Propitius

Ольга Савкина

Сюжет этой книги закручен в тугую пружину. Автор смело смешивает фэнтези и реальность, отправляя свою героиню вниз по ступенькам ада. Повелитель темного мира властной рукой посылает ее обратно в мир людей, где она оказывается в центре полицейского расследования серии убийств молодых девушек…Но книга в первую очередь – совсем не об этом, несмотря на фантасмагории сюжета. Она – о любви, отчаянии и смерти, которая всегда рядом. И о том, как много сил надо, чтобы выбраться из пропасти одиночества.

Переводчик с русского языка на латинский Алёна Алексеева

Редактор Екатерина Андреева

Корректор Венера Ахунова

Дизайнер обложки Мария Ведищева

© Ольга Савкина, 2020

© Мария Ведищева, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0050-3767-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ульрике

Ульрике ехала по посёлку на велосипеде, ловко огибая дворы. Это место, в котором она родилась и выросла. Здесь она знала каждую улицу, каждый дом и их жителей. И все знали друг о друге всё, что только было можно. Бесполезно было что-то скрывать от остальных — всё равно узнают. Но в этот тёплый майский день ей почему-то очень хотелось укрыться от посторонних глаз. В руках у неё затаился телефон, и она не хотела расставаться с ним ни на секунду. Заехав в местный магазинчик, долго и как будто невзначай разглядывала прилавок с молочными продуктами, ожидая, пока столяр Томас отоварится пивом, наговорится с недовольной кассиршей Кюлли и отправится восвояси. Ей не хотелось вмешиваться и прерывать их разговор. Тем более они снова начнут задавать ей неловкие вопросы, на которые было сложно убедительно ответить.

Кассирша Кюлли проводила саркастической улыбкой столяра Томаса за порог, и вот наступила очередь Ульрике. Нерешительная светловолосая девушка с васильковыми глазами робко подошла к кассе, и опять её застали врасплох неудобоваримыми вопросами.

— Как там Эрик поживает? Что пишет? — вдруг доброжелательно улыбнулась Кюлли, обращаясь к девушке.

Ульрике потупила взор и интригующе улыбнулась, словно скрывая тайну, а в груди у неё сердце остановилось. Она ничего не ответила на вопросы и лишь перечислила всё, как будто по маминому списку:

— Дайте, пожалуйста, муки, сыра и молока.

— Конечно, дорогуша! — ответила Кюлли и направилась к прилавку.

Взяв сыр с прилавка, а муку с полки, кассирша вдруг спохватилась:

— Сейчас молока со склада принесу! Закончилось.

Ульрике кивнула головой. Пока кассирша ходила на склад, девушка смогла хоть немного перевести дух и собраться с мыслями. Она посмотрела на экран телефона — новых сообщений не было. Она тяжело и тоскливо вздохнула. Ей стало грустно. Но потом вернулась Кюлли и пробила продукты в кассе. Ульрике расплатилась, делая вид, что всё хорошо, и, тихо попрощавшись, вышла из сельского магазинчика под возглас Кюлли:

— Зови нас на свадьбу-то! Погуляем!

Весь посёлок знал о любви Ульрике и Эрика. Они были местными Ромео и Джульеттой, хотя внешне больше походили на брата с сестрой. Оба голубоглазые и светловолосые. Всему посёлку уже не терпелось погулять на их свадьбе. Ульрике и сама ждала этого прекрасного и счастливого дня. Она верила, что нашла своего возлюбленного навек, и поэтому была благословлена небесами. Оставалось только дождаться его из-за границы. Эрик был старше Ульрике на год и поэтому раньше её закончил школу. Его мечтой всегда было выбраться из посёлочка за границу, чтобы повидать свет. И как же ему повезло, что его родители предоставили такую возможность! Он учился там уже год, и их отношения с Ульрике перешли из реального в виртуальный мир социальных сетей. Когда он только уехал, он писал ей так часто, как будто не мог дышать без неё. А потом его сообщения стали приходить всё реже и реже. Со временем они совсем сошли на нет и стали такими же редкими, как солнце в этих краях. Ульрике переживала…

