В объятиях ледяного демона

Ольга Истомина (2024)

Пансион благородных девиц, в действительности являющийся настоящим карцером. Помолвка и предстоящее замужество с лордом-канцлером, самым влиятельным и самым пугающим мужчиной во всем королевстве. Моя жизнь была предопределена с самого рождения, только вот я не пожелала следовать чужим правилам.И даже не подозревала, что убегая в пургу, встречу свою настоящую судьбу.Фигура Ингвара окружена тайной. Его называют ледяным демоном, ему подвластна зимняя стихия, ветры и вихри ластятся к нему преданными псами. Кто же в действительности он такой? Бьется ли в его груди человеческое сердце? И хватит ли в его душе места для меня?

ГЛАВА 3

— Ч-что? — разговаривать, стоя на коленях, было не только глупо, но и ужасно унизительно.

Я попыталась встать, только вот больная нога подвернулась. Подхватить меня Ингвар даже не подумал, равнодушно глядя, как я, закусив губу, на четвереньках ползу к столу и поднимаюсь, цепляясь за него.

— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? — сердце стучало где-то внизу живота, во рту пересохло.

— А ты хочешь остаться здесь? — Ингвар недоуменно покосился на притихших, и кажется, переставших дышать посетителей.

Я, наконец, поняла, что это был не приказ, а всего лишь вопрос. Все же отсутствие каких-либо эмоций в голосе мужчины и ровные интонации вкупе с безликим взглядом сильно мешали нормальному диалогу.

— Мои вещи остались в подсобке. И я не могу идти, — оставаться в трактире в самом деле было не лучшей идеей.

Сообразив, что мы знакомы, трактирщик вряд ли разрешит переночевать, а то и вовсе за шкирку выкинет столь опасную гостью.

— Все? — Ингвар взмахнул рукой, и подошвы моих сапог покрылись ледяным крошевом.

Благодаря этому удалось дойти до кухни и ни разу не упасть. Хотя свою роль сыграло и внимание посетителей. Перепуганно-разозленные взгляды так жгли спину, удивительно, как еще лед не растаял.

В подсобке я едва попала в рукава шубы, со второй попытки застегнув пуговицы, но к Ингвару вышла с невозмутимым лицом.

Может и глупо, но увидев, как ужас преобразил посетителей, я не хотела выглядеть также. Какой бы загадочной силой не обладал Ингвар, я не стану отводить глаза и шептать молитвы.

— Куда мы идем? — покинув трактир, светским тоном поинтересовалась я.

— Я ухожу из города, а ты можешь составить компанию, — Ингвар сделал паузу, в глазах свернули звезды. — Если согласишься на мои условия.

— И какие же? — внутренности скрутились в узел, но моя маска скучающей аристократки не дрогнула ни на миг.

— Ну, как сама знаешь, чужих я не жалую. Последняя гостья, которой я предложил кров, сбежала, едва рассвело, — мужчина вроде бы сохранял невозмутимость, но в голосе прозвучало ехидство. — Новые лица мне не нужны, но я задумался о найме служанки.

— Что? Служанки? — определенно, Ингвару доставляло удовольствие дразнить меня и любоваться моей отвисшей челюстью.

Причем вид у него был донельзя серьезным, но я на каком-то интуитивном уровне ощущала отголоски его истинных эмоций.

— Ты согласилась прислуживать в трактире пьяному сброду за остатки еды и тюфяк с клопами. В замке займешь прежнюю комнату и разделишь со мной трапезу.

Я сердито засопела. В исполнении мужчины работа подавальщицы прозвучала еще более унизительно, только вот и соглашаться на повышение совершенно не хотелось, предложение упорно виделось милостивой подачкой, причем с душком.

— Я не умею готовить, — предупредила я.

— Я не слишком привередлив, — равнодушно отозвался Ингвар.

— В таком случае, я хочу десять серебряных за день, — сделав глубокий вдох, твердо произнесла я

— Не слишком ли высоко ты оцениваешь свой труд, не умеющая готовить служанка? — Ингвар скептически поднял бровь.

— Ну, не каждый день вам станет готовить чай и взбивать постель герцогская дочь, — разведя руками, я лучезарно улыбнулась.

