Гром и Молния

Ольга Коротаева, 2007

В глубоких мрачных пещерах живут злобные дроу, тёмные эльфы… Страшно? Да, бросьте! Это весело! Да, юмор у них имеет 50 серых и 100 чёрных оттенков. Но на то они и дроу! Эта история унесёт вас в дни беззаботной юности, когда жуткие страхи рассеивались с первыми лучами солнца, а неясные опасения оборачивались смертельной опасностью… Спокойно! Это весёлое путешествие! Яркий взрыв задора и веселья, который уведёт вас от обыденности. Дилогия на призрачных мирах! Пристегните ремни! Драконы, на взлёт!Мастерская иллюзий: книга 2.

Глава 2

О благодатная темнота! Во время своего пребывания у светлых я порядком успел устать от постоянного света. Даже ночью не было подходящего отдыха для измученных глаз — эльфы не в меру использовали множество факелов. Мягкое рассеянное освещение родного Вестрантерна, нежная искристость друз аметистов, в обилие украшающих стены домов, благоприятны для чувствительного зрения дроу. У эльфов же лучи солнца тщательно улавливались, отражались во множестве зеркал и стекол, что создавало постоянное и максимально яркое освещение каждого уголка помещений. И только волшебный коридор дворца был единственным исключением.

Понежившись немного в тихой приятной полутьме и прохладе, я начал с интересом осматриваться по сторонам. Вийр монотонно шуршал впереди, приноравливаясь к нашим шагам, чтобы находиться от меня ровно на расстоянии вытянутой руки.

Ход представлял собой мрачный тоннель с неровной поверхностью стен из чуть мерцающего камня, с множеством крутых поворотов и очень узких ответвлений. В некоторые отверстия невозможно было бы даже протиснуться. Несмотря ни на что, мне нравилось здесь: ощущение нестабильности и легкой опасности исчезнуть в никуда приятно щекотала нервы. Теперь у меня даже не возникало сомнений, что мы избрали правильный путь.

Магия, создавшая эти ходы, не была ни темной, ни светлой, ни какой либо иной. Она была цельной и благоприятно подходила любому существу мира. Эта магия древних, еще не знающих противоречий, эльфов, которые уживались между собой и в окружающем мире с завидной гармонией.

В очередной раз испытав легкий страх перед расколом, я задумался о причинах такого поворота, явно неблагоприятного для всех эльфов. Древняя истина «Разделяй и властвуй!» опять пришла на ум. Что же послужило причиной разделения? Или кто? И почему все эльфы так быстро подверглись адаптации со стороны нового обиталища и новой магии. Такой частичной… такой ущербной. Пусть светлой или темной, но не цельной. Мы все потеряли могущество и власть над своими судьбами и судьбой нашего мира.

Великая война стала следствием этой великой потери. Эльфы не исчезли лишь благодаря крупицам древней мудрости, с таким трудом сохраненной и передаваемой из поколения в поколение.

Мы все до сих пор пользуемся вечными порождениями древней магии, в то время, как результаты теперешней не сильно отличаются от моих иллюзий… не считая той магии, что приносит смерть. Эта магия самая простая — боевая, которую нечто нам оставило во всех проявлениях: темных или светлых. Но породить жизнь, создать новое, вечное, мы не в состоянии.

С такими невеселыми мыслями я пробирался вперед, не слишком обращая внимание на многочисленные повороты и перемену оттенков в поверхности мерцающих стен. Отметил только, что значительно потемнело и камни приобрели игру черного цвета и еще большую нестабильность в форме своей. Ход словно дышал. На ровной поверхности вырастали бугры и острия, которые тут же втягивались обратно, либо мгновенно рассеивались без следа.

— Как здесь странно, — глухо прокомментировала Нарвэ.

— Да, — так же тихо согласился я. И тут меня осенило: — Ой, эльфы же не видят во Тьме! Держись за руку, Нарвэ, тут очень легко споткнуться и улететь неведомо куда.

Девушка недовольно покосилась на меня, но ладошку протянула. Вцепившись в неё, я тут же отдернул эльфийку от разверзшейся за её спиной дыры, которая тут же сомкнулась, утробно при этом булькнув.

