Рубаи

Омар Хайям

Омар Хайям (1048–1131), великий персидский поэт, философ и учёный – неоспоримый классик мировой лирики. На протяжении всей своей жизни он писал стихотворные афоризмы, рубаи, в которых отражал сокровенные мысли о любви и ненависти, добре и зле, судьбе и роке. Знаменитые Рубайат, заставляющие задуматься о жизни и посмеяться над беспомощностью человека в борьбе с самим собой, остаются актуальны по сей день.

«Надменным небесам брось вызов горстью пыли…»

Перевод Василия Величко

«О, бойся тело отдавать…»

О, бойся тело отдавать

На пищу горю и страданьям,

Томясь слепым любостяжаньем,

Пред белым серебра сияньем,

Пред желтым златом трепетать!

Спеши с друзьями пировать,

Пока веселья час не минет

И теплый вздох твой не остынет:

Твои враги на пир тогда

Придут, как хищная орда!..

«Мне лучше быть с Тобой в вертепе…»

Мне лучше быть с Тобой в вертепе,

в кабаке

И помышленьями заветными делиться,

Чем без Тебя, мой Бог, идти

в мечеть молиться

Без пламени в душе, но с четками

в руке!..

Да! Сотворивший всё, что было,

есть и будет!

Чтоб ни было со мной, но знай:

так верю я, —

Введет ли в рай за то рука Твоя,

Иль на сожжение в аду меня осудит!..

«Коль знаменит ты в городе…»

Коль знаменит ты в городе —

ты «Худший из людей»!

Коль ты забьешься в угол свой —

ты «Вредный чародей»!..

Святым ли будь, пророком ли —

разумнее всего

Здесь быть для всех невидимым,

не видеть никого!..

«Расцвела сегодня пышно…»

Расцвела сегодня пышно

Роза счастья твоего!

Где же чаша? Чаши в руку

Не берешь ты отчего?!

Время — враг наш беспощадный!

Друг мой милый, пей вино:

День отрадный, как сегодня,

Снова встретил… мудрено!

«Достойней, чем весь мир возделать…»

Достойней, чем весь мир возделать,

заселить —

В одной душе людской печали утолить,

И лаской одного в неволю заковать —

Чем тысяче рабов свободу даровать!

«Над розами еще проходят облака…»

Над розами еще проходят облака,

Окутывают их фатой прозрачной тени.

Всё жажду сердцем я волшебных

опьянений…

Не отходи ко сну; не пробил час пока!

О, пей, душа моя! В вине сверкает пламя.

И залит небосвод багряными лучами…

«Подобно соколу мой дух, расправив…»

Подобно соколу мой дух, расправив

крылья,

Из мира чудных тайн стрелою полетел, —

Умчаться в высший мир хотел —

И что ж?! Упал сюда, — в мир праха

и бессилья!..

Не встретив никого, кому души тайник

До сокровеннейших извилин

Открыть бы мог любя, — печален

и бессилен,

Я выйду в ту же дверь, в которую

проник!..

«Пусть колесо судьбы мне мира не дает…»

Пусть колесо судьбы мне мира не дает —

Ну что же! Я готов сейчас идти войною!

Пусть доброй славою

бессмысленный народ

Меня не наградил — позор зато со мною.

Всё прочее — слова!

Вот кубок, и в вине горит рубина

пламень —

Ведь у непьющего найдется голова,

А у меня найдется — камень…

«Счастливо сердце того, кто в жизни…»

Счастливо сердце того, кто в жизни

прошел неизвестный,

Шелковых тканей не знал и пряжи

волнистой Кашмира,

Кто, словно птица Симург, вознесся

к лазури небесной,

А не гнездился совой в развалинах

этого мира…

«Волшебный миг настал: природу…»

Волшебный миг настал: природу,

встав от сна,

Всю в зелень облечет красавица весна,

Душистые цветы повсюду щедро сея;

И, ослепительней десницы Моисея,

Заблещет на ветвях цветущих красота!

Как бы воскрешены дыханием Христа,

С земного лона ввысь потянутся

растенья,

Зазыблются они под лаской ветерка,

И очи в небесах откроют облака,

И наземь истекут слезами умиленья…

«Ну да, я пью вино! И кто не слеп умом…»

Ну да, я пью вино! И кто не слеп умом,

Кто истину, как я, уразумеет,

О, тот поймет, что перед божеством

Поступок мой значенья не имеет.

Аллах от века знал, он знал

давным-давно,

Что мне, рабу его, придется пить вино!

Его лишь оскорбить я мог бы

воздержаньем —

Его предвиденье явилось бы незнаньем…

«Нет в суетной любви могучего сиянья…»

Нет в суетной любви могучего сиянья:

Как пламя зыбкое в минуту угасанья,

Она не может дать живящего тепла!

Ее наследие — холодная зола!

Но кто божественной любовию

пылает, —

Ни отдыха, ни сна, ни пищи тот

не знает!

В сияньи радостном взойдет ли

яркий день

Иль мир окутает чадрою ночи тень,

Несутся ль месяцы, года чредой

крылатой —

Всё призрак для души, любовию

объятой!..

«Хайям, Хайям! Твой жалкий прах…»

Хайям, Хайям! Твой жалкий прах

Подобен трепетной палатке.

В ней дух царит как падишах,

Но дни его царенья кратки.

Они ведут к небытию,

Его последнему приюту.

Едва успеет он свою

Палатку бросить, — чрез минуту

Ферраши смерти прибегут

И всё разрушат, всё сорвут,

Чтоб средь песков пути иного

Создать разрушенное снова.

«Жалкая страсть человека…»

Жалкая страсть человека —

подобна собаке цепной:

Крик ее — лай непристойный,

докучный, без всякого толка!

