Двуликие

Ольга Кобцева, 2024

Несколько веков назад подданные убили королеву-ведьму за то, что та создала чудовищ. Монстры исчезли, а ее королевство разделили на множество мелких. Однако теперь и они на грани исчезновения, ведь древняя магия начала пробуждаться. Король Эфлеи мертв, в стране зреет заговор, а принц Никос возвращается домой. Его мучают пугающие сны, в которых он встречает таинственную розововолосую ведьму. Чтобы найти ее и узнать причину своих кошмаров, принц поступает на службу в инквизицию. Теперь Никос ловит магически одаренных и не остановится, пока не найдет девушку. Мираби – юная ведьма, которой нельзя оказаться в руках инквизиторов. Она никому не может довериться, ведь ее дар – ее проклятие. Девушка одна из тех, кто может возродить королеву, и тогда мир погрузится в хаос…

Глава 14

Мертвая Королева

Фергюс считал свой кабинет идеальным. Любил его за изящную мебель, за запах чернил и бумаг, за высокое окно, пропускавшее много света, — но иногда роскоши своего кабинета советник предпочитал сырое подземелье. Там он расположил инквизицию и почти каждый вечер, закончив бумажную работу, запирал кабинет на ключ и спускался в мрачные подвалы Королевской башни, чтобы найти убийцу покойного короля.

Запутанное дело началось с указа. В тот день король Грегор позвал к себе Фергюса и объявил тому важнейшее решение: он нарек свою дочь, принцессу Маргарет, наследницей эфлейского престола. Инквизитор посчитал нелепым то, что, имея старшего сына, король отдает трон дочери. Грегор понимал его возмущение, но в своем решении остался непреклонен.

«Это важно, поверь мне, Фергюс, — со странным блеском в глазах шептал король, — ты не видел того, что видел я. Их уже много, а станет еще больше. Я делаю это ради всех нас, ради жизни».

Фергюс кивнул и начал подозревать, что король сошел с ума.

«Я рассказал об указе не только тебе, Фергюс, но и некоторым лордам. Они ополчились против меня, а ведь это решение далось мне нелегко. Скоро я озвучу указ всему Совету. Они пока не понимают и вряд ли поймут, но ты — другое дело. Ты, Фергюс, единственный, кому я доверяю». Грегор достал из стола еще один документ со своей печатью и протянул его советнику. «Это копия. Советники не хотят видеть Маргарет в качестве королевы — пусть так. Не знаю, что именно они будут делать, но они захотят избавиться от документа, возможно, попытаются переубедить меня. А вдруг я им поддамся? Неважно. Я могу сомневаться в себе, но не в тебе. Копия будет у тебя, и, когда придет время, ты проследишь, чтобы указ был исполнен».

Фергюс не стал спорить и взял документ. Тогда он еще не знал, что вскоре копия станет единственным экземпляром.

На следующее утро советник вновь поднялся к королю. Заспанный секретарь сообщил, что король провел внутри всю ночь, но кабинет Грегора был заперт. Фергюс постучал. Не получив ответа, он достал собственный ключ от королевского кабинета, но в замочную скважину вставить его не смог — с той стороны уже торчали ключи Грегора.

«Ломайте дверь!» — нервно приказал советник.

Гвардейцам не сразу удалось вышибить тяжелую дверь. Фергюс кругами ходил возле них, и едва показался просвет между дверью и косяком, ворвался туда и позвал Грегора. Но он опоздал: король был мертв, а злосчастный указ пропал. Единственная копия теперь хранилась в секретном ящике письменного стола Фергюса. Советник спрятал ее и вскоре наблюдал, как Димира, а не принцессу Маргарет усадили на трон. Старик побоялся, что, если обнародовать указ, девушку может постигнуть участь отца.

Димиру он рассказал об указе позже. Молодой король долго вчитывался в строки, написанные рукой отца, и хмурился в недоумении. После кинул документ на пол и назвал его бредом, а Фергюс поднял и заботливо расправил помятый лист. «Что будем с этим делать?» — спросил советник.

«Найдите убийцу отца, — угрюмо приказал молодой король. — А этим… Этим недоразумением займемся позже».

Подземный ход петлял, ведя инквизитора туда, где сосредоточились страдания, страх и боль — в допросные комнаты. Толстые стены и тяжелые двери заглушали крики арестантов, но отчаяние и безысходность наполняли коридоры даже при полной тишине.

