Ледяное пламя 3

Ольга Ломтева, 2023

Столица лежит в руинах. Раскрываются тайны заговора против королевской семьи, и на предателей открывается охота. Алита смертельно ранена и лечения нет. Но у Кристофера оказывается последний козырь.

Глава 3

Первые шаги дались с трудом. Проведённое в постели время принесло свои «плоды». Когда Алита опёрлась руками на изножье кровати и встала, голова пошла кругом, а перед глазами замельтешили белые точки. На секунду принцесса испугалась, что упадёт в обморок. От этого она крепче сжала резное дерево пальцами. Ступни казались чужими. Затем кожу будто стали колоть иголки, а пятка окаменела. Любимые туфли вмиг сделались жутко неудобными.

Малис поддержал драконицу за подмышки. Около неё также стояла Варда, готовая в любой момент прийти на помощь и не позволить госпоже упасть.

— На пол не смотрите, лучше в окно. Так быстрее пройдёт головокружение, — мягко проговорил целитель.

— Угу, — кивнула Алита и постаралась сосредоточиться на кусочке неба, которое виднелось из оконного проёма. Низкие серые тучи нависали над тёмными покатыми крышами столицы.

Долгий выдох, и драконица выпрямила спину на вдохе, отпустив изножье.

— Всё нормально, не держите меня.

Малис убрал руки, но отходить от подопечной не стал.

Примерно с минуту Алита простояла на месте, чтобы прийти в себя, и только потом сделала первые шаги, маленькие и осторожные. Каждое движение вызывало ноющую боль внизу живота, но принцесса терпела и мысленно отмахивалась.

«Пройдёт. Я похожу, и всё пройдет».

В силу своего дара драконица не привыкла к недомоганиям, а потому с уверенностью полагала, что неприятные ощущения надолго в теле не задержатся. Хотя руки так и тянулись каждый раз к животу, чтобы проверить, по-прежнему ли чёрные нити обволакивают её чрево.

— Могу ли я вечером посетить госпиталь, чтобы осмотреть пациентов? — спросила она у целителя после того, как освоилась и начала спокойно расхаживать по комнате.

— Ваше Высочество, прошло чуть больше двух часов с того момента, как вы пришли в себя, — Малис замешкался. — Пожалейте… силы.

— Но… — Алита пристально посмотрела в осунувшееся лицо дракона. — Я только…

— Ваше Высочество, не нужно.

— Вы выглядите очень уставшим, — принцесса сделала шаг в сторону целителя, поморщившись от рези внизу живота и закусив губу. — Позвольте мне подменить вас в госпитале на какое-то время. Я неплохо себя чувствую. К вечеру обязательно расхожусь. Там столько раненых… стольким нужна моя помощь… — она почувствовала себя неловко, умоляя Малиса разрешить ей заняться любимым делом. Однако тот тоже выглядел не менее смущённым.

Целитель нерешительно ответил:

— Ваше Высочество, давайте обсудим этот вопрос вечером. Для целителей в больничном крыле сейчас мало работы. Лекари меняют повязки и обрабатывают раны. Лекарств предостаточно. А я… — он поправил очки и нахмурился. Тем самым придав себе более серьёзный вид. — Я привык к большим нагрузкам. Привык спать по четыре часа в день и заниматься целительством в остальное время. Я прошёл войну. Прошу, не беспокойтесь обо мне.

Разговор закончился на общих вопросах о состоянии здоровья драконицы, и, после этого, Малис покинул комнату своей пациентки. Алита ещё какое-то время смотрела на закрытую дверь, ловила на себе полный заботы и переживания взгляд Варды, топталась на месте, не зная, чем заняться.

Принцесса только подумала о том, чтобы прогуляться по этажу и проведать родных, как в комнату к ней вломилась Веринея. Она буквально рванула ручку двери на себя и неуклюже ввалилась в комнату. Сестра светилась от счастья и широко улыбалась.

