Вакансия: муж. И все очень прилично

Ольга Николаева, 2023

Сходил человек за хлебушком, называется…По дороге нашел себе массу неприятностей: побои, шрамы, порезы на макушке. Но самый важный результат похода: зеленоглазая феечка, спасающая жизни и лишающая рассудка.И предложение, от которого невозможно отказаться: притвориться кандидатом в ее мужья. Но только на время, и без всяких «излишеств».А ему хочется стать мужем по-настоящему!

Глава 3

— Девушка, сколько я должен за эти вещи? — Продавщица, завернутая в телогрейку и явно скучающая, лениво подняла один глаз. Второй косил куда-то в сторону и меня упорно не замечал.

— Вы ничего не должны. — Она только что не плюнула через прилавок, тут же отвернулась.

Ты посмотри, что с людьми неправильные шмотки делают! Стоило выбрать прикид «поближе к народу», как тут же потерял у народностей всякий интерес… А кто-то еще пытался мне втереть, что женщины видят не внешность, а интеллект и прочие достоинства, написанные на лице…

— А что это за аттракцион невиданной щедрости? Я не видел, чтобы на дверях писали про благотворительность…

— За вас уже заплатили. Вот сдача. — Продавщица слегка пошевелилась, чтобы проверить ценники на бирках и что-то посчитать на калькуляторе.

— Кто заплатил? Я не понял? И заберите себе эту мелочь. Кофе купите, может, научитесь улыбаться клиентам.

— А чего я буду нищебродам улыбаться-то? Еще и девка-то красивая, статная… Могла и получше себе найти…

— Вы о чем, женщина? — Ответ уже созрел в сознании. Начал доводить до крайней стадии озверения. Но хотелось точно убедиться.

— Так девчонка за тебя заплатила, альфонс недоделанный! — Тетка, сатанея, сбросила бумажки на пол.

Вот же ж… коза зеленоглазая! Это ж надо еще так уметь проехаться по мужской гордости! И скальпель не понадобился.

Ну, согласен: чутка и сам передавил. Но кто же знал, что еще бывают такие нежные, совсем не приученные к взрослому флирту? Кто мог подумать, что она снова отдавит мне ногу каблуком, теперь по-настоящему, и упорхнет из примерочной, оставив только аромат духов?

Сходил, называется, принес благодарность за помощь. За то, что спасла мне здоровье и жизнь, и никому никуда не настучала, и денег не попросила…

— А куда она скрылась, моя щедрая феечка, вы не подскажете? — Достал купюру из бумажника, вполне достойную, чтобы горящая праведным гневом тетенька угомонилась и смогла нормально общаться.

Положил на стол. Сверху припечатал еще одной, такой же. Для надежности и наглядности.

— Убежала. И правильно сделала. Ты не просто альфонс, а еще и сволочь жадная. Деньги есть, а девчонок разводишь!

Вот тебе и еще один урок: женщины в своей солидарности иногда нелогичны. И просто крупными бумажками их не возьмешь.

— Это не я жадный, а она жестокая. Решила от меня откупиться, понимаете? Пойду теперь повешусь, наверное. Была у меня любовь, достоинство, гордость… А теперь ничего не осталось, кроме старенькой несчастной Нокии…

Чуть сам не заплакал, так искренне получилось. А продавщица не повелась.

— Иди в пень со своим кирпичом, понял? Я таких как ты, вижу насквозь! Чтоб тебе всю жизнь работать дворником на стройке!

Что ж. Операция «благодарность, переходящая в соблазнение», не удалась. Получился один облом.

— Спасибо вам, добрая женщина!

— За что? — Тётечка растерялась. Она явно другого эффекта ждала от своих пожеланий.

— Могли бы отправить в бомжи или в попрошайки на паперти. А дворник — это оплачиваемая работа. И жилье дают при необходимости.

Оставил ее в раздумьях о том, как правильно сочинять проклятья. Искать Милану даже не пытался — она за прошедшее время успела уже полгорода оббежать, даже на своих замшевых шпильках.

Всем хорош надежный допотопный телефон из отцовской юности. Плохо, что на нем интернета нет, и не найдешь за три секунды все, что тебе надобно.