Девушка уселась на велосипед — в одной руке пакет, в другой телефон — и поехала домой. Но по дороге она свернула в переулок дачных домов, которые пока ещё пустовали, ожидая приезда своих хозяев. Она остановилась под ветвями цветущих яблонь, присела на камень (в этой местности было много неотёсанных булыжников) и снова достала телефон. Её пальцы быстро скользили по глади экрана, набирая текстовое сообщение. Закончив, она задумалась на мгновенье, вглядываясь в сообщение: «Эрик, я скучаю по тебе. Я жду тебя. Приезжай скорее! Очень люблю и жду тебя».

Ей так хотелось отправить это Эрику, но ведь он еще не ответил на её предыдущее «Когда тебя ждать?». Девушка места себе не находила. Что же это всё значило? Почему Эрик не отвечал ей? Ульрике только терялась в догадках и пыталась придумать оправдание его молчанию. Она верила, что он не мог её забыть, ведь он её вторая половинка! Они созданы друг для друга! Ульрике всеми мурашками на коже осязала в себе эту духовную связь между ними. Но Эрик почему-то молчал. Она старалась гнать все тревожные мысли прочь и не думать о плохом. Но это было сложно. «Значит, он занят и ответит потом», — подумала она. Прикусив губу, Ульрике ещё доли секунд всматривалась в сообщение, а потом стёрла его, подумав о том, что, возможно, оно было недостаточно подходящим. Она хотела подождать и написать позже, но нетерпение сердца заставило её придумать другое, новое сообщение. Она стала набирать: «Эрик, надеюсь, у тебя всё в порядке… Не понимаю, почему ты не отвечаешь мне. Люблю тебя, целую».

Она добавила кучу смайликов с поцелуями в конце сообщения и снова стала мучиться сомнениями — отправлять или нет? Она маялась в раздумьях и, совсем отрешившись от внешнего мира, не заметила, как кто-то тихими и осторожными шагами подкрадывался к ней…

Шаги приближались к ней, но она не слышала и продолжала терзаться сомнениями. Но вот кто-то встал за её спиной и, затаив дыхание, вцепился когтями в спину, напугав громким голосом:

— Бу! — вылетело в воздух.

Ульрике вскрикнула и подскочила на месте как ошпаренная, обронив телефон на землю. Она резко обернулась и увидела перед собой Монику — свою закадычную подругу. Моника была шатенкой с короткими рвано подрезанными волосами. Чёлка её была выкрашена всеми цветами радуги, на запястьях красовались фенечки и чёрные плетёные ремешки. Серьга в носу и в языке, который она так любила высовывать наружу, мешковатые штаны, обтягивающий чёрный топ, кеды со стёртыми подошвами и ободранный лак на ногтях — всё это была Моника.

— Мони! — закричала она. — Ты совсем с ума сошла?! Ты меня так напугала!

Её подруга засмеялась в голос, глядя на её реакцию, и схватилась за живот.

— Видела бы ты свои глаза! Жаль, что я не сняла это всё на камеру! Классный бы пранк¹ получился! — сказала она, заливаясь смехом.

— Несмешно! — ответила Ульрике, нахмурив брови.

Она подняла телефон и с ужасом обнаружила, что сообщение, которое она так долго писала, было отправлено. Из-за этого она ещё больше расстроилась. Ведь теперь ей стало казаться, что перед Эриком она стала выглядеть ещё глупее из-за этого сообщения. Посмотрев недовольно на подругу, она сказала:

— Из-за тебя отправила Эрику дурацкое сообщение!

— Ага, вот чем ты тут занималась! — ответила Моника, засмеявшись ещё сильнее.

— Сейчас я тебе покажу! — сказала Ульрике.

Она достала из пакета упаковку молока и стала открывать её. Моника, сообразив, что к чему, постаралась убежать прочь, но Ульрике уже успела окатить её молоком.

— Получай! Вот как тебе такой пранк?! — крикнула она ей вслед.