— О, Алита, как же я рада, что ты пришла в себя! — Юная драконица подбежала, обняла сестру и крепко сдавила. От этого безрассудного поступка живот Алиты кольнула боль.

— Веринея… ты меня так… сломаешь, — поморщилась она, и, как только младшая принцесса ослабила хватку, перехватила запястья сестры и развела её руки, облегчённо вздохнув.

— Прости, я так распереживалась, — Веринея хлопнула в ладоши. — Что с тобой произошло? Никто ничего толком не говорит о том, что случилось. Ни Кристофер, ни Малис, ни брат. Все молчат.

На пороге возникла ещё одна гостья, не менее радостная, смущённо переминаясь с ноги на ногу у порога и поправляя волосы.

— Ваша Высочество, приятно видеть вас в сознании, — улыбнулась Ясмина.

— Благодарю. Проходи, пожалуйста, присаживайся, — Алита указала на стул, а сама подумала: «Ясмина знала, что меня поцарапала та тварь, но промолчала. Не сказала даже Веринее». Затем потянула за собой сестру к кровати, и они вместе присели. — Нежить напала на нас в саду. У меня царапина на животе.

— Какой кошмар! — ужаснулась Веринея. Хотя фраза и была сказана с должной интонацией, но на милом лице сестры скорее промелькнуло любопытство, нежели искренняя забота. — А сильно болит? Гной идёт? Выглядит ужасно? Дашь посмотреть? Ты ведь ледяная драконица. Разве ты не можешь излечить себя? У тебя хорошо получалось.

— Дорогая моя, в этот раз всё не так просто, — Алита улыбнулась и глянула на Ясмину, чтобы перевести разговор в другое русло. — Как твои раны?

— Заживают, но… Будут жуткие шрамы, — опечалилась синяя драконица и подёргала торчащую из бинта нитку. — Ну хоть руки целы.

— Вот и я об этом тебе постоянно говорю, — вставила Веринея. — Ничего, потом найдём тебе жениха.

В ответ синяя драконица грустно глянула на принцессу и загадочно улыбнулась.

Младшая сестра принялась безостановочно болтать, и Алита поняла, что ближайшее время проведёт в компании двух подружек — хочет она того или нет. Она приказала Варде подать им чай, чтобы поддержать уютное общение.

Веринея делилась своими переживания о ночи нападения, о переезде в университет и прочих событиях.

— Мне было так страшно, когда нас перевозили. Вы видели, как горел город?

Драконицы неуверенно кивнули и промолчали. Алита помнила лишь, как прижимала к себе ребёнка. Племянник родился крупненьким розовощёким малышом и был тяжеловат для своего возраста, а его мать, жена Ариса, — слишком ослабла после родов, поэтому….

— Столица не скоро восстановится, — младшая сестра притворно вздохнула. — А сколько магазинчиков и ресторанов закрылись навсегда? А театр? Говорят, там всё разрушено после сражения между магами и вампирами. Верхний этаж выгорел полностью. Мы с сестрой так часто ходили туда. Алита, ты ведь ни разу не была на представлении?

— Нет, — сухо ответила сестра. Ей не нравилось то, куда идёт этот бессмысленный разговор. Учитывая, сколько людей и драконов не пережило ту страшную ночь, говорить о сгоревшем театре, по меньшей мере, неуместно. — Думаю, об этом не стоит переживать. Со временем всё отстроится. Столица горела не один раз.

— Это да… — грустно протянула Веринея. — А дворец? Как я поняла из разговоров, он наполовину разрушен.

— Наверно, — пожала плечами ледяная драконица. Она не понимала, как можно думать о судьбе камнях, когда под ними похоронено столько жизней.

— Эх, никто ничего не знает. А от тех, кто знает, ответов не допросишься, — юная принцесса недовольно скорчила гримасу.

— Со временем узнаёшь.

