Их второй шанс

Ольга Харченко

У каждого ли должен быть второй шанс? Кто верит в переселение души, безумцы или мудрецы? Всем ли могут на него рассчитывать или только избранные? Что для этого нужно сделать? Одним холодным зимним днем герой романа получит ответы на свои вопросы.

IV. Ответ кроется в вопросе

Неизвестное всегда привлекало и пугало человечество. Открытия — это риск. Но пока дверь закрыта — никак не узнать, что за ней.

Следующим утром, Мэри наблюдала пушистые облака из окна самолета. Сегодняшний день не был солнечным и теплым. Совсем наоборот. Погода была скорее осенней, а желтый цвет листьев на деревьях заставлял грустить еще сильнее. Мэри слушала музыку в своих наушниках и пыталась уйти от своих мыслей о тех снах и о приближающемся показе. Она думала о том, зачем согласилась сегодня лететь на выставку. Ведь она совсем не ценитель великого искусства. Но это было что-то необъяснимое. Она просто знала, что ей нужно туда. А зачем и как это объяснить? Ответа у нее так и не было.

Мэри, давно взяла себе за привычку, верить своей интуиции и не бояться ничего нового. Наоборот это ее увлекало. Как-то она прочла строки неизвестного автора, которые ей хорошо запомнились, и она не уставала их повторять. О том, что к жизни нельзя относиться всерьез, ведь все равно из этого пути живым не выбраться никому из нас. В любом случае конец наступит. Для кого-то раньше, для кого-то позже. Важна лишь одна вещь, каждый сам выбирает, как ему провести это время в пути, к своей конечной остановке. Мэри выбирала двигаться по велению сердца, как можно интереснее. Она сегодня думала о многом. О прошлом. О принятых решениях. И она пришла к выводу, что на сегодняшний день нет такого решения, о котором бы она сожалела.

Много людей могут похвастаться тем же в свои тридцать пять лет? Чтобы это было действительно правдой? Наверное, это и есть самое важное — жить в согласии с собой. Только так можно наслаждаться каждым проведенным днем. Тут размышления Мэри прервала стюардесса, которая попросила поднять спинку кресла. Самолет уже шел на посадку. Она повернула голову и через проход от себя увидела мужчину с холстом. Он рисовал облака. Наверное, этот мужчина профессиональный художник, маски кистей довольно уверенные. К тому времени, как самолет приземлился, картина была готова. На ней изображено все. Все, что мы пролетали. Но только это было яркое солнечное утро теплого летнего дня. Эта картина нарисовала улыбку на лице Мэри. А точнее ей понравилось состояние души этого человека, и как он видел сегодняшнее это пасмурное утро. Мэри купила его картину. Выйдя из самолета, она внимательно рассматривала холст. И думала о том, что человек сам выбирает в каком дне ему жить солнечном или нет. Независимо от погоды, различных условий, вечных причин и отговорок.

— Мэри! Мэри! — Софи звала ее, сбегая вниз по трапу самолета.

— Как прошел твой полет, Софи?

— Хорошо. Спасибо. А как Ваш? О, какая красивая картина. — Софи заметила холст в ее руках.

— Да, она чудесная. Купила у одного художника прямо в самолете.

— Мэри! Вот держите! — София протянула ей конверт — это приглашение в выставочный зал. Нам сейчас нужно спешить, все подготовить к встрече. А вечером я Вас буду ждать.

— Хорошо Софи. Я прогуляюсь по городу, осмотрюсь и сразу к Вам.

— Да, обязательно. Город сказочный!

— До встречи, Софи.

Мэри увидела вывеску « Экскурсионные автобусы» и села в один из них. И вот уже этот город с первого взгляда овладел ее сердцем, как и теми, кому посчастливилось побывать здесь хоть раз.

