Только мой…

Ольга Маслюкова, 2022

Любовь – дар Божий. Но в жизни часто бывает, что ей сопутствуют горечь, боль и разочарование. В центре повествования непростые судьбы двух женщин – матери и дочери. Прежде чем героини найдут свое счастье, им придется немало пережить. Читателей ждут захватывающий сюжет и динамичное развитие событий.

Глава 3

Прошел год. Полина продолжала работать менеджером. Преподаватель, о котором она еще иногда вспоминала, переехал с женой в Москву. Девушка довольно скоро стала смотреть на свое увлечение другими глазами. Мать была рада, что дочь освободилась от наваждения, поняла свою ошибку.

Целый год Татьяна не снимала траурного платья. Жила она уединенно, замкнуто, улыбка редко появлялась на лице. Единственная подруга Оксана всячески старалась вернуть ее к жизни, приглашала в гости, в театр, а потом оставила в покое, надеясь, что время сделает свое дело.

Однажды, когда Полина вернулась вечером с работы и снова застала Татьяну угрюмо сидящей в кресле, она решительно начала разговор, к которому давно готовилась, но не знала, как приступить:

— Мама, больше так нельзя! Жизнь продолжается, ты должна жить, а не существовать. Я прихожу домой — ты грустная, ухожу — тоже грустная. В нашем доме нет солнца, мне иногда даже не хочется идти домой. Ты превратила наш быт в бесконечный траур, и это невыносимо. Так пасмурно и скучно в нашей квартире никогда не было. Но так папу, к сожалению, не вернуть. Кстати, он бы это не одобрил. Ты всегда была такая веселая, жизнерадостная, пора возвращаться к нормальному быту. Тебе сорок три года, ты красивая, умная, нельзя хоронить себя заживо. Твои черные платья угнетают. Так можно сойти с ума…

Полина старалась говорить мягко, по-доброму и в то же время убедительно, надеясь, что мать проникнется смыслом сказанного.

— Полинка, я все понимаю, и на работе говорят то же самое. Но пойми: я так любила твоего папу, что без него моя жизнь пуста и бессмысленна, мне ничего не нужно. Одно страшит: ты выйдешь замуж, и я останусь в полном одиночестве.

— Мамочка, замуж я еще не собираюсь. Если это случится, то неужели ты думаешь, что я оставлю тебя? Рожу детей, и ты будешь самой лучшей бабушкой. Да и ты еще можешь устроить свою жизнь, если перестанешь быть затворницей.

— Да, конечно, я буду хорошей бабушкой, но у тебя начнется своя жизнь, и вообще, кто знает, где к тому времени ты будешь жить.

— Мамочка, я всегда буду рядом с тобой. Обещаю. А ты еще молода, и если кто-то начнет ухаживать за тобой, я буду только рада. Главное, ты должна поверить, что существует другая, новая жизнь. Я знаю, что ты очень любила папу, но рано себя хоронить в сорок три года. Ты такая красивая, мамочка!

Полина подсела поближе к матери, обняла ее за плечи и продолжила:

— Так вот, мамочка, хочу пригласить тебя в кафе. Посидим, послушаем музыку. Как говорится, на людей посмотрим, себя покажем. Пусть будет хоть какое-то разнообразие. Можем взять с нами тетю Оксану. А то она совсем потеряла надежду тебя расшевелить, все реже к нам заходит.

— Не знаю… Ни о чем подобном я не думала.

— А ты и не думай. Пойдем — и все. Тебе обязательно нужно отдохнуть. Возьми путевку куда-нибудь в теплые края. Это хороший способ выйти из депрессии.

— Может, ты и права… Я, наверное, так и сделаю.

— Мамочка, давай в Турцию, там, говорят, можно отлично отдохнуть. Море, солнце, все включено! — девушка обняла мать, уверенная, что уговорила ее.

— Опять на море? Нет уж, извини, моя дорогая, это сейчас не для меня. Когда смотрю на волны, воспоминания о Сереже захлестывают.

— Да, действительно, я не подумала. Прости. Тогда, может, в Англию, Испанию, Италию? Побываешь с экскурсиями в исторических местах, полюбуешься достопримечательностями…

— Хорошо, я подумаю. Время определиться есть.

— Отлично, а я помогу тебе подобрать гардероб, чтобы ты выглядела, как прекрасная леди.

Татьяна улыбнулась, посмотрела на дочь и подумала:

«Что бы я делала без тебя, доченька? Сокровище мое… Ты стала совсем взрослой и рассуждаешь, как мудрая женщина. Как же я тебя люблю, моя девочка…»

— Полиночка, а у тебя как дела? Не влюбилась еще? И куда ты сегодня собираешься?

— Мамуля, пока не влюбилась, но может быть, может быть… — многозначительно произнесла дочь и лукаво подмигнула.

