Убежище. Книга четвертая

Ольга Назарова, 2023

Отобрать у жестоких мальчишек котёнка? Легко! Приютить избитого пса – запросто! Для Пашки и Полины это не проблема. Уговорить родителей оставить им животных? Это сложнее, но поможет Нина.А у самих ребят и Мишки есть работа поинтереснее: проучить браконьера, не позволить жадной и бессердечной тётке губить животных, а ещё отвадить от Мишкиного отца Владимира его бывшую жену. И если для этого нужен хитрый план, включающий несколько сотен долгоносиков, искусственную паутину, воробьев и жаб, поверьте – ППМ найдут все ингредиенты!Дел много не только у обитающих в Убежище людей, но и у животных. Например, нужно помочь новому хвостатому жильцу спасти своего хозяина, отучить кота Эдика от валерьянки, выяснить, для чего и когда настоящие коты приходят к людям, и главное, как это, когда у человека солнце в ладонях.

Глава 5. Сложности выбора кошачьего имени

Владимир честно собирался выехать на дачу днём, но ничего у него не вышло…

— Всё, ну наконец-то! Сда-али-и! — Выдох счастливого человека, закончившего большой проект, и мало того, получившего полное одобрение у заказчиков, оплату и предложение продолжать работу, был попросту счастливым. А ещё совершенно обессиленным.

— Вот жизнь! Дома был всего ничего, семью не видел почти, роман и то по телефону происходит! — сам над собой посмеивался Владимир.

С Ниной они разговаривали и разговаривали. Непомерные расстояния, которые ему приходилось проезжать в последнее время, сопровождались голосом Нины.

— Странное дело… И ведь не надоедает! — Он сам удивлялся, но появилась какая-то потребность рассказать о том, что было у него, спросить, что происходило у Нины. Нет, конечно, технические подробности ей, наверное, не интересны, но она же слушала, да ещё и вникала. А он в ответ получал описания приключений Мишки, который частенько теперь появлялся у Нины, и к неимоверному изумлению Нининой родни, был принят в компанию ПП.

— Я не очень понимаю, как это получилось! Они вообще никого близко к себе не подпускали, а Мишка — друг… Я так рада!

Владимир, находясь за тысячу с лишним километров от дома, до смешного гордился сыном, радовался, что Нина теперь часто общается с его мамой, смеялся до слёз над незадачливыми голубями, которые решили было свить гнездо и не нашли ничего лучше, чем сделать это у Нины на крыльце.

— Прямо на скамейке выложили четыре палочки, клок травки и два яйца. А над всем этим великолепием сидят наши коты в полном составе и, по-моему, ржут! Даже Мауру позвали! Вот честное слово, если бы коты умели крутить когтем у виска, то они бы точно это проделали!

Они не говорили про отношения, про какие-то планы на жизнь, просто постепенно привыкали друг к другу, привязывались всё крепче и крепче.

— Ну, всё! Приеду, куплю побольше чего-нибудь вкусного и приятного — и на дачу! Праздновать, радоваться и отдыхать с СЕМЬЁЙ! — решил про себя Владимир, вдруг сообразив, что это понятие каким-то странным образом распространилось и на соседний дом, где живёт одна очень самостоятельная и смешная мастерица, без голоса которой ему уже как-то неуютно, тоскливо, что ли… —

«Голос — это хорошо, но уже маловато!» — решил он, приехав домой. Сел в прихожей на кресло, чтобы обувь снять, и проснулся вечером от звонка встревоженной Нины.

— Володя, ты где? Мишка и Людмила Владимировна уже испереживались, а ты трубку не берёшь!

После поспешного оправдательного объяснения, выдуманного подпольщиком Владимиром, твёрдо решившим сделать сюрприз, Нина успокоилась и рассказала о том, как Поля отбила котёнка, разогнав четверых мальчишек.

— И теперь они разрабатывают планы! Володь, скорее бы ты приехал! Мне что-то не по себе. ПП и так были оч-чень эффективны, а сейчас они заявили, что у них расширенный состав и теперь они — ППМ!

— Мишку можно поздравить с принятием в банду, ой, прости, в компанию?! — рассмеялся Владимир.