Я порадовался тому, что она ничего не увидела, хотя и оглянулась беспокойно, и решил впредь внимательнее следить за поведением стен, и на всякий случай, пола тоже.

— Вот здесь есть выход на поверхность, — прошуршало существо.

— Где? — озадачился я, оглядывая ничуть не изменившуюся картину.

— Ну не стоит все воспринимать так буквально, Повелитель, — уркнуло существо. — Я не могу приблизиться к свету. Но если вы пройдете немного по правому ходу, то найдете выход.

— Вийр, — уточнил я, — а мы сможем потом найти вход, если этот выход нас не устроит?

— Так вы же сами вызвали вход, — существо от удивления даже сложило все свои лапки, от чего стало похоже на гигантский гриб.

— Сможем, Гром, сможем, — сухо ответила мне Нарвэ, потащив меня за руку в указанный вийром ход.

Я покорно побрел следом, воспроизводя в памяти её поглаживающие камень движения рук. Что ж, возможно и я так смогу.

По мере продвижения, становилось светлее. Вскоре, мы столкнулись с тупиком. Но стена впереди периодически покрывалась рябью, напоминая поверхность воды, и мерцала оттенками голубого.

— Странно как-то, — оглянулся я на девушку, которая тоже разглядывала «выход». — Не нравится мне это…

— Ты плавать умеешь? — неожиданно спросила Нарвэ.

— Умею, конечно, — удивился я. — Если это необходимо…

— Не сомневайся, — хмыкнула девушка, это необходимо!

И с силой толкнула меня в спину.

Не сумев удержаться, я полетел головой прямо на нестабильную поверхность и зажмурился в ожидании боли.

Легкий удар и моя голова погрузилась в камень, потом за ней последовало тело. Я в удивлении открыл глаза и рот, и тот час же подавился наполнившей его водой.

Задергавшись, я инстинктивно рванулся к свету и вплыл на поверхность. Судорожно вдохнув воздух, я долго отплевывался от воды и мелких водорослей.

Холодная вода неприятно сковывала движения, а сильное течение тянуло вдоль берега. Оглядевшись по сторонам, я понял, что мы оказались почти в середине реки, с одного края которой простирался пустой берег, с другого быстрые волны громыхали об острые скалы.

Испугавшись, что мы оказались вблизи от Поднебесной гряды, я задрал голову вверх и облегченно вздохнул. Нет, эти скалы мне незнакомы.

Оглянувшись еще, уже в поисках своей спутницы, я в очередной раз испытал страх. Нарвэ нигде не было видно. Похоже, она утонула или не смогла пройти через «выход».

Глубоко вдохнув, я нырнул, осматривая каменистое дно в пределах возможного, но понимал, что меня уже значительно отнесло течением от места выхода. Тогда я поплыл к берегу в сторону от скал, к которым меня упорно гнало течением. Перспектива разбиться в лепешку об острые камни не входила в мои планы.

Поборовшись с рекой, я, наконец, выполз на берег, сплошь покрытый мелкими сероватыми камешками. Стуча зубами от холода, я тщетно пытался совладать с непослушными пальцами. Чтобы сотворить магию и согреться, мне нужно ощущать их, а чтобы начать их ощущать, явно нужно было согреться. Не найдя выхода из замкнутого круга, я покачиваясь побрел в сторону, противоположную течению реки в надежде найти следы Нарвэ или хотя бы увидеть её тело. Возможно, девушка была более хладнокровна и сразу поплыла к берегу вместо того, чтобы пытаться понять, где она оказалась.

Но воображение нарисовало мне яркую картину противоположного: безвольное тело эльфийки, бьющееся о скалы, острыми кромками разрывающие тонкую ткать и дробящие белые кости изящных конечностей. Содрогнувшись, я побежал. Через короткое время я понял, что принял правильное решение: трупа я не нашел, но сумел достаточно согреться, чтобы воспользоваться заклинанием и высушить свою одежду. Повинуясь движению пальцев, с ткани сорвалось горячее облако, чуть обжигая лицо. Стало немного тесно, но это пройдет. А вот чего ошово: от меня стало резко пахнуть протухшей тиной, и одежда приобрела ядовито-зеленый оттенок. Ладно, Тьма с ним, запахом. Стараясь не замечать тошнотворное амбре, я постарался насладиться относительным комфортом сухой одежды и без промедления вновь отправился на поиски.

