Скоропостижка. Судебно-медицинские опыты, вскрытия, расследования и прочие истории о том, что происходит с нами после смерти

Ольга Фатеева, 2019

Эта книга – о реалиях работы судебно-медицинского эксперта с 15-летним стажем. Откровенно автор говорит о том, о чем далеко не каждый решится знать. Различные виды насильственной и – реже – естественной смерти, утопленники, подснежники, отравления, многочисленные болезни, колрезы, огнестрелы, удавления – вы узнаете, как человек хрупок и жесток. Эта книга – сборник пронзительных историй, каждая из которых – контакт с неизбежным, жутким и непостижимым.

Призвание

В интернатуре я дежурила вместе с экспертом из нашего морга. Ездила вместе с ней на выезды в составе следственно-оперативной группы — той самой, которую часто показывают в фильмах и сериалах под громкий призыв: «Группа, на выезд!» Мне нужно было учиться осматривать и описывать трупы на месте происшествия, это неотъемлемая часть работы эксперта. Даже если вы никогда не будете дежурить сами, с протоколами осмотров неизбежно встретитесь в морге. Чтобы понять весь процесс, нужна практика — самому в поле: и в квартиру с тараканами, и в сгоревший залитый гараж, и в заболоченный овраг ночью, и в лес зимой, и в коллектор. Я дежурила с Г. У нее было лет двадцать, а то и больше стажа к тому времени. Приехали мы на вызов в стандартную двухкомнатную квартиру в девятиэтажке, где-то на Юго-Западе. На полу одной из комнат мужчина лет сорока, с начальными признаками гниения, накрыт с головы до пят одеялом, веревкой с гирей привязан к ножке кровати. На голове ушибленная рана, кровоподтеки. Выясняем. Отец семейства. Жена, сын в третьем классе. Ютятся все в одной комнате, вторую сдают. У мужа габитус, то есть внешний вид, злоупотребляющего алкоголика, тот тип, когда люди высыхают, уменьшаются, тончают как-то. Живые обитатели жилища, включая квартиранта, все в отделении. Легенду узнаем от оперов: пришел на днях пьяный, шатался, жену с сынишкой доставал, потом упал. Осматриваем труп, следователь пишет протокол, про труп — под диктовку Г., Г. ощупывает голову, кости свода черепа явно патологически подвижны, можно предположить, что причиной смерти явилась черепно-мозговая травма. Не нравится расположение ушибленной раны на голове — не совсем типично для падения: жена говорит, что упал он, как все падают, назад, на спину. А рана сбоку, на виске. Или падал по-другому, или, может быть, на выступающий предмет приземлился. Или вообще ударили. Опера все время на связи с отделом. Говорят, что показания квартиранта и жены расходятся. Квартирант слышал шум и крики в один вечер, жена умершего показывает, что все произошло в другой. Вокруг головы трупа очень мало крови, хотя раны головы обильно кровят, здесь хорошее кровоснабжение. Криминалист осматривает квартиру на предмет следов крови. Следователь и оперативники интересуются давностью наступления смерти. К сожалению, эксперт дает большой разброс времени, до нескольких суток. Трупные явления^[1] сложно анализировать у тела, которое лежало под одеялом. И вот наша работа закончена. Я брожу по квартире, где уже можно, осматриваю вещи, листаю тетради сына покойного. Они лежат на столе в той же комнате, где и тело отца. Письменный стол стоит вплотную к кровати. Чтобы сесть за него, мальчику надо было перешагнуть через голову, дальше стул не отодвигался. Старательный детский почерк, тетрадь для занятий по русскому языку ученика третьего класса «Б». Домашние задания чередуются с классными работами, ничего не пропущено, ошибки, красная ручка учительницы. Окна открыты, теплый май, самое начало, вовсю надрываются птицы, пахнет нарождающейся травой, набухшими почками.

Листаю машинально, не читая, тетрадь почти закончилась. На предпоследней странице глаз цепляет короткую, в несколько строк, запись. Странная домашняя работа, мелькает в голове. Потом, как положено, отступ: два пальца слева. И с красной строки: «Мама папу удавила».

Тетрадь, разумеется, изымают, а потом все раскручивается, как в кино, с конца в начало. Уставшая, измученная женщина ударила один раз мужа, чтобы он успокоился, тот упал, она оттащила его с прохода, связала руки и ноги, привязала к кровати, для верности примотала гирю. Муж лежал без сознания какое-то время, а потом стал дергаться, мычать, напугал сына, тот расплакался, а мать, чтобы все наконец-то угомонились, «успокоила» мужа подушкой, которую до того подкладывала ему под голову, чтобы кровь не текла на пол. Я до сих пор помню зрительно, где были эти строки, — внизу листа, справа на развороте. Помню планировку квартиры и обои в коридоре, как стояла мебель и где было окно в комнате с трупом.

Старательный детский почерк, тетрадь для занятий по русскому языку ученика третьего класса «Б». На предпоследней странице глаз цепляет короткую, в несколько строк запись: «Мама папу удавила».

С дежурств я ушла, когда узнала, что беременна, и после рождения ребенка уже не вернулась, хотя считаю работу в следственно-оперативной группе очень интересной. В практике был еще первый пропущенный огнестрел — убийство девушки-продавщицы в уличном ларьке. Зияющая дыра с рваными краями на груди и мелкие серые шарики, застрявшие в мягких тканях спины. На коже крестообразные раны, очень напоминающие надрезы, шарики вываливались из них при легком нажатии. Приехали милицейские начальники, мне вдвойне страшнее от их присутствия. Все требовали от меня ответов, а я растерялась, не могла сказать ни слова. Толпа мужчин смущала, нервировала, раздражала. Пока кто-то из этой толпы не поднял тот самый металлический шарик со словами: «Дробь» — и тогда все прояснилось.

Примечания

1

Изменения, которым подвергаются органы и ткани трупа после наступления биологической смерти. Трупные явления подразделяются на ранние и поздние. К ранним относятся охлаждение трупа, трупные пятна, мышечное окоченение, высыхание и аутолиз; к поздним — гниение, мумификация, жировоск и торфяное дубление. — Прим. ред.