Битва добра и добра

Ольга Юнязова, 2023

Савелий Шаманов может видеть будущее. Его с детства мучают предчувствия катастроф и терактов, но ему никто не верит. Он страдает от этой бесполезной способности и ведёт блог в Сети под ником "Страдамус".Однажды ему пришла в голову нелепая мысль, поехать на кастинг "Битвы экстрасенсов". Когда понял, что попал в ловушку, было уже поздно. Как и предыдущие книги серии «Сквозь лабиринт времён», «Битва добра и добра» содержит философские размышления, детективные приключения, попытки понять спорные моменты истории, а также «эзотерическую» теорию. Трансформировать её в практику, или оставить элементами увлекательного сюжета, каждый читатель волен выбрать самостоятельно.Книга написана так, чтобы у новых читателей не вызывать ощущение, что пропустил несколько серий. Но давние читатели серии "Сквозь лабиринт времён" встретят здесь Оксану и Александра Ведьминых.

Ночь. Сны. Воспоминания

— О бооооже! — застонала Оксана, увидев мужа в Скайпе. — Ну и рожа у тебяааа!.. Ну где ты опять?.. — и она зашлась смехом, всхлипывая.

— Пиццы покушали, — хохотнул Александр.

— И?

— Молния долбанула в тополь. Тополь в щепки. Только обугленный пень остался. В пиццерии стёкла вынесло, нас от окна откинуло. Я так и не понял, к чему башкой приложился. Еле очухался.

— Все живы? — резко стала серьёзной Оксана.

— Да вроде без жертв. Товарищ мой только умудрился чем-то руку порезать. И весь измазался.

— На кастинге познакомились?

— Ага.

— И когда отборочный тур?

— Второго.

— Слушай, ну ты хотя бы крем тональный купи. А то как с такими синяками в телевизор?

— Ага, щас! — возмутился Александр. — Косметикой я ещё не мазался. Солнцезащитные очки надену.

— Очки? В помещении? — снова засмеялась Оксана.

— Кому какое дело? Может у меня светобоязнь? А там же софиты…

— Ладно. А товарищ твой как? Прошёл на отборочный?

— Эмммм… Я бы даже сказал"слишком прошёл".

— В смысле?

— Организаторы очень им заинтересовались.

— Ого! Хочешь сказать, он ещё сильнее тебя?

— Ну… может, и сильнее, только пользоваться этой силой пока не умеет. В общем, в обычном состоянии никаких способностей не проявляет. Но иногда его мучают предчувствия разных аварий, терактов, убийств. Недавно видел Одесское пожарище. Изменить ничего не может, просто переживает эмоции тех, кто погиб, и их родственников. И совсем один с этим, прикинь.

— Кошмар! — покачала головой Оксана.

— В общем, мы договорились, что ты возьмёшь его на обучение.

— Я?!

— Ты лучше владеешь теорией! И объяснять у тебя опыт есть. В общем, завтра он доедет, и все вместе соскайпимся. Ага?

— Куда доедет? — не поняла Оксана.

— В Питер. Я его до вокзала проводил.

— Так он на отборочный не прошёл что ли? Что-то ты меня запутал.

— Отборочный через неделю. Что ему в Москве торчать? Так! Теперь к главному: думаю, Шаман вывел меня на тех, к кому Якич велел внедриться.

— Шаман? — Оксана зевнула.

— Фамилия у него Шаманов. Савелий Шаманов.

— Прикольно! Ведьмин, Шаманов… вам для комплекта ещё какого-нибудь Колдунова не хватает. На кого он тебя вывел?

— Я, конечно, на сто процентов не уверен, но очень похоже, что… в общем, пошли Якичу голубя, что кажется я нашёл тех, ради кого он меня сюда отправил.

— Кажется… не уверен… Чего зря его дёргать? Как будешь уверен, так и пошлю.

— Ладно. Тебе виднее.

— Так на кого он тебя вывел? — Оксана снова зевнула.

— Ты чего тупишь? — засмеялся Александр. — Ого! У вас уже час! Давай-ка, иди спать! Завтра поговорим.

— Ну чёооо?!

— Давай-давай! Завтра ж деточки не свет не заря поднимут!

