Пёс из породы хранителей и праздник противоядия будням

Ольга Назарова, 2021

Пёс из породы хранителей отлично знает, что нужно сделать, чтобы защитить любимую хозяйку от врагов, а вот как управиться с говорящим котёнком, чтобы он не выдал себя, никого не свёл с ума и никому не навредил? Вот это настоящая проблема, потому что Рыжик – существо общительное и болтливое, так что забот псу только прибавилось. А ведь ещё есть скандальные, а то и просто нехорошие люди, которые никак не хотят оставлять в покое стаю и пристайных людей Урса! И если справиться с такими людьми поможет семья, то защитить своих близких от собаки, которую учили только ненавидеть, может только сам Урс.

Глава 5. Миииськи и молоток

Иван только зубы стиснул. Как-то не вязалась чистенькая, недавно отремонтированная и светлая комната со всеми удобствами с тем кошмаром, который описывала ему Юля.

— А вот её соседки, как-то не очень похожи на монстров, что обижают бедную девочку. Нет, понятно, что женский коллектив, это вещь нелёгкая, но если она не будет уметь общаться с ними, как она дальше будет учиться? Как работать в театре планирует? Там же везде женщины имеются… Можно, конечно, тебе и дальше ломаться на работе, ночных дежурствах и подработках, но ты же сам видишь, аппетиты только растут. Вроде как речь уже не о еде, а о фирменном шмотье, спа и маникюре. Да кто бы против — пусть делает, только не за счёт твоего здоровья, жизни…

— Психики… — почти беззвучно добавил Иван, которому ярко вспомнился вчерашний глюк, с которым он даже побеседовал. Впрочем, даже разговор с этим самым глюком был значительно приятнее общения с сестрой.

— И психики тоже, конечно! — согласилась Света. — Я понимаю, что ты чувствуешь за неё ответственность, но не оказываешь ли дурную услугу? Может быть, твоя мама не просто так не согласилась Юле деньги присылать? Может, она лучше дочку знает?

Юлина мама, выслушав визг дочки о скаредности Ваньки тоже пыталась дозвониться до сына, дабы воззвать к его жалости, но метод Рыжика под названием «Не майсссиии», оказался столь действенным, что Иван в относительном покое сумел лечь спать, а Света отправилась к Алёне.

— У тебя есть ненужная посуда? — ошарашила она её с порога. — Ну, не хлопай глазами, какая-нибудь надбитая, с трещинкой…

— Есть! — обрадовалась Алёна, — Вчера Бэк немного не рассчитал во время игры в салочки с Мышью и чуть не вписался в стол. Пара тарелок того… Чуть треснули, а я забыла выкинуть. И ещё есть подарок от нашей двоюродной тётушки из Казани, тарелки целые, но такие своеобразные… Они тоже не нужны.

— А! Это те, которые как арбузный срез? Давай и их!

— А что ты хочешь? — удивилась Матильда.

— Разбить! Молотком и с особой жестокостью!

— Ааа, ну, тогда в тряпку заверни, чтобы осколки не летели и бей на здоровье! — хладнокровно одобрила идею борьбы со стрессом Матильда.

Света минуты за три разделалась с жутким сервизом из шести тарелок, который тетке подарили к выходу на пенсию, а она с радостью передала младшей племяннице на свадьбу, ещё за полминуты расколотила две треснувшие после Бэка тарелки, и облегченно выдохнула.

— Полегчало? — сочувственно уточнила Марина Сергеевна у старшей внучки. — Понимаю… Только молоточек положи. Я вот в таком состоянии стрелять люблю.

— Заведу ружьё и тоже буду! — прищурилась Света, — А лучше залповую установку «Град», да, или хоть гранатомёт! Почему? Ну, почему так трудно-то? На работе с какими только вопросами не справляюсь, а тут?

— Так на работе клиенты чужие, а тут свой муж, да ещё любимый, — Марина погладила Свету по плечу. — Ничего-ничего… Первый год самый трудный. У меня знакомая в начале семейной жизни в супруга сковородку швырнула. Чугунную.

— И что? Попала? — c живым интересом уточнила Света.

— Смотря куда… Он увернулся, а в стенку, да, попала. Щербина вышла. Так уж сколько лет прошло, а он всё потихоньку убирает от неё тяжелые и острые предметы, когда она злится. И сын тоже. Так супруг впечатлился свистом чугуна над головой, что аж передал потомкам предупреждение не злить мать!

— Ванька не увернётся… Устаёт сильно, — вздохнула Света. — Ладно, он уже призадумался, может, чего и сообразит…

Рыжик озадаченно рассматривал груду битых черепков, а потом отправился к Урсу с вопросами:

— А зачем она миииськи побиилаа? — котик потрогал Урса лапой за ухо, привлекая внимание.

