За зимой приходит весна

Ольга Костылева, 2018

Юноша и девушка из шотландской деревни – что общего у них может быть с отпрысками одного из старейших аристократических родов Англии? Может ли разница в воспитании и образовании встать на пути у зарождающихся чувств? И если любовь уже расцвела, выстоит ли она под напором холодных зимних ветров большого и безжалостного города? Каждому из четырех героев этой истории придется найти собственные ответы на эти вопросы. Им предстоит сделать выбор между правилами того мира, где они привыкли жить и чем-то новым и неизведанным, но зато подлинным. И никто не предскажет, что принесет им весна.

Глава 4

В ту ночь Эдгару почему-то спалось плохо, несмотря на мягкую кровать и шелковые простыни его шикарного номера в пятизвездочном отеле. Ему, измученному чувством голода, который ему всегда приходилось испытывать перед гоночными уикендами из-за строгой диеты, и нескончаемыми тренировками, удалось сомкнуть глаза на несколько часов, когда он, как ему велел тренер, улегся, словно пай-мальчик, в десять вечера. Но около часа ночи он проснулся и понял, что уже не уснет. Повертевшись с боку на бок, он встал, натянул брюки, подумав, подтащил кресло к окну, выходившему прямо на трассу, на которой через несколько часов ему предстояло пройти квалификацию, сел и, подперев голову рукой, задумался.

Эдгар волновался. Несмотря на то, что он уже победил по очкам и мог вообще не принимать участия в гонке. Несмотря на то, что уже дал интервью нескольким изданиям, где бравировал чемпионским титулом. В глубине души он чувствовал, что эта победа — победа, к которой он шел так долго, выгрызая ее зубами у своих соперников, постоянно доказывая, что он не просто богатый мальчик из знатной семьи, — многое изменит в его жизни. Он не собирался заниматься гонками всю жизнь, но настало ли ему время уходить или нет? Бросить все сейчас или потом? И бросить ли? Как он будет жить без бесконечного угара, шума, нервных потрясений и нечеловеческих перегрузок в мире светских салонов, сплетен и благотворительных аукционов? Что он будет делать? Читать газету в тени платана, как его отец?

Он фыркнул и прикрыл глаза. Ну уж нет! Таким он точно не будет. Его вечное стремление все контролировать не позволит ему так себя вести. Это невнимание отца и безалаберность матери заставили его сбежать из их большого старого дома в Оксфордшире, где все шло своим чередом, само по себе и никем не регулировалось, в тот мир, где он сейчас уже был чемпионом. В мир, где потеря контроля грозила не только потерей очков, но и смертью. И все же что-то он упустил. Например, упустил тот момент, когда его сестренка — такая родная, такая добрая — стала взрослой и совсем чужой.

Эдгар встряхнул головой, отгоняя неприятные мысли. Сейчас нельзя об этом думать. Еще рано расслабляться! Он получит кубок — и тогда уже будет решать другие проблемы. И он должен стартовать завтра с поул-позишн — не для фанатов, папарацци и даже не для команды, а для себя! И выиграть в гонке тоже должен именно он. А для этого надо отдохнуть. А для этого, в свою очередь, лучше бы поспать. Круг замкнулся.

Эдгар нажал кнопку на мобильном, чтобы экран осветился и стали видны часы. Два часа ночи здесь, в Абу-Даби. Значит, в Лондоне только десять вечера. Он понял, кто сможет вернуть ему душевное равновесие, выбрал знакомый номер и нажал кнопку вызова.

Ответили ему не сразу, прошло несколько томительных секунд, прежде чем вызов приняли, и в трубке раздался голос Эвана.

— Привет, чемпион! — бодро сказал он. — Мне кажется, или ты сейчас должен по уставу отсыпаться перед последней гонкой?

— Привет, Эван, — непривычно-усталым тоном отозвался Эдгар. — Тебе не кажется, но что-то мне не спится.

— Волнуешься? — посерьезнел Эван, словно почувствовав состояние друга. — Не стоит, Эд. Ты ведь уже победил. Ты всем доказал, что ты лучший.