Автобус Мэри проезжал и величественные готические здания, позднего ренессанса и базилики с высокими резными башнями, множество маленьких уютных кафетериев, также сувенирные лавки со всякой всячиной. Но вышла она на площади, посреди которой танцевала девушка в ярко красной юбке, она покоряла не только своим танцем, но еще золотыми волосами и ослепительной улыбкой. Смотря на нее, казалось, что каждое движение ее танца делает счастливее окружающих людей. В то раннее утро, можно наблюдать радостные лица на площади, которые пусть и спешили каждый по своим делам, но не отказывали себе в удовольствии, остановится, всего на пару минут, и просто понаблюдать. Как в первых лучах солнца рыжие волосы той девушки играли в ритм музыки. Зажигательный мотив танца восхищал окружавшие ее сердца. Сегодняшним утром она была примером того, как человек должен любить жизнь. Зачем вообще просыпаться по утрам, ради чего? Вот эта девушка точно знала ответ на вопрос. Чтобы наслаждаться. Наслаждаться этим миром!

Мэри подошла очень близко, чтобы посмотреть на эту рыжеволосую красавицу. На самом деле, ее заинтересовала юбка танцующей. Спустя несколько минут, она хотела было идти дальше, но нимфа взяла ее за руку и вытянула из толпы.

— Извини, но я не умею так танцевать! — призналась Мэри.

— Хорошо, потому что мы не будем танцевать — девушка встала позади Мэри и взяла ее за тонкую точеную талию. А потом шепнула на ухо:

— Закрой глаза. — Мэри понимала, что она в чужом городе посреди толпы стоит с совершенно не знакомым ей человеком, и ее наверняка могут легко обокрасть, но она просто послушно закрыла глаза.

— Слышишь? — спросила ее девушка.

— Что? — непонимающе переспросила Мэри.

— Прислушайся. Это шум морской воды. Крики чаек у берега. Голоса рыбаков выгружающих свой улов. А шелест свежей рыбы. Продавцы открывают свои лавки. Мастера разогревают свои станки. Чувствуешь запах — это первая партия свежей выпечки. Вокруг тебя живой мир. Почувствуй себя его частью. Почувствуй себя живой!

Мэри прислушалась и действительно слышала и чувствовала все то, что произносила девушка. Шум толпы отошел на второй план.

— Подними голову вверх. Ощути теплые лучи солнца на своем лице.

А теперь скажи, разве тебе не хочется, жить и танцевать, быть частью этого прекрасного движущегося мира? Ведь следующий день может быть не настолько замечательным. А сегодня мы красивы, мы живы и можем двигаться. У меня предложение.

— Какое?

— Давай пару минут будем жить в танце — за это?

Тогда Мэри открыла глаза. Распустила свои белоснежные кудри и стала двигаться в ритм музыке. Она просто отпустила себя. Сняла оковы стеснения и погрузилась в танец. Позже к ним присоединилась еще пара человек, потом еще и еще. Пока площадь не заполнилась танцующей толпой. Мэри не заметила, как три часа пролетели, будто одна минута.

— Арино?! — переспросила Мэри девушку.

— Да. Так меня зовут.

— Я буду звать тебя Арина. Ты не против?

— Мне вообще все равно, как ты меня будешь звать.

— Арина, замечательная юбка, кто тебе ее сшил?

— О, это мое личное произведение.

— Это круто. Мне нужно идти, но еще увидимся.

— Пока туристка.

— Спасибо за урок танцев.

— Ты так и не поняла.

— Чего?

— Танец здесь не при чем.

Идя по площади дальше, Мэри ощущала приятное тепло в районе солнечного сплетения, какую-то легкость, воздушность. Наверное, это было умиротворение. Она шла не спеша, рассматривая витрины и торговые лавки вокруг.

У Мэри из головы до сих пор не выходили слова Арино.

— « Для того чтобы быть… надо уметь, а для того чтобы уметь, нужно учиться!

Учиться быть счастливым!» — а действительно, мы всему учимся в этой жизни, почему люди думают, что не нужно учиться быть счастливыми.

Вокруг расположились магазинчики, витрины которых не давали пройти мимо. Они манили разноцветными платьями и множеством блестящих аксессуаров. Она гуляла, наслаждаясь зрелищем, и успевала делать наброски чертежей новых моделей. А вот и оно. Именно то, что искала Мэри! То самое необыкновенное, что-то «эдакое». Она сделала зарисовку и добавила свои элементы. Получился новый шедевр, готовый к показу. После этого вдохновение вновь витало в ее душе, а ее тетрадь наполнялась новыми эскизами. И ее коллекция, как и ее положение, были почти спасены. Но тут ее чертеж прервал звонок мобильного телефона.

