За зимой приходит весна

Ольга Костылева, 2018

Юноша и девушка из шотландской деревни – что общего у них может быть с отпрысками одного из старейших аристократических родов Англии? Может ли разница в воспитании и образовании встать на пути у зарождающихся чувств? И если любовь уже расцвела, выстоит ли она под напором холодных зимних ветров большого и безжалостного города? Каждому из четырех героев этой истории придется найти собственные ответы на эти вопросы. Им предстоит сделать выбор между правилами того мира, где они привыкли жить и чем-то новым и неизведанным, но зато подлинным. И никто не предскажет, что принесет им весна.

Глава 9

Так прошло полторы недели. Осенние дни становились все длинней и холодней. Эдгар уехал куда-то в Марокко: как он говорил, ради интервью, но Эван и Эванджелин подозревали, что он просто укатил отдыхать с очередной пассией, наслаждаясь временем, которое Шерман дал ему для отдыха, не требуя от него усердно следить за физической формой. В тот день по Лондону гулял первый холодный зимний ветер, он стучался в окна, словно проверяя рамы на прочность, отгонял от реки продрогших влюбленных и делал кассу продавцам кофе: каждый хотел согреть руки теплым ароматным пластиковым стаканчиком.

Эван и Эванджелин не стали долго бродить по набережной, а вскоре завернули к дому мужчины. Куда приятнее было бы провести время в квартире наедине и в тепле, несмотря на то что обоим очень нравилось гулять в обнимку, согревая друг друга от порывов ветра.

Дома Эванджелин, уже совсем по-хозяйски распоряжавшаяся в кухне любимого, начала заваривать чай. Эван, полюбовавшись ею немного, осторожно подкрался сзади и провел все еще холодным пальцем по ее ключицам.

— Ай! — взвизгнула от холодного прикосновения Эванджелин. — Эван, что ты творишь! Хулиган!

Она замахнулась на него чайной ложкой, целясь в лоб, на что Эван только расхохотался, поймал девушку в кольцо своих рук и крепко прижал к себе.

— Не волнуйтесь, миледи, — промурлыкал он. — Я вас согрею, слово даю.

— Ты ведешь себя совсем не как джентльмен, — пропыхтела Эванджелин, делая попытки вырваться, осуществляемые, впрочем, скорее для вида, поскольку на деле она только сильнее прижималась к мужчине. — И меня заставляешь себя вести не как леди. Ну где это видано, чтобы леди била возлюбленного ложкой по лбу?!

Эван нежно коснулся ее губ своими.

— Я же шотландец, милая, — ответил он, на секунду оторвавшись от нее. — Ну где ты видела шотландцев-джентльменов?

Эванджелин хихикнула и сама потянулась за поцелуем, однако их идиллию разрушил внезапный звонок в дверь. Эван нахмурился.

— Странно, я никого не жду. Подожди минуту, Иви. Только посмотрю, кто там.

Он направился к дверям, а Эванджелин, движимая любопытством, выглянула следом.

Эван открыл дверь, и на шею ему с разбегу бросилась миниатюрная девушка в забрызганных грязью треккинговых ботинках, джинсах с разрезанными дырами на коленях и распахнутой осенней куртке. Откинув с лица прядь вьющихся мелкой волной светлых волос, в которых почему-то кое-где виднелись маленькие белые цветочки, она стала страстно покрывать поцелуями его лицо.

— О, Эван! Мой милый, мой родной, мой ненаглядный, мой любимый Эван! Я так скучала, так скучала! А ты, негодяй, ты вспоминал обо мне в своем гадком холодном Лондоне? Я чуть не сдохла, пока добралась. О, мой родной, мой хороший! — она спрятала лицо у него на груди и окончательно повисла на его шее.

Эван, ошарашенно разведя руки в стороны, неуверенно посмотрел на светлые вьющиеся волосы девушки.

— Айли? — озадаченно уточнил он. — Айли, это ты? О господи, — он вдруг отдернул ее от себя, обхватив за плечи, и вгляделся в ее лицо. — Черт подери, Магпай[1], моя крошка Магпай! — Эван вскрикнул уже радостно и сам изо всех сил прижал ее к себе. — Черт, это и правда ты! Господи, как я счастлив тебя снова видеть.

