Дыши со мной

Ольга Обр, 2023

Идеальная зависимость от которой невозможно избавиться до конца. Даже если казалось, что всё в прошлом, то только казалось. Новая встреча, новые они – повзрослевшие, зачерствевшие, но… Ещё один шанс на любовь, главное не упустить. И тогда, возможно, Палера отпустит их. Третья книга цикла.

6

МАРИ

С утра Эрик ведёт себя, как обычно, много улыбается, и я расслабляюсь.

— Мы можем поехать в парк втроём, — предлагаю ему. — Возьмём Джамиля, думаю, Кир отпустит. Вряд ли он и сам хочет ехать.

Сын встречает эту идею с энтузиазмом и тут же набирает номер друга. Выкладывает ему наш план, довольно долго ждёт ответа. Сейчас всего семь утра, но я знаю, что Кир тоже не спит, поэтому не возражаю против столь раннего звонка. В любом другом случае Эрик получил бы нагоняй, за то, что беспокоит людей ни свет ни заря. Пару минут спустя подходит ко мне и молча суёт в руку свой телефон.

— Да, — я само спокойствие.

— Привет, — Кир собран и немного резок, но тут же смягчается. — Я не против, если Джамиль погуляет с вами. Могу я привезти его сейчас? У меня встреча через час.

— Конечно, я скину адрес, — премию мне за самоконтроль.

— У меня есть, — точно, наверняка Кэрри сказала ему, где бывает Джамиль. — Не кусай губу, — усмехается вместо прощания и сбрасывает звонок. Я улыбаюсь, потому что он знает меня как облупленную, помнит.

Возвращаю сыну телефон и сообщаю, что Джамиль скоро приедет. Он смотрит с подозрением:

— Чему ты так радуешься?

Нажимаю указательным пальцем на нос-кнопку:

— Субботе. И каруселям. Чур, сначала на «Гром», — я знаю, что он давно мечтал прокатиться на нём, но не проходил по росту. За весну Эрик вытянулся и теперь может наслаждаться расширенным списком развлечений.

— Круто! — кричит так, что закладывает уши, и ещё полчаса я слушаю его восторженные планы на сегодняшний день.

Звонок в дверь прерывает бесконечный поток энтузиазма, и Эрик мчится открывать со скоростью маленькой ракеты. Следую за ним и появляюсь в холле как раз вовремя, чтобы услышать, что мой сын, несмотря на свою неприязнь, вспоминает об элементарных правилах приличия:

— Здравствуйте, — бросает Киру довольно холодно и тащит Джамиля куда-то вглубь дома, не дождавшись ответа.

— Я ему определённо не нравлюсь, — говорит тот, провожая мальчишек глазами. — Видимо, это генетическая память, — шутит, переводя взгляд на меня.

Я не хочу сейчас обсуждать с ним психологические травмы моего сына, поэтому просто пожимаю плечами.

— Во сколько мне привезти Джамиля? — спрашиваю, рассматривая его. В стильном сером костюме Кир диво как хорош. Вспоминаю, как завязывала ему галстук по утрам два бесконечных года. Теперь он может делать это сам. Он всё может сам, и это хорошо.

— Я заберу его. Позвоню, как освобожусь.

Один короткий шаг и он возле меня. Зарывается пальцами в волосы, целует невесомо губы. Так же быстро отстраняется, улыбается уголками губ и уходит. Он сведёт меня с ума, определённо. Хорошо хоть Эрик этого не видел.

Через пару часов мы с ребятами едем в парк развлечений, и у нас грандиозные планы. Джамиль не был здесь ни разу, так что Эрик настроен показать ему каждый уголок немаленькой территории. Это займёт весь день, точно. Я купила билеты онлайн, время раннее, и толпы туристов пока не наблюдается, поэтому мы быстро попадаем в парк и начинаем методично обходить аттракционы. Пока стоим в очереди в дом ужасов, мальчишки весело болтают, едят мороженое и совершенно не капризничают. Даже ожидание их не тяготит.

— Джамиль, а ты говоришь на кирийском? — вспоминаю вдруг, что шоу в доме ужасов идёт на этом языке.

— Немного. Кэрри родом отсюда, она учила меня.

— Почему тогда ты говоришь с нами на аранском? — любопытничаю я.

— Я его лучше знаю. Мы с папой дома говорим на нём.

— Почему не по-палерски? — это, правда, странно.

— Чтобы практика была, по-палерски говорят все остальные. Эрик тоже хорошо говорит по-арански, почему?

— Мой папа аранец, — вставляет сын. Джамиль кивает задумчиво и переводит тему.

В доме ужасов моя храбрая команда только хохочет над брызгами, летящими в лицо и имитирующими кровь, весело взвизгивает, когда хитрый механизм будто бы хватает сидящих за ноги, и громко кричит, когда кресла начинают двигаться, симулируя полёт в пропасть, полную зомби. Наблюдать за ними гораздо интереснее, чем за 3д-монстрами.

