Капля любви в осеннем дожде. Современный сентиментальный роман

Ольга Топровер

Биолог Светлана, состоящая в счастливом браке, хочет воплотить в жизнь идею, которая позволит изменить мир к лучшему. Однако она не знает, что за ее спиной из проекта собираются скроить совершенно иное. Ей неизвестно, какую роль играет в этом ее муж Кирилл. Переживет ли это испытание их любовь? Как приходит и уходит любовь? Бывает ли в жизни много счастья или его всегда лишь капля? Книга содержит нецензурную брань.

Глава 4

— Как прошла твоя встреча с Виктором? — спросила за завтраком Светлана.

— Ничего хорошего, — хмуро ответил Кирилл, — договор срывается.

Обойдя таким образом прямой вопрос о встрече, которой на самом деле не было, он надеялся хотя бы немного сократить количество вранья, слетающего с его уст. Сделка, над которой они работали, действительно не получилась — с этим неприятным известием Витек разбудил его утром. Поразительно, как люди не понимают, что с плохими новостями нельзя звонить рано поутру. Как же не понять простых вещей! Теперь он чувствовал себя так, будто не с той ноги встал. Весь день придется провести с мыслью о проваленном контракте. Весь день наперекосяк. Может быть, время стартапов в России закончилось? Или Кирилл не иначе как невезучий? Звезда не там взошла на небосводе, карты не так легли… Да и нет у него ничего за душой. Все, что он пытался организовать, было так, по мелочи: то новые окна задумал делать, то солярий строить, то пиццерию открывать. Показательно, что ни одно из этих дел так и не было доведено до конца.

— Не переживай, — беззаботно улыбнулась Света, размешивая сахар в чашке с чаем.

Она не чета тем представительницам прекрасного пола, которым постоянно не хватает денег, так что они не перестают пилить своих мужей. Что бы ни говорили по телевизору, большинство женщин не стремится к самостоятельности. Казалось, что Светлана каким-то образом умудрилась даже не замечать это самое большинство — как будто родилась на совершенно другой, правильной и справедливой планете. Он ценил в ней это качество. Раньше. Но сегодня его почему-то раздражала ее исключительность, подчеркивая его очередную неудачу и лишь высвечивая его поразительную невезучесть. Одно существование Светланы вот здесь, в этой маленькой кухне, заставляло его чувствовать угрызения совести.

Света заслуживает лучшей жизни. А что он мог ей предложить? Даже эта квартира не является его заслугой — она досталась ему по наследству. Тихо, всеми забытая, в больнице скончалась одинокая тетя Надя, которая за всю жизнь так и не обзавелась своими детьми. Она и оставила Кириллу все, что имела: «хрущевскую» квартиру. Он всегда был ее любимым племянником, что не помешало ему, в конце концов, не вспоминать о ее существовании в последние годы ее жизни. Но она его не забыла. И право, за что все женщины так его любят? «Изумрудные глазенки у Кирюшки!» — приговаривала тетя Надя в его таком далеком детстве. «Дьявольский взгляд! — сказала ему однокурсница Ленка. — Хочу отдаться дьяволу!». И отдалась, дуреха. «У тебя мистическое лицо, — бывало, говорила Светлана. — Ты смотришь прямо в душу!». Тут-то она его переоценивала. Вряд ли он умел туда заглядывать: даже своя душа порой казалась ему таинственной темной дырой. Безумно страшно туда заглядывать: а вдруг увидишь совсем не то, что ожидаешь?

По всему выходит, что любви Светланы он не заслуживает. Он всегда думал, что получил ее будто в кредит, а потом, через пару лет он обязательно докажет, что и сам чего-то стоит. Значит, любыми путями ему необходимо что-нибудь придумать, чтобы проект Светланы заработал. Кроме того, надо не просто помочь бедным сиротам найти родителей, а все организовать так, чтобы и самим денег заработать. Ведь в этом нет ничего постыдного, чтобы хотеть заработать денег, правда? Как настоящий мужчина, он должен заботиться о своей жене и обеспечить ей достойную жизнь. Кто же еще может это сделать, если не он! Кстати, не об этом ли намекала госпожа Янг? Не о том ли, что надо сделать все по-умному? Если так, то его убеждать не надо. Светлана хочет, чтобы всю бизнес-сторону взял на себя он. Это ничему не противоречит. Он не стал задумываться, почему Мэри понадобилось разговаривать об этом секретно. Она американка! Трудно ее понять, а лучше и не пытаться заглядывать в эту почти иностранную ее голову. Кирилл пришел к выводу о том, что, по большому счету, у него нет никаких секретов от Светланы. Он просто возьмет бремя переговоров на себя, избавив ее от бумажно-бюрократической рутины. Но все-таки решил не рассказывать о встрече с Мэри, так как по всему получалось, что вчера-то он все равно сказал неправду.