Это была София. Мэри взглянула на часы и поняла, что уже опаздывает.

— Да, Софи.

— Мэри, ну Вы где? Я Вас очень жду.

— Дорогая я совсем забыла о времени. Пришлите, пожалуйста, адрес смс-кой. Уже ловлю такси. Буду совсем скоро.

— Хорошо, до встречи.

Машина привезла Мэри к прекрасному саду. В конце, которого и находился вход в галерею

«Добро пожаловать в мой мир!»

Марели М. Бауман и София Б.

Мэри застыла у входа, вглядываясь в название.

— Мисс я могу увидеть ваше приглашение? — к ней обратился мужчина у входа.

— Да конечно, держите! — Мэри протянула ему пригласительный конверт.

— Все в порядке, проходите.

— Спасибо.

Внутри было необычно и очень красиво.

— Мэри! Наконец-то Вы приехали. — Софи ждала ее у входа.

— Привет, я прошу прощения за свое опоздание.

— Пойдемте я Вам все тут покажу. — Но мужчина в белой рубашке и терракотовых штанах вдруг обратился с просьбой к Софи. Она не могла ему отказать, и вскоре обещала вернуться.

Мэри решила сама прогуляться по залитому светом залу. Это было из-за того что вокруг каждой картины установлено несчетное количество лампочек. Еще здесь чрезвычайно высокие потолки и потому он выглядел огромным и очень сияющим. Зал сам по себе мог бы быть достопримечательностью. Он прямо таки дышал жизнью, излучая свет и величие.

Какой-то мужчина сказал Мэри, что эти картины источают тепло! Но она ему не поверила и приняла эти слова за метафору. Девушка подошла к одной картине очень близко. На ней был изображен теплый летний, но дождливый день. Под дождем стояли двое, парень целовал девушку. И теплые капли дождя падали на их лица, переполненные счастьем. Мэри наполнилась этими эмоциями, но это не все. Еще она чувствовала, будто бы запах дождя с той картины перешел в зал. Вот что ее удивило более всего. Она стала всматриваться и искать приспособления, которые могли бы это объяснить, но так и не нашла.

Она обернулась вокруг своей оси, и бегло взглянула на работы в зале. На всех этих картинах были изображены самые обычные вещи, в необычайной манере.

На другой картине Мэри увидела силуэт стройной девушки танцующей в белых пушистых облаках.

На третьей небо, заполненное воздушными шарами, за ними бежали сотни детей, лица которых переполнены улыбками и счастьем.

Еще одна изображала проселочную дорожку между полями, устеленными лавандовым цветом. По ней ехали два велосипеда, за рулем которых старушка и старик.

Еще на одной сказочный океан, а в нем самый прекрасный несуществующий мир. Там плавает девушка в синей глубине, маня скатов и самых больших рыб за собой. Этот мир выглядит настолько красивым и реальным, что многие в том зале, включая Мэри, хотели бы там побывать.

Или вот эта картина! На ней изображено маковое поле, прямо посреди которого, стоит лестница, ведущая вверх к облакам. Лестница будто зависла в воздухе и опирается на само синее небо.

— А Вы поднялись бы? — Мэри повернула голову и увидела рядом с собой мужчину в белоснежном костюме. На вид ему было лет сорок пять.

— По той лестнице? — переспросила она.

— Ага. Как думаете, куда она ведет? — не упускал свою мысль он.

— Думаю в прекрасный мир.

— Вы не ответили.

— А Вы?

— Мне и здесь хорошо — ответил англичанин.

— А достаточно ли у Вас любопытства?

— Я думаю, что это не любопытство, а Вера, или если хотите личные убеждения.

— По поводу того, что находится за облаками?

— Да.

— И что же, по — вашему мнению, там может быть?

Тут их разговор прервала Софи.

— Мэри, я вернулась к Вам. Хотите, покажу мою любимую картину? — и англичанин будто растворился в воздухе.

— Да. Конечно, хочу.

— Идем.

Они шли по залу в самый конец.

— Вот она. Знаешь, почему она любимая?

— Расскажи.