— Можно! — Нина вздохнула. — Хоть бы они ничего не разгромили!

— Да и ничего такого страшного! Па-адумаешь! Таких паразитов, как та четвёрка, и надо воспитывать. Не боись, я скоро приеду, и мы со всем разберёмся. — Владимир спешно соображал, что надо взять на дачу и куда заехать за деликатесами, чтобы устроить сюрприз.

Нина положила смартфон рядом и заулыбалась.

— Ну, кто бы мне сказал, как приятно, когда есть «мы». Причём не «мы купим мне машину», а «мы разберёмся»! Понимаешь, Кузя? — Она включила машинку по имени Кузьма и лихо дошила очередную сумку.

— С машинкой она разговаривает, да? А мы чем хуже? — Полосатость хмуро осматривал стрекочущего Кузю и презрительно щурил глаза, собираясь устроиться в кресле рядом с Ниной.

— Да ничем мы не хуже! И разговаривает она с нами постоянно! — Чудь ловко запрыгнула на вожделенное Полосатостью место и насмешливо пофыркала. — А вот нечего было просто так жаловаться на жизнь! Сам виноват!

— И ведь не поспоришь! — Фёдор отлично понимал, что с кошкой приличному коту и правда спорить бессмысленно — останешься в котодураках!

— Эх, была у нас одна кошка и та беспорядки устраивает. А вот Полина мелочь вырастет, вот оторва-то будет! Кстати, как её назвали?

— Назвали странно, но ей нравится! — Чудь, которая обожала своё имя, очень переживала, что Полина захочет назвать чёрную мелочь её именем. Но, к счастью, обошлось.

— Поль, ну и имечко ты придумала! — хохотал Пашка.

— А ты прикинь, как оно будет сочетаться с командами! — Полина прищурилась.

— Ты прям уверена, что она команды выполнять будет?

— Конечно! — Полина знала это так же точно, как и то, что котёнок свисает с её плеча, внимательно прислушиваясь к разговору. — Вот прикинь… говорю я ей ФАС!

Маленькая чёрная кошечка пока не знала, что такое «фас», но интонацию уловила и тут же изобразила нечто угрожающее: прищурились глаза, наморщились подусники, прижались к мордочке усы и уши, приоткрылся рот.

— Ёлки, ты меня пугаешь, сестрица! — Пашка развёл руками. — Это ж надо! От горшка не видно, а уже чего-то соображает!

— Она всё соображает! Так что повежливее! — деловито велела Полина.

— А не слишком грозно? Ну, если не надо «фас»… В мирной-то жизни ты её как звать будешь? — уточнил Мишка.

— Всё уже продумано! — Поля к выбору имени подошла ответственно. Всякие Ночки, Чернушки, Блэки, Нори и Чернички отмелись сразу.

Потом она решила идти от противного и назвать кошку Белянкой, Бьянкой или Альбиной. Покрутила имена, «поприкладывала» к дремлющей у неё на коленях кошечке и поняла, что это опять не то.

— Мучение какое! — сердилась Полина. — Ладно… кошачьи тоже отпадают. Всякие Мурки, Киси, Мурыси… Не-е, это не для неё! Она слишком много перенесла! Что-то связанное с водой? Да вот ещё! Ей забыть это надо! Что-нибудь повоинственнее или посерьёзнее?

Полина покрутила в смартфоне длиннющий список кошачьих имён, поморщилась, представив, что её драгоценную кошку зовут Пуся или Пухля, вспомнила недавнюю встречу с бестолковой и болтливой, но совершенно замечательной Нининой заказчицей и её гордым Бронтозавром в четыре килограмма живого веса, предшествующие ей события, козу Ностру и её ат…

— Поняла! Поняла я, как у меня кошку будут звать! Она — АТАКА! А ласково Ати, Атуся, Аточка, Атинка… Аточка моя! — пропела Полина дремлющей кошечке. — Моё сокровище!

***

Лидия Семёновна была человеком авторитетным. Ещё бы! На заводе проработала много лет, по партийной линии трудилась. Уважали её! А как же! Не уважь — себе дороже будет. Потом-то это всё исчезло, но осознание того, что она всё и всегда знает лучше всех остальных, осталось.