Полные впечатлений, мы отправляемся перекусить в одну из многочисленных кафешек. Дети уплетают мусорную еду, особенно восхищается Джамиль, который не пробовал её в принципе. Кир звонит, когда измазанные кетчупом мордахи переходят к бою на палочках картошки фри.

— Я в парке. Где вы? — как обычно, без приветствий и сразу к делу. Объясняю ему, как пройти к нам, и иду заказывать порцию для него. «Сына я уже испортила, возьмусь за отца», — усмехаюсь про себя ехидно. Когда, миновав бесконечную очередь, возвращаюсь к столику, Кир уже там, выслушивает бурные восторги пацанов и выглядит неподдельно заинтересованным. Он успел сменить строгий и узкий костюм на простую чёрную футболку и джинсы. Не менее узкие. Нельзя же, честное слово, так издеваться над одинокими и не очень женщинами! Когда ставлю перед ним порцию картошки с острыми крыльями и огромный стакан колы, смотрит на еду так, словно я пытаюсь его отравить.

— Это вкусно, пап, — убеждает отца Джамиль.

Кир пробует нехотя, но ест молча. Закончив, наклоняется к моему уху и говорит тихо, так, чтобы не слышали мальчишки:

— Определённо лучше, чем твоя яичница, — его глаза смеются, и я не обижаюсь. На правду вообще глупо обижаться. Он же поворачивается к ребятам. — Ну что, парни, ведите меня на самый страшный аттракцион.

И мы отправляемся на новый заход по парку. Киру быстро надоедает стоять в очередях, после обеда ставших просто невероятно длинными, и он покупает вип-пропуски на всех, с которыми дело движется быстрее. Эрик с Джамилем всегда садятся рядом, и у меня нет выбора, кроме как составлять компанию Киру. Это странно. Как будто у нас свидание. У нас не было ни одного настоящего свидания с ним. Ни кино, ни парков, ни театров, ничего из того, что делают люди в первые месяцы знакомства. Мы сразу жили вместе, познакомились очень тесно с первых же дней. Да в Палере и некуда ходить, разве что по парку гулять, укутавшись в абайю. Такое себе. Мы подходим к любимым огромным рогаткам Эрика, покупаем два ведра шариков с водой, и наблюдаем с Киром, как мальчишки увлечённо пуляют друг в друга этими мокрыми бомбочками. К счастью, попадают нечасто, так что остаются частично сухими. Но я всё равно загоняю их в огромную сушилку, выдав горсть мелочи.

— Похоже на первое свидание, — озвучивает мои мысли Кир, пока мы ждём ребят неподалёку. Он заправляет мои растрепавшиеся волосы за ухо привычным, но забытым жестом. — Я хочу в этот раз всё сделать правильно, Мари.

Но шанса ответить мне не предоставляется.

— Убери от неё руки! — командует Эрик злым тоном.

Я хочу уже одёрнуть его, но Кир успевает раньше. Подходит к моему мальчику, садится перед рассерженным Эриком на корточки, смотрит на него снизу вверх и говорит абсолютно спокойно:

— Тут такое дело, парень. Я очень люблю твою маму. И не могу просто взять и убрать руки.

— Она папу любит! — возмущается сын.

— Я знаю, Эрик. Она и тебя любит. Почему не может любить меня? — смотрит внимательно, ждёт ответа.

— Ты нам не нужен! — он непоколебим в своём решении.

— Я не планирую стать твоим отцом, — Кир предельно серьёзен. — Понимаю, что не могу заменить его. Но мы можем подружиться. Мама — хрупкая женщина, ей нужен кто-то, кто будет защищать её. Ты пока не дорос, так почему не я?

Он явно поставил Эрика в тупик своим вопросом. Но сын быстро находится:

— У мамы есть Дэниел, — машет рукой в сторону застывшего в нескольких шагах охранника.

— Угадай, кто его нанял? — Кир смотрит хитро. И это провал. Потому что Стоуна Эрик знает всю жизнь.

КИРАМ

С трудом дождавшись окончания совещания, быстро возвращаюсь домой, чтобы переодеться и отправиться в парк. Кэрри, не ожидавшая, что я вернусь так рано, оказывается бессовестно здоровой. Так и знал, что Джамиль чем-то подкупил её.

— Простите, господин Арафат, — говорит растерянно. — Джамиль очень просил. Говорит, ему важно, чтобы с ним были именно вы.

— На первый раз прощаю, надеюсь, больше подобное не повторится. На будущее, все подобные просьбы Джамиля обсуждайте сразу со мной, — честно говоря, я рассержен её поведением.

Но сейчас мне необходимо как можно быстрее попасть в парк, поэтому откладываю головомойку нерадивой няни на потом. Звоню Мари с парковки, чтобы узнать в какую сторону идти, и пробираюсь через толпу детей и взрослых в нужном направлении. Вижу мальчишек за столиком под навесом, но её нет.

— Где Мари? — спрашиваю, садясь к ним.

