Пока они спят. Фантастическая повесть

Ольга Леопольдовна Краузе

Одна молодая и глупая жена охотника, не дождавшись своей очереди в супружеской постели, пошла искать утехи на стороне и, забредя за городские ворота, встретила одинокого павиана, вволю насладившись им, вернулась домой. Когда же понесла от этого блуда, то обманула мать мужа, сказав ей, что это плод супружеской благодати. Так, благодаря измене и обману, появилось на свет наше племя.

Дочь начальника стражи

Мой отец начальник стражи. Люди его боятся. Поэтому все парни нашего города в мою сторону даже не смотрят. Но отца это ничуть не беспокоит. Он, еще десять сезонов дождей тому назад, сосватал меня старшему советнику. Старший советник злой и противный. Хоть он и богатый человек, но у него всего две жены. Причем, одна очень старая, которую он постоянно колотит, но никак убить не может, а другая молодая, которая больше года у него не живет, поскольку он ее убивает, и берет себе новую вторую жену. Мой отец не дурак, он все прекрасно понимает, но десять сезонов дождей тому назад я очень больно укусила его за палец, за что он меня проклял и сосватал старшему советнику.

Зато, после этого сватовства, он продал в соседний город мою няньку и я стала свободной до самой свадьбы. Да и какой смысл меня охранять, если парни нашего города в мою сторону не смотрят, а заезжие торговцы вольную девушку не тронут им за хороший товар и так умелую и гладкую рабыню дадут.

Однако, есть на базарной площади один оборванец из шайки проходимцев, который мне подмигивает, когда поет свои сладкозвучные песни, пока его подельники тащат у зевак все, что без присмотра. Знаю, он многим подмигивает, но он подмигивает и мне, а его брыкливая коза позволяет мне чесать ей бока.

После сезона дождей, который наступит на четвертое новолуние, когда подсохнут поля для посева, моя свадьба. Я стану женой старшего советника, откушу ему нос в первую же брачную ночь, за что с меня живьем снимут шкуру, и повесят ее на базарной площади в назидание всем непокорным женам. Или я убегу с этим оборванцем из города и умру где-нибудь на дороге. Зато он до самой моей смерти будет петь мне свои колдовские песни, от которых люди забывают, что они голодные и к сезону дождей могут остаться без крова.

Сегодня я залезла в его кибитку, пока он где-то шлялся, и дождалась его возвращения. Он был готов прогнать меня, но я принесла полный подол первого в этом сезоне зрелого инжира и корзину капустных листьев для его козы, и спела ему песню, которой он нигде и никогда не слышал. Еще бы, ведь эту песню я выдумала сама прошлой ночью, когда извертелась без сна, пытаясь прогнать мысли об этом оборванце. Он спросил меня, много ли я знаю таких песен — я сказала, что кучу, но все подряд ему выкладывать не собираюсь, хватит с меня и по одной песне в день. А он обрадовался, как дитя новой игрушке и сам попросил меня прийти к нему завтра.

Значит и завтра будет песня, обязательно будет песня и пусть моя следующая песня увлечет его, чтобы он снова и снова ждал меня в своей дырявой и продутой насквозь кибитке.

Счастью моему не было границ, вся жизнь до встречи с этим парнем утонула в водовороте новых песен, и дом родной с тигровыми шкурами, и разноцветными коврами постыл, а в его кибитке хотелось поселиться навсегда.