Сельцо Дивово. Историко-краеведческий очерк

Ольга Челышева

Этот рассказ – дань памяти людям, жившим когда-то на этой земле. Их жизни поглотила революция и гражданская война. Их потомки, немногие из оставшихся в живых, разбрелись по бескрайним дорогам и навсегда утратили связь с милой сердцу Родиной. Имена, судьбы, великие деяния русской интеллигенции, так называемых помещиков и фабрикантов, не должны бесследно исчезнуть в человеческой памяти. Это были достойные сыны и дочери своего Отечества.

Князья Щербатовы

После внезапной трагической гибели восьмилетнего князя Николая Ивановича Великогагина, и за не имением других наследников, по смерти матери Прасковьи Петровны Вердеревской имение перешло в казну. А во времена императрицы Елизаветы, разделено было между любимцем императрицы генерал-аншефом, камердинером императрицы, Василием Ивановичем Чулковым и статским советником, князем Федором Андреевичем Щербатовым.

Именно Ф. А. Щербатов и стал владельцем д. Дивово и еще ряда прилегающих к ней селений. Он с супругой поселился в д. Дивово, в большом господском доме, построенном еще во времена Великогагиных. При усадьбе были разбиты регулярный и пейзажный парки, согласно моде того времени. Отстроена домовая часовня в честь пророка Илии и деревня по сему сменила свой статус и стала впредь именоваться сельцом.

По документам за 1770 год, в сельце Дивово проживало 15 дворовых людей и 171 человек крестьян в 19 дворах. В 1806 году, уже 25 дворов, в которых проживало 220 крестьян обоего пола.

1777 году на память святого чудотворца тихона амафутинского пополуночи во втором часу представился раб божий его сиятельство лейб гвардии преображенского полку князь федор сын покойного генерал поручика имперской оружейной палаты главного судьи князя федора андреевича щербатова

После смерти князя Ф.А.Щербатова в 1762 году сельцо Дивово перешло младшему сыну его-генерал — поручику и кавалера ордена Александра Невского, князю Федору Федоровичу Щербатову. Начав службу пажом при императрице Анне Иоанновне, он был переведён в армию поручиком, участвовал в Семилетней войне, в 1771 г., командуя отдельным корпусом, прошёл через пролив Сиваш в Крым и взял Арабат, Еникале и Керчь, за что был награждён орденом Святой Анны 1-й степени, произведён в чин генерал-поручика и назначен главным командиром Крыма. Во время пугачёвщины князь служил дежурным генералом при А. И. Бибикове, по смерти которого в 1774 г. занял его место. После того, как из-за его оплошности Пугачёв взял Арск и подошёл к Казани, Ф.Ф Шербатов был вынужден уйти в отставку с запрещением даже появляться в столицах. После смерти Федора Федоровича, (захоронен у Спасской церкви села Гагино), имение перешло вдове его княгине Анне Григорьевне Щербатовой, урожденной княжне Мещерской, а затем сыну ее Александру Федоровичу Щербатову (1773—1817).

В военной галерее зимнего дворца находится портрет работы Джорджа Доу, этого славного гусара, генерал-адьютанта, участника многочисленных военных походов. Сашенька с детства отличался бурным темпераментом, безрассудной отвагой и непоколебимым бесстрашием. Но не смотря на многочисленные награды и премии, в возрасте двадцати семи лет был отправлен в отставку»за побитие станционного смотрителя и взятие двенадцати лошадей, вместо положенных шести.» После восшествия на престол императора Александра I, снова поступил на службу 27 марта 1801г.,где сражался и был ранен во время австрийского похода 1805г. Александр Федорович принимал непосредственное участие в Отечественной войне 1812г и заграничном походе русской армии.

князь Александр Федорович Щербатов

Он был женат на Варваре Петровне Оболенской (1774—1843) и имел с нею пятеро детей. Двух сыновей и трех дочерей.