Но зато звонит громко и вибрирует так, что начинаешь вздрагивать.

— Привет, братан. Куда запропастился-то? Давно тебя не видно…

— Здравствуй, Макс. У меня тут приключений гора. Не до тусовки пока, извини.

Разве станешь по телефону рассказывать, как пошел за хлебушком, отхватил бутылкой самогона по башке, а потом встретил мечту всей жизни? А на следующий день позорно ее упустил…

— Ну, я не для тусовки, а по делу. Завтра утром сможешь подъехать, перетрем подробности?

Друг никогда не звонит по ерунде. И если хочет что-то предложить, то его, как минимум, стоит выслушать…

Но коза с зелеными глазами куда-то упрыгала, а я ей даже не успел сказать нормальное спасибо!

— У меня на утро по плану дела государственной важности. Извини.

— Вот как? — По голосу было слышно, как у Макса в башке зазвенели монетки и защелкали нули на счетчике. — А сколько процентов навар? Если что, зови. Готов вложиться за долю малую!

— Прости, дружище, но тут я не готов делиться. Даже копейками. Даже посмотреть не дам.

Аж передернуло от одной мысли, что этот кобелина будет пялиться на Милану и пускать слюни, представляя разные разности.

Убью же, на хрен, даже если почудится что-то подобное! А Макс — друг. Не хочется его убивать.

— Интригуешь, братишка. У меня уже прямо зудит от любопытства…

— Сходи к венерологу. Там, говорят, хорошие средства предлагают. Ни зуда, ни чесотки не остается. И любопытство, по слухам, тоже быстро исчезает. Причем навсегда и насовсем.

— Обижаешь. Я за здоровьем слежу. — Макс хохотнул, но его зуд нетерпения ощущался даже через трубку. Вот чем хорош человек, так это своей чуйкой — что-то необычное и интересное может унюхать за версту, и потом ни за что не отвяжется.

И от Миланы его ссаными тряпками не отгонишь, стоит лишь раз показать девчонку.

— Ну, и следи. Я завтра занят, Макс. Как только появится время свободное — наберу, договоримся, где встретиться.

— Ну, ты хоть потом расскажешь, когда дело выгорит? Я ж теперь спать не буду!

— Угу. Расскажу, покажу… Но только, когда выгорит. Раньше не лезь, а то сглазишь.

В старости, лет под сто — обязательно похвастаюсь. А до этого и близко не подпущу!

Утро выдалось хмурым и безрадостным. Куртка, купленная в подвале, не грела ни черта, еще и топорщилась перьями в подкладке. Мелкая неприятность, потерпеть немного, а потом выкинуть и забыть навсегда… Но хреновый из меня экспериментатор, если честно.

— Я хотел бы увидеть Милану. — Снова облом: на ресепшене была совсем незнакомая девушка. А рядом с ней — еще одна. Похоже, попал на другую смену.

— Чем я могу вам помочь? — Администратор, или как там ее правильно, профессионально улыбнулась. Показала, что ей тут хорошо платят, и за эти деньги совсем не сложно показывать свои дорогущие зубы. Даже такому стремно одетому товарищу, как я.

— Я же, вроде бы, нормальным языком сказал: позовите Милану. Или за это нужно платить по прайсу?

Игра в бомжа уже начала откровенно раздражать. Но раз феечка приняла меня за гопника и бедняка, очень хотелось этому соответствовать.

Тем более, что целовалась она и с бомжом весьма и весьма охотно. И нисколько не притворялась!

— Ее нет.

Эти две крашеные стервозины, красивые, спору нет, да только холодные, как мороженый хек, меня в душе ненавидели. Улыбались, как положено в этой дорогущей конторе, не хамили… Делали вид, что на все готовы ради дорогого клиента…

— А если найду? — Черт. Еще пару дней, и я с образом гопника намертво срастусь.

Перегнулся через стойку, нагнулся к той, что поближе, многозначительно поиграл бровями и оскалился. Оскара, Оскара в студию! Такой талант пропадает!

— Мужчина, что вы себе позволяете? — Белобрысая стала еще белее на несколько тонов, замерла, забегала глазами по сторонам.

