Жди меня

Ольга Шевчук, 2017

В новом романе Ольги Шевчук прошлое гармонично переплетено с настоящим. Герои влюбляются и расстаются, помнят обиды и живут иллюзиями, задумываются о нравственных и семейных ценностях и о том, что происходит в стране, о своём месте в её жизни. Человек далёк от идеала, и подчас ищет для себя лучшую долю, совершая неблаговидные поступки. И кто-то впоследствии сожалеет об этом, испытывая муки совести, а кто-то, напротив, старается свалить свою вину на других людей. В подобных ситуациях и проявляется глубинная сущность каждого из нас. Особый упор в книге сделан на реалии сегодняшнего дня, несущие тревогу за будущее молодых людей, которых заманивают через социальные сети в различные террористические организации специально подготовленные «наставники». Какие методы могут использовать ловцы неопытных душ и как противостоять этому злу – рассказывается на станицах романа.

Оглавление

Глава 4. Не так-то легко получить Сочи

Заперев за дочерью и внуком дверь, Нина Сергеевна прошла в комнату, села на диван. Квартирка у неё смехотворно маленькая — пятнадцать квадратных метров жилой площади. Но и такую на черноморском юге получить было неимоверно сложно. Как и сам перевод из сурового северного Казахстана в благополучный и сытый Краснодарский край. Помогли, конечно же, связи…

А началось всё с приезда в Кустанай московского чиновника высокого ранга. Шёл 1967 год. Нине Сергеевне уже минуло тридцать пять, но выглядела она значительно моложе своих лет. Работала заместителем начальника паспортного стола, жила с дочерью. От бывшего мужа, Бориса Кришевского, получала законные алименты. И вот в обычный трудовой день, когда до закрытия паспортной службы оставалось полтора часа, ей позвонили из управления и попросили принять участие в важном мероприятии, которое милицейские верха устраивали в честь приезда московского гостя. Она освежила причёску и маникюр в парикмахерской; переоделась, заехав домой, в нарядное платье вместо милицейской формы, после чего отвезла Киру в посёлок к бабушке, а сама отправилась на званый ужин, где и познакомилась с Григорием — тем самым столичным чиновником.

Она приятно удивилась его молодости, элегантным манерам и броской красоте, достойной киноэкранной знаменитости. Плюс к тому он отличался начитанностью и остроумием. Нина Сергеевна по образованию была гуманитарием, сразу же после восьмилетки окончила педагогическое училище и до работы в паспортном столе преподавала русский язык и литературу в школе. Григорий сыпал цитаты из произведений классиков — Тютчева, Маяковского, Пушкина — удивительно легко, как семена в благодатную почву, и каждый раз останавливал пристальный взор на Ниночке, чтобы уловить в её глазах восхищение и ответный порыв души. И Ниночка завелась с пол-оборота — умело выбивала чечётку своими изящными ножками, подхватывала на лету едва начатую песню и читала наизусть стихи. Вечеринка удалась на славу — с песнями и танцами, обильной выпивкой и угощением.

А потом Григорий повёз её домой на служебной машине, выделенной ему начальником управления. Надо ли говорить, что шофёру пришлось дожидаться московского гостя аж до самого утра, поставив «Волгу» возле подъезда Нины Сергеевны. И закрутился у неё со столичным начальником роман… Помимо прочих достоинств, у Григория оказался роскошный баритон, и он с придыханием, припадая на правое колено, пел ей о любви, обжигая чувственным огнём своих чёрных глаз и аккомпанируя себе под гитару:

И светила им ласково из окна

Луна, луна…

Ля-ля, ля-ля-я… ля-ля-ля-ля-я…

Луна, луна.

Нина Сергеевна таяла от щедрого внимания к ней, от магнитящего взора, который заставлял трепетать её душу, как пойманную в сачок бабочку, от слов, проникающих в глубину истосковавшегося по большой любви сердца… Любви, как в «Алых парусах» Грина!

О романе Ниночки с московским гостем тотчас же узнало всё управление, но галантно помалкивало, делая вид, что ничего не происходит. Нина Сергеевна взяла больничный лист на три дня — как раз на срок его командировки в Кустанай, — плюс выходной, — все эти четыре дня и продолжалась их любовь, яркая и незабываемая, как праздничный фейерверк. Именно о такой любви она и мечтала, осознав, что с Волковым ей семейный очаг не светит; ждала при встрече с каждым новым мужчиной. Женское счастье было целью её жизни, её главным предназначением, данным свыше, ведь она родилась под созвездием Скорпиона. И, кроме любви, ей не надо было ничего.