— Ага. Тебе-то переживать не о чем. Все твои вещи были в резиденции, — выпалила Веринея. — Вся моя коллекция книжек осталась там. А ещё украшения… А статуэтки… Как ужасно, что пришлось всё бросить. Служанки собрали лишь малую часть вещей, представляете? Только одежду да обувь.

Алита приложила все усилия, чтобы спокойно опустить чашку с блюдцем на небольшой столик и ничего не уронить. Ей отчаянно хотелось влепить сестре пощёчину, и она еле сдержалась от этого порыва. Ясмина скривилась и бережно погладила повреждённые руки. Кажется, в её голове роились похожие мысли.

— Тебе лучше подумать о тех, кто погиб. И о тех несчастных, что сейчас страдают на больничной койке, пока ты пьёшь чай. Нельзя быть настолько мелочной. Ты — эгоистка! — не выдержала ледяная драконица.

— Что-о? — вскрикнула Веринея. — Ты… ты…

— Что я? — Алита порывисто заговорила, сминая в руках ткань… — Открой глаза и посмотри вокруг, Веринея. Посмотри внимательно! У многих раны, увечья. Кто-то потерял близких. Сколько мужчин, женщин и детей погибло? Взгляни на… Ясмину. Её руки изуродованы. И на меня… Я твоя родная сестра! У меня царапина, возможно смертельная. Прямо сейчас она отравляет меня… моё чрево. А ты… Вот именно. А ты! Ты в порядке, жива и здорова. И ты говоришь о книжках?! О напечатанных буковках на листе бумаги! Книги не плачут, ничего не чувствуют и им не больно гореть в огне, — драконица подскочила, чуть не перевернув столик на котором стоял чайник с кружками. — В ту ночь я лечила раненых. Знаешь, сколько среди них было обожжённых? Или покусанных? Знаешь, что такое человек без руки или ноги?

Сестра прикусила губу и замотала головой. Её глаза заблестели, лицо вытянулось, губы сложились в букву «о».

— Так пойди и посмотри. Сходи в больничное крыло и взгляни на человека, у которого сгорело лицо. Утешь женщину, у которой погиб муж. Успокой оставшегося без родителей ребёнка. Хватит мне тут говорить о тряпках и театрах!

По щекам Веринеи покатились крупные слёзы. Она подорвалась с места, и на этот раз шаткий столик всё-таки опрокинулся. Посуда разлетелась вдребезги, но юную принцессу это не остановило: она выбежала из комнаты, толкнув дверь с такой силой, что та ударилась о стену.

Ошарашенная, Ясмина смотрела на драконицу с широко открытыми глазами и боялась пошевелиться. Она еще помнила обрубленные пальцы гвардейца. Алита выдохнула и мельком глянула на неё. Сразу стало стыдно за крик, за грубые слова, и она отвела взгляд в сторону, подойдя к окну, снова обвив руками свой живот… «Веринее надо повзрослеть».

— Помоги мне, пожалуйста, убрать тут, — затем проговорила ледяная драконица, не глядя в сторону собеседницы.

— Конечно, Ваше Высочество. Я возьму тазик в ванной.

Алита быстро собрала разлитый чай при помощи магии, а Ясмина до того, как горничная позволила себе зайти после криков госпожи, собрала крупные осколки. Осталось подмести пол и счистить остатки фарфора с коврика. Этим и занялась пришедшая, наконец, Варда.

— Извини, тебе не стоило присутствовать при… этом, — спокойно сказала принцесса синей драконице, все еще испытывая угрызения совести за несдержанное поведение.

— Не стоит, Ваше Высочество. Я считаю, что вы всё сделали правильно. Кто-то должен был ей сказать об этом, — Ясмина ободряюще улыбнулась. — Я думала, что это будет Его Величество. Что до его слуха дойдёт, что говорит леди Веринея, и тогда…

— О… — Алита нахмурилась, попробовав представить, что бы сказал бы брат.