Мне казалось, Ингвар либо согласится на мои условия (ведь зачем-то же я ему понадобилась!) или решит, что овчинка выделки не стоит, велев убираться на все четыре стороны.

Меньше всего я ожидала, что мужчина начнет торговаться. Мы до хрипоты спорили за каждую медную монетку все то время, пока шли до ворот. В какой-то момент, увлекшись придумыванием новых аргументов, я даже забыла, что боюсь Ингвара. Очнулась, лишь увидев созданную изо льда карету и постоянно меняющих форму существ в упряжке.

— Вы что, запрягли ветер?! Как это вообще возможно? — сипло выдохнула я.

— Это вьюга, — Ингвар распахнул дверцу и галантно взмахнул рукой. — Я попросил, она не отказала.

Взлетев по ступенькам, я забилась в самый угол. На удивление, в ледяной карете вовсе не было холодно, если закрыть глаза, легко можно было представить, будто карета самая обычная.

А вот ошибиться со спутником точно было нельзя. Словно желая еще сильнее напугать меня, Ингвар сел рядом, и его нога почти касалась моего бедра. Глаза у него вновь стали льдисто-голубыми, ресницы побелели.

— Что вы сделали с тем мужчиной? Он тоже станет статуей? — наверное, глупо было беспокоиться о чужой судьбе, когда своя еще не решена, но вопрос сам сорвался с губ.

— А тебе бы этого хотелось? Я могу заморозить его для тебя, — широкая, почти ласковая улыбка Ингвара заставила еще сильнее вжаться в стену.

— Нет! Не нужно! — я поспешно замотала головой.

— Зря, это удивительно красивое зрелище, — мужчина вздохнул, сетуя над моей глупостью. — Тот олень наверняка уже хлещет водку и жалуется всем вокруг.

Я выдохнула, чувствуя, как разжимается внутри пружина. Только вот, стоило адреналину схлынуть, включились все прочие чувства. Навалилась адская усталость, заурчало в животе, а еще болезненно заныла нога.

Все-таки не стоило так нагружать едва зажившую лодыжку. А я еще ведь и в очередной раз упала…

Попытка поудобнее устроить ногу вызвала вспышку боли. В ступню словно раскаленную спину воткнули и из груди вырвался сдавленный стон.

— Что такое? — выглядевший погруженным в свои мысли, Ингвар встрепенулся.

— Ничего, — я заставила себя улыбнуться. — Просто ногу отсидела. Судорога.

— Судорога значит… — выражение лица мужчины не понравилось мне сразу. А уж когда он похлопал себя по коленям, я пожалела, что не прикусила язык. — Клади сюда.

— Нет, — я сцепила пальцы в замок и потрясла головой.

— Хлоя, мне нужна проворная служанка, а не хромающая немощь. Давай сюда ногу, — словно маленькому ребенку, принялся втолковывать Ингвар.

Я вновь покачала головой, глядя в пол. Это ведь пришлось бы расшнуровывать ботинок, снимать штаны и чулки, задирать юбку… При одной только мысли об этом щеки опалила краска.

— Вообще-то я уже дважды раздевал тебя, не спрашивая согласия, — задумчиво изрек мужчина.

— Да вы…! — сообразив, что Ингвар в самом деле видел меня без одежды, я залилась краской целиком. — Воспитанный человек промолчал бы.

— У тебя очаровательная родинка на правом плече, — мужчина окинул меня пронизывающим взглядом. — И такая светлая, нежная кожа. Как будто только выпавший снег. Так и хочется коснуться, но вместе с тем страшно разрушить столь хрупкую красоту.

Слова Ингвара вызвали противоречивые эмоции. С одной стороны, я не знала, куда девать глаза от смущения, а с другой, не хотела, чтобы он замолчал.

Дешевые комплименты пьяного наемника вызвали лишь омерзение. После его мокрых поцелуев хотелось хорошенько вымыться, но с Ингваром все было совсем по-другому.

