Куда глаза глядят

Ольга Овчинникова

В основе этой книги лежит описание одиночного путешествия на велосипеде из города Гатчины до озера Селигер 1—10 августа 2014 года. От автора книг «Автостопом до алтайского яка» и «Будни ветеринарного врача». Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2. День второй

Меня укусила оса, прямо возле уха. Я даже не шлёпнула её — только отгоняла, а она — в полёте! — вонзила мне жало. Испугалась, что это пчела и надо искать кого-то, кто это жало вытащит. К обеду боль поуменьшилась, намазала ухо «Звёздочкой», и сейчас всё прошло.

Вспомнила, как вчера в магазине, где я покупала мороженое и воду, продавщица сказала мальчику, поймавшему осу в коробок, когда он её выпустил:

— Осторожнее, ещё укусит! Это хорошо, если нет аллергии…

Спасибо, что у меня нет аллергии на укус осы. Подумалось, что тогда это было предупреждением мне.

Там были ещё бабушка с другим мальчиком, и она ему сказала так, беззлобно:

— Ничего не жрёшь, так хоть конфет поешь…

Странная логика.

…Сейчас я лежу в очередном лугу с разнотравьем, и здесь много мышиного горошка, отчего всё пружинит упругими кучеряжками.

Неподалёку идёт дорога. Я возле села Иванец.

…Город Шимск встретил множеством пьяных. Один из такой компании даже стал клянчить десять рублей. Подбежал к велосипеду — еле ноги и колёса унесла. Подтолкнуть хотел за деньги, хотя его и не просили.

Спивается Россия.

На рынке, куда я завернула, тоже сидела команда выпивающих мужиков, и это было очень жалко видеть.

Зато продавец шлёпок рассказал мне, где можно найти колонку с питьевой водой. У колонки три девочки-подростка наполняли бидон. Я спросила, можно ли эту воду пить некипячёной, и одна из них ответила, что иногда можно. Но обычно они кипятят.

Я налила воду в полуторалитровую бутылку, накидала туда пять таблеток активированного угля и насыпала чуть-чуть марганцовки. Пью полдня, а сама жду. Хотя из колонки, помнится, я ещё в Можайке пила после горы и тренировок с парапланом. Ну, только герпес на губе вылез от того, что вода была ледяная, а я — упаренная. Но «полоскания» — то два дня подряд не было, как в крайний раз с водой из колодца!

Сегодня я планировала нещадно «педалить» и доехать хотя бы до Старой Руссы, но на развилке так вдруг захотелось завернуть в Коростынь, что я махнула рукой на сроки и поехала в Коростынь.

Это было больше, чем все мои ожидания, если бы они были.

Это было стадо гусей и два аиста. И озеро Ильмень.

Берег озера почти везде размякший, покрыт зелёной чавкающей тиной и густо усыпан ракушками устриц. Там, где камешки — всё заполнено людьми. Деликатно протиснулась к воде — тёплой, прозрачной, голубой. Не залезть туда было выше всяких сил! Подъехала к камушкам. Обмоталась парео, подаренным накануне подругой. Поочерёдно сняла из-под него штанины — одну за другой — и тут услышала мужское:

— О-о-о! А можно повторить на «бис»? — адресовано, безусловно, мне.

Но я была настолько «в себе» и поглощена желанием залезть в воду, что не прореагировала никак.

Вода. Я всасывала её кожей, обмывая лицо и шею. Смачивая ноги. И руки.

Это было воссоединение с огромным озером, которое своей голубизной тон в тон сливалось с вечерним небом где-то посередине мутной туманной дымки, осевшей на горизонте.

…Потом я пошла дальше, в парео, ведя велосипед «в поводу» и встретила машину из Питера! Ха! Парень спросил:

— Можно ли подъехать к воде?

Объясняю, что к воде подойти можно, но мало где. Непринуждённо говорю, что, мол, я не местная, а путешествую из Питера, и такие понты ненавязчивые из меня попёрли, как будто я — Звезда Вселенной номер один! Он обрадовался и говорит:

— Я тоже из Питера.

…В Коростыни я тихонечко ехала позади стада коров и овец, возвращающихся с поля. Эта близость коров, их запах и нелепость картинки, когда они огибают припаркованные у дороги иномарки; беззлобный мат пастухов; старушка, встретившая свою корову и пропускающая её к дому, — всё это составило такое умиротворяющее, самобытное, сакральное зрелище, освещаемое золотым светом медленно плывущего к горизонту вечернего солнца, что я поневоле залюбовалась.

Я подъехала к церкви, видимой через старые, закрытые, металлические ворота, покрытые облупленной зелёной краской; пошла вдоль забора и увидела маленькую деревянную калитку — она была открыта. Подумала, что не протиснусь в неё с велосипедом, но, нет — даже не задело. Я прошла в безлюдный тихий дворик, поклонилась церкви, и меня как будто обняли. Это было как: «О, нет, я не смогу попасть к Господу, ведь калитка узкая, а я с велосипедом!» А Он меня как бы принял, и это было так трогательно, что я заплакала.

Конец ознакомительного фрагмента.