— Видишь эту воду, укрывающую, тело девушки как одеяло?

— Да, это водопад. Он укрывает тело девушки, а потом спадает вниз, будто бы одело, свисает с кровати. А Она под ним спокойно читает книгу. И те прекрасные лошади, резвящиеся у воды напротив радуги по ту сторону водопада.

— Это умиротворение. Я верю, что по ту сторону, она спокойно читает книгу и наблюдает за лошадьми, и иногда за нами. Мама очень любила лошадей. Картины все, что у меня есть. В них я могу иметь то, чего никогда не будет в реальности. Или то, что в этом мире мне не доступно. Там я могу воплотить в жизнь. Этот мир стал слишком сумасшедшим и не в лучшей интерпретации этого слова. И с каждым днем он становится все хуже.

— Эй, Софи. Так нельзя думать! Да в этом мире много непонимания и разных людей. Как плохих, так и хороших. Одни дарят добро, заставляя задуматься, как ты, например. Этими картинами. А другие наоборот. Третьи еще не решили и им нужно помочь решить, что нести в этот мир добро или зло. Но поверь в мире все в равновесии. Просто это нужно найти и увидеть. Ты видишь это вот так! Поэтому твои картины так искусны, это и есть ты! И это прекрасно.

— Ты хорошо говоришь! И кажется, понимаешь меня Мэри!

Они прошли в другой зал.

— Посмотри на этот зал. Как тебе такая сторона ее души — но тут Софи снова украл какой-то мужчина.

И сейчас сложно было сказать, что чувствовала Мэри в этот момент, то ли это страх, то ли удивление. В этой комнате свет был совсем тусклый. Но самое жуткое то, что серые тени будто бы живые гуляли по мраморному кафелю пола. Мэри даже дернулась от неожиданности. Казалось, будто Землю перевернули другой стороной, и наступила тьма. Столь вторая комната была жуткой, почти также же, как первая — прекрасна.

И Мэри замерла от проходящей мимо тени. Это был человек. На той картине, откуда тот сошел, был изображен черно-синий лес, освещенный лишь луной и несколькими звездами. Через лес лежит дорога, вдалеке по которой движется гигантская тень человека. Она выше верхушек деревьев, в том лесу. Дорога спускается с картины прямо на белую мраморную плитку галереи и та тень малого человека стоящего ближе к началу дороги спускается по ней. И проходит мимо нас.

Мистер Бауман как раз был в том зале, стоял возле одной из своих любимых картин. Увидев Мэри, он подошел ближе.

— Судя по Вашему состоянию, я могу предположить, что Вы сейчас чувствуете.

— И Вы не помогаете почувствовать себя лучше, вот так подкрадываясь.

— Приношу свои извинения. Добрый вечер!

— Добрый вечер, мистер Бауман.

— Я сам долго привыкал. Но согласитесь! Это так же необычно, как и жутко. Марели придумала его сама. Эту игру света и теней.

— Как?! Как вообще такое можно придумать?!

— Удивительно, правда?!

— Да!

— Она и была удивительным человеком!

Марели, была твердо убеждена, что в душе каждого человека есть свет и тени играющие с ним. Если им позволить, то они выиграют. Но если сохранять самообладание, то они так и останутся лишь играющими тенями и вернуться назад на свои места.

— Вот что на самом деле интерпретирует этот зал!

И Бауман слегка кивнул головой, потом добавил.

— Но как говорила сама Марели! Каждый видит свое! Каждый день, пока ищет себя. Знаете, она была очень солнечным и хорошим человеком, и все знающие ее, говорят, что любимый зал Марели, это первый зал. Но она сама лишь однажды мне призналась, что это не так. Именно здесь ей было уютнее всего, она могла сохранять самообладание над своей тенью и любила ее, как бы безумно это не звучало. Потому что все достойны любви, и второго шанса, будь то свет или тьма.

— Знаете, чего бы мне сейчас хотелось, больше всего мистер Бауман — тихонько сказала Мэри.

— Чего же?!

— Познакомится с этой удивительной женщиной, и поговорить с ней хотя бы однажды.

— Да, мне тоже, мисс Мэри. Мне тоже. — Я прошу прощения, мне нужно удалиться, поприветствовать гостей.