— Злится сильно, вот и побила, — объяснил Урс.

— На мииииськи? — удивился Рыжик, решив, что от Светы, на всякий случай, лучше держаться подальше и не сердить!

— Нет, на Ваню, при чём здесь миски? — Урс сам сообразил, что звучит как-то нелогично. — Ваню ей жалко бить, вот она и решила, что лучше так.

— Ваня… Даааа, Ваню молотком жааааалкоо! Он так смешно «мырг, мырг» делал… — поделился ощущениями от общения с Иваном Рыжик. — И маиииилсиии тоже… — Рыжик сочувственно покачал головой. А потом решил, что надо бы молоточек от Светы спрятать.

— Решит позлиться, а мииииськи не найдёт — всё же побила уже! Пойдёт и по Ване каааак трееееснееет! Неее, утащу и спрячу к Лёхиной штучке!

Матильда, озадаченно наблюдавшая за перемещениями молотка по коридору, решила уточнить, а не слишком ли Рыжик озаботился тем, что Лёха «маииитьсяяя от смартфона». — Если кот треснет молотком по его гаджету — воплей будет не оберёшься.

Она без труда выяснила у озабоченного и встревоженного Ваниной судьбой котика, зачем ему молоток, долго смеялась и клятвенно пообещала сделать специальный запас «миииисек» для Светланиного гневного настроения.

— Что ж такое-то, а? Кот! Ну, он же даже не совсем кот, так, котик, котёночек. Глупыш маленький, и то, беспокоится, волнуется. Хоть видел Ивана всего-то ничего, а тем не менее молоток тащил, упирался, чтобы Ваню защитить! А эта… Юля, — тут Матильде пришлось припомнить, что подходящей посуды в доме пока нет, а хорошую переводить из-за этой пиявищи — велика честь.

— Так вот эта гадость эгоистичная, паразитирующая и хладнокровная только и знает, как получше родного брата обобрать! Ну, ладно же… Ладно… — Матильда хмуро прищурилась и решительно добавила какие-то записи в свою плановую бумагу, не обращая внимания на метания по коридору вcтревоженного Лёхи, уточняющего у всех, а не видел ли кто его смартфон и почему Рыжик так загадочно говорит, что «Леше не надо больсе боятьсииии звонилку»?

Юля ждала Колесникова со скромной улыбкой на лице.

— Чего тянет-то? Ну, давай уже, говори! — мысленно подгоняла она режиссёра.

А он как назло говорил о том, что актёр должен был многогранным. Но наконец-то закончил нудить и объявил:

— Я выбрал и приглашаю Александра. Благодарю всех участников! Саша, поздравляю! Подойдите ко мне, пожалуйста, а все остальные свободны.

— Как Александра? — хрипло спросила Юля. — Вы ошибись. Вы хотели сказать, что приглашаете Юлию! Меня!

— Нет, не ошибся. Я приглашаю Александра. Вы бесспорно талантливо играете. Но только одну роль — профессиональной вымогательницы-попрошайки. Вы не в состоянии вникнуть в переживания и чувства других людей. Вам эти самые чувства попросту безразличны.

Колесников хмуро смотрел на девчушку. Да, кто-то бы начал говорить о том, что это же почти девочка, дитя. Но он видел чуть глубже. Он отлично умел отстраняться от собственных переживаний и воспоминаний, дал девчонке дополнительный шанс, который и показал, что он прав, и видит он не милую талантливую юную девушку, а беспощадную и безжалостную хищницу. Эта особа, с человеческой точки, зрения была попросту опасна для любого, к которому приближалась на расстояние «вцепиться и тянуть», а с профессиональной точки зрения — абсолютно бесполезна. Роль эгоистичной и жестокой содержанки особых актёрских талантов не требует.

Юля захлопала глазами. В её голове не укладывалось, как это могло случиться? Ведь это же она самая-самая! Она-то так хорошо уже всё продумала… Но вот смотрит на неё дядька, который сам того не зная, должен был, обязан был стать первой ступенькой к её триумфу! И смотрит так… холодно, недобро.

Юля сорвалась с места и под язвительный шепоток группы выскочила из аудитории. Нет, если бы она не вела себя так высокомерно и по-хамски, ей, может, и посочувствовали бы. Но сейчас однокурсники только радовались такому исходу.

Она долго рыдала в подушку, а потом решила, что явно Сашка какой-то блатной! Ну, точно же! Как можно было предпочесть его?