Эванджелин открыла рот от удивления, глядя на эту картину. Айли же обхватила своими маленькими ладонями лицо Эвана и радостно засмеялась:

— Боже, ну какой ты стал! Ты просто красавец! Но как же я скучала! Как я скучала без тебя! Но теперь я буду жить с тобой, как мы всегда и мечтали, и никто нас не разлучит. Ведь правда? Ты не позволишь же, чтобы наши мечты рухнули, мой родной? — она снова обвила ручками его шею.

Эван покружил ее и несколько раз звонко чмокнул в щеки.

— Черт, Айли, глазам не верю! Я тоже очень-очень скучал!

— Кхм, — тихонько кашлянула Эванджелин, находившаяся в полном ошеломлении от разворачивающейся сцены. Айли резко повернулась к ней, окинула взглядом с ног до головы и спросила с прохладным любопытством:

— Эван, а это кто?

— Да, кажется, уже никто, — с сердитыми нотками в голосе отозвалась Эванджелин.

— Ох, Иви, ты не так поняла, — Эван помотал головой. — Это моя сестра Айли!

— Сестра? — удивилась Эванджелин.

— Младшая, — подтвердил Эван и радостно приобнял Айли за плечи. — Сестричка, а это Иви, моя девушка.

— Ну, — Айли еще раз внимательно оглядела Эванджелин, — ничего не скажешь, хороша. Даже очень. Такая прямо… — она повернулась к Эвану и с лукавым прищуром спросила, — что, закадрил дамочку из высшего света, да? Ах ты чертов развратник! В деревне все помрут от зависти!

— Дамочку? — возмутилась Эванджелин вполголоса.

— Айли! — прошипел Эван и отвесил сестре символический подзатыльник. — Ты когда научишься язык за зубами держать, Магпай?!

Впрочем, он явно не сердился. Фотограф еще раз оглядел Айли, на этот раз подмечая и небольшой рюкзак, и усталость на лице, и белые цветки в волосах.

— Так-так… — задумчиво протянул он. — А как ты тут оказалась, сестренка? Пойдем, кстати, в гостиную.

С этими словами он закрыл дверь.

— На поезде приехала, — не моргнув глазом ответила Айли, стягивая куртку и стаскивая ботинки. — Ну, Иви, не сделаешь ли чаю любимой сестре твоего парня? Или к тебе дворецкий прилагается для таких дел? — она широко улыбнулась, давая понять, что это шутка.

Эванджелин возмущенно посмотрела на Эвана. Тот нахмурился.

— Айли, повежливее! И вот что, сестренка, мне ты зубы заговаривать так и не научилась. Продумывай историю получше. Иви, — он подошел к насупившейся девушке и немного виновато улыбнулся. — Сделаешь чаю, пожалуйста. И извини за неожиданность.

Эванджелин вздохнула, кивнула и направилась на кухню. Айли закатила глаза, но комментировать поведение брата не стала. Они направились в гостиную, блондинка плюхнулась в кресло и с наслаждением вытянула ноги

— Я еще и не начинала рассказывать историю, — улыбнулась она, — но, может, я сначала чаю выпью? И вообще, мне что, повод нужен? Мы же с тобой с детства мечтали, что будем жить вместе в Эдинбурге или Лондоне. А потом, когда ты вырвался, мечтали, как я к тебе приеду, когда мне восемнадцать исполнится. Ну так мне уже давно восемнадцать!

— Я помню, — ответил Эван, присаживаясь в кресло напротив. — Я тебя поздравлял, между прочим. Но и что? Поэтому ты примчалась без звонка, без предупреждения? Слушай, я очень рад, но предпочитаю знать, что происходит. Ты посмотри на себя. Это, значит, подготовленный переезд?

В этот момент вернулась Эванджелин, неся чай.

— Ну а что? Тебя размер рюкзака смущает? Да что мне, в сущности, нужно? Я ж непритязательна, ты в курсе, — все это Айли произнесла, поглаживая подлокотник кресла, в котором она сидела. — Слушай, это что, правда, кожа? Или все-таки заменитель? Такой мягкий материал! Вообще, хата, конечно, отпад! А можно я пойду осмотрюсь? О, спасибо, Иви! — она схватила чашку так поспешно, будто желала спрятаться за ней.

Эванджелин совершенно огорошенно кивнула.

— Айли, — мрачнея на глазах, сказал Эван, — а ну рассказывай все как есть!