Фергюс вошел в маленькую душную комнату. Несмотря на тусклый свет, инквизитор смог различить бледное изможденное лицо арестанта. Оковы вжимали мужчину в железный стул, призраки инквизиции окружали его. Арестант прерывисто дышал, слизывая кровь с распухших губ. Его мутный взгляд остановился на вошедшем инквизиторе, и он обреченно прошептал:

— Я нифефо не фнаю, я нифево не фкафу!

«А над тобой уже немного поработали, не правда ли?» — оглядел Фергюс чернеющие дыры на месте зубов.

— Еще как скажешь, — прошипел призрак, склоняясь над несчастным. — На кого ты работал?

Арестант упрямо молчал. Призрак потянулся к ящику на столе и достал оттуда щипцы с длинными заостренными концами. Он зажал в руке инструмент и с громким скрежетом провел им по столу, глубоко вдавливая концы в деревянную поверхность, потом приблизил оружие к лицу арестанта.

— На кого ты работал? — повторил призрак. Конец инструмента дотронулся до щеки допрашиваемого.

— Я нифефо не фкафу!

«Все вы так говорите. Еще немного, и ты расскажешь все», — решил Фергюс, заметив, как дрожат губы несчастного. Таких инквизитор видел ежедневно: все упорно молчаливые, упрямые, уверенные в том, что выдержат боль. Поначалу. Но стоит волшебному ящику открыться, стоит арестантам ощутить прикосновение холодного инструмента к коже, как они готовы рассказать и подписать что угодно, лишь бы пытки прекратились. И через некоторое время на стуле появляется новый допрашиваемый, который повторяет судьбу своего предшественника.

Сегодняшний арестант, как пояснили призраки, знал о секретных тоннелях, через которые убийца добрался до короля Грегора.

— Его зовут Роиль, он работал в Королевской башне, — шепнул Фергюсу один из призраков.

— Связан с советниками, — кивнул старик. Только они знали об указе. С момента смерти Грегора инквизитор жалел о том, что при последнем разговоре не спросил, с кем из советников король успел обсудить указ. Это сузило бы круг возможных заговорщиков и ускорило бы поиски.

Призрак ударил арестанта по щеке и поделился с инквизитором:

— Вряд ли он убийца. Скорее, поделился с кем-то информацией о тоннелях, надо только узнать, с кем именно. Но он не признается, паршивец.

— Я нифево не фкафу! — подтвердил арестант. — Я нифефо не фнаю!

— Да-да, я слышу это каждый день, — усмехнулся инквизитор.

Фергюс неспешно прошелся по допросной комнате, желтый свет упал на его безобразное лицо с отросшей за неделю седой щетиной. Арестант поднял голову и поморщился не то от боли, не то от вида инквизитора. Лицо Фергюса в ответ исказилось в плотоядной улыбке.

— Знаешь, кто я, друг мой?

— Фнаю. Лофт Кетинпефк, фофетник и инкфифитоф.

— Ну вот, а говорил, что ничего не знаешь. Получается, ты обманул меня, Роиль?

Арестант энергично замотал головой.

— Я нифефо не фнаю пфо тоннеи.

— А мои друзья, — Фергюс указал на призраков, — утверждают, что знаешь. Хочешь сказать, эти уважаемые люди меня обманывают?

Арестант снова мотнул головой.

— Давай сделаем так, Роиль, — ласково заговорил инквизитор, склонившись над арестантом. — Я предлагаю поиграть в игру, правила которой до безобразия просты: я задаю вопрос, ты отвечаешь. Если я не получаю ответ, то призраки втыкают в твое тело иглу. Все понятно?

В глазах несчастного Роиля вспыхнуло отчаяние, он кивнул.

— Тогда начнем. Расскажи мне для начала, правда ли, что ты знаешь про тоннели?

Арестант покосился на острую иглу, блеснувшую в руках призрака.

— Пфафта.

— Откуда ты про них знаешь?

Роиль пробормотал нечто невнятное.

— Говорит, что случайно наткнулся, — перевел призрак.

— Ты кому-нибудь рассказывал про тоннели? — спросил Фергюс, арестант испуганно посмотрел на него и промолчал. — Иглу!

Призрак, стоявший позади Роиля, опустил руку ему на плечо, удерживая арестанта на месте. Тот дернулся и замычал, когда первая игла вошла в кожу над лопаткой. Инквизитор повторил вопрос:

— Рассказывал?

— Фафкафыфаф, — простонал Роиль, когда вторая игла коснулась плеча.

— Кому рассказывал?

Арестант молчал.

— Иглу!