— Ты с ума сошла?! — сказала Моника, обернувшись назад и выпучив глаза на подругу.

— А ты?!

И их конфликт на этом был исчерпан. Теперь уже они обе заливались смехом. Как же им было весело вместе! Они были беспечны как дети.

Немного погодя они с Моникой уже гуляли по посёлку пешком, здороваясь с идущими им навстречу соседями-бабулечками. Чтобы скрыться от них, они свернули на лесную тропинку и пошли гулять по сосновому лесу. Как только они остались наедине, то Моника тут же стала рыться в своих карманах штанов и достала оттуда пачку сигарет и зажигалку.

— Будешь? — спросила Моника, протянув ей открытую пачку сигарет.

— Откуда у тебя? — сказала Ульрике, удивившись.

— Украла у отца, только не говори никому. Так будешь или нет?

Ульрике колебалась с минуту, но потом ответила:

— Хотелось бы, но не буду лучше. Не в этот раз. Я маме обещала больше не курить, — ответила она.

— Ну, смотри, — сказала Моника и закурила.

Они шли, и каждая думала о своём. Потом Моника вновь нарушила молчание.

— Ты хоть готовилась к контрольной по химии?

— Немного, а ты? — спросила Ульрике.

— Я прокрастинатор, ты же знаешь… Спишу всё у Анны-Лисы, как обычно. Или у Мадиса. Эта химия — это всё не моё, — ответила Моника.

— Поэтому ты до сих пор ничего и не знаешь о химии любви, — сказала Ульрике, усмехнувшись, глядя на подругу.

— Зато ты, видимо, знаешь много, раз такая умная? Чему этот Эрик тебя научил, колись?

Ульрике гордо подняла голову и ответила:

— Не буду ничего говорить. Это наша тайна.

— Что ты за подруга такая?! — ответила Моника, нахмурившись.

Тогда Ульрике повернулась в её сторону и улыбнулась ей.

— Ах, ты моя сладкая булочка! Не ревнуй, я тебя тоже люблю! — произнесла Ульрике и, обеими руками сплюснув щёки Моники, потянулась к ней губами. — Дай тебя поцелую!

Моника подула ей на лицо.

— Фу, курильщица! — отмахнулась рукой Ульрике, и обе девушки рассмеялись.

Но потом лицо Моники вдруг стало серьёзным и загадочным.

— О чём думаешь? — спросила ее Ульрике.

Моника тяжело вздохнула, шагая и смотря под ноги.

— А ты разве ещё не видела? — спросила она подругу.

— Чего не видела? — подозрительно спросила Ульрике. — Что-то с Эриком?

Моника посмотрела в её сторону и ответила:

— Да какой Эрик, вот смотри! — и она достала из кармана свой телефон. — Глянь, видела этот пост?

И Моника открыла на своём телефоне объявление из социальной сети.

— Кто это? — удивлённо спросила Ульрике, вглядываясь в фотографию на телефоне.

— Посмотри внимательней! — ответила Моника. — Мне кажется, ты её помнишь.

— Дай-ка мне телефон, — попросила Ульрике, выхватив телефон из рук подруги.

Она стала вглядываться в фотографию, на которой была изображена белокурая девица, и её лицо тоже стало серьёзным.

— Помнишь, у нас в детстве была подруга — Каролина? И мы придумали себе прозвища: Василёк, Ромашка и Маковка. Ты была девочка-василёк, я — маковка, а она — ромашка. Помнишь, откуда это всё пошло? Мы это придумали все вместе. Это же наша подруга Каролина! Она же Ромашка, — вымолвила Моника.

Ульрике замолчала и задумалась на мгновение, рассматривая экран телефона. Она действительно стала что-то припоминать. Она вспоминала давнюю общую с Моникой подругу детства Каролину. Тогда они считали себя детьми природы. Им нравилось убегать летом на просторное поле вблизи посёлка и гулять там, собирая полевые цветы. Как же прекрасно было бегать по полю солнечным днём и рвать ромашки, маки и васильки, а потом плести из них венки. Так они и придумали себе прозвища: Ульрике — Василёк, Моника — Маковка и Каролина — Ромашка. Но это было давно, и Каролина со временем перебралась с родителями в столицу. С тех пор они больше не виделись с ней.