— Да. Конечно, я понимаю. Я пока прогуляюсь по третьему залу.

И Мэри уверенно открыла дверь в следующий зал, но застыла в тот же миг, прямо на его пороге.

Высота потолков зала — поражала. Она была просто огромной. И во всю высоту огромной стены висел портрет девушки. Этот холст был невообразимой красоты. Девушка выглядела великолепно. Почти что нереально, а точнее сам портрет — он был живой.

Это полотно передавало румянец и тепло ее белоснежной кожи. Цвет ее бездонно голубых глаз. Чувствовался даже запах ее темных локонов, которые спадали по изящным плечам. Они пахли лавандой и жасмином. Мэри готова была клясться, что она чувствует этот аромат, и он исходит от картины. Эта вся нежность, исходящая от портрета, была чем-то таким наполняющим теплом и спокойствием внутри.

А еще восхищением. И это было дивное чувство.

Около Мэри, застывшей в дверях, снова оказался тот англичанин.

— Невероятная картина, правда?!

— О, да!

— Как Вы считаете, могла ли четырех летняя девочка начать писать такую картину и закончить в восемнадцать лет, по одной лишь только памяти?

— Что?!

— Я про историю написания картины. Говорят, что написала ее, дочь той самой женщины, Софья в четыре года. Вроде как ей передался дар! — он кивком головы указал на картину.

— Это она?

— Вы видите сходство?

— С Софи?

— Нет. С Вами?

— Почему бы Вам не спросить это у меня? — послышался сзади голос Софи.

Она подошла ближе и все трое вошли в зал. Приблизились к картине.

— Я действительно сама писала эту картину. Но не в возрасте четырех лет. Называйте это умением, искусством, даром если хотите. Я сделала свой первый мазок на этом холсте в тринадцать лет и рисовала картину на протяжении пяти лет. Это давало мне ощущение ее присутствия рядом в моей жизни. Да. Я лишилась Марели в возрасте четырех лет, но до сих пор помню то, как она учила меня рисовать красками в нашем саду. И запах ее волос, и румянец кожи. Все это я помню, как сейчас. Я думаю, Вы тоже это ощущаете. Да. Это моя картина! Что помогло мне ее написать?! Это — безграничная, несломленная, и вечная любовь к ней! Она будто бы была со мною рядом и направляла кисть в моей руке.

А если у гостей возникают какие-либо вопросы, по поводу картины, нет необходимости обсуждать их за спиной автора. Вы можете задать все интересующие Вас вопросы мне, и я с радостью отвечу. Приятного вечера!

— Вы знаете, а я верю этой девочке — повернув голову в сторону Мэри, сказал англичанин.

— Вы тоже заметили страсть в ее глазах, когда она защищала свое произведение?

— О, да! Такое чувство сложно подделать. Есть еще одна вещь, которую я заметил.

— Какая же?

— Ваше определенное сходство с этим портретом. Если бы не эта пламенная речь создателя, то уже подумал бы о них, как о дилетантах. И о том, что для этих людей не существует ничего святого. Но моя интуиция подсказывает мне, что здесь кроется что-то другое. Не одна ли это из причин, из — за которой, Вы остановились при входе? — продолжал говорить мужчина в белом костюме.

— Вы сейчас всерьез?

— Мисс Мэри, это только предположение. — И англичанин встал перед девушкой, очень близко войдя в ее личное пространство и коснувшись рукой ее волос. — А что если бы Ваши золотые кудри были темными? Разве Вам не приходило это в голову?

Мэри стояла неподвижно, и мороз бежал по ее коже. Она закрыла на секунду глаза, а когда открыла, англичанина уже нигде не было. Мэри оглядывалась по сторонам и прошла зал вдоль и поперек, но мужчина в белом костюме просто исчез, растворился в толпе. У нее кружилась голова, и она вышла на улицу подышать воздухом.

Софи нашла ее в саду у выхода.

— Мэри, что с Вами?

— Теперь я все понимаю, Софи! Мне нужно уехать. — Девушка вышла из ворот и села в первое такси.

— Но Мэри?! Что случилось? Мэри! — вслед кричала ей Софи, не понимая ничего.

Конец ознакомительного фрагмента.