— Какая странная эта американка, ты не находишь? — задумчиво произнесла Светлана.

— Да она не американка вовсе, — жуя бутерброд, ответил он. — Просто когда-то удачно вышла замуж за богатенького иностранца.

Она расхохоталась:

— Ты прав, не американка. Но все равно странная.

— Что правда, то правда! — попробовал улыбнуться Кирилл.

— Приходится только надеяться, что ее экзальтированность не помешает нашим планам.

— Не волнуйся, малыш, ее характер может даже помочь, — сказал Кирилл, сам удивившись своим словам.

— Как?

— Пока не знаю.

— Дай бог, — согласилась она. — А все-таки Мэри — в определенном смысле американка.

— Что ты имеешь в виду?

— Она не вписывается в современную жизнь.

— Ты имеешь в виду российскую жизнь?

— Да.

— При всем том она смогла прикарманить добрую половину корпорации Олигарха.

Она подмигнула:

— А для этого, сам знаешь, ничего, кроме денег, не надо.

Снова эти проклятые деньги! Все пути ведут к ним. Только у него, у Кирилла, этого добра совсем нет…

— Знаю, — сжав зубы, согласился он.

К счастью, в этот момент она посмотрела в сторону и, похоже, не заметила его болезненной реакции.

— Честно говоря, она вообще не от мира сего, — продолжала Светлана. — Слишком восхищенная не по делу, да и говорит громко, как с театральной сцены. Она как будто не живет, а играет жизнь. Неужели так бывает? Или все же мы не рассмотрели настоящую госпожу Янг? Что же она за женщина такая…

Женщины… Они часто кажутся непостижимыми, как будто их сюда доставили с Марса. До тех пор, пока познакомишься с ними, до тех пор, пока узнаешь поближе. Пока не переспишь с ними… Интересно, а что думал богатый муж Мэри? Считал ли он ее невозможной, слишком восхищенной? Считал ли, что она преувеличивает свои чувства, когда о них говорит? Верил ли ей? Это были бесполезные вопросы, ни к кому не обращенные. Ответа на них больше быть не могло. Мэри осталась вдовой, и некому было думать, настолько ли она на грани, как это кажется со стороны. Кирилл знал, что к каждой, даже самой странной женщине, можно найти свой подход. Каждую можно уложить в кровать, и тогда ни секретов, ни изюминок у нее не останется. Цинично. Но он так действительно думал. Было только одно исключение из этого правила: Светлана. Его Светка.

— Ладно, не беспокойся, — твердо сказал он. — Я найду к ней подход.

Он твердо верил, что все получится.

— Ах, я не сомневаюсь, что ты уже покорил ее сердце! — засмеялась она. — Все ее реплики были обращены в твою сторону! Она так смотрела на тебя, так смотрела…

— Свет, ты что, ревнуешь? — заставил себя поддержать шутку Кирилл.

— Ты же знаешь, я вообще не ревнива, — ласково улыбнулась она. — К тому же, разве могу я ревновать к такой нереальной особе в таком зрелом возрасте?

— Все же могла бы иногда приревновать-то для разнообразия!

— Не выйдет! — шутливо отрезала она и встала из-за стола.