— Руки на месте держи! Если кнопку нажмешь — я тебя придушить успею, а после убегу. Хотя… Нет, сначала, все-таки, ты мне скажешь, как найти Милану!

Говорил шепотом, чтобы никакие камеры не записали. Игра игрой, но вряд ли феечка станет носить передачки, если за эти выходки меня куда-нибудь загребут.

— Ее сейчас нет! Как вы не понимаете?! Встаньте нормально, мужчина, пожалуйста! Вы сейчас поломаете нам мебель!

— Номер ее скажи. Или где живет. И я от тебя сразу отстану.

Хреновое, кстати, место. Что-то вдруг подумалось, что феечке нечего здесь делать. Завтра кто другой вот так заявится, нападет, уже без шуток, и никто ее от придурка не спасет…

— Не могу. Не имею права. И… я не знаю. Честно…

Перебрал с придурковатостью. Девчонок стало жалко — глазенки у обеих уже были на мокром месте.

— Ладно. Давай иначе. Когда она теперь должна появиться?

Выпрямился, позволяя им выдохнуть. Но так, чтобы сильно не расслаблялись.

— Скоро уже должна быть. Опаздывает немного.

— А вот сразу нельзя было так сказать?

Все раздражение мигом исчезло. День заиграл новыми красками.

Если феечка скоро появится, то почему бы и не подождать?

— Хорошо. Я тогда здесь посижу. Ознакомлюсь с вашими распорядками, что ли…

Девицы синхронно поморщились. Им что-то опять не понравилось…

— А вы мне пока сделайте кофейку. У вас же элитное заведение, да? Положено гостей поить кофе?

Времени — вагон и маленькая тележка. Впереди — встреча с феечкой. И пускай она не станет душить меня в объятиях… Я и сам ее потискать могу, это уж точно не преграда.

— Не рекомендуется пить кофе, если вы не прошли комплексную оценку состояния здоровья.

— Ты глянь, какая молодец! Как по нотам! Умеешь уговаривать…

Этих куриц даже дразнить было не интересно: чуть что, сразу теряются. Как будто программа сбоит, подвисает и требует закрыть все лишние окна. Вот они и не могут одновременно и говорить и думать. Не то, что феечка — у той гадости брызжут прямо фонтаном. Уж на что я толстокожий и черствый, а никак не могу свыкнуться с гордым званием альфонса…

— Где тут у вас платный кофе-автомат? И гардероб?

— Вы не собираетесь уходить?

— А что? Я вам разве не понравился, красотки? — И подмигнул залихватски, вложив все обаяние, на которое был способен.

Стукнула входная дверь, впуская волну холодного воздуха и уличный шум.

Кто-то вошел.

Мой спинной мозг, до этого существовавший отдельно от сознания, вдруг начал подавать сигналы: «Напрягись, дорогой. Сожми булки и выпрями спину. Сейчас начнется самое интересное»

Стук каблуков, который ни с чьим другим невозможно спутать, и аромат духов. Черт его знает, чем Миланка себя поливает таким, но меня от этого запаха ведет, как голодного школьника от хот-дога.

— Девочки, привет! Простите, не думала, что будут такие пробки… Я сейчас переоденусь и приду.

Она проскочила мимо, бросила пару фраз на ходу, и помчала куда-то дальше. У этой феечки, похоже, не крылья, а какой-то пропеллер вставлен — медленно вообще ничего не делает. Может, и к лучшему, что меня заметить не успела.

Девицы за стойкой пытались ей как-то сигналить — глаза косили, дергали губами, кивали головами… Все зря — их сигналы ушли в пустоту, наверное, к инопланетянам. А феечка умчалась куда-то вглубь.

Время замерло. Секундная стрелка настенных часов, кажется, пыталась пойти обратно. Никогда еще никого так сильно не ждал. Руки чесались от нетерпения. Срочно требовалось потискать зеленоглазую феечку, а потом, так и быть, можно и поболтать.

Жаль, Милана была совсем не согласна с моими намерениями.

— Что ты опять здесь забыл?! — Тонкие бровки над прекрасными зелеными глазами сошлись. Дело запахло жареным. Красотулечка мне была не рада.

