Всё могут короли

Ольга Чернецкая, 2021

Жизнь сложна и занимательна как шахматная партия, многообразна эмоциями, сравнимыми с разновидностями кофейных напитков. Сложно понять себя, но ещё сложнее найти и не потерять настоящую любовь. А она начинается «когда её совсем не ждёшь», в тот момент, когда героиня романа по ошибке садится в чужую машину. Мужчина взбешён. Она, не сказав ни слова, исчезает. Им суждено встретиться вновь и пройти непростой путь, прежде чем они поймут, что любят друг друга.

Знакомство

(рассказ Ольги)

Фраппе (холодный эспрессо со льдом и сахаром, взбивается в шейкере).

История знакомства была смешной до неприличия, вернее комично-трагичной. У меня есть любимая подруга по имени Линда, рядом с которой забываются все невзгоды. Она умеет трезво смотреть на вещи и без слов возвращать в спокойную размеренную действительность. Особенно после того, как я в очередной раз умудряюсь попасть в болото переживаний, страданий, и с кислой миной, а зачастую и со слезами (бывает и с соплями), припадаю к её широкой груди, понимая, что без неё меня окончательно засосёт трясина. Так было и на этот раз. Я бежала на новогодние праздники к любимой подруге от очередного разочарования в любви, вызвавшего во мне ненависть ко всему мужскому полу, от душившего меня однообразия, от зимы, похожей на осень из-за непонятной переменчивой погоды. Мы договорились, что она перехватит меня по пути, как только освободится после совещания. Удрать у неё не было возможности, представляли нового «генерального». Я попросила водителя маршрутки высадить меня на выезде из города, на развилке. Стала ждать. Неподалеку топталась какая-то девица, немного, на мой взгляд, вызывающе одетая. Она посмотрела на меня как-то оценивающе и, как мне показалось, даже хмыкнула. Дальше события развивались следующим образом. Сначала притормозила шикарная иномарка, оттуда на меня воззрился молодой человек в тёмных очках. Он внимательно и долго что-то высматривал. Я разозлилась, как в американских крутых фильмах смачно показала ему неприличный жест. Тот опешил, покачал головой и уехал. Чуть позже подъехала другая машина, повторилось почти то же самое. Дяденька постарше, полный, седоватый выглянул и спросил:

— Куда поедем?

— Спасибо. Не нужно меня подвозить. Я договорилась. Меня сейчас заберут, — вежливо ответила я.

— Не подскажете, сколько? — спросил мужчина.

Я деловито посмотрела на часы. Ну, я же не на базаре! Что ещё он может спросить, кроме времени? На часах было 17–25. Я ответила:

— Полшестого!

Мужчина почему-то сильно рассердился, дал по газам, взметнув ледяную пыль и уехал! Всё это меня развеселило. Настроение поднялось, как, впрочем, и самооценка. О, смотри-ка! А я ещё ничего так! Внимания-то сколько! Пожалуй, за какие-то полчаса, больше, чем за целый месяц. От отсутствия внимания со стороны противоположного пола я особенно не страдала, но больше и чаще мне везло на откровенно неоднозначных персон. Те, кому симпатизировала я, улыбались, но от любви не умирали, то ли комплименты экономили, то ли не могли подобрать нужных слов. Некоторые моменты моей «интимной» жизни просто невозможно вычеркнуть из памяти. Вот, к примеру, один эпизод. Шла, задумавшись, с работы, вдруг краем глаза заметила справа какое-то движение. Мужчина неопределённого возраста пытался пристроиться ко мне, то забегая чуть вперёд, то отставая на шаг, другой. Щетина давностью нескольких дней, возможно рассчитанная на придание брутальности, оной не придавала. Я остановилась, осмотрела его с ног до головы. Зрелище не для слабонервных! Он воспринял это как знак внимания, решил рискнуть! Замысловато петляя ногами, обутыми в непонятные сандалии, типа «ботиночки нариман», лихо притормозил — парусом вздулись треники с вытянутыми коленками, запахнул кургузый пиджачок, накинутый видимо в спешке на красную майку-алкоголичку, и… предложил познакомиться. Думаю, для начала, истинная же цель была лишена романтики. Как доктор, поняла сразу — его заметно пошатнувшееся здоровье срочно нуждалось в поправке. Я от неожиданности не смогла вымолвить ни слова. Видимо на моём лице было написано много и красноречиво, потому что он, не дожидаясь ответа, быстро сообразил, что выбор сделан не совсем удачно и взаимностью тут не пахнет, обиженно, но с достоинством бросил:

— Было бы предложено!