— Эт точно, — вздохнула Оксана. — Ладно, — она помахала рукой и захлопнула ноутбук.

Как сомнамбула дошла до кровати, разделась и нырнула под одеяло. Тело провалилось в блаженство, а в мозгу хаотично замелькали воспоминания о дневных заботах, планы на завтра, какие-то левые абсурдные образы… В общем, обычная возня засыпающего сознания. Но где-то сверху висело едва заметное облачко неудовлетворённого любопытства.

Очнулась она, паря над землёй возле какого-то здания. Неподалёку припаркована машина, за рулём Александр. Она плавно приземлилась, открыла дверь и села рядом с мужем.

Александр молча указал на чёрный ретро-автомобиль, подъехавший к парковке. Водитель выскочил и открыл заднюю дверь. Сначала высунулась длинная нога в туфельке на высоком каблуке. Тонкая полупрозрачная юбка не могла скрыть неестественно острое колено. Потом появилось тело в чёрном кителе и фуражке с кокардой «череп и кости».

— СС? — ужаснулась Оксана.

— Аненербе, — уточнил Александр.

Странное существо, словно услышав их голоса, обернулось и пустыми глазницами начало шарить вокруг. Оксана зажмурилась, сползла с кресла вниз и зашептала: «Спокойно! Это сон! Я не видима!»

И проснулась.

Уняв бешено колотящееся сердце, она дотянулась до смартфона и посмотрела на время. До кормления Ефимки ещё часа два. Включила диктофон и кратко, обрывочными фразами, чтобы утром вспомнить, пересказала приснившееся. И снова провалилась в сон.

Когда запищал Ефимка она, как обычно, автоматически встала, взяла из кроватки ребёнка, села в кресло и дала ему грудь. Малыш впился губами в сосок, а Оксана вернулась обратно в сновидение. Нет, не уснула — просто вспомнила тот сюжет, на котором проснулась:

Актовый зал, красные флаги, портреты вождей. Октябрятская звёздочка гордо сверкает на лацкане пиджачка. Мальчишка во весь рот улыбается старшекласснице, приколовшей ему на грудь символ великой организации.

— Вот вырастешь, — говорит она, — станешь комсомольцем.

— Нет, — мальчишка тяжело вздохнул. — Когда я вырасту, комсомола уже не будет. И эсэсэсэра не будет.

— Что?! — девушка отшатнулась. И через пару секунд, осознав услышанное, вдруг заорала: — МарьИванна! Шаманов ведёт антисоветскую агитацию!

Оксана аж вздрогнула от её крика.

«Шаманов? Где-то я недавно слышала эту фамилию. Шаманов… Шаманов… А! Новый Сашин знакомый»

Вот уже к ним торопится пожилая учительница. «Что ты орёшь?!» — сквозь зубы шипит она на девчонку, хватает пацана за рукав и безжалостно тащит в учительскую. Заперев дверь на ключ, она резко встряхивает его за плечи: «Повтори, что ты сказал!»

Мальчишка в шоке. Он сам не понимает, зачем это брякнул, и вообще, с чего он это взял. Он пытается что-то ответить, но ком у горла не позволяет. Челюсти свело в подобие какой-то вражеской улыбки.

«Что?! Ты?! Сказал?!»

Наконец он не выдержал — разревелся.

Детские слёзы слегка отрезвили учительницу, она отпустила мальчишку и устало опустилась на стул. Когда рыдания перешли в редкие всхлипы, она сдёрнула с его пиджачка новенький алый значок: «Вот! Посмотри в глаза дедушке Ленину и попроси у него прощения за свои слова!»

Мальчишка зажал звёздочку в кулаке, и она вонзилась в ладошку вывернутой булавкой.

Ефимка отпустил грудь, весело срыгнул и закряхтел. Оксана немного перевернула его и снова вернулась"в учительскую".

Это стало уже незыблемым правилом, неписаным законом и хорошей привычкой — обязательно разбираться со всеми негативными эмоциями. Неприятные сны тоже относились к этой категории и подлежали осмыслению наравне с реальными событиями. И даже не наравне, а в первую очередь, поскольку, если сразу не решить задачку, пришедшую во сне, завтра она забудется, а послезавтра (условно) проявится реальной проблемой в жизни. Конечно, выглядеть она будет совсем иначе, но… В общем, при Катюшкиной болезни с такими вещами лучше не шутить.