То, как он смотрел, как говорил… В глазах мужчины не было похоти, в них светились неприкрытое восхищение, словно я действительно была самым прекрасным из всего, что ему доводилось видеть. В тихом голосе появились мягкие, будоражащие нотки. И пусть сейчас я была одета, ощущение складывались такое, будто Ингвар водил по обнаженной коже пушистой кисточкой, отчего внутри разливалось обжигающее тепло.

— Тонкая шея, покатые плечи, а какая грудь… — Ингвар мечтательно уставился на упомянутую часть тела.

Наваждение осыпалось ледяным крошевом. Забыв, что являюсь леди, я зарычала и рванула застежку сапога, собираясь совсем не благородно дать обнаглевшему блондину по голове.

— Так бы сразу, — а вот сдержанный голос произвел эффект опрокинутого ледяного ведра.

Сообразив, что Ингвар опять издевался, я поскорее обнажила ногу и крепко зажмурилась.

«Вот уж точно, демон!»

Правда, сидеть с закрытыми глазами оказалось гораздо страшнее, чем с открытыми. Я понятия не имела, что собирается делать Ингвар, ничего не чувствовала и боялась еще больше.

Не выдержав, я приоткрыла один глаз. Моя нога лежала у Ингвара на коленях, и он водил пальцами вокруг опухшей лодыжки, самую малость не касаясь обнаженной кожи.

«Как будто боится прикосновений», — озарило меня.

— Красивым леди полагается танцевать на балах всю ночь, совершенно не чувствуя усталости, — задумчиво произнес Игнвар. — Но с такими синяками пришлось бы стоять у стенки, с завистью глядя не на кавалеров, а на стулья, занятые почтенными матронами. Ты любишь танцевать?

— Да вовсе ничего страшно-о-оох! — карету тряхнуло, и я застонала от дернувшей щиколотку боли.

— Сейчас пройдет, — пообещал мужчина.

Он склонился над моей ногой, и с его рук потекло бело-голубое сияние. Невольно я залюбовалась Ингваром. У него были красивые ладони, тонкие и чуткие пальцы, выражение лица же стало сосредоточенно-участливым, в глазах отразилась жалость.

Стихия продолжала окутывать лодыжку, и ощущалось это как человеческие прикосновения, очень осторожные и бережные, словно Ингвар опасался причинить мне лишнюю боль.

Казалось бы, находясь в ледяной карете, запряженной ветрами, используя ледяной дар, с заледеневшим лицом, Ингвар должен был напоминать демона больше всего, но странное дело, именно сейчас я видела в нем живого человека. А в голову впервые заглянула мысль, действительно ли мужчина настолько холоден или это лишь маска, прячущая истинную суть.

Сияние приобрело более насыщенный синий цвет, приглядевшись, я различила крохотные снежинки. Сначала кожу немного покалывало, потом я вовсе перестала что-то чувствовать. Боль прошла, отек спадал на глазах.

— Вот и все, больше боялась, — бережно опустив мою юбку, Ингвар довольно улыбнулась.

А я… Я внезапно разрыдалась. Слезы хлынули потоком, будто внутри меня исчез сдерживающий барьер, и теперь я буквально захлебывалась в рыданиях.

Раньше обо мне никто никогда не заботился по-настоящему. Да, воспитатели в пансионе следили за нашим здоровьем, вызывая лекаря при малейшем чихе, но это было обусловлено необходимостью. Мы все были девушками из богатых и известных семей. Случись что и разозленные родители стерли бы пансион с лица земли.

Ингвар хоть и говорил, что ему нужна служанка, помог искренне и совершенно бескорыстно, не требуя ничего взамен. Просто потому, что мне было больно, а он способен был убрать боль.

— Хлоя? Что такое? — в потемневших глазах мужчины мелькнул страх.

Он даже потянулся, явно собираясь встряхнуть меня за плечи, но в последний момент сжал кулаки. Вместо этого тряхнуло карету.

От неожиданности я едва не прикусила язык, прекратив всхлипывать.

— Сережки… Я продала мамины сережки, а деньги украли. И теперь у меня нет ни монет, ни памяти о ней, — по щекам вновь покатились слезы.