На пустом каменном берегу стали появляться редкие приземистые кустарники с тоненькими вытянутыми листьями, росшие прямо на камнях. А серая угрюмая скала по ту сторону реки начала сдавать свои позиции обрадовавшемуся яркому небу. Камни постепенно переходили в плодородную почву, усеянную такими же остролистными кустарниками, а иногда даже толстоствольными деревьями. Наверняка еще выше по течению берега станут абсолютно одинаковыми и, скорее всего, лесистыми.

Что-то резко рвануло меня на полу одежды. Я кубарем полетел в колючий кустарник, с трудом уклоняясь от длинных шипов, успешно прячущихся среди таких же длинных и острых листьев. Какая хищная растительность! Никогда не слышал о живых растениях, нагло охотящихся на дроу.

В следующее мгновение хищный кустарник явил мне свое озверевшее лицо, очень напоминающее потрепанную физиономию хитрой эльфийки:

— Гром! У тебя вообще глаза есть?!

Я поперхнулся от неожиданности: смирившись с потерей спутницы и похоронив её в своих мыслях, я меньше всего рассчитывал встретить это чудо. Откашлявшись, я запоздало обрадовался:

— Так ты жива?!

— Жива, — шикнула на меня девушка. — Но если и дальше будешь так орать, это быстро изменится!

— Чего? — опешил я.

— Я не зря спросила тебя про зрение, — усмехнулась Нарвэ. — Глянь-ка на тот берег повнимательнее.

Послушно устремив свой взор в указанном направлении, я теперь увидел, что по едва заметной тропке к реке быстро приближается группа существ.

С еще большим изумлением я узнал среди них Динзи, Волдрея и… Лейлу! Она шла, осторожно пробираясь среди колючих кустов, ведя на поводу белоснежную Тиклию. Вооруженная до зубов, принцесса с беспокойством постоянно оглядывалась по сторонам.

— А вот и охотнички, — мрачно прокомментировала Нарвэ. — Ну как тебе, принц, прочувствовать себя в роли затравленной дичи?

— Охотники? — удивился я. — Но там мои друзья… и Лейла.

— Там нет друзей, — жестко ответила эльфийка. — Там есть дроу, которые помогают эльфам найти отступника. И там есть принцесса, которая жаждет отомстить за отца…

— За отца, — тихо повторил я, вспоминая неподвижную позу Повелителя. Что же она с ним сделала?

Мне трудно было поверить, что существа, с которыми меня так много связывало, которые были мне ближе родных братьев, стали моими палачами. Но я и сам не знал, как бы я отнесся к эльфу, который натворил бы подобное в Вестрантерне и по вине которого мог погибнуть мой отец. Ведь никому из них неизвестно, что я не имею к случившемуся отношения. А мой побег наверняка рассеял сомнения у самых стойких.

Но уж лучше быть неправым и живым, чем правым и мертвым.

— Что будем делать? — угрюмо спросил я.

Нарвэ поманила меня за собой и начала медленно отползать вглубь кустов.

Я пополз следом, собирая прошлогодние колючки и обдирая ладони об острые края опавших листьев. Сосредоточившись на выборе пути, по возможности минимально усеянном вышеупомянутыми орудиями пыток матушки-природы, я не заметил оврага и кубарем полетел вниз.

Помянув всех первопоследователей Великой богини, я кое-как отряхнулся от грязи и сердито глянул на Нарвэ.

— Не надо так косить на меня взглядом, — тихонько рассмеялась эльфийка. — Эту канаву вырыла не я, уж поверь!

Я тоже захихикал, представив с лопатой эту высокомерную девицу, но решил оставить эту картинку при себе… ради собственного здоровья.