Заметили они эту болезнь, когда Катерине исполнилось три года. Было плановое обследование: окулист, невролог, эндокринолог, стоматолог, хирург. И только у окулиста, слава богу, не возникло к малышке вопросов. Остальные хмурились, что-то писали в карте и говорили «будем наблюдать». А хирург вообще долго, озабоченно водил пальцами по спинке и наконец выдал диагноз — сколиоз. Советовал не пугаться, мол всё это в современных условиях лечится. Они и не напугались, начали делать массажи, гимнастику. Невооружённым глазом было и не определить отклонения позвонков от правильного положения.

Но однажды Оксана сильно разозлилась на Рихарда — одного из друзей и соседей. Они не сошлись в мнениях по некоторым аспектам дальнейшего развития деревни. Всю ночь тогда Катюшка ныла и постанывала во сне, а наутро обнаружили, что спинка её как-то слишком сильно искривлена. Помчались в больницу. Хирург сказал, что какие-то мышцы спазмированы и из-за этого ребёнка перекосило. Выписал лекарства, но они почему-то не особо помогли. Прямо на глазах дочка превращалась в горбунью, вгоняя Оксану в депрессию.

А потом случилось вовсе кошмарное — дети что-то не поделили в песочнице. Разделились на два лагеря. Предводителем одного оказался сынишка Рихарда, а другого — Катюшка. Ну и в пылу разборок она назвала его Карликом. Уменьшительное от Карл, так что ничего, вроде, обидного. Родителям тоже надо было думать, как ребёнка называют. Ну а тот в отместку обозвал Катюху ведьмой горбатой.

У Катьки губы задрожали, она развернулась и бежать. Но вместо того, чтобы кричать «Мама он обзывается», или чего-нибудь в этом роде, она вдруг заорала «Дядя Рихард разбился». А вечером позвонили и сообщили, что Рихард попал в аварию. Вот только по времени не совпадало. Получалось, что авария произошла значительно позже детской ссоры. Часа через два или три. Вот и гадай — то ли случайность, то ли предвидение. А то ли вообще — проклятье.

Тогда, конечно, помирились, договорились и стали жить ещё дружнее. Из двух спорных вариантов выбрали третий, который оказался на порядок лучше предыдущих. Но чтобы его найти, пришлось не только логически мозгами поработать, но и пересмотреть некоторые жизненные установки.

Пока разбирались, спина Катюшки постепенно выровнялась — массажи и лекарства таки сработали. Но болезнь на этом, увы, не закончилась, а перешла в какую-то иную форму. Периодически Катька вставала на четвереньки, выгибала спину и начинала издавать нечеловеческие звуки, вроде как лаяла или скулила. Пальчики скрючивались, зубки оскаливались. Думали — дурачится. Но ни уговоры, ни угрозы не могли выбить её из этого как бы баловства. Потом проходило, но спинка опять оказывалась изогнутой, и приходилось снова поить лекарствами и усиленно массировать.

Иногда в этом состоянии у неё проскакивали какие-то узнаваемые слова, похожие на пророчества. Увы, сопоставить сказанное и произошедшее всегда удавалось только после того, как оно произошло. Как тогда, когда Вовка Кузнецов провалился в подземный ход, Катька кидалась на прохожих, как волчонок, и выкрикивала что-то вроде «дыра в земле».

Случалось, слава Богу, такое не часто, поэтому собрать достаточно материала для статистики не успели. А то, что было, по всем научным канонам пока подпадало под понятие «случайность».

Потом Оксана заметила, что приступы этого оборотничества у дочери возникают, если в её окружении кто-то находится в раздражённом состоянии. Это вам не аллергия, где нужно изолировать ребёнка от кошек и апельсинов. Здесь приходится тщательно следить за эмоциями.

Оксана вздохнула, встряхнула головой, чтобы отогнать посторонние мысли, и снова вернулась в учительскую, где разворачивалась драма со звёздочкой. Точнее, попыталась вернуться, поскольку Ефимка дал понять, что пора менять подгузник.