— Нет еще, — вздохнул Эдгар и устало потер глаза. — Я хочу всех порвать и на квалификации, и на гонке. Чтобы никто и пикнуть не смел, что мне повезло. Но дело даже не в этом… Просто… Знаешь, я так долго к этому шел, что теперь, в шаге от финала, не знаю, как себя чувствовать. Я в растерянности, если честно, — он усмехнулся. — Веришь, что я могу быть в растерянности?

— Верю, — все так же серьезно ответил Эван. — И это совершенно нормально. Ты, в конце концов, столько к этому шел. Послушай, в любом случае ты уже победил. В течение всего сезона ты был лидером, никто, за редким исключением, не мог составить тебе конкуренцию. И сейчас будет то же самое. Относись к этой гонке как к рядовой. От нее ничего не зависит. Поэтому просто выйди на трассу и покажи то, что ты умеешь.

— А что потом? — с тревогой спросил Эдгар. — Что я должен делать потом?

— Все, что захочешь, — твердо ответил Эван. — Если захочешь, то продолжай соревноваться. Шерман будет счастлив продлить с тобой контракт, ты же знаешь. Даже несмотря на то, что вы с ним периодически кричите друг на друга так, словно убить хотите. А если решишь, что гонки тебе больше не нужны, то всегда сможешь заняться чем-то еще. Поймешь, что тебе еще интересно, может, бизнес, или работа в «Формуле», или вообще поместьем своим займешься. Эд, жизнь не будет кончена, когда гонка подойдет к концу. Наоборот, перед тобой просто появятся еще несколько дорог, а уж какой из них пойти — выбирать тебе.

— Я всегда думал, что остепенюсь, когда добьюсь своего, но что-то я пока не готов остепениться, — вздохнул Эдгар. — Не знаю, надо ли сейчас что-то менять. Мне кажется, я слишком рано стал чемпионом. Вот если бы через год-другой…

— Кто мешает тебе стать двукратным чемпионом? — сказал Эван. — Или трехкратным? Разве обязательно уходить после одного титула. Если ты не готов оставить гонки, то останься и докажи всем, что твой титул не случайность. Ты прошел долгий и трудный путь, вспомни. Два года в «Формуле-3», два года в резерве в «Шермане» и наконец полноценный сезон. Это ведь не так просто. Но сейчас тебе нет равных. Это твоя работа, Эд, и ты делаешь ее чертовски круто.

Эдгар не смог сдержать довольной улыбки:

— Большое спасибо, друг. Ты всегда умел вправлять мне мозги. Так что моя победа — это и твоя заслуга. Приедешь поглядеть, как я поливаю всех душем из безалкогольной бурды вместо шампанского?

— Ну кто-то же должен оставаться в здравом рассудке, — рассмеялся Эван. — Так что беру эту обязанность на себя. Приехать…. Почему бы и нет! С удовольствием! И мы с тобой отметим твое чемпионство!

— Отлично, пришлю кого-нибудь подобрать тебя в аэропорту. Только кинь СМС, когда прилетит твой рейс, — повеселев, отозвался Эдгар. — До встречи, друг!

— До встречи! — попрощался Эван и, не удержавшись, добавил: — Мне, кстати, тоже есть чем с тобой поделиться, так что с нетерпением жду воскресенья, когда тебя уже никто не будет дергать.

— Заинтриговал, — усмехнулся Эдгар. — Жду тебя!

Он нажал кнопку, завершая звонок, поднял глаза на трассу за окном и удовлетворенно выдохнул, ощущая, что мышцы его наливаются усталостью и, значит, он, скорее всего, сможет заснуть. Однако он медлил, сидя в кресле и глядя на трассу, потом все же решился и набрал другой номер. Он не был уверен в том, что поступает правильно, но ему хотелось сейчас услышать ее голос и хотелось, чтобы голос этот теперь не был наполнен холодным презрением.

Трубку никто не поднял, лишь включился автоответчик: «Здравствуйте, это Эдгар Мортимер, и, что неудивительно, меня сейчас нет дома. Оставьте…» Эдгар сбросил звонок, нахмурился и набрал номер снова, но никто не ответил опять. Тогда он набрал номер мобильного телефона.

Трубку сняли почти сразу.

— Эдгар? — раздался встревоженный голос Эванджелин. — Почему ты звонишь? С тобой все в порядке?