— Лучше создай над нами сферу, — Нарвэ показала на края оврага над нашей головой, и я восхитился её практичностью: и правда, если соединить их сферой и прикрыть иллюзией, то никто и не заметит, что тут была яма.

Пока я пыхтел над нашей маскировкой, эльфийка сгребла сухие листья под выдающиеся над оврагом корни дерева, так что великому магу, то бишь мне, скромному, вскоре было приготовлено место для отдохновения. Куда я и плюхнулся, любуясь переливами своей работы.

— Надеюсь, с другой стороны это больше походит на землю, чем на радугу? — ворчливо поинтересовалась девушка.

— Все путем, не переживай, — уверенно кивнул я. Не то, чтобы я и правда был в этом уверен, но сильно надеялся, что так оно и есть.

— А звуки оно скрывает? Можем разговаривать? — не отставала Нарвэ, которую моя бравада ничуть не убедила.

— Это можно выяснить лишь практикой, — вздохнул я. — Во всяком случае, я не могу уловить ни звука с той стороны, почему бы и там не быть похожей ситуации?

— С тобой все возможно, — покачала головой Нарвэ. — Я вообще впервые встречаю существо, представляющее такую опасность… прежде всего для себя самого.

— Смейся, смейся, — меланхолично ответил я на её поддевку. — Думаешь, ты самое совершенно существо в этом мире? Тогда почему от тебя не добьешься ни слова правды?

— Хочешь сказать, что ловил меня на лжи? — девушка заинтересованно подобралась поближе. От неё тоже сильно пахло тиной, так что я усмехнулся:

— Мы с тобой похожи на высохший русалок… особенно по запаху.

— Ты не уходи от ответа, — хихикнув моему сравнению, настаивала Нарвэ.

— Ну… просто при беседе с тобой не покидает ощущение недосказанности. А ответы порождают лишь еще большее количество вопросов.

Эльфийка пристально на меня посмотрела и отвернулась:

— Просто мне нелегко…

— Я вообще не понимаю, зачем ты все это устроила, — я осторожно приобнял Нарвэ за плечи и развернул к себе, заглядывая в темные глаза. — Зачем спасла меня?

— Ты добиваешься признания в любви, мальчик? — холодно спросила Нарвэ, стряхивая мою руку. — Забудь! Просто пришло время.

Я пожал плечами, изобразив на лице равнодушную мину, но себе мог признаться, что несколько разочарован. Видимо я и правда о себе слишком высокого мнения.

— Ну вот опять, ты ответила, а я ничего не понял.

— Я знаю, что ты не виновен, — терпеливо объяснила девушка. — И подозреваю, что виновен кто-то из своих. Если бы план этого некто удался, то никто никогда не смог бы узнать, кто это. А так потянем время, вдруг недоброжелатель покажет свое истинное лицо.

— А, понятно, — невесело усмехнулся я. — Мне выпала великая честь быть приманкой.

— Ну вот, а говоришь, ничего не понимаешь! — заразительно рассмеялась эльфийка.

— А что случилось с Цвей… — начал было я.

— Тихо! — зажала мне рот Нарвэ, прислушиваясь к чему-то.

Я замер.

Моя так тщательно поставленная сфера лопнула с оглушительным треском.

— Ну вот, — раздался незнакомый голос. — Это была просто магия, прикрывающая опасный овраг. Между прочим, хорошая замена моста, прослужила бы лет пятьдесят.

— Не верю я в такую предусмотрительность без прибыли, — жесткий голос второго мне был тоже незнаком, но я не сомневался, что эльф этот опасен и не горел желанием познакомиться поближе. Особенно сейчас, когда я изгой. — Эльф такими глупостями не будет заниматься, а человек не станет расходовать свой и без того небольшой запас магической энергии.

— Ну ты брат, вообще без фантазии родился! Представь: шел себе эльф или человек по лесу, да вдруг свалился в канаву. Еле выбрался — сырой, грязный, злой. И чтобы больше не попадать в такую ситуацию — сделал магический мост.