Их брак «совершен был романтически и таинственно». Мать князя Щербатова противилась браку и не давала материнского согласия. Помог влюбленным князь А. И. Вяземский, они тайно обвенчались в Москве и в тот же день отправились в Петербург. Поэт Вяземский вспоминал:

«Помню, как она, в дорожном платье, заезжала к отцу моему проститься с ним и, вероятно, благодарить его за усердное и успешное участие, помню, как поразила меня красота её и особенность одежды; вижу и теперь платье темно-зеленого кашмира, в роде амазонки. На голове шляпа, более круглая, мужская, нежели женская. Из под шляпы падали и извивались белокурые кудри. Детство мое угадывало, что во всем этом есть какая-то романическая тайна.

Щербатова княгиня Варвара Петровна

После многих лет, старуха княгиня Щербатова простила сына своего и приняла у себя невестку. «С этим эпизодом связана одна занятная история.

Давным-давно, а точнее — в конце царствования императора Павла Петровича, случилась в России одна романтическая история любви, превратившаяся позже в исторический анекдот.

Юный князь Александр Фёдорович Щербатов непреодолимо желал вступить в брак с княжной Варварой Петровной Оболенской. Матушка влюблённого, княгиня Анна Григорьевна Щербатова, по какой-то причине этого брака не желала и не давала родительского благословения. Отношения матери и сына накалились до предела, в результате чего княгиня «наложила на него проклятие».

Сын, по совместительству генерал-адъютант императора Павла Петровича, отчаявшись добиться нужного результата уговорами, в конце мая 1799 года подал Его величеству жалобу на мать.

Император Павел Петрович был человеком добрым, горем прóклятого жениха проникся и собственноручно написал несговорчивой княгине увещевательное письмо.

Надеясь на магическую силу своих слов и всемогущество своей императорской воли, он повелел князю ехать к матери вслед за письмом. Ясно-понятно, решил, что августейшее заступничество прекратит конфликт на корню.

Но не на ту напал!

Княгиня, не привыкшая отступать от своих решений, проигнорировала просьбу-приказ самого императора и не только не примирилась с сыном-ябедой, но и «в другой раз предала проклятию».

Павел Петрович был добр, но умеренно, а вот эксцентричен и даже деспотичен без всякой меры.

Вместо того, чтобы оставить это сугубо семейное дело, он возмутился. Императору показалось, что старая княгиня его не уважает! Ни как личность, ни, что особенно противно, как монарха.

Прекратить подобное вольнодумство Павел Петрович решил простейшим (для себя) способом: двадцать девятого мая 1799 повелел московскому военному губернатору генерал-фельдмаршалу графу И. П. Салтыкову лично посетить строптивую Анну Григорьевну и потребовать простить сына. В случае повторного отказа ослушницу надлежало отправить в монастырь «за предерзостный противу меня и жестокосердный противу сына ея поступок».

Граф Салтыков немедленно отправился к Щербатовой, но дома не застал: она уехала в своё каширское имение.

Оставить Москву ради личной беседы с княгиней губернатор не рискнул и отправил в деревню своего адъютанта полковника Петровского с письмом. Содержание было простым: либо Анна Григорьевна примиряется с сыном, либо прибывает в Москву с Петровским для дальнейшего заключения в монастырь.

Опытный военный Салтыков предусмотрел и отказ боевой старушки от сотрудничества, поэтому снабдил адъютанта ордером от первого июня 1799 года №980, в котором заключалось предписание «на случай ея какового либо в том сопротивления требовать нужного пособия у земской тамошней полиции».

Второго июня подполковник Петровский прибыл в имение к княгине, показал повеление императора, письмо графа Салтыкова и ордер. Её сиятельство, припёртая к стенке таким поворотом дела, вынуждена была простить сына.

Уже третьего июня Петровский отправился к Павлу Петровичу с донесением от губернатора о благополучном окончании дела.

Среди прочих документов Петровский привёз князю Александру Фёдоровичу письмо матери с прощением и благословением и письмо графа Салтыкова с поздравлением «по поводу возвращения прежних к нему родительских чувствований». Язвительный губернатор довольно зло высмеял способ, которым Щербатов добился примирения с матерью: «Я тем с большим удовольствием поздравляю ваше сиятельство, что таковое расположение матушки вашей, конечно, искренно».

Добрый человек, но требовательный император Павел Петрович был доволен. Семейный вопрос князей Щербатовых был решён в четыре дня с желаемым результатом. Непокорная княгиня была поставлена на место, хотя бы и под угрозой расправы.