Давно нет ни завода, ни парткома, ни той молодой и уверенной в себе Лидии Семёновны. Время, время… Зато есть баба Лида!

— И куда ж ты, Колька, попёрся, а? Ты где мешок-то бросил?

— Баб Лида, потерял я мешок… Ну, так получилось! — Кольке было страсть как неловко признаваться в том, что какая-то девчонка так его отделала, что до сих пор болят некоторые части тела…

— Ах ты бестолочь! Ничего поручить нельзя! — Лидия Семёновна отлично знала цену вещам. Мешок — штука нужная! В хозяйстве пригодится, а вот от этого оболтуса одни расходы и траты. — Пойди отнеси творог Валентине из пятнадцатого дома! Да не забудь деньги взять! Только смотри мне, чтоб до копейки принёс! Свалили мне на голову этого бестолкового! — бухтела она, пока кормила кролей и кур. — Свалили и умотали! Вот сколько уж говорю, забирайте себе или в этот… в интернат сдавайте. Вот, мешок потерял! Чего проще-то? Ведьмовскую тварь в ручей, а потом мешок домой вернуть. Пригодился бы!

Она припомнила, как в темноте, подходя к собственной калитке, обнаружила какое-то чёрное пятно, которое слабо зашевелилось, как поняла, что это кто-то из недругов подкинул ей на несчастье чёрную кошку! Но она-то точно знала, как поступать в таких случаях! Поплевала через плечо, пробормотала заговор, чтоб, мол, вернулось всё тому, кто напакостничать ей хотел, цапнула обезвреженного ведьминского подкидыша и упихала в коробку.

— Вот интересно! — рассуждала она, насыпая самый дешёвый комбикорм в кормушки. — Кто это против меня умышлял? Анька или Маринка? Обе могли! Надо бы проверить, как они себя чувствуют? Если какой-то плохо, значит, точно она подбросила, чёрную кошку навела! А я на неё обратно и перекинула!

Если бы кто-то попробовал объяснить Лидии Семёновне, что несчастная чёрная кошечка пришла сама, привлечённая запахом молока, она бы ни за что не поверила. Она-то точно знает, что такое чёрная кошка!

Когда в посёлке у подмосковной станции закрыли старый склад, никто особо не удивился.

— Небось, ремонтировать будут! — решили жители. Склад и правда стали ремонтировать, только вот оказалось, что это и не склад вовсе! Толстые кирпичные стены и сводчатые потолки с удивительной акустикой принадлежали старинной церкви, когда-то построенной на пожертвования местных жителей и освященной в честь святого архангела Михаила.

После ремонта небольшая церквушка открылась, и Лидия Семёновна с радостью отправилась туда. Ну а где же ещё искать защиты от ведьминских происков?

Молодой священник и его жена поначалу произвели приятное впечатление. Ровно до того момента, пока отец Михаил не остановил поток откровений Лидии Семёновны о соседках-колдуньях и не порекомендовал ей — впрочем, довольно мягко — больше смотреть за собой, а не через чужие заборы.

— Я ему про такое говорю, про серьёзное! А он? А он мне: «Не судите, да не судимы будете!» Да кто такую ерунду сказал-то?! — возмущалась Лидия Семёновна. — Как это не судите? Они ж всякой гадостью занимаются, а как мне защищаться, если я про то знать не буду? Вот корова у меня доиться стала плохо… Я вымя и навозом мазала, и углём натирала, и четверговой солью! Это ж верное средство! Даже ветеринара вызвала. Она мне говорит, мол, мастит! Да отчего этот мастит вдруг приключился-то? Понятно отчего! Анька мимо проходила, на вымя глянула! А он мне «не судите»!

Разочарование батюшкой усилилось, когда он запретил мыть корове вымя святой водой, заинтересовавшись, а зачем это Лидии нужно целое ведро этой воды? Но это было только начало. Отношения достигли критической точки, когда неутомимая Лидия Семёновна выяснила, что попадья подобрала кошку.