— Не переживайте об этом. Это, конечно, не моё дело. Я и сама дурна и недостаточно воспитана. Но я… провела с Её Высочеством вместе почти всё лето и хочу сказать, что ей будет на пользу, — синяя драконица замялась. — А… То, что вы сказали о вашей… ране…

— Она правда отравляет моё тело. И… пока никто не знает, смогу ли я вылечиться…И про ту тварь, что напала на нас в саду, — никто не знает, кто она и откуда, только строят догадки, — ну вот, она высказала эти слова вслух, но стало немного легче. Хотелось поделиться… с кем-то. И обессилено снова села на край кровати.

— Не теряйте надежду, — Ясмина подошла и взяла Алиту за руку. — Я верю, у вас всё получится. Во время утренней перевязки я видела Мартина. Вы сотворили настоящее чудо. Поставили его на ноги, вылечили. И как вам это удалось?

«Как… удалось», — задумалась принцесса.

— Отдыхайте, а мне пора на перевязку и осмотр.

Драконица шагнула к выходу, но Алита остановила её.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что пыталась спасти мне жизнь тогда в саду. За твою смелость.

— Бросьте, я была в большей беде… Это я̀ должна благодарить вас за то, что не оставили меня, а защищали. И вашего супруга… Если бы не он, меня бы здесь не было.

Ясмина ушла, а принцесса ещё какое-то время наблюдала за Вардой. Горничная тёрла щёткой коврик, чтобы избавиться от мелких осколков. Драконица размышляла о состоявшемся разговоре. Позже надо обязательно поговорить с Веринеей.

***

Просторные залы встретили принцессу прохладой, будничной суетой и мрачностью. В узких коридорах царила скорбь. На бледных и уставших лицах читалось беспокойство, страх и настороженность. Разговоры велись на пониженных тонах.

Главное здание университета напомнило Алите Громовой замок: те же узкие окна, те же переходы и залы. Старинные здания отличались разве что расположением комнат и целостностью стен и оконных рам. Потому драконица, кутаясь в большую тёплую шаль, накинутую поверх платья, без труда нашла винтовую лестницу и принялась спускаться.

Она уже разузнала у служанок, где кого разместили, и отправилась на этаж ниже, чтобы проведать Мериду. После тяжёлой беседы с сестрой ей хотелось прежде всего увидеть компаньонку, узнать, как её самочувствие, осмотреть ногу, поговорить, спросить совет… Придерживая юбку и ступая по неудобно высоким ступеням, Алита вдруг осознала, как привязалась к этой мудрой и заботливой драконице.

Ноющая боль внизу живота пока не беспокоила, и принцесса с легкостью совершила последние шаги по лестнице.

«Кажется, третья дверь…», — припомнила она слова Варды и посмотрела налево.

Справа от неё, со стороны переходного балкончика, вышла Клаудия. Сестра шагала очень быстро и выглядела ужасно недовольной.

— О, Алита, рада, что ты пришла в себя, — на одном дыхании выпалила драконица. — Извини меня, пожалуйста. Сейчас не могу говорить.

Сестра принялась быстрым шагом подниматься по лестнице.

«″Извини меня, пожалуйста″… — мысленно повторила слова сестры опешившая принцесса. — Как не похоже на вычурную и горделивую Клаудию».

Со стороны выхода на балкон послышались ещё шаги. Алита насчитала три стука каблуков о камень и неразборчивое бормотание. Она облизала пересохшие от волнения губы и уставилась на проём — через секунду оттуда вышел Герберт.

Гвардеец выглядел неважно: бледный, тёмные мешки под опухшими красными глазами, длинные засаленные волосы, покрытый гарью чёрный мундир. Принцесса ещё никогда не видела его в таком виде, отчего широко распахнула глаза от удивления и замерла на месте

— Добрый день, Ваше Высочество. Рад, что вы пришли в себя, — осипшим голосом прохрипел Герберт. Казалось, он не совсем понимает, что происходит. — Прошу извинить меня.

Гвардеец сделал шаг назад и пошёл по другому ходу — в сторону балкона. В последний момент Алита заметила, что в руке он зажимал бархатный мешочек.