— Ты уж не скрывай от меня ничего. Я буду рада, всегда поддержу тебя. Любовь — это дар Божий.

— Все, я убегаю, меня Дашка ждет.

— А у Даши есть молодой человек?

— Пока нет. Сегодня мы с ней идем в парк. Там на открытой сцене будет концерт.

— Ладно, доченька, иди, только не задерживайся долго. Я беспокоюсь, когда тебя нет дома.

— Я взрослая девочка. Ты забыла? И со мной мобильник.

— Не забыла. Для меня ты всегда будешь маленькой.

Татьяна улыбнулась. Полина подошла к ней, крепко прижала к себе и нежно поцеловала в щеку.

— Когда ты улыбаешься, мамочка, у меня так хорошо на душе!

— Постараюсь делать это чаще. Ну, беги.

Дочь выпорхнула из дома, и Татьяна вышла на балкон проводить взглядом свое единственное сокровище.

Мысли о поездке на отдых все чаще и чаще посещали Татьяну. «Наверное, дочь права, — думала она. — Нужно хотя бы на время уехать из города, где каждая улица напоминает о Сереже, иначе я никогда не смогу избавиться от воспоминаний. Сменить обстановку, отвлечься от грустных мыслей. Не знаю, смогу ли, но попробовать нужно. Вот и дочь настаивает, Оксана устала от моего хмурого настроения, стала редко приходить. Да и слезы, наверное, все выплакала, сердце стало болеть…»

Однажды вечером, когда Полина пришла с работы, Татьяна готовила ужин. Дочь была в прекрасном настроении.

— Мама, привет! — захлопнув дверь, звонко крикнула она из прихожей.

— Привет, моя хорошая! — мать выключила плиту и достала из духовки утку.

Войдя на кухню, девушка как всегда чмокнула мать в щечку.

— У-у, как вкусно пахнет…

— Вот, решила тебя порадовать фаршированной птицей.

— А что случилось, мамочка? У нас праздник? — заглядывая ей в глаза, спросила Полина.

— Я решила поехать отдохнуть в Европу!

— Наконец-то, ура! Какая ты молодец! — обняла ее Полина. — Мамочка, я так рада. За меня не беспокойся, я девочка взрослая. И вообще, мы с тобой каждый день будем разговаривать по телефону.

— Конечно. И все равно я буду скучать по тебе. Ведь мы никогда не расставались. Если честно, даже представить себе не могу. Еду только потому, что ты настаиваешь. А может, у тебя кто-то появился, а? Признавайся. И ты хочешь отправить маму, чтобы получить полную свободу? — с улыбкой спросила мать и нарочито сурово посмотрела на дочь.

— Мамуля, если бы кто-то появился, ты узнала бы об этом первая. Кое-кто ухаживает, но это все не то. Ты же знаешь, я не терплю наглости, вульгарности, невоспитанности. Сразу отвергаю таких кавалеров.

Полина засмеялась и схватила с тарелки ломтик сыра.

— Не кусочничай! Сейчас утка чуть остынет, чтобы я могла ее разделать, и будем ужинать. Давай иди мой руки.

— Я очень проголодалась. Сегодня даже на обед не ходила.

— А что так? Это вредно, желудок нужно беречь смолоду.

— Да я заговорилась с одним посетителем и не заметила, как закончился обед. Ну ничего страшного, это бывает нечасто.

— Что за молодой человек?

— Договор у нас заключал на поставку.

— А если подробнее?

— Мамочка, потом. Пойду мыть руки.

Полина поспешила в ванную комнату и, вернувшись, сразу села за стол. Мать продолжила разговор.

— Боюсь я за тебя, ведь нет у нас теперь защитника.

— А зачем нам защитник? Я сама за себя постою, если понадобится. Я вся в папу. Он был сильный, и я тоже.

— Все-таки когда мужчина в доме, женщине спокойнее. Да и время сейчас сумасшедшее. Молодежь совсем другая.

— Молодежь как молодежь, в любые времена бывает разная. Все зависит от воспитания. Мамочка, ты опять загрустила, — увидев озабоченность на ее лице, прервала разговор Полина. — Да и время как время, ничего страшного. Это тебе кажется, придумываешь всякие небылицы.

— Да нет, дорогая, слышу на работе разные истории, да и по телевизору показывают криминальные новости. Порой страшно становится.

— Ладно, давай не будем о грустном. Приятного аппетита.

Мать и дочь уселись друг против друга и приступили к ужину. Во время еды они весело обсуждали будущую поездку матери. Полина советовала, какие вещи взять, что купить в дорогу. Татьяна улыбалась, глядя на нее, и почти не слушала горячие уговоры дочери.

— Мам, а хочешь, я открою тебе маленькую тайну?