Девицы из-за стойки незаметно испарились. Милана даже голову им вслед не повернула.

Говорить ей сейчас о чувствах-с и о том, что скучал… Ну, можно было бы попытаться, конечно… Только заведомо глупо.

— Так вот. Увидел объявление, что у вас вакансия открыта… — Ляпнул первое, что в голову пришло. Листовка о наборе санитаров висела прямо перед носом.

— Тебе нужна работа?

— Очень… — Прикинулся несчастным и убитым. Похоже, только так с Миланой и можно — давить на жалость. Тогда, глядишь, не выгонит.

Феечка скрипнула зубами. Жалость и ненависть, очевидно, внутри нее сражались не на жизнь, а насмерть. Выиграл кто-то один, судя по короткому вздоху. У меня аж загривок зачесался от желания быстрее узнать — возьмет на работу или зашибет меня, нафиг? Здесь-то скальпели, по-любому, найдутся быстро.

— У меня есть другое предложение.

— Серьезно? Какое? — В голове пронеслись варианты, где можно провести свидание. И все, что за ним должно произойти…

— Мужем моим поработаешь?

— Мужем? — Вот это хватка у девчонки! Вот это я понимаю — подход к вопросу!

— Да. Ненастоящим. Ничего неприличного. Только бизнес.

— Кхм… Это нужно, конечно же, обдумать и обсудить…

Зеленые глаза, и без того яркие, теперь полыхали настоящим огнем. Феечка или ведьмочка?

Какая разница, к лешему?

Хоть прямо сейчас бери и соглашайся. Зря я, что ли, два дня за ней следом гонялся?

— А что тут обсуждать, я не понимаю? — Милана покосилась недовольно в сторону новоприбывшего клиента. Губы поджала. Но тот поздоровался и свинтил куда-то дальше по своим очень важным делам.

— Так че почем, я ж не знаю… Вдруг, ты меня будешь того… — Я пожал плечами. А сам подбирал слова поцензурнее. В голову лезли только неприличные. И те, для которых жениться совсем необязательно.

— Чего «того»? Ты и так уже того, Иван Иваныч. Дальше некуда. Хуже не будет, не беспокойся.

Язвительная ухмылка, отчего-то, совсем ее не испортила. Да и как можно испортить такие пухлые губы? С ними как ни извращайся, хоть внутрь втяни, хоть выстави трубочкой — все равно, манят и манят…

— И чего ты ржешь, не понимаю? Что я сказала такого? — Милана внезапно обиделась.

— А ты можешь губы трубочкой вытянуть? — Раз уж не выдержал, усмехнулся, представляя такие гримасы, можно и проверить на деле.

–Что?!! — Милый ротик изобразил букву «о» в изумленном возмущении.

— Нет, не так. Но очень похоже на то, о чем я просил.

— Господи, вот же идиот. — Она поспешно схватила какую-то папку. Вверх ногами. Но стала что-то там усиленно изучать. Погрузилась в работу, короче.

— А что тебе, сложно? Ты мне такое предложение делаешь, я должен же как-то изучить кандидатуру в жены.

Милана упорно смотрела вниз. Даже бумажки типа листала. Интересно, уже поняла, что все буквы перевернутые?

— Смотри, так будет удобнее. — Забрал эту папку, повернул как надо, вложил ей в белы рученьки.

Пальцы случайно соприкоснулись — феечка дернулась, как будто ее обожгло. Документы разлетелись по сторонам. Помог, блин, называется…

— Уходи. Я думала, ты сразу испугаешься и сбежишь. Это была шутка.

Расстроилась. С таким лицом только в покер играть, на раздевание — мигом останешься голышом, слишком хорошо все эмоции прописаны.

Вот я дебил. Пришел охмурять мечту всей жизни…

— Да у меня дома есть пара губозакаточных машинок. Хотел посмотреть — подойдут тебе по размеру, или надо новые приобрести…

Заткнуться бы. Или извиниться. А вместо этого — сплошные мечты о сладких губках. Как-то не очень сложилось свидание. Впервые в моей жизни, кстати. Раньше таких обломов не случалось.

— Я же попросила: уходи и не возвращайся.