Эванджелин покосилась на нервничавшую девушку и осторожно предложила:

— Эван, может, Айли нужно сперва отдохнуть, умыться, переодеться… Айли, вы… эээ… ты устала, наверно?

Айли кинула на нее холодный взгляд ярко-синих глаз:

— Спасибо, но я привычная. Мы с Эваном с детства по полям гоняли, еще и не так выматывались… — она вдруг осеклась, коротко кивнула и быстро добавила другим тоном: — Но про умыться идея классная. Вообще, очень в душ хочется. Ты не против, брат? У тебя, небось, сто ванных комнат, какую мне можно занять?

Эван закатил глаза и встал.

— Пошли, покажу тебе комнату, займешь ее пока что. Там ванная своя, разберешься.

— Спасибо, братик! — Айли вскочила и прижалась к нему. — Ты просто чудо!

Все такой же мрачный Эван повел ее в комнату, а Эванджелин осталась сидеть, озадаченно глядя на брата и сестру.

— Вот что, сестричка, — строго сказал фотограф, подойдя к гостевой спальне. — В ванной ты спрячешься не больше чем на полчаса. Так что лучше готовься говорить правду и только правду.

Посмотрев на ее забегавшие глаза, Эван смягчился.

— Ты же знаешь, что я на твоей стороне. Но мне нужно знать, что происходит, — он обнял ее.

— Ты же не оставишь меня, правда? — спросила она, уже не бравируя, прижавшись щекой к его груди. — Не бросишь меня?

— Дурочка, — вздохнул Эван. — Так и знал, что ты влипла в какую-то беду. Ну, конечно же, я тебя не брошу, как ты могла такое подумать.

Он погладил ее по волосам.

— Ничего не бойся. Иди, прими душ, полотенца в шкафчике. И возвращайся в гостиную, будешь рассказывать, что с тобой стряслось.

Она кивнула и робко сказала:

— Только… Не при ней, ладно? Не то чтобы я чего-то стыдилась… Просто не хочу, чтобы она сразу узнавала про меня такое…

— Хорошо, — кивнул Эван. — Я попрошу Иви нас оставить, да она и сама предложит, думаю. Ну иди, — он подтолкнул сестру в сторону комнаты, а сам развернулся и пошел в гостиную. Эванджелин встала и шагнула ему навстречу.

— Иви, извини, — начал Эван, — я и сам не ожидал.

— Все в порядке, милый, — Эванджелин кивнула и, помедлив, спросила. — У твоей сестры неприятности?

— Видимо да, — мрачно кивнул Эван.

— Тогда, наверно, мне лучше оставить вас наедине, — предложила девушка. — Вероятно, ей неловко будет рассказывать при постороннем.

— Ты просто прелесть, Иви, спасибо, — Эван привлек ее к себе и, крепко обняв, поцеловал.

Насладившись страстными поцелуями и едва оторвавшись друг от друга, влюбленные попрощались. Эван понаблюдал из окна, как Эванджелин села в такси, сел на диван и приготовился ждать сестру.

Минут через сорок Айли робко вошла в гостиную, одетая в те же джинсы, но чистую футболку. Ее мокрые отжатые волосы, уже избавленные от белых цветов, змейками вились по плечам.

— Иви уехала? — спросила она, оглядываясь.

— Уехала, сама предложила, — пояснил Эван и указал сестре на кресло. — Садись и рассказывай, что стряслось.

— Она у тебя чуткая, — Айли явно тянула время.

— Да, потрясающая, — кивнул Эван и побарабанил пальцами по подлокотнику. — Айли?

Та тяжело вздохнула, ногой подцепила лямку рюкзака, который валялся на полу, подтянула его к себе и вместо ответа выудила оттуда фату, которую положила на кофейный столик. За ней последовало скомканное свадебное платье, замызганное грязью, с оборванной юбкой.

Эван удивленно приподнял бровь.

— Что это? — спросил он.

— Ну очевидно же, что свадебная одежда, — Айли вздохнула, — моя одежда.

— Что?! — Эван подскочил. — Твоя свадебная одежда? Ты вышла замуж? Когда? За кого? Какого черта ты мне не сообщила?