— Фантазии у меня поболее твоего, — усмехнулся его собеседник, — как впрочем и ума. Попади я в такую ситуацию, я бы уничтожил овраг, это быстрее, да и сил требует намного меньше. Вот так…

Земля ощутимо задрожала. Нарвэ в панике попыталась выбраться наверх, пока нас не погребли заживо, но я силой удержал девушку. Земля посыпалась сверху, заполняя собой небольшой овраг. Мы забирались все больше под корни дерева, выступающие над краем, чтобы нас не накрыло.

— Мы задохнемся, — в ужасе прошептала эльфийка мне на ухо.

Земля подступала, но небольшая воздушная подушка под самым корнем осталась.

— Ну какое то время у нас есть, — я оглядел основание дерева изнутри. — А при некотором везении мы сумеем выбраться.

— Как? — пискнула Нарвэ.

— А еще эльф, — усмехнулся я. — Дерево-то почти полое, чуешь сквознячок с душком тления?

— Нет, — пробурчала девушка. — От тебя жутко воняет той грязной рекой!

— Как и от тебя, — парировал я. — Только я сумел от этого абстрагироваться и не циклясь на недостатках искать преимущества…

— Твое преимущество в том, чтобы поверх тины нанести слой гнили? — саркастично осведомилась эльфийка. — Если ты решил соблазнить друидку, ты на верном пути!

Меня всего аж передернуло. Нарвэ сама не зная, всколыхнула в моей памяти воспоминание о прекрасной и опасной Ариане. Я даже заволновался, что не сразу узнал её лес. Но нет, там все было по-другому. И дух, и звуки… В зачарованном лесу совсем не было звуков. А вообще, интересно бы было навестить Ариану и её нового возлюбленного — Мефа. Желательно на расстояние полета Магистра и под прикрытием магической силы моих друзей.

Которых у тебя больше нет, — услужливо подсказал мне внутренний голос. Боль сжала коготками горундца мое сердце. Взбалмошная, надменная, но веселая Динзи, криворукий, бесшабашный Волдрей, раздражающая меня непредсказуемостью эльфийская принцесса и чокнутый на мелких и крупных паразитах Элмор. Такие близкие и такие чужие теперь.

— Гром, ты чего? — почти испуганно спросила Нарвэ.

Я вдруг понял, что тихонько вою, словно раненый зверь.

— Да так, накатило, — горько усмехнувшись, успокоил я девушку.

— Давай потоскуем потом, — предложила она. — Если выберемся, конечно.

— Выберемся, — уверенно повторил я. — Только надо немного подождать, а то перспектива свалиться в горячие объятия преследователей меня лично не устраивает. Если эти двое ищут нас, пусть уйдут подальше, а мы пойдем в другую сторону.

— Мы пойдем другим путем, — хихикнула Нарвэ. — Кстати, я кажется поняла, где мы находимся.

— Где? — не то, чтобы мне было это сейчас интересно, но я заставлял себя не думать о потерянном прошлом.

— Мы северней Светлого Леса. Это хорошо, чтобы побыстрее попасть к дручии. Но есть и плохая новость…

— Плохая? — нахмурился я.

— Да, — Нарвэ пожала плечами, задев висящий корень. Сверху посыпались прогнившие щепки и мелкая пыль. Эльфийка чихнула, уткнувшись мне в плечо. Переждав, когда облако чуть рассеется и можно будет дышать посвободнее, девушка продолжила:

— Преследователи тоже здесь. Возможно они знают о ходах… Но скорее всего, они сами направляются к дручиям, зная, что тебе некуда пойти, кроме как к их Повелительнице.

— И это логично, — сник я. — А с учетом того, что у них лошади и вообще они не скрываются и двигаются группой, у нас нет шансов. Эльфы убедят Дэйдрэ, что я сошел с ума и крушу все и всех направо и налево. А с Сиянием это становится опасным для любой страны. И встреча будет гораздо горячее, чем я рассчитываю.

— Ну не вешай нос, — эльфийка потрепала меня по плечу, о чем тут же пожалела — поднявшаяся пыль снова заставила её чихать.

Признаться, я позлорадствовал: проживая у светлых, я не переставал чихать от тошнотворного запаха их чудовищных цветов, которые произрастали абсолютно везде.