— Я люблю тебя, Ниночка, люблю… — с жаром нашёптывал ей Григорий в их последний день, день прощания, и тискал, ласкал, прижимал к себе, целуя то в шею, то в губы, то где-то за ушком. — Не хочу с тобой расставаться… Не хочу! Ведь это так несправедливо — расставаться с той, которую любишь.

— Но я приеду к тебе! — искренне заверяла она его, с трудом отрывая губы от томительного поцелуя. — Обязательно приеду! Ведь мне без тебя теперь не жить…

И в самом деле, за эти четыре дня она всё обдумала, всё для себя решила. Григорий — это её судьба! Другого такого подарка уже не будет.

Через несколько дней после отъезда любимого, измаявшись от одиночества и внезапной пустоты, которая обрушилась на неё, как смерч в пустыне, она взяла отпуск без содержания и рванула в Москву — с чемоданом, куда уложила самое необходимое из вещей, чтобы хватило на первое время. Всё остальное привезёт потом! Это неважно! Главное — быть с ним. Киру оставила у бабушки, села в поезд и приготовилась к новой жизни, наполненной счастьем и радостью. Ниночка не знала его адреса — у неё был только номер телефона, и послать телеграмму, чтобы встретил, было некуда — не посылать же в главк!

Выйдя из вагона в Москве, она попала в пёструю толпу, кишащую пассажирами, зеваками и воришками, которая стремительно понесла её к зданию вокзала. Это был роскошный дворец! Ниночка с восхищением рассматривала его архитектурные особенности — высоченные окна, купола на крыше, просторные залы, мраморный пол. Она отыскала глазами милиционера — тот прогуливался по зданию, зорко наблюдая за бегущими людскими ручейками, готовый направить их в необходимое русло. Сержантские погоны на кителе, синее галифе, начищенные до блеска сапоги, фуражка.

— Мне нужен телефон, — сказала ему Ниночка, показав своё удостоверение.

Сержант уважительно козырнул и собирался проводить её на милицейский пост, чтобы она воспользовалась служебной связью, но Нина Сергеевна спросила, где находится телефонная будка. Через несколько минут она уже звонила Грише, задыхаясь от нахлынувших чувств и предвкушения долгожданной встречи.

— Гришенька, милый! Я приехала к тебе! Я на Казанском вокзале!

В трубке стояла мёртвая тишина.

— Алё! Алё! — испугалась она, что он её не слышит. — Гриша!

— Ну чего ты кричишь? — последовало отчуждённо, как будто и не было тех волшебных дней счастья. — Мы не можем быть вместе! У меня жена и трое детей!

— Что же ты… Что же ты раньше об этом не сказал? — запинаясь, промолвила она, ужасаясь его словам и ещё больше тому, что придётся возвращаться обратно — туда, где её ждут пересуды и злорадные смешки за спиной.

— Я скоро приеду в командировку и всё тебе объясню. Прости. В трубке зачастили язвительные гудки, и Нине Сергеевне казалось, что даже они насмехаются над её женской глупостью и той беспечной доверчивостью, которой теперь не было ни оправдания, ни прощения. Радужный мир, созданный опьянённым любовью воображением, рухнул, придавив её своими обжигающе-острыми обломками.

Она думала, что встретила капитана Грэя, приплывшего к ней под алыми парусами любви… А её, оказывается, просто использовали на несколько дней, бессовестно разыграли, поиздевавшись над её чувствами… Какая же она дура! Как могла так повестись, пойматься на крючок глумливого волокиты, да ещё на виду у всех…

И этот ужас, этот позор предстояло пережить — стойко и мужественно, не подавая вида, как ей больно и обидно.

Увы, человек слаб и мелочен, и подчас чужой неудаче он радуется больше, чем собственному успеху. Об их романе знало всё кустанайское управление милиции, включая паспортный отдел, косточки Нине Сергеевне с удовольствием перемывали за каждой кабинетной дверью завистливые подруги и подчинённые. И она терпела, впервые подумав о том, что пришла расплата за грехи прошлых лет, о которых хотелось забыть… Но именно Григорий приложил все силы к тому, чтобы она переехала в Сочи.

…Настенные часы пробили девять вечера. Нина Сергеевна потянулась, расправляя плечи и спину. И чего это она вдруг Гришку вспомнила? Скорее всего, потому, что намеренно гнала от себя мысли о Волкове.

— Упустил ты свой шанс, голубчик, упустил, — пробормотала она. Не потому, что представляла, будто Евгений её слышит, а просто уже давно выработалась привычка многих одиноких людей — разговаривать с собой вслух. — Нет у тебя, Волков, теперь никакой дочери! — сурово повторила она. — Нет, и не будет! И сам ты в этом, Женечка, виноват! Надо было тогда думать, когда я этого очень хотела! А ты к моей подруге ушёл? Ну так и катись к ней сейчас, прямой дорожкой, без поворотов и ухабов, нигде не сворачивая! Катись-катись, колобок ты мой… зачерствевший!