Девушка продолжала вглядываться в фотографию и вспоминала давнюю подругу. Это было не так уж просто, ведь последний раз они виделись ещё в детстве. Какой же красивой девушкой выросла Каролина! Женственные черты лица, ямочки на щеках, фигура как у модели.

— Да, что-то припоминаю, — ответила Ульрике, вглядываясь в экран телефона. — Кажется, это она! Наша девочка-ромашка! А почему её разыскивает полиция? — спросила она, посмотрев на Монику.

— Она пропала, представляешь? Её всей столицей ищут, — ответила Моника, округлив глаза.

— С тех пор, как она переехала, я совсем забыла о ней, — с досадой произнесла Ульрике.

Она вернула телефон Монике, и они спокойно продолжили путь по сосновому лесу. Уже становилось поздно, но небо оставалось светлым. Блёклый свет неба придавал окружающей природе мистицизма. В лесу было сумрачно и тихо.

— Куда же она могла пропасть? — задумчиво произнесла Ульрике.

И девушки почувствовали, как внутрь их закралось беспокойство.

— Вот и я не могу предположить. Разве так можно — взять и пропасть? — спросила Моника, а потом затянулась сигаретой и добавила: — А может, просто сбежала из дома с каким-нибудь красавчиком?

Ульрике пожала плечами. Их шаги становились всё медленнее и медленнее. Казалось, что они хотели развернуться и побежать домой. Но каждая боялась признаться в этом желании другой. И они продолжали идти.

— Признаться честно, я и сама бы с кем-нибудь сбежала. Вот только бы мне кто-нибудь попался. Сбежала, лишь бы только не учиться! — сказала Моника, бросив окурок в землю и начав затаптывать его ногой.

— И я тоже! Но только с Эриком, — вдруг мечтательно произнесла Ульрике. — Я бы поехала за ним хоть на край света. Я так люблю его!

— Ну вот, начинается! — скривила лицо Моника. — Меня сейчас вырвет от ванили, которую ты тут развела.

Ульрике схватилась за руки Моники, которая показала гримасу тошноты.

— Послушай, а ты ведь умеешь гадать на картах таро, правда? — спросила она.

— Да, а что? — вздёрнула бровь её подруга. — Хочешь, чтобы я тебе погадала? Я могу.

— Нет, не мне. Узнай по картам, что случилось с Каролиной.

Моника отмахнулась от неё рукой.

— Это невозможно! Я же не Мэрилин Керро² и не экстрасенс! И пока что так не умею. Я могу гадать только тем людям, которых вижу. Вот тебе я могу погадать, например! Давай?

Ульрике замялась, кривя лицо, а потом настороженно спросила её:

— А это опасно? Может ли гадание изменить мою судьбу?

Ей очень хотелось узнать об Эрике и его чувствах. Ведь всегда так, когда девушка не знает о чувствах парня, то обращается к гадалкам. И как хорошо, что её подруга умела гадать. Ульрике подумала, что это поможет ей разобраться со своими мыслями и чувствами.

Моника подумала немного, почесала затылок и потом сказала:

— Хм… не думаю. Гадание никак не сможет повлиять на твою жизнь. Чему суждено — того не миновать. Гадание только поможет тебе подготовиться к чему-то непредвиденному в жизни, вот и всё… — ответила она ей.

— Ну ладно, так уж и быть! Погадай мне, Мони! Всё же ты права — ничто не может изменить того, что суждено! Я верю тебе! — обрадовалась Ульрике, потому что верила, что ничто плохое ей не может угрожать в жизни.

— Неужели? — радостно произнесла Моника. — Тогда мы это сделаем!

Девушки стали прыгать, а потом обнялись. Как вдруг вдалеке они услышали скрип веток и шуршание.

— Ты это слышала? Кто там? — вдруг вздрогнула Ульрике.