— Я звоню… — Эдгар рассеянно потер лоб. Он и сам не знал толком, зачем позвонил, и потому по привычке перешел в наступление: — Послушай, а где это ты ходишь? Все-таки уже довольно поздно. Я звонил домой — ты не подошла…

— Ты меня проверяешь что ли? — возмутилась Эванджелин. — Я… у родителей. И всего только десять часов, не то что у вас… Кстати, а почему ты не спишь, у тебя же ночь, разве нет?

— Ночь. Я собирался ложиться как раз… — Эдгар мучительно подбирал слова, удивляясь самому себе; когда-то они могли говорить часами. — Нет, я не проверял, просто… Привет родителям, кстати… Я… Ну я хотел сказать только, что… Послезавтра я буду дома. В понедельник то есть. У тебя же еще пятница…

— Да, — так же смущенно отозвалась сестра и, помедлив, добавила. — Ты молодец… Я видела, в Интернете писали, что ты хорошо сегодня свободные заезды провел… То есть для тебя вчера.

— Спасибо! — Эдгар улыбнулся, он был действительно благодарен ей за похвалу. — Теперь бы квалификацию выиграть… Вы с родителями будете смотреть гонку?

— Я завтра уже в Лондон, — ответила Эванджелин. Она явно вздохнула свободнее, когда поняла, что оба они не предъявляют друг другу претензий. — Квалификацию посмотрю и поеду. И гонку буду уже дома смотреть. Обязательно. Это ведь твоя последняя в этом сезоне. Хотя она уже и ничего не решает, ты же уже победил. Прости, я ведь тебя не поздравила с титулом, — смутилась она.

— Лучше все-таки поздравь, когда я уже точно его завоюю, — отозвался Эдгар. — Мало ли, что еще может случиться. И спасибо тебе, что ты будешь смотреть… — он облизал пересохшие губы и добавил буднично: — Словом, жди меня в понедельник к вечеру.

— Буду ждать, — горячо сказала Эванджелин и, помявшись, добавила. — Как приедешь, я тебе приготовлю что-то из того, что ты любишь… Стейк, например. Отметим твое возвращение… — она помолчала нескольку секунд и нерешительно добавила: — Эдгар, ты только будь осторожнее, ладно?

— Я всегда осторожен, Эванджелин, — улыбнулся Эдгар, зная, что сестра на том конце провода закатила глаза: всем было известно, что он страшный лихач и действует напролом. — До встречи, сестренка.

— Удачи, братик, — повеселев, ответила Эванджелин и отключила телефон.

Эдгар улыбнулся, глядя на телефон, потом вернулся в кровать и уснул крепко и безмятежно, как только его голова коснулась подушки, а утром встал бодрым, чувствуя, что прекрасно отдохнул.

В таком состоянии он появился и в расположении команды. Все тут же кинулись поздравлять его, но Эдгар принимал поздравления с натянутым лицом, и очень быстро его оставили в покое. Первые две сессии он прошел, попеременно меняясь первой позицией со своим главным соперником Хосе Кабрерой. Но начало третьей сессии Эдгар неожиданно провел ощутимо хуже испанского гонщика. В команде пытались подбодрить его, говоря, что совершенно не важно, с какого места он стартует, не понимая, что своими речами делают только хуже. Однако Эдгар недаром стал одним из самых молодых чемпионов «Формулы-1». До конца квалификации оставалось несколько минут, и испанец уже принимал сдержанные поздравлении с поул-позишн, когда Эдгар выехал на свой последний быстрый круг и совершил очередное маленькое чудо, разом отыграв четыре десятых секунды, которые проигрывал, и перекрыв время Кабреры сверху еще тремя десятыми. Он занял место во главе пелетона.

А в воскресенье злые языки, которые распускали слухи об английском гонщике, окончательно умолкли. Зрители, находившиеся в тот день на автодроме «Яс Марина», наблюдали действительно гонку чемпиона. Эдгар лидером вошел в первый поворот и, несмотря на все усилия испанца, не дал тому ни единого шанса для атаки, с каждым кругом отрываясь от соперника хотя бы на несколько десятых секунды.