Девушка вдруг отложила вилку, скрестила руки на груди и таинственно посмотрела на мать.

Татьяна тоже положила прибор на тарелку и внутренне напряглась, заранее страшась узнать что-то неожиданное.

— Говори, конечно, не томи.

— Я сегодня познакомилась с молодым человеком, он приходил к нам в офис, заключал договор. Точнее, познакомилась неделю назад, а сегодня он назначил мне свидание.

— Да? — удивилась Татьяна. — Это хорошо, а то я уже привыкла, что ты не обращаешь внимания на молодых людей. Давай-ка рассказывай подробнее.

Татьяна оживилась, не сводила с дочери глаз.

— А на него обратила! Он такой высокий, симпатичный, очень тактичный и вежливый. Это всегда привлекает меня. Не люблю хамов, которые с девушками не умеют разговаривать.

— Я, кстати, тоже, — заулыбалась Татьяна.

— И вот он назначил мне свидание. Сказал, приедет на машине, мы будем кататься по городу. Может, заглянем в кафешку на чашечку кофе. Не знаю, какие предложения поступят с его стороны. Но пообщаться нужно не в рабочей обстановке.

— Вот это да… Прогресс, доченька! Тебе уже двадцать четвертый год пошел, пора о замужестве думать. Образование получила, работа есть. Я вот в восемнадцать выскочила и нисколечко не жалею. Сама еще не старушка, и дочь вон какая взрослая.

— Мамуля, вот сейчас я и убегаю к нему на свидание. Нужно разобраться, что это за человек. С виду очень даже привлекательный.

— Прямо сейчас?

— Через полчаса, он позвонит.

— Ну… Приглашать его домой еще рано, — задумалась Татьяна, — но на свидание сходи. Ты у меня такая самостоятельная, мудрая. Я за тебя спокойна.

— Мамочка, спасибо за вкусный ужин, пойду посмотрю, что надеть.

Девушка вскочила со стула и пулей скрылась в спальне.

— А как его зовут? — крикнула Татьяна вслед.

— Его зовут Антон, — уже из комнаты ответила Полина.

«Хорошее имя, — подумала Татьяна, — вот бы и человек хороший оказался. Пусть бы Полинке повезло…»

Ее размышления прервал звонок телефона. Дочь тут же выглянула из спальни.

— Мама, кажется, это мой мобильник?

— Я поняла, — лукаво улыбнулась мать, заметив, как у Полины загорелись глаза.

Дочь схватила телефон, улыбнулась матери и ответила на звонок.

— Алло! Конечно, я почти готова, — бодро ответила Поля.

— Антон, через несколько минут выхожу.

Она положила телефон на тумбочку, быстро надела тоненькую кофточку, сверху накинула джинсовую куртку и вихрем вылетела из дома.

Давно Татьяна не видела у дочери таких светящихся и счастливых глаз. Поистине внимание сверстника творит чудеса! Она еще несколько минут задержалась на кухне, а затем направилась в прихожую, чтобы выключить свет. Вдруг ее взгляд остановился на телефоне, который Полина забыла в спешке. Женщина заторопилась на балкон, чтобы вернуть дочь, но увидела только, как из двора выезжает какая-то машина.

Раздосадованная Татьяна опустилась в кресло, и необъяснимая внутренняя тревога стала нарастать в душе. Все-таки спокойнее, когда телефон у дочери под рукой, в любую минуту с ней можно связаться… «Кто такой этот Антон, который едва ли не в один день сумел заморочить девчонке голову так, что она даже телефон забыла?» — думала Татьяна.

Антон ждал Полину в машине. Когда она открыла дверь, собираясь сесть на заднее сиденье, он пригласил:

— Садись рядом, так же удобнее общаться.

— Мне и здесь хорошо, — вскинув пышные ресницы, с вызовом посмотрела на него Полина.

— Ну как хочешь, — пожал плечами Антон и повернул ключ зажигания.

Устроившись на сиденье, девушка обратила внимание, что иномарка была далеко не новая. «Лет пятнадцать ей, не меньше, — подумала она, — в салоне давно не убирали. Да что это я… Как следователь или работник санэпидстанции… Впрочем, откуда у него деньги, чтобы купить новую машину? Молодой еще, заработает когда-нибудь и на новенькую. У нас с мамой машина куда лучше, еще папа покупал, в салоне все блестит. Не буду придираться, может, это вовсе не его машина… Например, взял у друга, чтобы меня поразить, показать, что он крутой… Да, понесло меня…» — рассуждала про себя Полина.

Машина летела по гладкому асфальту центральных улиц. В салоне звучала спокойная музыка, Полина смотрела в окно на вечерний город, любовалась пышной летней зеленью бульваров, обращала внимание на сияющие рекламой витрины магазинов. Настроение было отличное. Вдруг она отметила, что Антон все время молчит, и решила первой прервать паузу:

— А куда путь держим?