— Иногда память, наоборот, мешает. Чем скорее забудешь прошлое, тем быстрее освободишься, — откинувшись на спинку, задумчиво произнес мужчина.

— Что же такое вы хотели забыть? — в глазах Ингвара отразилось такое отчаяние, что я невольно потянулась к нему.

Вытянула руку, желая ободряюще коснуться ладони и надеясь, что он не оттолкнет руку.

— Служанке полагалось бы спросить, какой ужин я предпочитаю, — холодно процедил мужчина.

Руку он не отдернул. Я сама убрала ладонь, для верности скрестив руки на груди. Первый порыв бесследно прошел, и сочувствовать Ингвару совершенно расхотелось.

Скорее всего, ничего такого страшного в его прошлом и нет, а красивую фразу ляпнул специально, чтобы я не раздражала своим рыданием.

Что с демона возьмешь?!

Опять же, кто-то ведь дал ему способность повелевать льдом. Снежные духи ничего не делают просто так и за свою помощь требуют соответствующую плату.

Чем Ингвару пришлось расплатиться за власть над снежной стихией? Он отдал душу? Позволил заморозить собственное сердце?

Задумавшись, я пропустила момент, когда карета остановилась. На этот раз Ингвар выскочил первым, даже не подумав придержать дверцу.

Стоило мне ступить на землю, как карета за спиной рассыпалась роем белоснежных снежинок, порывом ветра умчались призванные «кони».

Лодыжка совершенно не болела, но я все же старалась идти медленнее. К тому времени, как я вошла в замок, Ингвар уже скрылся из глаз. Посчитав, что это знак и готовить чай ему не нужно, я предпочла отправиться к себе.

По дороге меня ждал еще один сюрприз. Если раньше в замке не горели свечи, и передвигаться по коридорам приходилось почти наощупь, то сейчас от стен и потолка исходило слабое сияние.

«Как будто Ингвар перестал скрывать снежную стихию, и замок отражает его умения», — мелькнула мысль.

В комнате все осталось без изменений. В то утро я настолько нервничала, что даже не заправила постель и сейчас сбитое одеяло валялось внизу кровати. Впрочем, сейчас мне было наплевать, заглядывал Ингвар в спальню или нет. Руки и ноги отваливались от усталости, веки слипались. Кажется, я уснула прежде, чем рухнула в постель.

Утром меня разбудил стук в дверь. Зевнув, я села в постели и охнула от боли. Перетружденные вчера мышцы противно ныли, ломило поясницу, шумело в голове.

— Доброе утро, — так и не дождавшись разрешения войти, Ингвар распахнул дверь.

Пройдя в комнату и едва одарив меня взглядом, поставил на стол большую картонную коробку.

— Завтрак через час. Не опаздывай.

Стоило мужчине уйти, я вновь откинулась на подушки и широко зевнула. Небо за окном едва начало светлеть, солнцу явно было также лень вставать, как и мне.

«Эх, вот бы сейчас позвонить в колокольчик, чтобы горничная приготовила горячего чаю, расчесала волосы, помогла одеться», — размечталась я.

Невольно вспомнилось, как Ингвар принес мне завтрак в постель. Это было лишь вчера, а казалось, будто целую вечность назад. Тогда я смутилась и одновременно оказалась польщена такой заботой, было приятно осознавать, что ради меня мужчина изменил своим привычкам и наконец повел себя как джентльмен. Вот бы еще уговорить его повторить этот подвиг!

Как ни хотелось еще поваляться в постели, любопытство взяло вверх над усталостью. Коробку я открывала с опаской, мотивы Ингвара по-прежнему были подернуты дымкой, но внутри оказался комплект сменной одежды. И потрепанная кулинарная книга под низом!

Слова мужчины сразу же предстали в другом свете. Честно признать, вчера я до конца не поверила Ингвару, сочтя разговор про служанку всего лишь предлогом задержать меня в замке. Зато сейчас он вполне ясно дал понять, что настроен предельно серьезно.

«И у меня есть всего час, чтобы освоить мастерство кухарки и сообразить сносный завтрак», — о том, что сделает Ингвар, если моя стряпня ему не понравится, я постаралась не думать.