— И как смел этот поганый мужик, режиссеришка, тоже мне, сказать, что я могу играть только одну роль? Да я что угодно могу сыграть! — Юля гневно сверкала глазами! — Вот стану знаменитой актрисой, я его в порошок разотру! Я его просто уничтожу! А пока, раз гонорара не будет, надо Ваньку потрясти, а то вышел из-под контроля! Как вчера говорил! Хотя, это я не права. Не та роль. Так… Я оскорблена, я плачу! А почему? А! Этот Колесников ко мне домогался! Он не дал мне роль, потому что я ему отказала! Точно. Ваньку это пробьет на раз!

— Ваааань! Ваня! Мне так плоооохо! Вааань, он… Он хотел, чтобы я… Ваааань, я отказалась, а оооон, он меня выгнал, не дал роль! — рыдания с тонким, трогательным поскуливанием неслись из динамика смартфона непрерывным потоком. Нет, не прав был Колесников. Роль жертвы домогательств Юле тоже удавалась неплохо. Хотя… Это тоже не сложная роль для такой целеустремлённой девушки.

Иван ошеломленно слушал горький, с надрывом плач. — Юль, он обидел?

— Нееет, я отказаааала емуууу, и он… Вань, я не буду играааать!!!

— Аааа, вариант пять… — хмыкнула Света про себя, припомнив Матильдины и бабулины бумаги. — Нет, очень и очень неординарная у Вани сестрица! Рискует же… То есть рисковала бы, если бы не мы!

Ваня спешно закончил разговор и быстро начал одеваться. — Режиссёр, урод такой… Предложил Юльке…

— Нет, Колесников вовсе не урод, и Юля роль не поучила совсем не поэтому, — редко кому удавалось так Ивана поразить.

— А откуда ты знаешь? Ну, как его фамилия и почему роль Юле не досталась?

— Мне было тебя так жалко, что я решила Юльке помочь. Думаю, если она действительно талант — надо чуть подсобить по-родственному. Заодно и зарабатывать сама станет, тебе легче будет. Да ты сядь, сядь, никто её не обидел.

— Откуда ты можешь знать? — возмутился Иван. — Ты же не видела!

— И я видела, и ты сейчас увидишь, — Света специально подсоединила планшет к большому телевизору и включила запись.

Иван напряженно всматривался в предполагаемого обидчика сестры, и лишь потом уловил что-то удивительно знакомое в её словах.

— Что? Не понял? — он недоуменно оглянулся на Свету. — То есть… Это всё просто игра?

— Да ты дальше смотри. Она даже не смогла придумать, что тебе надо сделать, что ты смог ей отказать. Зато сама отказывать умеет. Смотри и учись! Вот как надо! Это тебе бесплатный мастер-класс от Юлии.

Иван сел и схватился за голову. Это так дико обидно и больно, когда понимаешь, что рядом был вовсе не тот человек, которого ты знал и любил, а кто-то совсем-совсем другой! Чужой, незнакомый. Жадно тянущий с тебя силы, деньги, время. Которому на тебя самого плевать…

— Я не хотела тебе это показывать. Но она же не унимается.

— Нет, всё верно. Спасибо, что показала. Я же чуть не сдох! Мне уже мерещится начало… Представляешь?

Почему-то говорить о говорящих котах было гораздо легче, чем о сестре!

Света обняла мужа на плечи и спросила, — А что мерещилось?

Иван открыл было рот, чтобы ответить, но Юля именно в этот момент позвонила, чтобы узнать, когда приедет брат.

— Никогда. Я только что видел твои пробы. Все три попытки. Не думаю, что роль театрального реквизита мне по душе. Квартиру больше оплачивать я тебе не буду, денег не получишь. Хочешь — возвращайся в общагу, она, кстати, шикарная, чтоб я в такой жил в своё время! Не хочешь, иди ищи работу. Не хочешь работать, вали обратно домой! Всё! Хотя нет, не всё! Запомни, не вздумай никому пытаться выдать то вранье про режиссёра. Во-первых, это уголовно наказуемое дело — клевета. А во-вторых, он тебя с землёй смешает за одну попытку. Поняла? Вот теперь точно всё!

Иван аккуратно, сдерживая ярость, положил смартфон на подлокотник кресла, а потом обнаружил рядом сочувственную рыжую кошачью морду:

— Опять маисссси? И чего ты никак не учисссиии? Тебе молоток принести? Нет? Ну, как хочешь! — произнёс глюк, ловко сшиб смартфон на привычное уже место под диваном, на глазах ошарашенного до немоты Ивана принес в зубах кухонное полотенце, прихваченное по дороге, заботливо закопал смартфон туда, отряхнул лапки. Вылез из-под дивана, забавно вывернул шею, заглянув, а надежно ли он спрятал вредную штуку, от которой всем так плохит, и тоном примерного ребенка объявил Свете:

— Я всё правильно сделал, да? Миииськи бить больше не бууудееешь? Нет? А то Матюша их ессё не запасла!