— Это будет сюрприз, — улыбнулся он и посмотрел в зеркало, в котором отражалось лицо Полины.

— Извини, Антон, я должна знать, куда мы едем, — забеспокоилась она. — Мы с тобой впервые встретились, и сюрприз должен быть предсказуемым.

— Ну хорошо. Мы едем к моим друзьям.

— Вообще-то я не люблю, когда со мной не советуются. Полине не понравилась перспектива оказаться в незнакомой компании, хорошее настроение мигом улетучилось. Она сжала губы и замолчала. Девушке все больше хотелось выйти из машины, но она сдержалась, чтобы не показаться кавалеру трусихой, синим чулком.

Парень заметил настороженность своей спутницы и миролюбивым тоном сказал:

— Полиночка, это хорошие ребята, они тебе понравятся. Полина ничего не ответила. Тем временем они миновали хорошо освещенные улицы, машина выехала на окраину города, часто подпрыгивала на ухабах и, свернув в какой-то темный переулок, резко затормозила.

— Вот мы уже и приехали, — объявил Антон.

— Послушай, это первая наша встреча, я не очень хочу идти в незнакомую компанию.

— Ты боишься?

— Я тебя совсем не знаю, — осторожно подбирала слова девушка, стараясь оставаться вежливой.

— Но ты же согласилась со мной поехать, — перебил ее Антон.

— Да, но я думала, мы покатаемся по городу, зайдем в кафе, выпьем по чашечке кофе…

— Мы обязательно это сделаем, — снова перебил парень, — но потом. А сегодня я пообещал друзьям, что мы приедем, некрасиво, если не зайдем.

Полина все еще не решалась выйти из машины, обдумывала, как поступить. Еще раз посмотрела в открытое добродушное лицо Антона, окинула взглядом его крепкую, статную, хорошо скроенную фигуру. «Красавец, уверенный в себе человек, с ним можно ничего не бояться», — подумала она и успокоилась.

— Полина, ну что ты как маленькая девочка! Не капризничай, пожалуйста!

Парень стоял перед ней, открыв дверь, и галантно подавал руку. Он услужливо склонился и широко улыбался. После нескольких минут размышления девушка еще раз посмотрела в его искренние глаза и наконец вышла из машины.

Пока они шли по дорожке к подъезду двухэтажного дома, Полину снова охватили сомнения. Фонарей возле дома не было, стояла кромешная тьма. Сердце девушки учащенно билось, она изредка поглядывала на Антона, который уверенно шел рядом и держал ее за руку.

Они вошли в подъезд, Антон позвонил в дверь квартиры на втором этаже, за которой гремела музыка. Через какое-то время ее распахнул молодой человек среднего роста, в потертых джинсах и расстегнутой до самого пояса рубашке, с сигаретой в руке. Он выпустил вверх кольца дыма и радостно произнес:

— О, Антоха, дружище, заходи!

Антон пропустил Полину вперед, и дверь за ними захлопнулась. В большой комнате стоял стол, за которым находились два парня и две девушки. Перед ними — бутылки с водкой, пивом и еда, выложенная в тарелки из пакетов, валявшихся тут же на столе. Спертый воздух в комнате усугублял неприятный запах сигарет и спиртного.

Одна из девиц сидела на коленях у парня и оценивающе разглядывала пришедших. Полина обратила внимание, что сквозь тонкую прозрачную ткань ее блузки в полоску отчетливо просматривался бюстгальтер. Она курила и после каждой затяжки откидывала со лба коротко подстриженные светлые волосы, при этом темно-серые глаза прищуривались, на лице появлялась неестественная улыбка. Одна рука парня шарила по пышной груди, а второй он обхватил барышню за талию. Коротенькая юбочка не только не прикрывала голые ноги, но задралась до самых трусиков. Эта картина привела Полину в шок.

— О Господи! — тихо произнесла она. — Антон, куда ты меня привел, что здесь происходит?

Но громкая музыка заглушила ее голос. Парень уже не смотрел на застывшую и побледневшую Полину. Ее недоумевающие, полные ужаса глаза пристально разглядывали публику. Она повернулась к Антону, чтобы предложить уйти, но он уже снимал с нее куртку, а потом повел оцепеневшую девушку за стол.

— Антон, — громко позвал приятель, который встретил их у дверей, — познакомь нас с твоей красоткой.

— Это Полина.

— Тогда я Костя, — развязно кланяясь, представился он. — А это Макс, Денис и наши девушки, Инна и Сонечка, — знакомил Полину Костя. Все мужчины были почти одного возраста — от двадцати до двадцати пяти лет.