В итоге он поднялся на пьедестал и, когда заиграл гимн Великобритании в честь победителя, он наконец облегченно выдохнул. Да, свершилось: Эдгар Стивен Мортимер стал чемпионом мира «Формулы-1». Он поискал глазами лицо друга и, увидев его за спинами своей ликующей команды, улыбнулся. Эван отсалютовал ему в ответ. Полив соперников душем из безалкогольной газировки, которую им подавали в Абу-Даби вместо шампанского из-за действующего в стране сухого закона (с особенным наслаждением Эдгар окатил мрачного Кабреру), Эдгар надел кепку с рекламой «Мартини» и отправился на обязательную пресс-конференцию. Впрочем, ему еще предстояло пройти через толпу людей, каждый из которых норовил поздравить его, похлопать по плечу, приобнять, сфотографироваться… В этой кутерьме вынырнул Шерман, основатель и руководитель его команды, которому Эдгар пожал руку с особенной теплотой.

— Это ваша заслуга, — искренне сказал он старику с длинным орлиным носом и пронзительным суровым взглядом. — Спасибо, что дали мне шанс, сэр!

— Ну вот еще, — проворчал Шерман, хлопая своего пилота по плечу. — Не вздумай перекладывать на меня свои лавры, мальчик. Это твоя победа, но, впрочем, — его суровое лицо смягчилось, когда он улыбнулся, — мы с командой внесли в нее некоторый вклад.

— Да уж! — рассмеялся Эдгар, пробрался наконец в зал, уже битком набитый журналистами, сел за стол и стал отвечать на бесконечные вопросы, мечтая лишь о том, чтобы его отпустили в душ. Он чувствовал радость, но где-то глубоко внутри. Он уже знал это свое состояние: ему нужно время, нужно отдохнуть, выпить, поболтать, потанцевать — и только тогда он сможет перестать держать себя, перестать контролировать каждый вздох, дать своей радости расцвести и отдаться ей. А пока его широкая улыбка выходила несколько натянутой.

— Что дальше, Эд? — раздался вопрос откуда-то справа. Эдгар поискал глазами говорившего. Джонни Мартин, ведущий спортивный обозреватель BBC News. Эдгар кивнул соотечественнику.

— Я думал об этом, Джонни, и пребывал в сомнениях. Честно говоря, я не думал добиваться чемпионства так скоро, это не входило в мои планы, — зал добродушно рассмеялся, Эдгар тоже усмехнулся. — И, честно говоря, мне кажется, я еще не очень-то готов быть чемпионом. Я знаю, что кажусь вам очень убедительным в этой роли. Впрочем, знаю также, что многие считают меня выскочкой, которому просто повезло, — из зала послышались возмущенные возгласы, но Эдгар нетерпеливо помотал головой и продолжил, — нет-нет, те, кто говорит так, во многом правы. Мне действительно повезло — с командой, с сэром Робертом Шерманом в ее главе, с прекрасными людьми, которые тренируют меня, терпят и следят, чтобы я не пил слишком много, — зал снова разразился хохотом, и чемпиону пришлось выждать, пока они утихнут. — И эти люди правы, говоря о том, что я выскочка. Я знаю, что уступаю многим пилотам — в тактике, в мастерстве. Так вот именно сегодня, стоя на пьедестале, я понял, что то, что вы видели, — победа выскочки, а не чемпиона. А дальше я буду работать над собой, чтобы показать истинное мастерство и раскрыть тот потенциал, который у меня есть. Сегодня я везунчик, но в следующем сезоне я вам обещаю: вы увидите настоящего профессионала, настоящего гонщика. Так что дальше — новые победы и новое чемпионство.

Зал взорвался аплодисментами, приветствуя новоиспеченного чемпиона. Эван стоял у стены, с интересом слушая задаваемые журналистами вопросы. Он сам едва пришел в себя после долгого утомительного перелета из Лондона, когда, только и успев побросать в сумку все необходимое и предупредить Иви о том, что его не будет в городе пару дней, он бросился в аэропорт. А теперь он терпеливо ждал, когда наконец вопросы Эдгару иссякнут и они вдвоем, как в старые добрые времена, смогут как следует отпраздновать победу.

Вскоре пресс-конференция закончилась, и Эдгар подошел к другу:

— Привет! — обрадованно сказал он, — ну, как я их всех, а?

— Привет! — Эван пожал ему руку и похлопал по плечу. — Это было блестяще, Эд! Гениально! Поздравляю с первым титулом!

Он, посмеиваясь, добавил:

— А у меня для тебя подарок.