— Ну ладно, придется осквернить Сияние, — решился я. — Воспользуюсь им, как обычным топором, дабы выбраться наружу. А ты сиди пока и жди.

Я достал меч и потыкал им в дерево над головой. Как я и ожидал, сверху посыпалась труха. Нарвэ поспешно уткнулась в ладошки.

Расширив проход наверху до такого размера, чтобы я мог беспрепятственно пролезть, я поставил ногу на причудливо изогнутый корень и подтянулся на левой руке. Вонзил меч повыше над головой. Опять посыпалась труха, и внизу раздались многочисленные чихи. Теперь ноги было ставить некуда, так что я ногтями свободной левой руки поковырял дерево и в образованную ямку просунул носок левой ноги, а ногтями впился в дерево повыше. Собираясь подобным образом вылезти наружу, я не учел, что дерево сужается кверху, и трухлявая сердцевина закончилась довольно неожиданно.

Ругнувшись, я с трудом вытащил клинок из древесины и тут наконец удача улыбнулась мне: на месте дыры от лезвия блеснул свет. Стенка гораздо тоньше, чем я думал, прорубить её будет нетрудно.

Приноровившись, я с силой ударил Сиянием рядом с предыдущей прорехой. Рука провалилась, дерево покрылось трещинами и рухнуло…

Конечно же, на меня. Чудом успев сгруппироваться, я полетел вниз наперегонки с еще неистленной верхушкой.

Нам повезло: ствол свалился ровненько между мной и Нарвэ. Правда, кажется, сухими ветками мне исцарапало все лицо. Но глаза видели, уши слышали, а о большем я сейчас и мечтать не смел.

— Гром, — прошипела эльфийка, — я тебя убью.

— Может, сначала выберемся? — невинно осведомился я.

Забираться вверх по веткам свалившейся верхушки было гораздо удобнее, чем методом ногтей и зубов. Правда все равно эти зубы и ногти ежесекундно подвергались опасности быть изъятыми из наших тел острыми колючими ветками.

Добравшись до прорубленного выхода, я перевалился через трухлявый край и почувствовал, что опять падаю. Прямо день полетов сегодня! Вот только на сей раз меня припечатало к земле не стволом гнилого дерева, а не менее жестким тельцем Нарвэ, вывалившейся вслед за мной.

Немного отдышавшись, мы оглядели друг друга и, не в силах остановиться, долго смеялись, размазывая грязь по щекам. Ободранные, с кровавыми подтеками, припорошенные землей и серой пылью, с зеленоватой трухой в волосах, мы были похожи на жертвы экспериментов некроманта-недоучки с ближайшего кладбища людишек.

— Да уж, — простонал я, не в силах больше смеяться. — Даже если бы ты кричала на весь лес, что ты эльфийка, тебе бы никто не поверил.

— Как и тебе, — хихикнула Нарвэ. — С той лишь разницей, что тебе и так никто не верил.

— Язва, — я кинул в девушку щепку и мы снова расхохотались.

— Ладно, — реальность вернула меня на землю. — Только не говори, что отмываться мы будем в той вонючей речке.

— Нет уж, — вздрогнула Нарвэ. — Лучше уж так ходить.

— А тут я не согласен, — поморщился я. — Давай компромисс? Ищем какой-нибудь ручей.

— Хорошая мысль, — одобрила эльфийка, расслабившись.

Я тщательно отер клинок от пыли и трухи, и мы отправились на поиски.

— Интересно, как наши преследователи успели так быстро перебраться через реку? — задумчиво пробормотал я.

Нарвэ с безразличием пожала плечами, двигаясь впереди меня.

— Ну ладно, — сдался я после недолгого раздумья, так и не найдя разумного объяснения. — Скажи, а мы еще на земле эльфов?

— Считается, что так, — не оборачиваясь, ответила девушка.

— А почему тогда не видно эльфов, стражи… я всегда считал, что стража эльфов сидит на деревьях, приготовив стрелу для незадачливого путника.

— А я всегда считала, что дроу по ночам вылезают из своих пещер, где спят на паутине, и отгрызают головы всем, кого встретят на своем пути.