Лисья таится в ней хитрость…

Дает она мнимый покой,

Зайца обманчивый сон…

Сочетались, слились в ней одной

Бешенство лютого тигра

и жадность голодного волка!..

«О, друг! Зачем пещись о тайнах бытия…»

О, друг! Зачем пещись о тайнах бытия,

В безумии желать того, что невозможно?

Мечтой бесплодною охвачена тревожно,

Напрасно смущена зачем душа твоя?

Будь счастлив, веселись!

При сотвореньи света

Никто ведь у тебя не спрашивал совета.

«Ныне в безумстве любви, в безумном…»

Ныне в безумстве любви, в безумном,

безмерном волненьи

Разум утратили мы —

и тонем, горим в опьяненьи,

Служим святыне вина

в кумирне заветной своей!

Ныне, сейчас, через миг,

с восторженно-сладкою дрожью

Прах бытия отряхнув — как дух,

вознесемся к подножью

Трона, где вечность царит

в сияньи нетленных лучей…

«Надменным небесам брось вызов…»

Надменным небесам брось вызов

горстью пыли.

И в том, чтобы тебя красавицы любили,

Миг счастия лови, ищи его в вине!

О чем тебе молить и в чем

просить прощенья?

Вернулся ль хоть один — один,

как исключенье

Из всех, исчезнувших

в неведомой стране?

«Доколе жизнь ты будешь посвящать…»

Доколе жизнь ты будешь посвящать

Гордыне суетной и самообожанью?

Иль одержим больным стремленьем

к познанью,

Причин небытия и бытия искать?

Пей светлое вино! Ту жизнь,

что чрез мгновенье

Прервать готова смерть, идущая вослед,

Любить иль понимать не стоит.

Цели нет!

И лучше жизнь влачить во сне иль

в опьяненьи!

«Скажи, ты знаешь ли, за что в устах…»

Скажи, ты знаешь ли, за что в устах

народных

Лилея, кипарис названье «благородных»

Стяжали с давних пор?

Для люда грешного их воздержанье —

диво:

Ей десять языков дано — и молчалива!

А у него сто рук — и он их не простер!..

«Моя возлюбленная вновь…»

Моя возлюбленная вновь

Дарит мне прежнюю любовь!

Дай Бог, чтоб дни ее сияли

Так долго, как мои печали!..

Единым нежным обожгла

Мгновенным взором — и ушла,

Оставив счастья обаянье…

О, верно, думала она —

Свершив добро, душа сильна,

Когда не ищет воздаянья!

«Есть в небе бык Первин…»

Есть в небе бык Первин —

созвездие Плеяд,

А на рога другой взял землю, говорят…

Открой же взор души, открой

глаза сознанья,

Как те, сподобился кто истинного

знанья, —

И посмотри-ка там, меж этих двух быков,

Какое множество… ослов!..

«Убаюкан тщетною надеждой…»

Убаюкан тщетною надеждой,

Разметал я на ветер полжизни,

Но и дня безоблачного счастья

Не познал в земной своей отчизне.

И теперь живу под гнетом страха:

Я боюсь, что время, время злое

Уловить мне случай помешает, —

Увенчать наградой хоть былое…

«Я целый день вину хвалебный гимн пою…»

Я целый день вину хвалебный гимн пою.

Веселия лозой обвил я жизнь свою.

О, доблестный ханжа! Будь счастлив

убежденьем

Что мудрости самой ты внемлешь

порученьям.

Но знай, по крайности, что мудрость,

ментор твой,

Ничтожный школьник предо мной!

«Непобедимую в нас поселил…»

Непобедимую в нас поселил

Ты страсть, —

Но Ты же не велишь отдаться ей

во власть! —

И бедный род людской в большом

недоуменьи:

Твой дар, приказ Твой — страсть!

Твое ж и запрещенье!

Ты словно повелел нам чашу

наклонить, —

Из содержимого ж — ни капли

не пролить!..

«Не спрашивай меня о том, что…»

Не спрашивай меня о том, что

так превратно,

О прошлом, будущем… Жизнь —

ветра дуновенье.

Считай добычею бегущее мгновенье —

К чему заботиться о том,

что невозвратно?

«Чье сердце благости лучом озарено…»

Чье сердце благости лучом озарено,

Невидимым лучом невидимого Бога, —

Где б ни был сердца храм, —

мечеть иль синагога,

Где б ни молился тот, чье имя внесено

В скрижали истины, в любви

святую книгу, —

Он чужд волнения, он недоступен игу,

И не страшит его кромешный жгучий ад,

И не пленяет рай, исполненный услад!..

«Безумцы в мире есть, которых…»

Безумцы в мире есть, которых

самомненье

Во мрак надменности и чванства завело;

Иных влечет мечта о райском

наслажденьи,

О замках, где всегда прохладно и светло,

Где гурии нежней и краше роз Востока…

Безумцы! Как они обманутся жестоко!

Аллах! Настанет день — и с тайны бытия

Завесу темную сорвет рука Твоя,

И обнаружится, что все они упали

Далеко от Тебя, во мглу

безбрежной дали…

«Добросовестных и умных…»

Добросовестных и умных

Уважай и посещай —

И подальше, без оглядки

От невежды убегай!

Если яд мудрец предложит, —

Не смущайся, смело пей!

Даст глупец противоядье, —

Вылей на землю скорей!

«Узор изменчивый загадочной природы…»

Узор изменчивый загадочной природы

Ты разъяснить просил. И тайны бытия.

Но чтобы правду всю поведать,

нужны годы —

И буду краток я.

Наш мир — что марево. Чудесную

картинку

Подъемлет лоно вод. И, зыблясь,

как туман,

Чрез миг опять она падет в свою пучину,

В бездонный океан.