— О, — застонал Эдгар так сладостно, что несколько стоявших неподалеку журналистов с удивлением обернулись. — О боже, да, Эван! Дай, дай мне его!

Эван расхохотался в голос и нарочито дразнящими медленными движениями начал копаться в своей сумке, перекинутой через плечо.

— Ну где же он, — весело бормотал он. — Наверно, я его забыл где-то… Мда…

— Эван! — возмущенно завопил победитель, но фотограф и ухом не повел.

И когда уже нетерпеливый Эдгар готов был затрясти его за воротник, Эван движением фокусника вытащил из сумки бумажный пакет с большим чизбургером.

— Держи, — хохотнул он. — В честь твоей победы.

— Господи боже! — выдохнул Эдгар, выхватывая бургер из рук друга. — Можно я тебя поцелую? Взасос! А лучше знаешь что — выходи за меня! — он нетерпеливо содрал бумажную обертку и вгрызся в мягкую булку и источающую упоительный аромат котлету.

Эван расхохотался так громко, что журналисты начали коситься в их сторону еще активнее.

— Черт побери, как лестно, ну что ж, посмотрим-посмотрим, как ты будешь за мной ухаживать, — фыркая ответил он. — Впрочем, для начала предлагаю удрать отсюда, а то Шерман сейчас увидит, чем я тебя подкармливаю, и запыхтит, как чайник.

— Ну нет, — возразил Эдгар с набитым ртом, — он понимает, что месяц я буду точно мусорная корзина: во мне будет вся самая вредная пища, какую только придумал человек. Сейчас уйдем, только… — он мягко вынул фотокамеру из рук друга и помахал одному из мужчин, которые поглядывали на них. — Эй, брат! Не окажешь любезность и не сфотографируешь с лучшим другом?

— С удовольствием, Эдгар! — ответил тот, повозился минуту с камерой и наконец сделал снимок молодых людей со счастливыми лицами.

— Еще раз поздравляю, — сказал мужчина, возвращая фотоаппарат гонщику.

— Спасибо! — Эдгар отдал камеру другу и похлопал его по плечу, отправляя в рот последний кусок чизбургера. — Ты просто космос, Эван! Пойдем теперь к раздевалкам, я мечтаю принять душ. А потом сбежим ото всех и… Черт, тут нет пабов! Ну… Уж бутылку чего-нибудь мы найдем, верно?

— Это вне всяких сомнений, друг, — расхохотался Эван. — Тут, конечно, сухой закон и все такое, но не зря фотографов называют самыми пронырливыми людьми на свете. По крайней мере, в отеле я местечко нашел.

Эдгар ловко ухватил друга за плечи и на ходу смачно поцеловал в щеку.

— Ты чертов гений, и я женюсь на тебе — хочешь ты того или нет, — заявил он. — Дай мне пять минут ополоснуться — и пойдем пить! На вечеринке в честь окончания сезона я хочу появиться едва стоящим на ногах!

Мужчины снова расхохотались и в обнимку направились к выходу. Едва они успели зайти в отель, как у Эвана завибрировал телефон.

— Прости, приятель, — фотограф остановился и начал искать в кармане мобильник. — Секунду…

Достав телефон, он открыл окошко СМС и начал читать написанное. На его лице медленно начала появляться широкая счастливая улыбка.

Эдгар удивленно оглядел его:

— Тебе сказали, что живьем возьмут тебя в рай для фотографов, где куча крутой техники и масса фотогеничных моделей в удачных ракурсах? — ухмыляясь спросил он. — Никогда не видел, чтобы выражение твоего лица было таким дебильным.

— Что? — рассеянно спросил Эван, не сводя взгляда с телефона. Наконец он спохватился и посмотрел на друга. — Нет! Ничего такого…

Он вновь перевел взгляд на телефон.

–Черт, это куда прекраснее рая для фотографов! — сказал Эван восторженно. — Ты себе даже не представляешь, друг!

— Да что там у тебя стряслось? — с нетерпеливым смешком спросил Эдгар. — Говори сам, или я у тебя телефон отберу.

— Ты не поверишь! — Эван счастливо рассмеялся. — Она написала мне, что скучает и ждет, и…! Ах, черт!

Он взъерошил волосы.