С любопытством, бесцеремонно и нагло, вся компания разглядывала Полину с головы до ног, как товар. Ухмыляясь, они будто раздевали ее догола и приценивались. Она беспомощно посмотрела на Антона и шепнула ему на ухо:

— Антон, уйдем отсюда.

Он наклонился и так же тихонько ответил:

— Не переживай, они хорошие ребята. Не думай, что они голодранцы какие-то, все из богатых семей. Имеют деньги и помогают мне по работе. Просто немного выпили, покурили, вот и расслабились.

— Налейте-ка Полинке что-нибудь, — сказал Макс, который не сводил с нее глаз.

— Я не хочу, — вскрикнула Полина.

— А вот так у нас не ведут себя! Ты пришла к нам в гости и должна уважать присутствующих. За знакомство обязательно нужно выпить. Иначе как вольешься в нашу компанию? — сказал Макс и налил всем водки.

Друзья чокнулись и выпили. Полина даже не притронулась к спиртному.

Антон взял рюмку, снова подал ей, наполнил свою.

— Давай на брудершафт.

— Антон, я хочу уйти, — умоляла его девушка.

— Милая, я уже выпил и не могу сесть за руль. Неужели тебе здесь не нравится?

— Нет, не нравится. Я вызову такси.

Она дрожащими руками открыла сумочку и стала искать телефон. Парень равнодушно наблюдал за всеми действиями. Не обнаружив телефон в сумке, Полина с досадой вспомнила, как дома положила его на тумбочку в прихожей и забыла там. Она повесила сумку на спинку стула и опять умоляюще посмотрела на Антона.

— Глупенькая, веселье еще впереди, — засмеялся он, — тебе понравится.

Уверенным движением взял сигарету, но не из стандартной пачки, а из металлической коробки, стоявшей поодаль. Раскурил, глубоко затянулся, откинулся на спинку стула и еще раз затянулся.

Полина увидела, как затуманиваются, стекленеют его глаза, губы искривила какая-то безумная ухмылка. Парень положил одну руку на ее плечи, а второй сильно сжал коленку. Полина вскрикнула и тут же отбросила его руку.

— Ну что ты как девочка, — сказал Антон развязным тоном, — тебе же не пятнадцать лет…

Он с силой притянул девушку к себе и начал целовать. Охмелевшие обкуренные парни и девицы засмеялись, стали хлопать в ладоши и кричать «горько!».

Полина вырывалась, пыталась встать, но Антон удерживал так, что было больно, она не могла освободиться из его рук.

— Друг, и что это твоя козочка брыкается? — расправив плечи, шатающейся походкой направился к ним Макс.

Девушки, изрядно захмелевшие, громко захохотали.

— Да она, наверное, еще девственница, — с издевкой подзадорила Инна.

— А мы сейчас проверим, — засмеялся Антон.

Полина с ужасом смотрела на нетрезвую компанию, пытаясь найти хоть в ком-то проблески разума и сочувствие. Но в глазах собравшихся были лишь тупое безумие и жажда острых ощущений.

— Антон, пусти меня, я хочу уйти!

— Конечно, мы уйдем, но сейчас, как я говорил, будет самое интересное, дорогая.

Макс подошел к магнитофону, остановил музыку и включил «You Сап Leave Your Hat On». После первых же звуков Сонечка и Инна восторженно взвизгнули, выскочили из-за стола и, увлекая за собой Макса и Костю, направились в центр комнаты.

— Давай потанцуем, — Антон подал руку, не глядя на застывшую от страха Полину. На ее бледных щеках яркими пятнами вспыхнул лихорадочный румянец. Кавалер наклонился и угрожающе прошипел:

— Пошли, не делай из меня лоха…

— Я не хочу!

Антон схватил девушку за руку, та попыталась вырваться, однако кисть была, как в тисках. Парень грубо потащил партнершу к танцующим, с силой прижал к себе и, довольный собой, положил обе ладони на ее ягодицы. Полина подняла взгляд вверх и вздрогнула от отвращения. Какое жуткое лицо! Знай она, что этот человек может вдруг превратиться в чудовище, не оказалась бы здесь…

Полина, как затравленный зверек, оглянулась на остальных. Соня и Инна, пританцовывая, медленно раздевались в такт музыке. Четверо парней с обнаженными торсами с видимым удовольствием поддержали доморощенных стриптизерш — извиваясь вокруг девиц, медленно расстегивали ремни на джинсах. Антон не отставал от других: снял с себя рубашку и, ухватив за рукава, размахивал ею над головой, одновременно вращая бедрами. Все это время он не отпускал Полину, а вскоре стал расстегивать пуговицы на ее кофточке.

— Не нужно! — запротестовала девушка.

Окружающие повернулись на крик и с удивлением посмотрели в их сторону.

