Третий не лишний

Ольга Сергеевна Рузанова, 2023

Начало походило на игру. Будоражащую, волнующую кровь. Мне нравилось, как он смотрит, когда мой парень обнимает и целует меня. Я упивалась его неравнодушием в эти моменты и лишь, когда он вошел в нашу спальню, поняла, что заигралась.Едва за Тёмой закрывается дверь, натягиваю одеяло до подбородка и безуспешно пытаюсь сделать вдох. Кислород выжигает в груди все живое.– Не ожидал от тебя, – звучит справа тихий низкий голос.Заставляю себя повернуть голову в ту сторону и упираюсь взглядом в плоский живот. Натянув джинсы, Филипп застегивает ширинку.– Я от тебя тоже, – выдавливаю первое, что приходит в голову.Что бы я сейчас не сказала, не изменит того, что больше я для него не существую.

Глава 3.

Ненавижу такси. Метро, маршрутки или троллейбусы — что угодно, только не такси. Не выношу нахождения с незнакомым человеком в замкнутом пространстве.

Поднимаюсь из метро, перепрыгивая через две ступени. Накидываю капюшон на голову, потому что в ком-то веки погода совпала с прогнозом метеорологов и, минуя жилой квартал, сворачиваю на улицу, где находится наш бар.

Захожу внутрь, у порога смахиваю с куртки капли дождя и беру курс на барную стойку, за которой, как ни в чем, ни бывало, стоит Рома.

— Привет, — закидываю рюкзак на стойку и седлаю высокий стул.

— Привет, Кристинка — мандаринка, — проговаривает скороговоркой, — как жизнь?

— Нормально, только задолбалась работать за всяких пьяных Ромео.

— Соррян, больше не повторится, — отбивает, даже не моргнув глазом.

Охренел в край! Никакой ответственности, на работу приходит, когда есть настроение, хамит и язвит. А все потому, что все здесь личные друзья Темочки.

Достало.

— Конечно, не повторится, ты оштрафован на двадцать процентов, — сообщаю, копируя его тон, — еще один залет, пойдешь искать другую работу.

— Двадцать? — расставив широко руки, упирается ими в стойку и подается ко мне, — а че не сорок?

— Еще одно слово, Ромео, и будет сорок!

— А Темыч-то знает?

— Его распоряжение, — улыбаюсь мило и вдруг чувствую, как в атмосфере что-то неуловимо меняется.

Ковыряющий мое лицо взгляд Ромы взлетает вверх и устремляется мне за спину.

Мое тело деревенеет, и легкие скукоживаются до состояния пересушенной кураги. От затылка по шее и вниз по спине стекает неприятный озноб.

— Здорово, Фил! — восклицает Рома, выбрасывая правую руку из поля моей видимости.

Ответа не следует, но рукопожатие, очевидно, принимает. Подходит ближе и садится на соседний стул, после чего в фокус моего зрения попадает крепкое плечо и рука, одетые в кожаную куртку. Из-под рукава виднеется браслет спортивных часов. Ладонь жилистая, широкая.

Я не шевелюсь. Неосознанно тяну носом воздух и не чувствую почти ничего. Влажная кожа куртки, запах мыла и совсем немного лосьона для бритья.

Он не курит, да. Не курит и не пьет. По крайней мере, я ни разу этого не видела. И голос… вспоминаю, когда последний раз я его слышала, и вдруг он раздается совсем рядом от меня.

— Бурковский на месте? — безразличный отстраненный тон, требующий немедленного ответа.

Невольно вздрогнув, поворачиваюсь к нему корпусом.

— Привет.

Коснувшись меня незаинтересованным взглядом, неопределенно двигает головой и снова смотрит на Ромео.

И что это было?.. Абсолютно непонятный жест — не то поздоровался, не то отмахнулся, как от надоедливой мухи.

От унижения на лицо наползает жар.

— Он наверху, позвать?

Эти двое прекрасно знают, что у нас с Артемом давно отношения и что там, наверху, с ним живу я! И при этом ведут себя так, словно я пустое место.

— Я позову, — заявляю ледяным тоном, сползая со стула.

Забираю рюкзак и, обойдя Эйне по дуге, сворачиваю за барную стойку в коридор. Быстро его преодолеваю и по крутой лестнице взлетаю на второй этаж.