Роиль мог лишь беспомощно смотреть на Фергюса и мычать от боли, пока жестокие иглы вонзались в тело: под шеей, в локтевую ямку, в живот… Но он не знал, что это лишь разминка. Глаза арестанта резко расширились, когда призрак начал развязывать пояс у него на штанах. Роиль беспокойно задергался, но оковы крепко удерживали пленника на стуле.

— Фтойте! — вскричал он, когда игла приблизилась к особо чувствительному месту.

— Кому ты рассказывал о тоннелях? — грубо спросил призрак, толкнув арестанта.

— Фофетнику.

— Какому именно советнику?

Роиль злобно взглянул на инквизитора. Поток его речи снова иссяк.

— Втыкайте иглу, — устало распорядился Фергюс.

Крики оглушили допросную комнату. Призраки отыскивали наиболее болезненные места и медленно, растягивая свое удовольствие и муки арестанта, вонзали в его тело стальные иглы. После очередной иглы Роиль потерял сознание. Голова его рухнула набок. Инквизитор приказал остановить пытки и привести арестанта в чувство. «К чему это упрямое молчание? — вздыхал Фергюс, пока призраки били Роиля по щекам. — Зачем он это терпит? Неужели что-то может быть важнее собственной жизни и здоровья?»

Вскоре арестант очнулся. Мутным взглядом он уперся в инквизитора. Фергюс улыбнулся и спросил ласково:

— Как ты себя чувствуешь, друг мой?

Роиль молчал.

— У меня много вопросов, — настаивал старик. — Я хочу услышать от тебя ответы на них, почему ты так сопротивляешься?

— Он мне фапфатиф, — прохрипел Роиль.

— Заплатил? — переспросил инквизитор.

Арестант обреченно кивнул. Слезы текли по красному опухшему лицу, его вид вызывал жалость, но никакая жалость не заставила бы Фергюса остановить допрос.

— Кто тебе заплатил?

Роиль опустил голову.

— Назови имя, — ласково проговорил инквизитор, — и будешь свободен. Назови имя.

Ответа не последовало. Видно, у арестанта еще остались силы на сопротивление. Призраки с иглами обступили его, но Фергюс сделал знак остановиться.

— Друг мой, прекрати упрямиться. Ты ведь хочешь выйти из этой комнаты? Для этого надо лишь назвать имя заплатившего тебе человека. Понимаешь, как все просто, как ты близок к освобождению? — мягко говорил инквизитор, но Роиль молчал, опустив голову. — Мне нужно лишь имя, и этот человек займет твое место, ответит за все твои страдания.

Арестант поднял голову, взгляд загорелся ненавистью. Все знали, что из допросных комнат не выйти на свободу, и он понимал, что Фергюс Кединберг врет.

— Назови имя того, кто вместо тебя будет сидеть на этом стуле, — просил инквизитор.

— Нет, — злобно проговорил арестант, плюясь кровью.

«Это ты зря».

— Ладно, попробуем по-другому, — улыбнулся Фергюс.

Роиль тяжело дышал, наблюдая за действиями инквизитора, кровь текла из приоткрытого рта, почти лишенного зубов.

— У тебя два глаза, а значит, целых две попытки сказать правду, — задорно проговорил инквизитор, Роиль напрягся. — Вот это, — Фергюс достал из ящика пинцет и продемонстрировал его арестанту, — мне придется использовать, если я не получу ответ. Итак, я хочу знать имя советника.

— Я нифефо не фнаю.

— А я думаю, что знаешь. Прибейте ему руки к столу.

Роиль замычал, замотал головой, когда призраки схватили его запястья и притянули к столу. Он с бессильным ужасом смотрел, как молоток занесли над ладонями и вбили длинный гвоздь. Арестант завопил, цепи на руках загрохотали.

— Я говорил, что иглы были лишь разминкой? А теперь, друг мой, попытка первая: назови мне имя советника.

Пинцет медленно приближался к глазу несчастного. Роиль молчал.

— Посветите мне, — приказал Фергюс.

Призраки тут же поднесли свечу к лицу арестанта, обдав его жаром. Пинцет угрожающе блеснул в ярком свете, Роиль хотел отвернуться, но призрак крепко схватил его за челюсть.

— Это что такое? — картинно возмутился инквизитор, заметив, что конец пинцета испачкан засохшей кровью. — Мы же все-таки приличные люди, все должно быть чисто. Не будем портить о себе впечатление. На, вымой, — обратился он к призраку, который держал арестанта за челюсть. — А Роиль, возможно, за это время хорошо подумает, вспомнит о здравомыслии и назовет мне имя советника. Правда, друг мой?