Отчалил, как баркас от берегов, покачиваясь на только ему заметных волнах, устремив вдаль полный надежды взгляд. Нет, ну надо же! Какая самооценка! А самомнение! Артур Грэй, блин! Ну, извините, Ассоль сегодня не в духе! Я зашлась в немом негодовании, размахивая руками, отгоняя оставшееся после него «амбре», и стремительно направилась к своему подъезду. На крылечке меня встретил ещё один «воздыхатель» — весёлый сосед, состоящий на учёте у психиатра. Он всегда так искренне радуется жизни, что хочется попросить у него таблеточку. В такт моим энергичным от злости шагам он скандировал: «Ольга! Ольга!». При этом ржал на весь двор и пояснял (бестолковым!), что он — комментатор Дмитрий Губерниев, а я — биатлонистка Ольга Зайцева! Мало того! Бегу на лыжах. Это по асфальту-то!? Ему простительно, он на учёте у психиатра. А я? Эта невольная причастность к миру особенных людей меня добила! Бабушки-болельщицы сидели на скамейке около дома, поджав губы, и смотрели на меня как на аутсайдера. А у меня на финише открылось второе дыхание. Я влетела в квартиру с вопросом:

— Ну и что это было?

Ответа не получила. Там, наверху, видимо испытывают меня на прочность. Нет, скорее всего, там не до меня, занимаются устройством жизни более достойных.

Время между тем шло. Стоять было холодно. Чтобы согреться, я принялась притопывать, похлопывать себя на манер Жени Лукашина из фильма «Ирония судьбы, или с лёгким паром». И почему-то сопровождала это словами из песни: «Всё могут короли, всё могут короли…». Линда не ехала. Я собралась звонить и тут увидела, что чуть поодаль притормозила большая чёрная машина. Подруга недавно купила новую чёрную машину. «Солидно!» — отметила я про себя. Вздохнула с облегчением: «Ну наконец-то!». У меня промелькнула мысль: «А чего она так далеко остановилась?», и, тем не менее, долго не раздумывая, я понеслась к машине. Широко распахнула переднюю дверь, задрала шубку, обнажив колени, забралась на высокую подножку и плюхнулась на переднее сиденье со словами:

— Ну, сколько…?

Предполагался вопрос: «Ну, сколько можно ждать?». Я не закончила фразу. Откинув с головы заснеженный капюшон, краем глаза увидела мужскую руку с дорогими часами. Повернулась, застыла и потеряла дар речи. За рулём сидел незнакомый мужчина. Он был солидный, серьёзный, со вкусом одет. Стёкла его очков сердито блеснули, через них читался полный презрения насмешливый, оценивающий взгляд. Меня буквально подбросило на сидении, и я, ничего больше не успев сказать, вылетела вон, заметив притормозившую недалеко другую чёрную машину. На этот раз я не ошиблась, подъехала Линда. С не меньшим энтузиазмом я влезла к ней в машину, села на переднее сиденье, с силой хлопнула дверью и с чувством сказала:

— Козёл!

— Привет! — Линда поздоровалась и спокойно спросила: — Кто?

— Привет! Мужик! — поздоровалась и ответила я.

— Он что, к тебе приставал? — полюбопытствовала подруга.

— Если бы! — сказала я. — Я к нему!

Линда громко рассмеялась, внимательно посмотрела на меня и сказала:

— Ну ты мать докатилась! Что, всё так плохо?

— Не дождёшься! Так получилось! — не стала я вдаваться в подробности.

— Чего ты так долго? — рассердилась я.

— Ну, извини, работа. Ладно, поехали. Потом расскажешь! — не стала она расспрашивать, а вместо этого весело спросила — Ну что, с корабля на бал?

Надо было поторапливаться, успеть привести в порядок себя и свои мысли. До новогоднего бала оставалось чуть больше часа. Вечер обещал быть нескучным, и это грело душу. Разогнать тоску хотелось поскорее, не откладывая веселье в долгий ящик. Вспоминать конфуз, а уж тем более расписывать во всех красках, не было желания.