелью и пассажирским сидением. Теперь его можно было заметить, только заглянув внутрь.

Разгрузка продолжалась еще минут сорок. Водитель залез в кабину с довольной улыбкой. Увидев направленное на него дуло, его улыбка медленно превратилась в истеричный оскал, а глаза расширились от испуга и удивления.

— Не торопись ехать, — сказал Кирилл, глядя, как из шестых ворот выезжает первый водитель. — Как вас проверяют на выходе?

— Сканируют машину тепловизором, осматривают кабину и прицеп, — ответил водитель и судорожно сглотнул, — иногда под кузов заглядывают.

Громов кивнул и сказал:

— Страгивайся. Долго идет проверка?

— Минуту. Иногда больше, если болтать начинают.

Грузовик проехал метров пятьдесят, и Кирилл приказал:

— Тормози. Мотор не глуши.

Водитель остановился и недоуменно посмотрел на Громова.

— А теперь вылезай. Или я тебя пристрелю.

— Можно я останусь заложником?

— Тогда ты станешь соучастником.

— Меня в любом случае отсюда никогда не выпустят, — криво усмехнулся водитель. — Лучше уж стреляй. У меня самого потом духу не хватит.

Кирилл скрипнул зубами.

— Снимай ремень, — сказал он.

— Что?

— Снимай!

Через полминуты водитель сидел со стянутыми собственным ремнем руками. Первый грузовик уже достиг КПП и проходил тщательную проверку.

Кирилл пристегнул ремнем безопасности сначала пленника, затем себя. Выпрыгивающую при любом ударе спасательную подушку он отключил.

На машине стояла автоматическая коробка, и Кирилл вжал педаль газа в пол, стоило первому грузовику получить добро на проезд. Неожиданность — вот единственное, на что мог надеяться звездолетчик. В боевой школе часто повторяли: внезапное нападение — половина победы.

Секунды растянулись в вечность, несущийся по туннелю грузовик казался раненой черепахой. Кирилл вцепился в руль, костяшки пальцев побелели от напряжения. До поднятых ворот оставалось полсотни метров, а машина продолжала наращивать скорость.

Солдаты бросились врассыпную. Застрекотали выстрелы, кто-то крикнул:

— Опускай ворота!

Несколько пуль прошили боковые стекла. Один из осколков рассек Кириллу щеку, но он даже не обратил на это внимания. Кабина проскочила сквозь ворота, и тут же беглецов кинуло вперед, но ремни спасли от удара об лобовое стекло. Послышался жуткий скрежет. Грузовик забуксовал, надрывно ревя. Кирилл нажал на кнопку с видом разорванной цепи. На сенсорном дисплее появилась надпись: «Машина находится в движении. Вы уверены, что хотите отцепить кузов?» Кирилл в ярости ударил кулаком по кнопке «Да».

Машина рванула вперед резче прежнего. Кирилл мельком посмотрел в боковое зеркало. Прицеп остался позади, наполовину раздавленный тяжелыми воротами.

Выскочив из туннеля, Кирилл облегченно вздохнул. Шаг к свободе был сделан. Точнее шажок. Самый первый.

Примечания

3

Spes (лат.) Надежда