— Антон, твою телку нужно укротить. Дай ее нам, покажем ей, что такое групповой секс, раз не хочет с тобой, — угрожающе произнес Макс.

— Чертова баба! Надоела! — с досадой прошипел Антон, сорвал с Полины кофточку и грубо толкнул в круг танцующих.

Мелкие пуговки, жалобно постукивая, рассыпались по полу. Девушка скрещенными руками пыталась прикрыть грудь и полными слез глазами смотрела на окружающих. Каждый из парней стремился потрогать ее, сорвать остатки одежды с уже почти обнаженного тела. Соня и Инна, продолжая сексуальный танец, принимали такие позы, что распалили похоть мужской половины компании до предела. Антон не отставал от других. У Полины кружилась голова, в ушах стоял шум, в глазах темнело. От ужаса у девушки подкашивались ноги, казалось, она вот-вот упадет, но Костя и Макс подхватили ее на руки и понесли в другую комнату. Полина кричала, вырывалась, но музыка заглушала и крики, и мольбы. Она оказалась беспомощна перед этим бесчинством и потеряла сознание… Когда Полина открыла глаза, в комнате было тихо, за окном светало. Девушка провела руками по ноющему телу и обнаружила, что лежит голая. Осмотревшись, увидела на простыне пятно крови. Страх снова сковал сердце. Она попыталась встать и почувствовала острую пронизывающую боль в животе. Полина с трудом села на край кровати. Собравшись с силами, встала и медленно пошла в другую комнату. Там тоже никого не было. С трудом подняв с пола свои разбросанные вещи, она оделась, сняла сумочку со спинки стула и направилась к дверям, которые оказались незаперты. Полина вышла на площадку, в это время по лестнице поднималась пожилая женщина с маленькой собачкой. Полина хотела спросить, какой здесь адрес, как доехать до центра, но не успела и рта открыть, как услышала:

— У-у-у, шалава, проститутка… Когда же это закончится? Спать невозможно, притон здесь устроили! Вот сейчас милицию вызову!

Полина, не дослушав брань, стала спускаться по лестнице. Она с трудом превозмогала физическую боль, но еще более невыносимы были страдания моральные. Девушка с ужасом осознала, что произошло, ей хотелось бежать с этого проклятого места. Она вдохнула полной грудью свежий утренний воздух, постояла несколько минут, окинула взглядом стоянку, где вчера припарковал машину Антон, не увидев ее, медленно двинулась по тротуару. Миновав проходной двор, неподалеку увидела остановку и направилась к ней.

Утреннее небо уже окрасили лучи солнца. Оно как будто старалось согреть, успокоить девушку, но Полина не замечала красоты летнего рассвета. Боль, стыд, обида раздирали душу, слезы душили, хотелось кричать на весь свет, рассказать о своей беде. Наконец, она добралась до остановки, которая в этот ранний час была еще безлюдна. Полина едва сдерживала рыдания.

Первый автобус пришел в пять часов. К счастью, кроме кондуктора, в салоне никого не было. Девушка опустилась на заднее сиденье и зажмурилась.

— Вам плохо? — спросила женщина, подойдя к ней.

Полина открыла глаза, достала из кармана курточки деньги и молча подала. Та оторвала билетик и села рядом.

— Девушка, у тебя что-то случилось? — негромко, с участием снова задала вопрос женщина.

Пассажирка не ответила, тогда кондуктор вздохнула, встала и пошла ближе к водителю, сокрушенно качая головой.

Когда подъехали ближе к центру, Полина вышла. Людей на остановках становилось больше, и она не стала пересаживаться на другой маршрут, до дома пошла пешком. В каменной прохладе своего подъезда почувствовала облегчение, но в кабине лифта слезы снова нахлынули, сдавили горло, пришлось прижаться спиной к исцарапанной стене и немного постоять, даже когда двери открылись, чтобы успокоиться. Девушка не стала звонить в дверь, достала ключ из сумочки и открыла. Перед ней стояла мать.

— Дочка, я не спала всю ночь, телефон ты оставила дома… — встревоженно начала она и тут же осеклась, увидев лицо дочери. Татьяна в ужасе охнула.

— Мама, прости меня, — чуть слышно промолвила Полина.

— Господи, что с тобой, детка? За что простить? На тебе лица нет. Доченька, случилось что-то страшное?

Полина молчала. Татьяна обняла ее, провела рукой по волосам и прижала к себе. Дочка отстранилась и молча пошла в ванную комнату, где сбросила одежду и встала под душ, а мать все стояла под дверью, прислушивалась к каждому звуку и ждала. Вскоре девушка вышла, но, не останавливаясь, прошла мимо и скрылась в спальне. Там свернулась калачиком на кровати и тихо заплакала. Татьяна поспешила следом и осторожно присела на край.

— Милая, расскажи мне, тебе станет легче.