Скинув окончательно измявшуюся одежду, я быстро переоделась. Новое платье оказалось пошито из дешевого сукна и неприятно царапало кожу, но по-крайней мере, было чистым и ничем не пахло. Умывшись и расчесав волосы обнаружившимся в коробке гребнем, я спустилась в кухню. И тихо ахнула, глядя на заваленный разнообразными продуктами стол. Несколько качанов капусты, сетка с картошкой, пучок морковки, пакеты с кашами, банки с разносолами и вареньем, казалось, Ингвар притащил целый погреб.

Конечно, я имела представление, как выглядит приготовление пищи, но очень смутное. И которое помутнело еще больше, стоило пролистать книгу и взглянуть на длинные рецепты со множеством пометок.

«Буду готовить яичницу», — рассудив, что ее испортить сложно, я начала закатывать рукава.

Ровно через час стол в комнате был накрыт по всем правилам. Пожалуй, это оказалось даже интересно. Настолько красивой посуды не было даже в поместье моего отца. Все сервизы казались сделанными из бледно-голубого хрусталя, узор не повторялся ни на одном предмете. Я также раскопала в ящиках скатерть, выбрала самую красивую тарелку и украсила яичницу пучками зелени. Поставила чайник, чашечку, вазочки с сахаром и печеньем.

Сама, правда, выглядела жутко. Волосы растрепались и пропахли дымом, на платье появилось жирное пятно. К тому же схватилась за закипевший чайник голой рукой, и теперь на ладони медленно наливался жаром ожог.

Ингвар же видимо вовсе не верил в мои силы, поскольку явился через пятнадцать минут после отведенного срока. При появлении мужчины я присела в книксене и застыла возле стола, скрестив руки.

— А почему порция только одна? — внимательно изучив сначала содержимое стола, а потом меня, изогнул бровь он.

— Вам мало? — при мысли, что опять придется идти на кухню, убирать учиненный разгром и воевать с плитой, меня бросило в жар.

— Разве ты не составишь компанию? — мужчина все же сел, но не спешил браться за столовые приборы.

— Прислуге полагается есть отдельно, — с невозмутимым лицом сообщила я.

— Правила в доме устанавливает хозяин. Садись, — Ингвар кивнул на соседний стул.

Оскорбиться, что, по мнению мужчины, мне следует давиться голодной слюной, я не успела. Он наклонился и достал из-под стола корзинку, в которой оказался привычный завтрак.

Наверное, нужно было испытать благодарность, но внутри заворочалась обида.

Демоны подери, я ведь действительно старалась приготовить этот проклятый завтрак! Пусть меня не учили подобному, гордость и упрямство не позволили сдаться. Леди Олгери не нужны подачки, я честно заработаю деньги.

— Приятного аппетита, — не подозревая об обуревающих меня чувствах, мужчина улыбнулся.

Выдавив ответную улыбку, я вяло ковырялась в тарелке. Есть почти не хотелось, к тому же аппетит отравляли мысли о Дугасе с Гансом. Что, если они опять явятся в замок? А может быть, наоборот отправились в пансион и как раз сейчас сообщают, что сдать невесту с рук на руки не удалось по причине отсутствия последней?

— Почему ты не ешь? — выдернул из мыслей голос Ингвара. Мужчина проследил, как я демонстративно отправляю ложку в рот и потребовал. — Покажи ладонь

Уточнять, какую именно, не понадобилось. Правая разболелась еще больше, и я держала ложку в левой. Только вот не думала, что мужчине окажется до этого дело.

— Даже боюсь представить, что будет, если поручить тебе выстирать белье. Ты утопишься в кадке? Отправишься к озеру и придется вылавливать тебя сетями? — взглянув на волдырь, хмыкнул Ингвар. — Не шевелись.

Прозвучавшая в голосе насмешка хлестнула наотмашь. На глаза навернулись злые слезы и я, сжав ладонь в кулак, вскочила.

— Ваша милость, дозвольте уйти на кухню. К обеду зеленый борщ сготовить собиралась, мне еще щавель под снегом откапывать надо, — я присела в еще одном реверансе и зашагала к дверям.