— Э, — я протестующе поднял руки. — Что за чушь?

— Тогда сам думай, что говоришь, — зло ответила Нарвэ. — Эльфы не разбойники, чтобы стрелять во все, что движется, и не птицы, чтобы сидеть на деревьях целыми днями.

— Логично, — примирительно улыбнулся я. — Если все деревья такие, как то, из которого мы едва выбрались, ничего удивительного в нежелании жить, как птицы, я не вижу…

Нарвэ не выдержала и рассмеялась:

— Гром, ты невозможен! Попасть в такую переделку и забавляться ситуацией: ты либо не понимаешь, что происходит, либо ты еще опаснее, чем я думала.

— Я и правда не совсем понимаю, что происходит, — вздохнул я и, прислушавшись, добавил: — Но зато, кажется, я слышу шум воды.

— Доверимся чуткому слуху дроу, — хмыкнула эльфийка. — Надеюсь, ты не перепутал журчание ручья и гул водопада.

Я подержал на лице выражение крайнего недовольства, но потом махнул рукой: эльфийка так и не обернулась, ответил:

— Вообще-то, это ни то, ни другое. Скорее всего, это плеск волн. Может, озерцо…

— Озеро? — удивилась девушка. — Не помню в этой части леса озер. Хотя, я никогда не отличалась знанием карт.

— Ну, наконец-то! — счастливо выдохнул я. — И у тебя есть недостатки!

— У кого их нет? — удивилась эльфийка, и тут же подмигнула: — Но ты не особо радуйся: может, я узнаю местность, когда мы подойдем поближе.

Деревья расступились в стороны, преклонив перед нами тяжелые ветви, и блеск воды в лучах заходящего солнца багрянцем слепил глаза.

— Кровавое озеро, — в восхищении прошептала эльфийка.

Впрочем, к восхищению приплюсовывалась и изрядная порция страха, что помешало мне в полной мере оценить великолепие открывшегося вида.

— В чем подвох? — с напряжением спросил я.

— Это невозможно, — Нарвэ подошла к воде, завороженная, и протянула руку, чтобы коснуться бордовой волны, но та, словно пугливая птаха, поспешно откатилась назад.

— Все возможно, — я осторожно подошел следом и вгляделся в воду. — У нас есть фиолетовое озеро. Такой цвет оно приобрело, когда я нечаянно уронил туда средство для отбеливания зубов… собстенного производства. Не знаю, отбеливало ли оно зубы — я не успел его испробовать, но оно спровоцировало бурное размножение мельчайших водорослей яркого фиолетового цвета. Может и здесь подобный эффект…

— Нет, — эльфийка грустно покачала головой и опустилась на розовый песок. — Это озеро — легенда. Кто-то может всю жизнь провести в поисках этого места и не найти его. Элмор, кажется, искал его целый месяц. А мы нашли… так просто. Теперь он удавится от зависти. Но прежде замучает меня вопросами об этом месте… Хотя теперь, конечно, он просто прикончит меня при любом удачном случае.

— Так, — я плюхнулся рядом. — С учетом того, какая доля «везения» досталась мне от судьбы и Великой богини, я могу предположить, что открывается оно только приговоренным к смерти или тем, кому посчастливилось слить свою кровушку в угоду местному древнему злу, или…

— Хватит, — девушка печально покачала головой. — Не дразни это место, а то еще сбудутся твои мечты.

Озноб пробежался по моей спине, но я упрямо тряхнул головой. Вокруг посыпались труха и комочки земли.

— Ну хоть искупаться-то можно?

— Не знаю, — растерянно ответила Нарвэ. — Ничего не слышала ни о запрете, ни о разрешении…

— Тогда можно, — решил я. — Не вечно же ходить таким страшилой. Пусть буду красным, но чистым.