— Ушла тебе за обедом, — отвечает Джамиль. Эрик же отводит глаза, не рад, что я приехал. Извини, малыш, но у меня на твою маму большие планы, привыкай к моему обществу.

Мари ставит передо мной ведёрко чего-то жирного и не особо аппетитного. Парни откровенно потешаются надо мной, пока я ем, запивая колой. Вообще-то колу я и сам люблю, но она вредная, поэтому исключил её из своего рациона. В принципе, не так уж плохо. Точно лучше, чем то, что готовит моя женщина. О чём я не преминул ей напомнить. Мне интересно, научилась ли она готовить за ту небольшую вечность, что мы не виделись, но я почти уверен, что ответ будет отрицательный. А я вот научился, не мастерски, конечно, но вполне съедобно.

Мы гуляем по парку, катаемся на горках. В последний раз я делал это чёртову тучу лет назад, ещё до аварии. И сейчас мне нравится, особенно скоростная «Формула-1». Не удержавшись, распечатываю фотографии с проезда. Выражение лица у обоих пацанов презабавное: Эрик вопит, широко открыв рот, Джамиль наоборот поджал губы. Вручаю каждому из них по экземпляру, и получаю от сына Мари «спасибо», сказанное себе под нос. Мари тоже даю фотографию, она на ней смеётся, подняв в воздух руки. Я тоже вроде ничего, пусть любуется.

Пока промокшие воины сушат одежду, у меня есть пара минут, чтобы сообщить ей о своих намерениях. Знаю, что мучается, гадает, зачем я вернулся.

— Я хочу в этот раз всё сделать правильно, Мари, — она смотрит большими глазами и, несомненно, придумывает тысяча и одну причину, почему не стоит и пытаться. Это мы уже проходили. Но беда приходит, откуда не ждали.

— Убери от неё руки! — командует мелкий Эванс. Кажется, он намерен стать занозой в моей заднице, совсем как его чёртов отец.

Мне требуется всё самообладание, чтобы спокойно объяснить мальчишке ситуацию, признаться, что люблю его мать, объяснить, что не претендую на место его отца, понятно же, что это святое. И, похоже, допускаю нехилый промах, упоминая, кому подчиняется Стоун. Какого бы мнения я не был о его отце, тот был умным мужиком, другого бы Мари не выбрала. И его сын соображает тоже быстро. Поворачивается к Мари с полными слёз глазами:

— Как давно ты его знаешь?! — звучит обвинительно. И громко, крайне громко, на нас начинают оборачиваться.

Моя девочка стоит, опустив руки, кусает губы, но врать сыну не решается:

— Давно, Эрик, очень давно. Мы были знакомы ещё до твоего рождения.

Джамиль, до этого стоявший молча в стороне, подбегает к Эрику. Шепчет ему что-то на ухо. Даже со своим обострённым слухом я не слышу, что именно.

— Малыш, — начинает Мари, обнимая сына.

Но тот вырывается из её рук, смотрит дерзко. В Палере такое обращение с матерью недопустимо и влечёт наказание.

— Не хочу говорить об этом! Ты сказала, что я главный человек в твоей жизни, значит, он просто уйдёт!

Бл***. Вот такого я точно не ожидал. И я знаю, кого она выберет. Но я этого допустить не намерен. Не в этот раз. Уж с ребёнком-то я должен справиться.

— Пойдём, поговорим спокойно, — обращаюсь к Эрику максимально мягко. — Вдвоём.

Бросаю предупреждающий взгляд на Мари и иду в беседку по соседству. Она на горе, довольно далеко от Мари и Джамиля, они не услышат нас. Пацан заходит следом насупленный, злой.

— Я не играю в эти игры, Эрик, — говорю холодно. — Я ждал твою мать восемь лет и сейчас не планирую отступать. Нам нужно договориться и привыкнуть друг к другу. Я уже сказал, на роль твоего отца не претендую. Если ты сейчас надавишь на неё, то она, конечно, выберет тебя. А ты думал о том, что ей будет плохо одной? Женщине нужен кто-то, кто будет о ней заботиться.

Ждать ответа приходится достаточно долго.

— С чего ты взял, что с тобой ей будет хорошо?

— Потому что она любит меня? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Джамиль правду сказал? — его голос отдаёт недетской горечью.

— Я не знаю, что сказал тебе Джамиль, — но догадываюсь.

— Что вы женаты давно. И что он по законам вашей страны мой брат.

— Правду, — у парня явно шок. — Эрик, мы можем подружиться вполне. Я не отниму её, Мари останется твоей матерью. Зато у тебя появится брат. Вам же хорошо с Джамилем.

Но он очень упрямый, есть в кого:

— Я подумаю, — максимум, на что соглашается. Но это уже неплохо.

Я протягиваю ему руку, испытывая дежавю. Когда-то я так же пожимал руку его отцу, отдавая самое дорогое. Теперь он должен вернуть её мне, не может не вернуть. Эрик отвечает на рукопожатие, смотрит в глаза открыто. Хороший мальчик. Просто не мой.