— Это, в общем-то, то, о чем я хотел тебе рассказать, — развел Эван руками. — Я влюблен, друг! До полного одурения влюблен!

Эдгар восхищенно выругался:

— Да ты шутишь! Ты — и влюбился! Кто же она?

— Она самая прекрасная девушка на свете, Эд! Умна, красива, такая нежная и милая, что иногда напоминает мне ангела, сошедшего с небес!

Эван снова посмотрел на свой телефон.

— Проклятье, а я уж думал, что у меня нет шансов, она была такой застенчивой все это время! Но теперь…. — он предвкушающе улыбнулся. — Черт побери, Эд, ты сильно обидишься, если твоя вечеринка начнется без меня? Клянусь, в Лондоне мы с тобой закатим праздник, но я просто не могу упустить этот момент!

Эдгар хлопнул друга по плечу и сказал с теплотой:

— Езжай к своей фее, брат. Я никуда не денусь, а она может упорхнуть. Но в Лондоне мы уж точно отпразднуем, не отвертишься! Однако ты меня удивил! Поверить не могу, что какая-то красотка украла твое сердце.

Эван несколько растерянно пожал плечами.

— Я и сам поверить не могу, но Иви… Она просто… У меня слов нет, чтобы ее описать, — он смущенно развел руками. — Это все очень серьезно, Эд, я клянусь тебе, не ожидал сам такого.

— Я за тебя безумно рад, — твердо сказал Эдгар. — И это просто прекрасные новости. Хотя мне, признаться, жаль, что мы с тобой не зажжем сегодня на танцполе. Но мы хоть по стаканчику-то пропустить успеем за мою победу?

— Это даже не обсуждается, — категорично сказал Эван. — Мы обязательно сейчас отметим с тобой титул, а уж вечером начинай праздновать без меня. Продолжим, когда окажешься в Лондоне. Я надеюсь, тебя не придется искать где-нибудь в Вегасе через пару недель?

— Не исключено, — ухмыльнулся победитель. — И если при этом ты услышишь, что я женат на какой-нибудь крошке, не забудь прихватить с собой хорошего английского адвоката!

Друзья рассмеялись и сначала отправились в номер Эдгара, где тот переоделся, а затем спустились в небольшой ресторан при отеле и пропустили по стаканчику виски. Эдгар, хоть и не показал этого, был расстроен таким поворотом. Эван на данный момент был самым близким его другом, и ему жаль было отпускать фотографа к этой таинственной незнакомке в такой день, когда он чувствовал себя королем мира. Но все же он был рад за друга, потому что видел, что Эван счастлив.

Как и ожидалось, алкоголь помог ему расслабиться, и гонщик почувствовал, как волны радости захлестывают его. Они болтали с Эваном, припоминая разные забавные истории, которые происходили с ними в основном тогда, когда они отмечали очередную победу Эдгара, и ему впервые за долгое время было легко и спокойно. Они купили по Интернету билет до Лондона, Эдгар крепко обнял его перед тем, как друг сел в такси.

— Спасибо, что приехал, брат, — сказал он с чувством. — Спасибо… Передавай привет своей фее!

— Непременно, Эд, — серьезно сказал Эван, отвечая на объятия. — Повеселись сегодня за нас двоих. Ты король, имеешь право. Прости, что я так срываюсь… И возвращайся в Лондон поскорее, я тебя жду! Тебе нужно отдохнуть ото всех этих тренировок и постоянных гонок.

— Скоро приеду, не сомневайся, — улыбнулся Эдгар. — Не волнуйся, все в порядке. Мы с тобой еще свое наверстаем!

Он захлопнул дверцу такси и, насвистывая, отправился пить дальше, благо от желающих составить ему компанию отбоя не было. Какое-то время он размышлял о том, кем была та таинственная девушка, которая полностью завладела сердцем его лучшего друга, и не является ли она опасностью для их с Эваном дальнейших отношений. Но потом он закрутился в общем веселье: уставшие за сезон пилоты отрывались как могли. Ближе к полуночи Эдгар вспомнил о родителях, позвонил отцу и выслушал его флегматичные поздравления. Потом трубку взяла мать и что-то долго эмоционально говорила, то плача, то смеясь, но он с трудом разбирал смысл ее слов. Наконец, гонщик вернулся к выпивке и танцам и все, что тревожило его, отошло на второй план.