— Мама, мне теперь никогда не будет легче, я хочу умереть.

— Что ты говоришь! Родная моя, иди ко мне…

Полина повернулась к ней, и глаза обеих наполнились слезами. Мать наклонилась, прижалась щекой к лицу дочери. Она догадалась, какая трагедия произошла, и щемящая боль сжала ее сердце.

— Полиночка, кто этот негодяй? Антон? — осторожно спросила она.

— Они все негодяи, мама, — ответила сквозь слезы Полина.

— Господи! — воскликнула мать. — Он был не один? Куда же ты попала?..

— Мамочка, не спрашивай меня ни о чем! Прошу тебя, не хочу вспоминать весь этот кошмар. Мне так плохо… Мне больно, мама!

Татьяна вышла на кухню, накапала валериановых капель себе, а потом и дочери.

— Родная моя, выпей. Тебе нужно успокоиться. Подав стакан дочери, продолжила:

— Давай заявим в милицию… Вызовем доктора… Ты же знаешь его фамилию, раз он имеет дело с вашей фирмой.

— Нет, мне хватит позора. Ты же знаешь, как наша милиция работает. Завтра же на работе все узнают. Я этого не переживу!

— Полечка, где у тебя болит? Я приглашу гинеколога, Антонину Михайловну. Не беспокойся, она никому ничего не расскажет. Я давно ее знаю.

— Мама, не нужно. Мне стыдно.

— Глупенькая, она выпишет лекарство. Я ей позвоню.

— Делай что хочешь, мне все равно…

Татьяна вышла на кухню и, несмотря на ранний час, набрала номер своей приятельницы. Полина слышала разговор матери и всхлипывала.

— Тонечка, — говорила мать, — она не хочет, чтобы ты приходила, стесняется. Скажи, что мне купить в аптеке? Успокаивающие? Хорошо, поняла. А немного позже мы обязательно придем к тебе. Спасибо.

Она положила телефон и вернулась к дочери. Присела рядом и все время гладила ее пышные волосы, разметавшиеся по подушке. Потом взяла ее руки в свои, стала целовать ладони, приговаривая:

— Деточка моя, все будет хорошо. Не горюй, я всегда буду с тобой и никому, слышишь, никому не дам тебя в обиду. Папа бы обязательно наказал этих мерзавцев… Значит, мне придется сделать это за него. И я отомщу, — твердо сказала Татьяна.

— Как? Я их не знаю. И что мы можем без папы? — рыдала Полина.

— Но ты знаешь Антона, он наверняка еще хоть раз придет к вам в офис.

— Я не вернусь на работу.

— Да, конечно, Антонина Михайловна даст тебе больничный.

— Ты не поняла, я никогда не вернусь на эту работу.

— Если бы был жив наш папа, он бы их убил… Доченька, ты сейчас успокойся, постарайся уснуть, а я подумаю.

— Мамочка, какая ты у меня хорошая, я тебя так люблю, — прижалась к матери дочь, чувствуя ее защиту. — Но как мне жить дальше?

— Ты у меня тоже очень хорошая, и я тебя люблю. А сейчас тебе нужно восстановить силы. Все будет хорошо. Я тебе обещаю.

Татьяна дала Полине таблетку снотворного, укрыла одеялом и вышла из комнаты. На кухне встала у окна и задумалась: «Как жить дальше, как помочь Полине? Хорошо, если обойдется без тяжелых физических последствий. А как залечить душевную травму? Сереженька, как же плохо без тебя…» — последние слова она произнесла вслух и тяжело вздохнула. Ей не хватало воздуха, ныло сердце. Татьяна открыла балкон и вышла, без сил оперлась на перила. Она несколько раз глубоко вдохнула свежий летний воздух, еще немного постояла и вернулась на кухню, чтобы выпить сердечные капли. Немного успокоившись, утвердилась в мысли, что подлецы не должны остаться безнаказанными. «Я сильная, обязательно расправлюсь с ними», — думала она.

Утром Татьяна позвонила на работу и взяла отгул. Она не могла оставить дочь одну в таком состоянии. Все время наблюдала за ней, ходила следом, опасаясь, что Полина что-нибудь с собой сделает. Дочь была молчалива и замкнута, на вопросы отвечала односложно. Что творилось в ее мыслях, Татьяна боялась даже представить. Антонина Михайловна все-таки приехала к ним сама и осмотрела Полину. Выписала ей больничный и назначила курс лечения.

Прошла неделя, Татьяна решила взять отпуск. Полина написала заявление на увольнение. Мать отвезла его в офис сама, ссылаясь на болезнь дочери. Подруга Полины, Даша, несколько раз приходила навестить, но она закрывалась в комнате и не выходила, на звонки не отвечала. Та не могла понять, что происходит, тогда Татьяна объяснила, что у Поли депрессия и пока не нужно ее беспокоить. Даша всякий раз уходила, так и не поговорив с девушкой. Только через две недели Полина стала снова общаться с матерью, но оставалась мрачной и холодной.