Волков был её ахиллесовой пятой, если можно так выразиться. Мало кто обижал красавицу Ниночку в пору её расцвета, когда она ещё только четверть века прожила, чаще обижала она сама, а вот Женька смог её обидеть так, что и в судный день она его не простит. Да-да, это был тот самый случай на рынке, когда решалась их судьба — быть вместе или жить порознь…

— Ладно, не накручивай себя, — решила вовремя остановиться Нина Сергеевна. — А то спать не сможешь. Сдался тебе этот Женька!

Она вспомнила про бульон, принесённый дочерью, и пошла на кухню. Открутила крышку термоса, вынула пробку — в воздух поползли тощие змейки пара, запахло наваристым куриным супом. Золотистого слоя жира не было — Кира заранее его сняла, стараясь угодить матери. Сжав термос обеими руками, Нина Сергеевна приблизилась к раковине и вылила туда бульон.

— Порядок! — произнесла удовлетворённо и повеселела.

Ещё будучи совсем юной паспортисткой, она слышала о громких делах — убийстве детьми собственных родителей, и всё во имя того, чтобы завладеть имуществом и жилплощадью. Пока была молодой, на свои плечи такую страшную судьбу не примеряла, но вот подступила старость — и стал расти, как раковая опухоль, неуёмный страх. От дочери плохого не ожидала, а вот зять — это был крепкий орешек, человек хваткий и умный, а главное, независимый и успевший жёстко и по-деловому проявить себя в служебной деятельности. Зять вызывал опасения… У них не заладились взаимоотношения с первой же минуты, как только Нина Сергеевна его увидела.

Кира и Глеб работали в закрытой организации, там и познакомились, а сблизившись в совместных командировках, втайне от всех расписались. Глеб был сирота, ни кола, ни двора, ему и говорить-то о своей женитьбе было некому. И Кира, недолго думая и заручившись свидетельством о браке, привела его к своей матери. Нина Сергеевна была в шоке. Жить втроём на пятнадцати метрах площади в её планы не входило — это означало поставить крест на своей собственной женской судьбе! А ведь ей ещё было только сорок с небольшим, как говорится, баба-ягодка… И слишком тяжело далась ей квартира в Сочи, чтобы впустить в неё человека, который исхитрился обзавестись соответствующим штампом в паспорте…

Она ворочалась всю ночь, не в силах успокоиться и уснуть, а на следующий же день, пока молодые ещё спали, пошла в военкомат к своим знакомым, похлопотала, и Глеба тут же призвали на полугодичные офицерские курсы, с выездом в другую местность. Зять такого от тёщи явно не ожидал…

Зато понял, что нечего разевать рот на чужое добро, а надо зарабатывать своё. Вот потому у них с Кирой теперь было всё: и собственная квартира, и дача, и машина. И выходит, что Нина Сергеевна поступила правильно, не позволив зятю расслабляться. Она его, конечно, прописала у себя, но только ради того, чтобы молодая семья смогла претендовать на улучшение жилищных условий. В советское время такое право имели только те семьи, где на человека приходилось не более шести квадратных метров жилой площади. Дальновидная Нина Сергеевна, изначально зная это, специально взяла себе квартиру в пятнадцать метров, чтобы в перспективе Кира могла получить отдельное жильё. А курсы пошли на пользу Глебу — там его и присмотрели влиятельные работодатели в погонах, что тоже было предусмотрено тёщей.

В комнате разлилась знакомая мелодия «Не думай о секундах свысока…». Нина Сергеевна не спеша подошла к сотовому телефону, посмотрела на экран, после чего ответила:

— Да, дочка. Что случилось? Почему звонишь на мобильник, а не на городской телефон?

— Просто хотела сказать, что мы с Вадиком уже подъехали к дому! — сообщила Кира, и голос её был немного усталый. Или показалось? — Вадик пошёл ставить машину, а я жду лифт. У тебя всё в порядке? Голова не болит? А то сегодня обещали магнитную бурю, я забыла тебя предупредить.

— Всё хорошо, не волнуйся. Я уже ложусь спать. Кстати, бульон был очень вкусный.

— Правда?! Ты его выпила?

— Раз говорю, что вкусный, значит, выпила.

— Молодец! Завтра привезти ещё?

— Пока не надо.

— Ну, тогда отдыхай. Утром я позвоню. А ты составь список, что купить. Приятных тебе снов!

— Спасибо, дочка. И тебе спокойной ночи!

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я