На кровати разбросана одежда Тёмы, из ванной доносится звук льющейся воды. Видимо, Филипп поэтому и не смог ему дозвониться.

Снимаю верхнюю одежду, и, пройдя в крохотную кухоньку, включаю чайник. Артем выходит из душа, когда он, вскипев, тихо щелкает тумблером.

— Тебя там спрашивают… внизу…

Я все еще горю от унижения и злости и силой воли держу в себе свое негодование.

— Кто? — легко шлепает по ягодице, протискиваясь мимо меня в кухню.

— Эйне.

— О, бл*дь! Точно! Мы же договаривались встретиться!..

— У тебя с ним какие-то дела, Тем?

— А?.. — останавливается и награждает меня кристально честным взглядом, — да нет… так, потрындеть…

— Эйне и потрындеть? — переспрашиваю, усмехаясь, — ага… да, охотно верю.

— Да, блин! Ты чего, детка? — отшвыривает полотенце в сторону и, обхватив талию, отрывает меня от пола, — ПМС, что ль?

— Я просто спросила, Тем…

Обнимаю горячую после душа шею и зарываюсь пальцами в мокрые волнистый волосы.

— Он два месяца в Мюнхене чилил у отца… интересно же все разузнать…

— И скоро обратно собирается? — кривлю губы.

— Да х*й его знает, из него же никогда ничего не вытянешь. Ставит перед фактом.

— Он мне не нравится, Тёма.

— Чем?

Набрав побольше воздуха, выдыхаю его через сложенные трубочкой губы. Чем не нравится?.. Тем, что не здоровается и смотрит на меня, как на мушку дрозофилу?..

— Неприятный. На интуитивном уровне.

— Ты его просто плохо знаешь, — чмокает в кончик носа, — нормальный он. Себе на уме, но не гнилой.

— Ладно.

Артем прав, прицепилась неоправданно к человеку, с которым ни разу даже не разговаривала. Он, видимо, не только со мной себя так ведет. По крайней мере, я ни разу не видела, чтобы он кому-то улыбался или хотя бы смотрел приветливо. Наверное, в него эта функция не заложена изначально. Производственный брак.

Целую Тёму в щеку и выбираюсь из влажных объятий.

— Спустишься сегодня? — спрашивает, поднимая полотенце с пола.

— Нет. Я задание взяла, в понедельник надо сдать… Может, просто поваляюсь.

— Отдыхай, я постараюсь сегодня пораньше прийти.

Пока я перекусываю бутербродом, Артем одевается в черные джинсы и черную рубашку. Сушит и укладывает волосы феном и распыляет на шею парфюм.

— Как? — поворачивается ко мне и театрально разводит руками.

— Красавчик! Увижу рядом телок, убью, — говорю с набитым ртом.

— У меня только на тебя стоит, Крис, знаешь же… — показушно обижается и, стрельнув в меня многообещающим взглядом, уходит вниз.

Вообще в нашей квартирке очень хорошая звукоизоляция, Тёма потратил на нее едва ли больше, чем на всю мебель вместе взятую. Но в разгар веселья внизу звуковые волны, ударяясь в пол, идут вибрацией по стенам и оказывают неприятное воздействие на барабанные перепонки.

Артем этого почти не чувствует. Я тоже привыкла не обращать внимания, особенно когда в ушах наушники.

Но сегодня… сегодня мне кажется, я слышу не только музыку, но и голоса посетителей и даже звон пивных бокалов в баре. Захлопнув ноут, на котором смотрела анимешку, падаю спиной на кровать.

В груди что-то тянет, всего одна единственная тонкая струна, но доставляет такой дискомфорт, что хочется сунуть руку меж ребер и расчесать все изнутри.

Какого черта он вернулся?..

В прошлый раз было то же самое. Он появлялся в нашем баре пару дней в неделю и каждый раз выбивал меня из зоны комфорта одним только своим присутствием.

Никогда не говорил со мной и удостаивал лишь беглым незаинтересованным взглядом, а я потом полночи не могла уснуть.

Скорее бы снова уехал!

Прячу лицо в сгибе локтя, но в этот момент короткий вибрирующий сигнал оповещает о входящем на телефон.

«Крис, детка, не хватает тебя. Спустись, пожалуйста»

Ну, нет.

Благоразумия хватает на то, чтобы отключить телефон и залезть под одеяло.