Я даже не стал раздеваться: какой толк? Только скинул сапоги и вошел в воду. Честно признаться, я слегка трусил, осторожная боязливость эльфийки сделала свое дело, но решимости помыться это не убавляло. Даже наоборот: приятно щекотала нервы чувством неизведанной опасности. Да и восхищенный взгляд испуганной эльфийки сделал свое дело…

Волны, что мерно лизали берег, замерли. Потом отползли, словно щупальца, собравшись вокруг меня. Я уже не ощущал той бравады, что была со мной еще мгновение назад. Теперь меня переполняло страстное желание очутиться на берегу. Но я не смог и пошевелиться, хотя ничего вроде не сковывало мои движения. Просто все тело наполнила необычайная леность, а душа, напротив, заметалась, словно в поисках выхода. Кажется, я почувствовал, как зашевелились волосы на голове. Ужас не находил выхода — я не смог даже закричать.

А Нарвэ смотрела на меня, так спокойно, даже не подозревая, что со мной творится. Видимо, со стороны не было заметно всех эмоций, что я испытывал.

А озеро-то на самом деле живое! Я стоял и ждал, когда оно решит — годен я в качестве пищи или не особо. Самое противное ощущение, что я испытывал в жизни. Наконец, меня признали невкусным и буквально выплюнули на берег.

— Ты чего? — испуганно спросила эльфийка. — Тебя кто-то укусил? Впервые в жизни вижу такой прыжок из воды!

— Прыжок? — машинально спросил я, на всякий случай отползая подальше от волн, которые продолжили неторопливо облизывать берег. — А что ты видела до него?

— Что видела: ты вошел, замер, постоял секунду, а потом как выпрыгнешь на берег! — у меня чуть разрыв сердца не случился. Я ожидала, что за тобой как минимум выскочит морское чудовище!

— Это и есть чудовище, Нарвэ, — тихо сказал я, отползая все дальше. Кажется, я не в силах подняться на ноги. Я просто не уверен, что дрожащие коленки выдержат вес моего, пусть и тощего, тельца. — Все озеро и есть одно огромное чудовище. Мне повезло, что оно забыло вкус дроу и остереглось меня кушать.

— Что? — эльфийка всплеснула руками и пошла вслед за мной. И вовремя: я увидел, как одна волна-щупальце протянулось вслед за ней, но, видимо исчерпав возможное расстояние, с сожалением откатилось назад. — А вообще-то правильно: дроу можно и отравиться, с вашей-то любовью к всевозможным ядам! А еще обожают пугать девушек: чудовище. С тобой-то ничего не случилось. Мог хотя бы умыться… вот лентяй. Нет, все ясно — сумасшедший! Ты как хочешь, а я — мыться!

Девушка покрутила пальцем у виска и повернула обратно к озеру.

— Нарвэ! — окрик получился высоким, почти визгом. — Посмотри под ноги!

Эльфийка послушно опустила глаза и застыла, зачарованно глядя, как медленно, но неуклонно волна-щупальце подбирается к её ногам. И я почему-то знал, что эльфийкой озеро закусить совсем не против.

А девушка стояла и просто смотрела на воду. И тут меня осенило: гипноз! Так озеро завораживает свои жертвы: животных, что пришли к водопою, существ, что любуются переливами кроваво-красной воды…

Бросившись вперед, я оттащил девушку подальше. Озеро недовольно забурлило, запенилось, в раздражении от того, что добыча ушла из-под носа… то есть из-под щупалец.

Эльфийка пробормотала:

— Как красиво. — И мгновенно уснула прямо на моих руках.

— А вот с твоей стороны очень некрасиво ставить меня в такое положение, — ворчливо заметил я спящей девушке и, вздохнув, потащил её в лес, подальше от хищного озера-легенды. Ну их к ошу с их забытыми тайнами, обойдемся как-нибудь! Зато и в живых останемся… еще на какое-то время.

Дотащив Нарвэ до маленькой полянки, я вдруг согласился с эльфийскими канонами женской красоты: будь девушка чуть потяжелее, я вполне мог пойти на поводу у внутреннего голоса, и скормить её озеру, дабы не практиковаться в перетаскивании тяжестей на расстояние.

Повалившись рядом, я поежился от вечернего сырого ветерка в насквозь промокшей от пота одежде, но сил на заклинание явно не оставалось и пришлось смириться с неудобствами. Так и заснул: мокрый, грязный, в разодранной одежде и рядом с такой же «красавицей».