Значит, Мэри как-то по-особому на него смотрела! Ну что же, что же… Он улыбнулся. Впервые за это невыносимое утро его улыбка была искренней. Это ему только на руку. Известное дело: если женщине нравится мужчина, она для него сделает гораздо больше. У Кирилла, как и у любого мужчины, которого природа не обделила, был немалый опыт общения с прекрасным полом. Он всегда мог добиться через девушек того, что ему нужно. И он никогда не разочаровывал их, ведь он дарил им себя, предупреждая, однако, что не ищет длительных отношений — чтобы не возникли незваные надежды и неправильные посылы. Он это делал так консистентно, что о нем даже пошла слава. Из уст в уста его однокурсницы передавали весть: этот мальчик — на одну ночь. Или на две, если повезет. Но не больше. Собственно, нельзя сказать, что Кирилл был совсем уж неискренним. Он всегда допускал мысль о том, что однажды найдет ту, с которой не хочется расставаться. Он всегда был в поиске. И вот нашел ее, Светлану. Не всем удается найти свою половинку, а ему удалось. Даже мурашки по спине поползли от мысли, что он мог ее тогда не встретить. Вот не пришел бы в гости в тот дом, где свела их судьба… Так до сих пор и искал бы…

Что же касается Мэри, то в ней было собрано воедино все, что он терпеть не мог в женщинах. Взбалмошная. Разбалованная богатым мужем. Невысокая. Немолодая. Бизнесом занялась — значит, феминистка. Ну и коктейль получается! Умереть и не жить.

Ухмыльнувшись, он посмотрел в окно. Небо было ярко-синее, как бывает на исходе августа, а не глубокой осенью. Это странное небо заблудилось во времени. Удивительно хорошо: как будто так было всегда, и не шел вчера унылый затяжной дождь. Может быть, и Мэри ему лишь приснилась? Ведь она появилась в дождь… В ярко красных туфлях на высоких каблуках, с такого же цвета зонтиком над головой. Удивительно, что весь этот жуткий букет качеств, которые ему не нравились, ей как будто даже шел. Может быть, миллионерши имеют право на все? Или богатство добавляет в тот самый коктейль волшебные специи? Посмотрим, во-первых, получится ли у него повлиять на Мэри и, во-вторых, получиться ли у нее контролировать Олигарха.

…В то утро Владимир проснулся ни свет ни заря. Странно это. Обычно будильнику приходилось голосить минут пятнадцать, пока он открывал свои очи, а тут на тебе. В офис ехать было рано, так что он закурил, потом путем нажатия кнопки на аппарате — придумали же, шельмы! — сварил себе эспрессо. Обеденный стол он не любил — да и смешно одному сидеть за большим столом, поэтому Владимир устроился в заказанном из Германии кожаном кресле и поставил чашку на журнальный столик авторской работы. Несмотря на то, что имя художника-дизайнера уже успело стереться из памяти, он знал: такой столик в магазине ИКЕА не купишь, да и в более дорогих местах тоже днем с огнем не найдешь. Правильно, у него все должно быть самое что ни на есть уникальное, хотя, по правде сказать, никто этой уникальности не видел. Он не помнил, когда в последний раз принимал здесь гостей. Его жизнь была одинока, только никто об этом не догадывался, никому не было дела до Олигарха…

Итак, он поставил чашку на столик и тут же рядом увидел ноутбук. От нечего делать пошевелил мышью и не сразу понял, что высветилось на экране. Но пролистав документ к началу, Владимир разобрался: это было письменное предложение от вчерашних просителей. Открыв вчера этот текст, он так и не сподобился прочитать его до встречи со Светланой и Кириллом. Все же при разговоре с ними что-то зацепило его внимание. Может быть, сама идея, а может быть, ему понравилась аура, объединяющая эту пару. Наивны, конечно, ничего не скажешь. Но ведь молодцы! Захотели улучшить мир и нашли способ это сделать. Далеко не каждый замахнется на такую альтруистическую цель. Живут же люди! Спят и видят, как найти сиротам родственников, пусть и дальних… А у Владимира что за жизнь? Ежедневный подсчет евро и баксов. Разве же это жизнь? Тоска…

Тем не менее, читать письменное предложение ему по-прежнему не хотелось. Во всяком случае, не сейчас, не утром и не за сигаретой с кофе. Вместо этого Владимир открыл браузер и написал в строке поиска: «Детские дома». Бог ты мой, сколько у нас сирот! Он перелистывал фотографии. Даже улыбки этих детей были грустны, а глаза — не по-детски серьезны. Игрушки они держали в руках так осторожно, как в магазине. Похоже, получили кукол и машинки, чтобы позировать перед камерой. Бедные малыши! А ведь каждого из них родила какая-то женщина, многие из которых все еще ходят по земле… Да ладно, не в этом дело. Светлана права. Все сходится. Для каждого малыша найдется дальний родственник. Эта идея должна сыграть, должна! Вдруг безудержная, безграничная грусть накрыла Владимира.