— Как это «уходи»? Я же хотел устроиться санитаром. Какие условия? Берешь, нет? Или надо к кому-то другому идти?

Она плюнула на свои бумажки. Хорошо хоть, не выкинула в урну: это ж чья-то история болезни, анализы, диагнозы, наверняка, потом бы пожалела.

— Послушай, Иван Иванович. Если тебе реально нужны деньги и работа, то здесь лишь один вариант: притвориться моим мужем. Все. Из тебя не выйдет санитар.

— Это отчего же? Обижаешь очень… — Я уже висел над стойкой, забыв, что хотел снять куртку. Еще немного — и перелез бы. И уйти отсюда мог бы только на прицепе от бульдозера.

— Ты самого здорового человека в гроб загонишь. А нам нужна статистика выздоровлений. Так что иди уже, Иван Иванович. Там недалеко есть ритуальная контора, лучше туда загляни.

— Ладно, рассказывай. Что там делать нужно, чтобы ты стала моей женой. И зачем тебе муж — потенциальный гробовщик?

— Мужем становиться не обязательно. Побудешь кандидатом.

— Оп-па-па? Уже снижаем ставки, что ли? А я думал метнуться за паспортом, потом сразу в ЗАГС…

— У меня мало времени, Иван Иванович. Не перебивай. Сейчас пойдут посетители пачками, уже не поговоришь спокойно.

— Хорошо. Молчу. Записываю. Киваю. Все? — Нашел привязанную пружинкой ручку, какую-то рекламку. — Я готов. Вещай.

— Мне нужен как раз такой придурок. Отлично впишешься.

— Во что? В дверной проем?

— В ситуацию.

— Да в какую, можешь уже сказать нормально-то?

Мастерица интриги, однако. Чем дальше, тем обиднее становилось. И забавнее. И все больше хотелось попасть на эту дурацкую работу.

— Мне тут уже сватают… одного…

Японский бог! Вот оно в чем дело! Хотя, подождите…

— И что? Тебе одного мало?

Милана потупилась. И даже, кажется, смутилась…

— Мне нужно отделаться от него, понимаешь?

— Так нахрен пошли, в чем проблема? — Вот эта вечная женская беда всегда измуляла. Она типа не хочет, но уйти не может. И вообще, вся такая страдалица.

— Я тебя третий день посылаю. Ушел?

— Уела.

Значит, конкурент. Настоящий. Такой же настырный, как я. Это даже еще интереснее.

— Только вопрос, Милан. И не обижайся.

— Спрашивай.

— Ты с ним тоже целовалась, когда посылала-то?

Дзыннннннь! В ушах зазвенело. Тяжелая у феечки рука, однако. И точная. Хорошо так по морде заехала. Но ни губы, ни нос не задела.

— Ты ж моя темпераментная! Дай, пожалею. — Поймал ее ладошку, мигом покрасневшую от удара. Поцеловал в самый центр, подул. — Тебе ж, наверное, сейчас больнее, чем мне?

— Не нужно тут из меня делать не пойми кого! — Она еще сердилась, но пальчики свои не отнимала почему-то… Опомнилась. Забрала. Спрятала руку в карман халатика.

— Ладно. Не буду. — Кто ж захочет еще раз схлопотать по роже? Надо сначала убедиться, что у нее все занято, а потом вопросы задавать. — Так, и что там, с тем женихом?

— Ну… Я еще до конца не придумала. Все спонтанно очень вышло…

— Ага. Ты нас покажешь друг другу и скажешь: «бейтесь»? Я так понимаю? А потом того, кто выживет, сама пристрелишь?

— Ты победишь. Потом получишь деньги.

— И все?

— И все.

— Убивать кого-то — это очень дорого. Чуть-чуть дороже, чем работа санитаров. Ты в курсе?

— Вот! Вот мне такое и надо!

Чему-то так обрадовалась… Дороговизне киллера, что ли? Умеет феечка доводить до изумления…

— Какое?

— Ты будешь всех доводить до белого каления. А я прикинусь, что безумно влюблена и только за тебя хочу замуж!

— Стоп. Всех — это кого? Сколько у тебя там кандидатов-то?