— Подождите, — принцесса последовала за ним. Она вышла на балкон, и её взору предстал покрытый густой растительностью склон горы Эйр. Живописный вид вызвал секундное желание остановиться и получше рассмотреть открывшиеся красоты. Но драконица здесь не за этим…

— Герберт… — она встала рядом с гвардейцем и ощутила исходивший от него кислый запах вина. — Что случилось? Могу ли я… чем-то помочь?

Тот послушно повернулся вполоборота к принцессе, но не обронил ни слова. Только угрюмо уставился на неё раскрасневшимися глазами.

— Вы… Что с вами? — растерялась Алита. Она неуверенно потянула к нему руку, не решаясь преодолеть то короткое расстояние, что осталось между ними. Гвардеец замотал головой, отстраняясь.

— Всё в порядке, Ваше Высочество, — сухо ответил он. — Не беспокойтесь обо мне.

— Но…

— Всё нормально, — Герберт лишь посильнее сжал мешочек.

— А… — принцесса указала в сторону выхода и наконец опустила руку. — Клаудия… Она вышла отсюда… Простите, я чувствую… что… Наверно, мне не стоило… выходить сюда…

— Ваше Высочество, если вы беспокоитесь о вашей сестре, леди Клаудии, то могу заверить, что с ней всё в порядке. У нас состоялся разговор, и я надеюсь, вас мало интересуют подробности, — гвардеец выдавил подобие учтивой улыбки.

— Я не только о ней беспокоюсь, но и о вас… — выдохнула Алита. — Что это?

Она кивнула на бархатный мешочек в его руках.

— А… это… — Герберт сразу поник. — Это кольца… моей матери… Её украшения… Она всегда носила их… А ещё кулон… внутри которого оказался мой детский портрет…

Наполненные грустью слова дали ответ на столь странное состояние гвардейца.

— Примите мои соболезнования.

— Благодарю, — печально отозвался гвардеец и переложил мешочек с ладони на ладонь. — Вчера я оправился домой, чтобы проверить и… Обнаружил… останки. Она сгорела…

— Сожалею…

— Ну, она хотя бы не стала одной из этих тварей, — процедил Герберт и затих. Он громко и тяжело дышал, а Алита стояла в нерешительности, не зная, что сделать и сказать.

— Я был ужасным сыном, — начал гвардеец. — Даже через года… Я стал взрослым, прошёл через многое, но по-прежнему оставался отвратительным сыном… Какой же я дурак. Я должен был помириться с ней…

— Вы делали то… что могли, — принцесса вновь потянула к нему руку.

— Нет, этого было недостаточно… Я мог сделать гораздо больше. Мог уделять больше времени, мог чаще радовать её… Она всегда заботилась обо мне… Любила, оберегала… А я… Я вместо карьеры выбрал рояль…

— Не нужно так… Я же помню, как мы ходили к вашему дому всё лето…

— Вы считаете, что чек в конверте мог заменить ей хорошего сына? — холодно спросил Герберт.

— О, нет… конечно, нет… Я не это имела в виду… — принцесса постаралась подобрать слова.

— А что же? — требовательно спросил гвардеец и окинул её холодным взглядом.

— Лишь то… — Алита на минуту замешкалась.

Драконица вспомнила собственных родителей: и кровных, и приёмных. Как сама относилась к ним и насколько могла назвать себя примерной дочерью. Вспомнила душевные признания Ясмины в саду перед тем, как открылся портал. Вспомнила и Ариса, который не раз хорошо отзывался о матери и отце. Вспомнила Кристофера и его детские воспоминания. Мог ли кто-нибудь из них назвать себя примерным ребёнком своих родителей?

— Я хотела сказать, что никто не может похвалиться идеальными отношениями с родными. Особенно с родителями. Ни вы, ни я, ни кто-либо ещё, — высказалась принцесса чуть ли не на одном дыхании.

