Скоропостижка. Судебно-медицинские опыты, вскрытия, расследования и прочие истории о том, что происходит с нами после смерти

Ольга Фатеева, 2019

Эта книга – о реалиях работы судебно-медицинского эксперта с 15-летним стажем. Откровенно автор говорит о том, о чем далеко не каждый решится знать. Различные виды насильственной и – реже – естественной смерти, утопленники, подснежники, отравления, многочисленные болезни, колрезы, огнестрелы, удавления – вы узнаете, как человек хрупок и жесток. Эта книга – сборник пронзительных историй, каждая из которых – контакт с неизбежным, жутким и непостижимым.

Роман

Я пришла в судебную медицину в 2004 году, в городскую интернатуру на базе одного из моргов, где и сейчас находится кафедра судебной медицины медицинского университета. До мединститута я проучилась три курса на филологическом факультете МГУ, отделение русского языка и литературы. На филфаке я мучилась вопросами смысла учебы, всей своей специальности, не понимала, кем и как смогу работать потом. Я отчаянно хотела приносить пользу людям. Завидовала тем, кто что-то делает руками: ювелирам, реставраторам, портным, часовщикам и так далее. Медицина казалась мне самой полезной профессией на тот момент.

Многие студенты-филологи подрабатывали, и я тоже устроилась в гостиницу «Севастополь», отвечала за телефонные переговоры, связь у гостей через коммутатор, жила в общаге на Вернадского. Смена сутки-трое, администраторы, охранники и я, двадцать четыре часа рядом. В нашей работал Николай Александрович, красавец, на которого заглядывались все гостиничные дамы. Я недавно школу закончила — ему двадцать восемь. Брали номер, секс, короткий сон (гостям никто не мог дозвониться, коммутатор не отвечал). Любовная связь была короткой и бурной. Его пост удачно располагался напротив моей стойки. Мы много разговаривали, находили время, он рассказывал о себе, я с влюбленными глазами слушала. Он говорил о медицине. Между сутками в гостинице — хирург-андролог, экзотическая специальность, сложные операции.

Николай Александрович был со мной честен, не раздавал обещаний и все-таки уволился. Я грустила и разыгрывала воображаемые встречи. Летом я пропустила всю сессию, просто не пошла, встала в график сутки через сутки (разрешили, работала я без трудовой книжки и без договора), накопила денег, а с сентября поступила на подготовительные курсы во второй мед и нашла репетиторов по химии и биологии.

В последний месяц перед вступительными экзаменами после смены в гостинице я ехала сначала в Коньково на химию, потом на Красные Ворота — на биологию. В метро повторяла домашние задания. Каждый день новые задания, каждый день уроки. Занятия пропускала только из-за работы. Питалась тогда я, кажется, исключительно пельменями и спала часов по пять. Вступительные сдавала тоже после суток. Никто не верил, я никого не слушала и шла напролом. Поступила. Бабушка и мама были против.

Описание механизма родов, вроде бы сугубо научное, медицинское, очень похоже на мистический рассказ с хорошим концом. Хотя все и расписано по пунктам — действие гормонов, последовательность этапов, — роды, как и смерть, для меня загадочный процесс, завораживающий.

В судебку я пришла с пятого курса. После цикла в институте (мы учились на старших курсах циклами, например, три недели гнойной хирургии в больнице каждый день, потом сразу экзамен или зачет) я стала ходить на студенческий научный кружок на кафедре. По субботам, кажется, с восьми утра, когда мой муж, историк, с удовольствием отсыпался, как и все нормальные люди. К моему возвращению он как раз вставал и за кофе с интересом расспрашивал, что я там навскрывала.

Кружок вел преподаватель кафедры, профессор О. Он на полставки работал в городском морге, отделении Бюро судебно-медицинской экспертизы Москвы, который как раз находился в одном здании с кафедрой. Очень удобное соседство для практических занятий студентов. Вскрывал О. по субботам, а точнее, мы, кружковцы, вместо него. Он не боялся отдать нам труп, изредка спускался в секцию, потом выписывал свидетельства о смерти. Главное — не пропустить убийство. Мы были предоставлены сами себе. Сколько некрасивых, неправильных с точки зрения секционной техники разрезов я сделала. Сколько патологических изменений наверняка не заметила. Теперь я уверенно полагаюсь на свою внимательность, потому что тогда рассчитывала только на себя. Вскрывала, смотрела во все глаза, а потом задавала вопросы и читала про увиденное в книгах.

Мое обучение было сугубо практическим. На кружок приходили ординаторы, помогали нам, контролировали нас, чтобы, не дай бог, мы не пропустили чего-то по-настоящему важного, вычитывали потом наши акты судебно-медицинского исследования, поправляли, объясняли. К окончанию института я могла уже более или менее сносно вскрыть скоропостижный^[2] труп и даже простенькую ЧМТ^[3]. Летом я приходила вскрывать за О. еще и на неделе, в морге меня уже знали.

В мединституте, кроме судебной медицины, мне понравилась еще одна специальность — акушерство. Описание механизма родов, вроде бы сугубо научное, медицинское, как я сейчас понимаю, очень похоже на мистический рассказ с хорошим концом. Хотя все и расписано по пунктам — действие гормонов, последовательность этапов, — роды, как и смерть, для меня загадочный процесс, завораживающий.

Потому что так и остается непонятным, почему рождается именно этот человек и именно в это время, почему запускаются роды или вдруг наступает смерть. Почему кому-то на голову ни с того ни с сего падает кирпич, почему у кого-то развивается рак?

В акушерстве я не смогла почувствовать свои руки. Я до сих пор уверена, что это немного шаманство, магия, провидение. Руки, как у экстрасенсов или бабушек-знахарок в деревнях, должны сами чувствовать и сами по себе работать. Интуиция, третий глаз, внутреннее знание — назовите как хотите. Да, это говорит человек с высшим медицинским образованием, врач самой бездушной специальности. Я так хотела работать именно руками, приносить пользу, но рук своих и испугалась. В судебной медицине руки задействованы, но таинство запускается не только через них, таинство это иного рода, и не так страшна вероятность навредить. Разумеется, если по вашему заключению сядет невиновный — это страшно, но смерть новорожденного из-за вашей ошибки куда страшнее.

Примечания

2

Скоропостижной называется быстро наступившая смерть среди кажущегося здоровья от скрыто протекающего заболевания. — Прим. ред.

3

Черепно-мозговая травма. — Прим. ред.