— Мама, — однажды с видимым усилием начала она, — я хочу отомстить этим подонкам, и пока не сделаю это, не смогу спокойно жить.

Татьяна внимательно взглянула на дочь, отметив перемену в интонации. Голос стал решительным и бесстрастным, в глазах уже не стояли слезы, появился леденящий холод. Улыбка исчезла, черты заострились, придавая лицу выражение озлобленности. Лекарства помогали, благодаря им Полина выходила из тяжелого психологического состояния.

— Дочка, я согласна. Мы будем мстить вместе.

— За эти дни я придумала план. Машина у нас есть, но нужны деньги.

— Расскажи мне о своих планах, я ненавижу этих мерзавцев так же, как и ты. Вместе мы справимся. Но, думаю, придется подключить еще кого-нибудь. Одним будет трудно.

Полина улыбнулась, почувствовав поддержку матери.

— Не торопись. Пока никого привлекать не будем, нам свидетели не нужны.

— Я готова их растерзать! — воскликнула Татьяна и тут же, понизив голос, спросила: — Что же ты задумала, доченька? Как думаешь их наказать?

— Сначала мы должны их найти. Начнем с главного персонажа, с Антона. Ведь прошло две недели, они успокоились, решили, что я никуда не заявила. А наверняка тряслись в ожидании, что я их сдам! Номер его телефона у меня есть. Конечно, трудно будет вести разговор, но… у меня хватит сил взять себя в руки.

Мать смотрела на дочь и не узнавала. Такая милая, нежная девочка сейчас выглядела безжалостной и даже жестокой. Глядя на нее, Татьяна понимала: они должны сделать это вместе, иначе вся остальная жизнь превратится в кошмар.

О происшедшем решили никому не рассказывать, хотя у Татьяны было много знакомых, в том числе и близкая подруга Оксана. Никто не понимал, почему Полина вдруг уволилась с работы, а Татьяна экстренно взяла отпуск, но никуда не поехала. Коллеги догадывались, что в семье что-то произошло, но что конкретно, никто не знал. Оксана пыталась выведать у подруги хоть какую-то информацию, но Татьяна ради дочери держала все в тайне.

— Полина, нам нужен пистолет, — вдруг неожиданно для дочери однажды произнесла мать, — и он у нас есть — папин, наградной. Но патронов к нему нет.

Татьяна встала и пошла в комнату, где находился рабочий стол Сергея. На столе стояла массивная шкатулка, женщина быстро отыскала в ней ключ от сейфа. Замок открывался без кода, просто ключом, и через минуту Татьяна достала пистолет.

— Боже, есть один патрон! — воскликнула она и тут же вернулась к дочери.

— Полина, представляешь, здесь остался один патрон!

— Это хорошо. Поставь на предохранитель, — спокойно ответила Полина.

— Интересно, почему Сергей зарядил пистолет? Зачем?

— Мама, мы не найдем ответа. Давай по делу. Татьяна вертела пистолет в руках и о чем-то думала.

— Мама, поставь на предохранитель, не дай бог выстрелит…

— Да-да, дочка. Сейчас.

— Если мы их убьем, нас посадят в тюрьму, но сидеть из-за этих подонков я не собираюсь, — рассуждала Полина. — Пистолет нам нужен для устрашения. Это пока. Патроны достанем позже, если появится необходимость. Понимаешь, ни одна живая душа не должна знать, что мы решили сделать.

— Конечно-конечно, мы все сделаем с тобой вдвоем. Я и Оксане, и Даше ничего не рассказывала, хотя они в недоумении, что с тобой случилось.

— Я знаю.

— Несколько раз говорила, что ты болеешь и не хочешь, чтобы о твоей болезни знали все. Они, конечно, подумали о самой страшной болезни. Не дай бог, конечно. Но так сейчас нужно. Предлагали помощь, сочувствовали. Я сказала, что мы уедем на лечение за границу. В общем, придумывала что могла.

— Правильно. Пусть лучше так думают. Мама, а ты готова пойти на что-то противозаконное? — неожиданно, как выстрелила, спросила Полина.

— Да, моя родная, чтобы отомстить за твою честь, я на все готова. Был бы жив твой отец, он поступил бы так же. А может, нас еще оправдают, — с горечью в голосе сказала Татьяна, хотя еще не знала, о чем идет речь. — Но когда пистолет в руках, сразу думаешь об убийстве.

— Спасибо, мама. Когда все завершим, поедем отдыхать, — вдруг смягчилась дочь.

— Да, доченька, если останемся живы.