Герберт смутился и опустил глаза в пол. Он нахмурился, отвернулся, будто желая насладиться видами, да так и замер, словно каменное изваяние какого-нибудь известного философа или политика.

— Леди Клаудия говорила, что леди Лорэна очень гордится ею, будто она примерная дочь. Но разве это так…

— О, разумеется, как же я забыла о своей дорогой сестрице, — по-деловому выговорила Алита и тихо засмеялась. Гвардеец присоединился к ней.

Шутка развеяла напряженную обстановку. Какое-то время они смеялись, затем Герберт тяжело вздохнул.

— Неправильно, что мы тут веселимся, когда в Королевстве траур, — пытаясь спрятать улыбку, молвил он.

— Вы правы.

— Спасибо вам за поддержку, — неожиданно произнёс Герберт.

— Что? Но я же ничего толком не сделала, — удивилась принцесса.

— Нет, вы как раз-таки много сделали для меня сейчас, — протяжно выдохнул он и, поздно спохватившись, вытащил платок, чтобы прикрыть рот. — Простите, от меня наверно разит как от запойного пьяницы.

— Не беспокойтесь об этом, — Алита пожала плечами. Она встречала и куда более невыносимые ароматы.

— Хорошо.

Драконица уже собиралась с мыслями, чтобы сказать фразу на прощание и отправить гвардейца высыпаться, как он неожиданно протянул к ней руку для рукопожатия.

— Ваше Высочество, будьте моим другом. Вы здорово помогли мне. Хотя я не уверен, что скорбь и чувство стыда быстро покинут меня, но всё же. Лучше достойно оплакать смерть матери, чем жалеть себя и думать об упущенных возможностях.

Герберт говорил с таким серьёзным выражением лица, что принцесса даже растерялась. Поначалу её взгляд не мог оторваться от омута голубых глаз, а затем скользнул к руке, которая застыла в воздухе.

— Что ж, почту за честь… и благодарность, — Алита испытала лёгкую неловкость, впервые пожав руку по-мужски.

***

Компаньонки не оказалось в своей комнате. Драконица встревожилась, не обнаружив Мериду. «У неё же повреждена нога. Неужели с ней что-то случилось? Может ей стало плохо?»

Алита решила спуститься на этаж ниже в надежде разузнать, где пожилая драконица, и увидела на лестнице Бертрана. Гвардеец искренне обрадовался встрече и склонился перед ней, в очередной раз благодаря за лечение. Он поведал, что Мерида устроилась в одном из залов первого этажа. Она в компании двух дракониц и нескольких студенток организовали игровой зал, чтобы ребятня не носилась по коридорам и не мешалась под ногами.

Бертран предложил проводить, и принцесса согласилась. По пути её приветствовали как гвардейцы, лекари, студенты, с которым она вместе работала в больничном крыле в ночь нападения, так и обычные люди. Многих воодушевляло возвращение «любимой принцессы». Слова благодарности лились нескончаемым потоком, отчего Алита раскраснелась и решила, что ей непременно стоит «вернуться в строй» как можно быстрее и приступить к своим обязанностям целителя.

Драконица обнаружила Мериду в просторной комнате в окружении детишек от пяти до десяти лет. Она сидела в кресле возле камина и читала им сказки. Заметив принцессу, компаньонка подозвала напарниц, и те увели детей к другому очагу.

— Вы очень выразительно читаете. Не стоило прерываться из-за меня.

— Благодарю, Ваше Высочество, — кивнула Мерида. Её глаза настороженно сузились, видя, с каким трудом присаживается в кресло Алита, как она кривится и прижимает ладонь к животу. — Как ваше самочувствие?

— Ну… Я… Немного устала, но мне очень хотелось повидать вас, — принцесса постаралась говорить энергично и бодро. Вышло не так, как хотелось. — Как ваша нога?

— Сегодня я смогла самостоятельно встать с кровати. Однако чтобы добраться сюда, мне всё же потребовалась посторонняя помощь, — Мерида улыбнулась. — Вы выглядите… озадаченной.