Айли виновато втянула голову в плечи:

— Видишь ли… Тебе решили про свадьбу не говорить, потому что папа ее очень скоро устроил. А я не могла тебе позвонить, потому что меня заперли в комнате и отобрали мобильный. Я не улизнула сразу, потому что не верила, что они меня реально заставят замуж выйти. Но так как день свадьбы настал, и мама, Дейзи и тетя Саманта стали готовить меня к церемонии, то я решила, что нужно давать деру. Ну, тут я через окно и утекла… Так что нет, замуж я не вышла, хотя, думаю, папа еще попытается меня заставить… Ты же защитишь меня, правда?

— Что? — Эван оторопело уставился на сестру. — Тебя что, насильно пытались выдать замуж? Да с какого вообще дьявола? На кой они устроили это средневековье? И наша женская часть цирка впереди всех! С какого… — он вдруг остановился и подозрительно посмотрел на Айли. — Ты часом не того…. Не залетела?

— Ну брат! — Айли с укоризной посмотрела на него. — У меня, в конце концов, был ты. Я лет с девяти знаю, что такое презервативы.

— Ну слава богу… — выдохнул тот. — И чего тогда? Или у них очередной бзик на тему «Женщина создана только для горшка с кашей»?

— Конечно не без того… — Айли нервно облизала губы. — Тут, видишь ли, какое дело… Папа застал меня с Билли в овчарне. И ладно бы он один был — тогда поколотил бы, наверное, Билли, и этим все кончилось. Но он там каких-то торговцев пригнал, которых он партнерами по бизнесу называет, и повел их в овчарню овец показывать. Ну а там мы такие красивые с Билли. Прямо в самом разгаре… Мы еще не сразу заметили их… В общем, отец орал так, что я думала, что у него селезенка лопнет. Ну а потом велел замуж идти. Сказал, могу развестись с ним через полгода, ему плевать. Но сейчас я должна создать видимость того, что мы с Билли друг без друга жить не можем. Билли-то рад, конечно, — еще бы, стать зятем Бойда Монро… А меня как-то никто не спрашивал, как я ни пыталась достучаться, что замуж не хочу.

— Что?! — Эван схватился за голову и закричал. — Да ты умом тронулась? Нет, знаешь, я даже не буду говорить, как ты себя ведешь, своя голова есть, но если есть, так подключай ее хоть иногда! Взрослая девица, а как пятилетняя! Ну понравился тебе парень, так приведи его к себе или сходите к нему! Или тебе экстрима не хватает? Специально его туда потащила, где отец вас застукать мог? Кто вообще этот Билли такой, бестолковица?!

— Да никогда он не ходил туда в это время, — громко запротестовала Айли, — и как, скажи на милость, я его в дом приведу? И у него полно сестер мелких — мигом по всей деревне разнесли бы. Это Билли Сайлас… Да ты помнишь наверняка.

Эван наморщил лоб, вспоминая.

— Сайлас… Сайлас… Господи, Айли! Это тот прыщавый осел?! Ну ты и бестолочь! Ты не могла себе кого-то получше найти? И знаешь, то, что отец туда не ходил, это не аргумент! Хоть на дерево лезьте, если приспичило!

Айли надулась:

— Может, Билли и осел, но он уже далеко не прыщавый! Он, между прочим, лучший стригаль, и мускулы у него не меньше, чем у тебя! И вообще, неважно, где мы это делали! Это не повод, чтобы меня заставлять выходить за него!

— Это повод, чтобы начать думать, прежде чем делать, — рассердился Эван. — Айли, как можно было довести до такого! Надо и в самом деле сдать тебя отцу, чтобы мозгами шевелить научилась!

— Ах, сдать отцу? — закричала Айли в ответ. — Ну и сдавай! Я знала, что ты в своем Лондоне…

Ее слова прервал телефонный звонок мобильного Эвана, и она испуганно притихла.

— Пожалуйста, если это он… — испуганно мяукнула она, но не закончила фразы.

— Алло! — Эван рявкнул в трубку, даже не взглянув на то, кто звонит. — О, какие люди! Здравствуй, папа! — совсем не удивившись ответил он.

— Здравствуй, сын! — раздался из трубки ворчливый голос Бойда, Айли зажала губы ладошкой и с мольбой уставилась на брата. — Эта маленькая дрянь у тебя? Верни ее сейчас же домой: у нее свадьба сегодня, и я не собираюсь ждать, чтобы вся эта жратва пропадала.