— Бежим отсюда! — крикнула Моника.

И подруги кинулись бежать со всех ног, держась за руки и визжа. Хотя это оказалась всего лишь перелетающая с ветки на ветку птица, но им было уже всё равно. Казалось, ничто не могло разрушить их беззаботную беспечность. Они были счастливы и полны надежд на светлое будущее.

Над лесом поднималась большая фиолетовая туча, которая предвещала бурю…

Этой ночью Ульрике не спалось. За окном было светло из-за начавшихся белых ночей, и это мешало спать. Она поднялась с кровати и прошла из своей комнаты в гостиную. Её мать застала Ульрике там в ночной рубашке и штанах, сидящую на полу, перебирающую фотографии из семейного альбома.

— Не спится? — спросила её мать.

Ульрике устремила свой взор на неё. Её мама подошла и села рядом с ней.

— Не грусти, дочка! Всё будет хорошо. Скоро Эрик приедет, — пыталась подбодрить свою дочь мать, убирая её висящий локон с лица за ухо.

— Мам, смотри, ты замечала это раньше? — задумчиво спросила девушка.

— О чём это ты? — полюбопытствовала мама.

— Видишь? — Ульрике протянула в руки матери чёрно-белую фотокарточку бабушки.

Мать Ульрике стала вглядываться в фотографию, сдвигая брови к переносице.

— Видишь это? — указала на светлое пятно, зависшее над головой бабушки, Ульрике. — Тебе не кажется, что это похоже на нимб?

— Что? Не может быть! — улыбнулась Агнес — так звали маму Ульрике.

— Она была святой! Посмотри на эту фотографию тоже! — и Ульрике протянула маме в руки ещё одну фотокарточку.

Агнес покачала головой и удивлённо произнесла:

— Я никогда раньше такого не замечала. Определённо, раньше такого не было.

— А вот теперь появилось. Я всегда знала, что она была особенной, — гордо произнесла Ульрике.

Агнес склонила голову и улыбнулась ей в ответ.

— Ты помнишь, я тебе рассказывала, что она была знахаркой и помогала людям? — спросила она.

— Да, я горжусь ей! Мне так её не хватает, — вздохнула Ульрике и продолжила перебирать фотографии.

Агнес затаила дыхание, пока дочь листала семейный альбом. Она чувствовала, что беды не избежать. Ей так хотелось, чтобы Ульрике захлопнула альбом, но она продолжила переворачивать его страницы. Ульрике хотелось посмотреть на фотографию отца и сравнить, похожи ли они чем-то с Эриком. Ведь говорят, что девушки выбирают себе в мужья парня, похожего на отца, а она совсем не помнила его.

Но фотографий не оказалось, и вскоре она подняла обиженный взгляд на мать.

— Мам, а где все фотографии папы? Они исчезли, — сказала она.

Агнес замерла на месте и молчала. Больше всего на свете она боялась гнева и обиды дочери, но и её чувства невозможно было упрятать от неё. Она потянулась к ней и постаралась её обнять, но та отдалилась со словами:

— Я так и знала, что ты это сделаешь…

— Ульрике, постой! — произнесла Агнес, провожая взглядом дочь, но та не хотела ничего слушать и обиженно убежала обратно к себе в комнату.

Ульрике демонстративно захлопнула дверь за собой. Она уселась на кровать, глядя в окно. Потом снова достала телефон из-под подушки и проверила его, но от Эрика всё так же не было ответа. Как же у нее стало грустно на душе! Она снова перевела свой взгляд на окно и вздохнула. Ей стало казаться, что все люди, которых она так любила, покинули её, и она чувствовала себя сейчас, в своей комнате, очень одинокой и брошенной… Она подумала, что поскорее бы Моника погадала ей на картах. Может, тогда её сердце успокоится.

Ульрике положила голову на подушку, укуталась одеялом и постаралась уснуть.

Примечания

1

Пранк — хулиганство, розыгрыш.

2

Мэрилин Керро — эстонская ясновидящая.