Арестант ничего не ответил. Фергюс присел на дальний край стола и выжидающе посмотрел на арестанта. Тот дергал руками и пытался высвободиться, но своими усилиями лишь умножал свои страдания, и струйки крови текли по столу. Фергюсу вернули вымытый пинцет. Инквизитор провел рукой по влажному железу и медленно встал. Роиль по-прежнему пытался освободить руки, и болезненные стоны разлетались по допросной комнате. Он не пожелал воспользоваться временем, которое подарил ему инквизитор. «Упрямый, — похвалил его Фергюс. — Но глупый».

Внезапно гвоздь все-таки выпал из столешницы — видимо, его вбили недостаточно глубоко, — и Роиль высвободился. Нервно дыша, дрожащей рукой он схватил гвоздь и закричал:

— Фы — гнуфные пфифпефники Мефтфой Кофофефы! — и ржавое острие вошло в его шею.

Тело арестанта содрогнулось в предсмертной судороге, призраки бросились к Роилю, но его хриплое дыхание остановилось. Призраки растерянно взглянули на инквизитора.

«Гнусные приспешники Мертвой Королевы?» — мысленно повторил Фергюс. За долгую жизнь старика осыпали какими угодно проклятиями, кроме такого. Слишком часто в последнее время это имя стало всплывать за пределами храма Существ.

— Найдите его друзей, — приказал инквизитор, покидая подвал.

Храм Существ опустел после службы. Никос последним встал со скамьи. Он поежился — не то от сырой прохлады, опутывающей храм, не то от взгляда, под которым словно черви копошились в душе. Над принцем высилась фигура Мертвой Королевы. Пустыми глазницами она видела все и ничего, и Ник не знал, как сопротивляться слепому взору.

«Во славу Мертвой Королевы. Поклянись ей, что исполнишь предназначение».

Принц снова и снова прокручивал в голове последний сон. За что? Почему он увязает в снах, почему они мучают его холодом и страхом? И он задрал голову, пытаясь рассмотреть статую Мертвой Королевы — быть может, она даст ответ? Но древняя ведьма не давала знака, а у Ника затекала шея и темнело в глазах. Он зажмурился. Заунывная песня служителя раздавалась под куполом, солнечные лучи подсвечивали пыльный воздух на светлой стороне храма, чувствовался аромат цветов, которые служители выносили из зала. Принц вздохнул: видно, зря он пришел сюда. На прощание он протянул руку к холодному черному камню. Боль раскатом грома оглушила его. Ник отдернул руку и, едва согнувшись, прижал к себе. Пальцы горели, будто обожженные, и он глубоко дышал, чтобы не закричать.

Когда боль утихла, принц взглянул на руку — место, которым он прикоснулся к статуе, покраснело и опухло. Такой ли ответ он хотел получить от Мертвой Королевы? Позади раздались шаги, и Ник быстро спрятал руку.

— Говорят, она была необычайно красива, — сказал служитель, который заметил интерес принца к статуе. — Колдовством и красотой она очаровала короля Амиррии, а когда он сделал ее своей королевой, убила его. Жаль, после смерти все ее портреты сожгли.

— И вправду жаль, — согласился Ник. Язык едва слушался. Муки жуткой боли преследовали при каждом взгляде на статую.

— Даже имя ее забылось. Убийцы запретили произносить ее имя. Вы знаете, Ваше Высочество, кто убил Мертвую Королеву?

— Одиннадцать советников, которые разделили Амиррию на одиннадцать королевств и стали королями. Мой прапрадед — один из них.

Старый служитель перебросил взгляд на руку, которую принц усердно прятал под сюртуком. Ник морщился. Он не смог утаить от служителя рану, которую нанесла черная статуя.

— Говорят, Мертвая Королева прокляла своих убийц и их потомков. Покажите руку, Ваше Высочество, я обработаю рану.

— Прокляла тем, что ее статуя ранит нас? — принц сдавленно улыбнулся.

— Не думаю, что проклятие в этом. Слишком мелкая цена за ее смерть. Мертвая Королева придумала бы другое наказание, но какое именно — никто из королей до сих пор не сознавался. Хотя говорят, что и не каждого коснулось проклятие. Есть что-то, что мучает вас, Ваше Высочество?

«Сны», — хотел было ответить Ник, но промолчал. Он помотал головой.

— Вот видите, — вздохнул служитель. — Никто не признается.