— И я по тебе соскучился, — с издевкой сказал Эван. — Как приятно услышать одобрительный голос отца после стольких лет разлуки! Этот звук, донесшийся, наверно, от самых шотландских гор!

— Не тебе мне указывать, как с тобой разговаривать, — повысил голос Бойд. — И одобрять мне тебя не за что! Ты бросил семью, хотя я рассчитывал на тебя! Живешь там в своем Лондоне со шлюхами и наркоманами, возишься с фотоаппаратом, вместо того чтобы серьезным мужским делом заниматься. И, если тебе так интересно, ни черта я по тебе не скучаю! И звонить бы я не стал первый, если бы не был уверен, что этой паршивке некуда идти, кроме как к тебе! И, если хочешь знать мое мнение, это ты виноват во всем! Она тебе всегда в рот глядела, а ты творил что хотел, вот и она стала! Ни стыда ни совести у обоих! Живо дал ей трубку!

— Да к чертям иди! — Эван перестал сдерживаться. — Правильно она сбежала, раньше, жалко, не смогла! Вы мне столько лет мозги ели и Айли тоже начали! Совсем уже рехнулись со своими овцами! Да как у тебя рука поднялась выдавать дочь за этого ублюдка подзаборного! Плевать мне, что ты там думаешь! Она с тобой говорить не хочет! Айли теперь живет со мной, здесь, и если посмеете еще хоть слово ей сказать, я тебя лично на части разорву и не посмотрю, что ты мой родитель! Не звонил — вот и не звони больше! Ах да, и женишка этого на своей лучшей овце жени! Чтоб жратва не пропала! Самая подходящая для него партия!

— А ты у нее спроси, на кой хрен она с ним трахалась на глазах у всей деревни, — заорал Бойд в ответ. — Я бы не стал ее замуж выдавать, если бы мне каждый первый в глаза не тыкал, что моя дочь шлюха! Ты делай что хочешь, живи как живется, а из нее я еще человека сделаю! Тебя упустил, виноват перед Богом, а она еще не совсем пропащая!

— Из себя человека сделай! — прорычал в ответ Эван. — А то для тебя баранье стадо — идеал! Айли не шлюха! Ты сам, можно подумать, к матери непорочным младенцем пришел! Лицемер чертов! Трахалась и трахалась, ее проблемы! Ты забыл, что она совершеннолетняя? Тебя вообще больше не должно касаться, чем она живет и как, понял?

— Меня будет касаться, потому что я ее кормил и растил, а что она для семьи сделала? — разорялся Бойд. — Хватит тут умничать, верни девку домой!

— Мне плевать, что ты там считаешь, — отрезал Эван. — Катись к черту!

Он с силой нажал на кнопку сброса и все такой же разозленный повернулся к сестре. Айли же, не обращая внимания на его состояние, бросилась ему на шею.

— О брат! — причитала она, покрывая поцелуями его лицо, — Эван, спасибо! Я знала, что ты меня в обиду не дашь! Милый, любимый братик! Лучший на свете! Спасибо, спасибо, спасибо!

— Айли, — сердито пробурчал Эван, сообразив, что теперь ругать сестру будет не совсем действенно. Не удержавшись, он все-таки обнял ее и погладил по волосам.

— Но не думай, что тебе все сойдет с рук, маленькая сорока! — он крепко, хотя и не больно взял ее за ухо. — Натворила дел, так что теперь придется учиться жить по-новому.

— Ай-ай-ай! — заверещала Айли скорее для виду. — Эван, ну что ты делаешь! Я же уже не маленькая, чтобы меня за ухо таскать! И как это «по-новому»?

— А вот так! — хмыкнул Эван. — Или ты думала, что тут жизнь идет так же, как в деревне? Ты теперь уже взрослая, так что нужно будет решать, как жить, учиться, чем заниматься.

Глаза Айли заблестели:

— О, я уже думала, — вдохновенно заявила она. — У меня было время, пока они меня взаперти держали, а я побег к тебе планировала. Эван, я уже все решила!

— Будешь мне хаггис готовить каждый день? — подначивая ее, спросил Эван.

— Не без того, — милостиво склонила голову Айли. — Но я вовсе не собираюсь сидеть у тебя на шее! Более того, я уверена, что скоро буду зарабатывать больше тебя!

— Да ну! — фыркнул Эван. — Ну давай, поделись своим бизнес-планом.