Была у Олигарха вполне реальная причина для печали. Его собственная дочь Настя жила и воспитывалась вдалеке от него. И видел он ее раз в квартал, не чаще. Конечно, она не в детском доме, ее ведь собственная мама растит. А Владимир регулярно отсылает обещанную сумму, которой хватает им с лихвой так, что Ирине, его бывшей супруге, можно и не работать. Владимир вообще по полмагазина игрушек скупает дочери, когда приезжает. Но деньги деньгами, а на детдомовских фотографиях грусть живет в глазах у детей по другой причине. Они хотят маму и папу. При всем том, у его родной дочери, заваленной игрушками, мороженым и пирожными, папы тоже рядом нет.

Она за три месяца успевает то ли забыть его, то ли отвыкнуть. Когда он приезжает, Настя смотрит на него таким пронзительным стеснительным взглядом! Взглядом, немного похожим на эти, мелькающие на экране… Вот почему эти картинки произвели на него такое сильное впечатление! А дочка постепенно вспоминает или привыкает. И начинает улыбаться и доверять, но — вот беда-то! — в этот момент их свидание заканчивается. И пора уезжать папе-Олигарху. Эх, сироты, ДНК… Благотворительность эта чертова… Это все понятно. Но ему самому не мешало бы Насте больше внимания уделять. Если бы он раньше об этом думал, может быть, можно было как-то «починить» их с Иркой отношения и все встало бы на свои места.

Не надо было при ней срываться на крик. Да, у него были в то время проблемы с бизнесом, но Ира-то была тут ни при чем. Она, конечно, тоже могла больше терпения проявить. Могла. Может быть, и ее вина в этом есть. Да разве теперь скажешь точно, кто и в чем виноват. Владимир согласен взять ответственность случившегося на себя. Но Насте его согласие никак не поможет, а она тут ни при чем. Просто не повезло ребенку — ее папой оказался Олигарх. Да разве все те молодые девки, которых ему приходилось трахать после развода с женой, стоят хотя бы одного такого Настюхиного взора из-под бровей? Тоска…

Надо помогать Кириллу и Светлане, надо это делать. Благотворительная акция, конечно, не исправит ничего для Насти — это он прекрасно осознавал. Но, может быть, хоть немного заглушит его вину перед ней и перед теми детьми на фотографиях? Может быть, он тоже сможет внести свой вклад в гармонию мира. Впрочем, с Настей все равно надо почаще видеться. Одно другому не мешает.

Олигарх докурил сигарету, допил кофе и снова открыл файл с предложением о благотворительном проекте — уселся поудобнее, собираясь все-таки внимательно прочитать. Но не тут-то было. Зазвонил телефон. Это была его неугомонная партнерша по бизнесу.

— Владимир, дорогой, что же ты не звонишь?! — проговорила Мэри будто на взводе.

— А что, должен был? — спокойно спросил он.

Она всегда говорила громко и чересчур эмоционально, и он поначалу воспринимал каждый ее звонок, как будто сообщение о пожаре. Но со временем стало понятно, что это ее нормальный, обыкновенный голос — можно сказать, ее визитная карточка.

— Ну, конечно! — раздраженно произнесла она. — Надо же обсудить условия, на которых мы помогаем этим ребятам: Кириллу и Светлане.

— Наверное, я чего-то не допонял, Мэри. Насколько я помню, мы взяли две недели, чтобы подумать.

— Володя, я не поверю, что ты такой наивный, — ответила Мэри.

Приехали! Теперь она не просто вместе с ним ведет бизнес, а еще собралась его воспитывать!

— Наивный я или нет — это неважно, — медленно произнес Олигарх. — Но я слышал собственными ушами, как вы, Мэри, взяли две недели.