— О, есть над чем подумать, — Алита глянула в доброе покрытое морщинами лицо собеседницы и начала говорить. Ещё никогда в жизни она так ни с кем не делилась своими переживаниями, как сейчас. Мерида не перебивала, слушала и кивала, изредка говорила слова поддержки. Даже в ее молчании и сдержанности прослеживалась искрянняя забота и понимание, которые так сейчас необходимы были ледяной драконице.

Когда принцесса закончила, на её щеках образовались мокрые дорожки. Алите не хотелось плакать на публике, но предательские слёзы наворачивались на глазах. Она утирала их платком, что дала компаньонка, тихо шмыгала носом и пыталась остановить хлынувший поток чувств.

Мерида, опираясь на подлокотники, поднялась с места, подошла к ней и, нагнувшись, обняла. От этого Алите вдруг захотелось разреветься ещё сильнее. Чтобы сдержать порыв, она стиснула драконицу посильнее и уткнулась женщине в грудь. Отчего-то эти объятия показались ей по-матерински нежными.

За душевной беседой время пролетело незаметно. Дело шло к ужину. Мерида отправилась на перевязку, а принцесса решила, что хочет поесть в своей комнате, дабы сразу прилечь. Она утомилась, сидя в импровизированной детской, хотя наблюдать за веселившимися ребятишками ей понравилось. Принцесса почитала им сказку и даже поиграла в угадайку. Это развеселило её на какое-то время.

Однако драконица покидала зал в грустном настроении. Непрошеная мысль закралась в голову: если ей не удастся излечиться полностью, то у неё никогда не будет собственных детей… От воспоминаний о том самом черном сгустке внутри к горлу подступала тошнота.

В коридоре перед лестницей Алита встретила Кристофера. Он что-то обсуждал с Мартином. Оба улыбнулись ей, а гвардеец вновь поблагодарил за лечение. Голова его до сих пор была обмотана бинтами, скрывавшими рану. На ум пришли слова Ясмины о том, как принцессе удалось совершить чудо и вылечить гвардейца.

Об этом драконица думала, пока вместе с супругом поднималась по лестнице, во время ужина и после.

Алита разделась до сорочки и легла в постель. Низ живота сковывала ноющая боль, а царапина покалывала и чесалась одновременно. Кристофер скинул ботинки и одежду, оставшись только в нижнем белье, и прилег. Принцесса прижалась к нему, положив голову на здоровое плечо, впервые почувствовав себя защищенной. Будто нет никаких воронов, царапин и непонятной скверны. Только он, его тягучий аромат, колкая щетина и сильная рука, что обвивает за спину. Лёгкое возбуждение прокатилось по телу, отдав болью в ране.

— Что с тобой? Молчишь и о чём-то думаешь… О чём? — мягко спросил гвардеец.

— О многом… — начала принцесса, поморщившись от неприятных ощущений в животе. — О царапине… о том существе… А еще о Мартине.

— Хм… А как он вписывается в эту логическую цепочку?

— Помнишь, как я вылечила его? Ну, то есть, как он пришёл в себя? Я пела песню…

— Но ты же воздействовала магией на него.

— Да, но… вдруг тут есть взаимосвязь?

— Никогда не слышал, чтобы у песен был такой эффект. Мы с тобой, кстати, уже говорили об этом, — нахмурился Кристофер.

— А что, если попробовать? Вдруг это мне поможет.

— Почему бы нет, — пожал плечами гвардеец. — Давай попробуем. Сосредоточься и спой, а я послушаю твой чудесный голос.

— Ох, теперь мне как-то неловко.

— Серьёзно? После всего, что между нами было? Значит, какой-то дракон может послушать твое пение, а я, твой супруг, нет? — то ли в шутку, то всерьёз упрекнул Кристофер.