Айли с видом знатока откинула волосы со лба:

— Слыхал про бурлеск? Я поняла, что я прекрасно туда вписываюсь! Пою хорошо, танцую как богиня, сиськами бог не обидел! Но! Вдобавок я просто стану моделью! А что? Я красивее, чем половина этих баб с обложек! Знаешь, я даже псевдоним себе придумала: яркий, хлесткий, значительный, — она вскинула подбородок, с прищуром взглянула на брата и гордо изрекла, — Лола Монро!

Эван помолчал, глядя на нее, и неожиданно расхохотался в голос.

— Как-как? — переспросил он, давясь смехом. — Лола Монро? Ну, Айли, я такого даже от тебя не ожидал. Звезда бурлеска! Да что ты себе в голову вбила? — он снова захохотал.

Айли ошеломленно посмотрела на него, потом надулась:

— Чего ты ржешь? Я что, хуже их всех что ли? Почему они могут быть знаменитостями, зарабатывать кучу денег и жить в особняках, а я не могу?

— Господи, Айли, — Эван вытер выступившие у него от смеха слезы. — Да что ты выдумала. Тоже мне, богиня бурлеска Лола Монро. Ты хоть представляешь всю подноготную этой кухни? И ты хоть представляешь, как сложно быть моделью и танцовщицей! Прорываются к известности единицы, а остальные вечно на подтанцовках.

— Ну и что?! — Айли сложила руки на груди, исподлобья глядя на брата. — И что?! Это значит, я сразу должна отказаться от своей мечты? Если я не попробую — я уж точно ничего не добьюсь!

— Слушай, Айли, — закатил глаза Эван. — Я не говорю, что ты должна отказаться от мечты. И в жизни такого не скажу. Но ты вообще уверена, что это тебе надо? Я серьезно, это адский труд! Или ты решила ради денег продаваться? Если не хочешь надрываться, то ложишься под режиссера или продюсера, а вот этого я точно не допущу.

— Я готова надрываться, — упорствовала Айли, — хотя что там надрываться? Сидишь себе красиво, пока тебя снимают! И я не собираюсь ни под кого ложиться! И что значит «продаваться»? По сути, любая работа — это акт купли-продажи. Ты сам рассказывал, что иногда берешься за заказы, которые тебе не по душе, но которые хорошо оплачиваются. Это в твоей терминологии «не продаваться»? Не будь лицемером! Далеко не все актрисы и модели — шлюхи. Мы оба это знаем.

— Сидеть красиво — это, знаешь ли, тоже работа! — начал сердиться Эван. — По несколько часов не шевелясь, ты точно не усидишь. Я знаю, что не все! Но многие режиссеры — скоты последние! И только и хотят молоденьких девочек завалить, которые пачками мчатся звездами становиться. Все, Айли, не хочу ничего слушать!

— Ах вот ты как! — Айли тоже завелась. — Тоже мне работа! На ферме они не работали, кто это работой зовет! И всегда можно отказаться, когда тебе секс предлагают! И вообще, ты просто не хочешь, чтобы я становилась звездой! Ты хочешь, чтобы в нашей семье один был самородок — великий фотограф Эван Монро! А все остальные чтобы на тебя молились! А я хочу стать моделью — и стану! — она вскочила на ноги, пылая яростью, отошла к камину и демонстративно развернулась к брату спиной.

Эван закатил глаза.

— Вот что, — сказал он, усилием воли заставив себя не ругать сестру. — Никогда я этого не хотел. И если ты так думаешь, то ни черта ты меня не знаешь! Не пори пока горячку. Если хочешь, то, может, и станешь, но для начала хорошенько все обдумай. Я тебя еще на съемки как-нибудь свожу, посмотришь, какая это адская работа. А пока что пару недель просто отдохни от всего. Может, ты, наоборот, захочешь выучиться чему-нибудь, а не просто на сцене танцевать… Звезда, — буркнул он напоследок.

Айли в восторге обернулась и хихикнула.

— О, брат! — она снова бросилась к нему и обняла его, — ты лучше всех на свете! Ну, конечно, я всерьез так не думала!

— Маленькая паршивка, — сердито сказал Эван, отвесив сестре символический подзатыльник. — Я еще послежу за твоими планами, а то тебе только волю дай.

Вместо ответа она снова расцеловала его и упрыгала заваривать чай.

[1] От англ. magpie — «сорока».