Он намеренно называл ее на вы, чтобы сохранить дистанцию: они не друзья, а только деловые партнеры. Помнится, когда они отмечали сделку и выпили вместе, он под действием коньяка перешел-таки на ты. Но когда утром протрезвел, сделал вид, что не помнит этого. С тех пор так и держал оборону.

— Это ход такой, чтобы дать врагу немного посомневаться.

— А разве они — враги? — удивился он.

— Ну, это я так, — будто даже смутилась Мэри, — для красного словца.

— Ишь ты, — ухмыльнулся Олигарх. — Жила за бугром, говорила по-иностранному, а русских поговорок не забыла!

— Еще бы! — преувеличенно засмеялась Мэри.

— Ну, хорошо, так что обсуждать-то? — спросил он. — Честно говоря, я не успел еще прочитать тот документ, который был прислан накануне встречи.

— Это неважно! — энергично заверила она. — Главное — это то, что их идею можно использовать совсем по-другому.

— Как, по-другому?

— Да я еще не продумала до конца, но можно создать услугу на сравнение ДНК любых двух (или даже нескольких) людей — для того, чтобы определить, в какой степени они являются родственниками.

— Мэри, вы что, специально из меня дурака делаете? — возмутился Владимир. — До того, как вы пришли, я успел поговорить с ребятами. И Светлана рассказала, что мы все — немного родственники… ну того… первобытного человека, забыл как его там.

— Неандертальца?

— Да, точно, неандер… ну, первобытного, короче.

— Так это ничего не меняет! — обрадовалась Мэри. — Мы определим базовый процент похожести, от которого будем отталкиваться. А можем сравнивать без процентов: насколько один человек ближе по ДНК, чем другой.

— Я понимаю, чтобы заваривать эту кашу для обоснования желания усыновить ребенка. Но в обыкновенной-то жизни… Кому это может быть интересно?

— О, Владимир, ты просто еще не проникся идеей. Вот, например, задумал человек жениться. И есть у него две претендентки на роль жены. Он делает анализ ДНК, и берет в жены ту, которая приходится ему меньшей родственницей — ну, чтобы потомство было здоровее!

— Он что, ваш этот человек, на рынке, что ли, невесту выбирает? — хохотнул Олигарх.

— Ну, что вы, прямо! — обиженным тоном сказала Мэри. — Вы вообще бизнесмен или кто? Зачем вы начинаете говорить о моральных аспектах? Главное — есть ли спрос!

— Как раз спроса-то нет, как-то и без анализа ДНК люди умудряются жениться.

— Есть деньги — будет реклама и будет спрос! — сказала, как отрезала, Мэри.

Владимир вдруг почувствовал, что устал от звонкого голоса Мэри, не перестающего литься из трубки. Ему вдруг жутко захотелось закурить еще одну сигарету и, может быть, выпить вторую чашечку эспрессо. Он переключил телефон на громкую связь, положил его на уникальный столик ручной работы и взял в руки зажигалку.

— Вообще-то, мне идея ребят нравится, — сказал он. — Иногда надо думать не только о деньгах, но и о том, чтобы помогать нуждающимся.

— Это ты сам придумал? — издевательским тоном проговорила его партнерша.

— Нет, — в тон ответил он, наконец, закуривая, — в умной книжке прочитал.

— Ты умеешь читать, Олигарх?

— Короче, хватит пургу нести, Мэри. Давай все же думать о благотворительности. Хоть какое-то доброе дело сделаем!

— А одно другому не ме-ша-ет! — сказала она по слогам, как будто произносила заключительную реплику, после которой положено было бы опустить театральный занавес.

— А, ну если так, то я согласен. А параллельно делайте, что угодно. Я все подпишу.

— Вот и восхитительно! — ответила она.

Владимир был невероятно счастлив, что беседа, наконец, завершена. Он не мог с ней долго разговаривать — она была способна довести нормального человека до нервного срыва своим по-детски звонким голосом и непонятно откуда берущейся вечной энергией. Он облегченно вздохнул, и с сигаретой в руке отправился к кофе-машине, чтобы еще раз кнопку нажать. И будет ему вторая чашка эспрессо. И будет ему спокойствие.