— Да ладно бы приличную какую… трёхцветку или рыжую. Ну, белую на худой конец, так нет! Она чёрную подобрала! Я думала, что она, может, не поняла… Ну, что это такие кошки, которые только ведьмам интересны. Пошла предупредить. Говорю, мол, надо избавиться. Я могу помочь! Вот мешок даже захватила с собой. А она на меня так глянула… Словно я что-то дикое говорю! Вот я теперь-то и думаю: а у священника жена может быть этой… Ну, которой чёрные кошки нужны?

Когда в довершение всех зол сам отец Михаил из поездки к заболевшему прихожанину на соборование привёз сбитую чьей-то машиной чёрную как уголь кудлатую собачонку, Лидия Семёновна не выдержала и написала жалобу, не поленившись отвезти её самолично.

— Вот вы понимаете, кого вы нам прислали? — возмущалась Лидия Семёновна в приёмной. На секунду ей вспомнились её профессионально-начальственные интонации, и она прибавила стали в голосе и энергичности в постукивании ладонью по столу. — Сигналов от бдительных прихожан не принимает! Воду святую для коровы не отпускает, жена подобрала чёрную кошку и мясо ей покупала! А он сам чёрную псину подобрал! Вы ж понимаете, ЧТО это означает?! Не понимаете? Вызовите мне ваше начальство! Что тут за беспорядки такие!

После разговора с вышедшим на шум начальством Лидия Семёновна немного присмирела, кричать перестала, но разочаровалась окончательно!

— Они там все такие! Ответственных людей не слушают! Про суеверия мне начали рассказывать, что, мол, это вредно! Да где ж это вредно, если так все предки жили?

О том, как именно жили её предки, Лидия Семёновна не имела ни малейшего понятия, потому что была яростной комсомолкой, свою бабулю, которая ходила в храм, как раз тот самый, сейчас восстановленный, клеймила «старорежимной тёмной и неграмотной старухой», а все «великие знания о традициях предков» черпала из многочисленных книжонок, щедро разложенных на витринах газетных ларьков.

Вот там-то всё было! И про то, сколько раз надо со свечкой, непременно освящённой в церкви, пройти посолонь вокруг коровы, потом обязательно поплевав ей на хвост, и про чёрных кошек, собак, коз и кур, и про многое и многое другое. Вот в это Лидия Семёновна верила истово и старательно исполняла все-все советы. Правда, несмотря на всевозможные средства «от сглаза, ведьм и прочего», что-то мастит у коровы не очень проходил, а куры неслись реже, чем хотелось бы…

— А у меня несутся вовсю. Правда, я их кормлю по-другому и выпускаю на травку! — наивно поделилась одна из соседок.

— Это не средство! — отрезала Лидия Семёновна. Она-то точно знала, отчего всё это. Её преследовали! И этому появилось новое доказательство.

После того как Колька ушёл относить творог, пришла её бывшая коллега с завода. Работала она на проходной, Лидию почитала как свою начальницу, вот и прибежала с новостями.

— На соседней улице одна баба завела чёрную козу! — прошептала коллега довольным тоном человека, принёсшего ближнему своему дурную весть. — И она как раз через дом напротив тебя!

— Вот оно что-о-о! — протянула Лидия Семёновна. — Теперь-то понятно, кто мне кошку чёрную подбросил!

Каким уж образом цвет несчастного котёнка и породистой козы был связан с маститом и плохой яйценоскостью кур, никто логически объяснить и не сумел бы. Но Лидии это было и не нужно. В довершение всего на заднем дворе раздался тоскливый вой.

— Вот оно! — траурным тоном протянула коллега. — Ой, Ли-ида-а, ой, как я тебе не зави-идую-у-у!

Лидия, как положено, поплевала под ноги кликуше, выгнала её со двора, второпях забыв запереть калитку, а потом, прихватив палку, кинулась к воющему от голода псу. — Ах ты ж, проклятая скотина!

Совсем молодой пёс в попытке уйти от удара крутанулся и вывернулся из ошейника. Он не стал ждать, пока мерзкая баба, которая взяла его «в добрые руки» две недели назад у прежних хозяев, замахнётся снова. Пёс кинулся мимо «добрых рук» и всем телом ударился в калитку. Она распахнулась, и собачий подросток, не оглядываясь, умчался по улице прочь, подальше от такой благообразной и милой на первый взгляд женщины.