— Ну… не-е-ет, — принцесса приподнялась на локте и виновато посмотрела на него. Он выглядел весёлым. — Крис! Хватит… Просто мне непривычно петь при ком-то. И тогда я думала, что Мартин лежит без сознания. Он действительно был без сознания, а пришёл в себя в момент песни.

— Ладно-ладно, мне выйти?

— Нет, только не смейся.

— Ты забавная, — гвардеец вздохнул и прикрыл глаза.

Повисла тишина. Алита подняла голову и посмотрела на его профиль. Щеки и подбородок заросли щетиной. «Видимо не брился со дня похорон». Принцесса коснулась кончиком носа щеки, потерлась. Кристофер не пошевелился. «Как быстро он засыпает. У него много дел. Наверно, ужасно устал, а ведь ни слова об этом не сказал».

Драконица прижалась к нему и обхватила одной рукой грудь. Она прочистила горло, закрыла глаза и по привычке осмотрела мужа. При помощи магии Алита увидела все повреждения и воспаления в теле любимого, отчего сердце защемило. Хотелось, чтобы он поскорее выздоровел.

Принцесса сосредоточилась на магическом сосуде и принялась петь. Сначала тихо, совсем шепотом. Слова сами собой всплывали в памяти, однако второй куплет она не помнила и спела первый ещё раз. Внутри разлилось тепло, нежное и трепетное — казалось, его может спугнуть даже дуновение воздуха. Оно потекло по жилам к кончикам пальцев и ушло… к Кристоферу.

Алита ощутила, как энергия потоком хлынула к нему. При помощи магии она увидела, как затягиваются его раны, как уходит воспаление с мышц плеча.

— Что ты делаешь? — гвардеец приподнялся, освобождаясь от её объятий.

Песня прервалась.

— Я… я пела… — испугалась принцесса.

— Да? Я вырубился… — Кристофер быстро поморгал, прогоняя остатки сна. — Зачем ты лечила меня? Не трать свои силы попусту. Я бы сам выздоровел.

Он удивлённо повёл больной рукой, затем перевёл настороженный взгляд на любимую.

— Твоё лицо… — заметила Алита. — Ссадина стянулась и больше не выпирает над кожей. Посмотри в зеркало. А как… рука?

— Не болит, — мотнул головой гвардеец и строго глянул на любимую. — Алита, зачем?

— Я… я… Это вышло случайно. Я не хотела. Ну, как, конечно я хочу, чтобы ты вылечился. Но… сейчас всё вышло спонтанно. Я обняла тебя и запела песню, а моя магия потянулась к тебе сама.

— Хм… Посмотри, как выглядит твоя царапина?

Принцесса задрала сорочку и ахнула. Прорезанная кожа стянулась в тонкую полоску, пропала тёмная сосудистая сетка. Под пальцами по-прежнему прощупывались гнойные «шишки», но явно меньшего размера. Она заглянула в собственное тело при помощи магии. Тончайшие нити, что тянулись к «кляксе» порвались. Скверну больше ничего не питало, но и меньше она не становилась.

— Я вижу, что стало лучше, — Кристофер потянулся к царапине и тронул пальцами кожу вокруг неё. — Лучше же! Спой ещё. Только положи руки себе на живот.

Алита так и сделала. Ничего нового не произошло.

— Может, ты не так поёшь? Может, стесняешься? Я могу выйти, я пойму. Если эта песня вылечит тебя, готов сделать всё, что угодно. Только скажи.

— Я не помню всю песню, — призналась Алита, переняв волнение мужа. — Там ещё есть второй куплет, но я помню только первый, припев и общий мотив.

— А она где-нибудь записана?

— Нет, — принцесса замотала головой. — Её пела мне Анна в детстве… Потом я её выучила, ну а сейчас забыла часть… Давно не пела. И Мартину я тоже спела только часть песни.

— Кухарка может помнить всю песню?

— Наверно, — нахмурилась Алита, глядя, как Кристофер начал спешно натягивать штаны. — Что…. Ты куда?

— Собирайся, полетим в Громовой замок.