— Остановись, — ударивший в спину тихий голос заставил расправить плечи и задрать подбородок.

«Нет уж, если ему скучно, пусть заведет себе лесную зверушку и дрессирует, сколько влезет!»

— Хлоя.

Почему-то мое имя в устах Ингвара звучало непривычно и странно, вызывая противоречивые эмоции. Мужчина умудрялся произносить его одновременно властно, вкладывая в голос ледяную силу и заставляя мурашки бежать по спине, и вместе с тем робко, нежно. Так, словно он вовсе не привык звать кого-то по имени и возможность обратиться к живому человеку доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие.

Его голос затрагивал что-то, таящее в глубине моей души, вызывал подсознательное желание обернуться взглянуть в глаза. Только вот я слишком разозлилась, чтобы давать волю чувствам. А в следующее мгновение по ногам побежал холодок, и я поняла, что не могу ступить и шагу.

Приподняв юбку, расширенными глазами уставилась на ледяную корку, доходящую до колен. Это не было больно, наоборот, я чувствовала скорее щекотку, но легче от этого не стало.

— Теперь покажешь руку? — обойдя меня по кругу и остановившись напротив, как ни в чем не бывало, попросил Ингвар.

Невозмутимость, сквозящая в каждом его жесте, стала последней каплей.

Я размахнулась, собираясь влепить ему пощечину, да так и застыла с поднятой рукой.

— Так даже удобнее, — одобрительно кивнул мужчина.

С его пальцев сорвались крохотные серебристые снежинки, устремившиеся к моей ладони.

Пылающая боль утихла сразу. Облегчение оказалось таким сильным, что я едва не застонала от радости и поспешно закусила щеку изнутри.

Ну уж нет! Я не просила Ингвара меня лечить и не стану благодарить за этот акт милосердия!

Впрочем, мужчина и не собирался ждать моей реакции. Убедившись, что ожог обработан, вплеснул руками, стряхивая прилипшие к пальцам снежинки.

— Спасибо за завтрак.

И нарочито медленно, словно все же испытывая меня, двинулся к выходу из столовой.

Я по-прежнему хранила гордое молчание. Мне было неизвестно, сколько продлится заморозка и развеются ли чары вообще, но мужчину я так и не окликнула.

В конце концов, Ингвар правильно отметил, он здесь хозяин. Хочет вместо служанки еще одну ледяную статую? Его право.

Изображать скульптуру в итоге пришлось около часа. Когда лед, наконец, растаял и я попыталась пошевелиться, в руки и ноги словно воткнули тысячи острых иголок. Тихо всхлипывая от боли, я начала растирать конечности.

Ненавижу Ингвара! Как он мог так поступить со мной?!

Я ведь действительно старалась! Пыталась не бояться его, не спорила, изображала служанку. А он в ответ наплевал в распахнутую душу, прекрасно дав понять, что я для него не более, чем игрушка.

Волей неволей в голову полезли мысли, как давно Ингвар вовсе общался с живыми людьми. Крестьяне его боялись, но в городе никто не высказывал страха. Даже когда он использовал дар, не обозвали демоном, явно увидев подобное впервые и не зная, как реагировать.

Смахнув слезы, я глубоко подышала, восстанавливая пошатнувшееся душевное равновесие. Я выдержала учебу в пансионе, выдержу и сейчас.

Сегодня Ингвар так больше и не появился. Следующие несколько дней мы также встречались лишь пару раз.

Я изображала смиренную служанку, с готовностью кидаясь выполнять любой приказ. Ингвар же озвучивал мне фронт работ и куда-то исчезал.

Поручения были не сложные. Приготовить поесть, вымыть и без того идеально чистые полы, протереть отсутствующую пыль. Качество выполненных заданий мужчина не проверял. Я подозревала, что вовсе могла бы весь день проваляться на кровати с книжками, но старательно делала всю работу.

Вечерами же шла во внутренний дворик. Знание того, что это живые, превращенные в лед люди, пугало до дрожи в коленях, но меня словно магнитом тянуло в оранжерею. Я медленно ходила по помещению, разглядывая фигуры и пытаясь понять, что привело их в замок и что они чувствовали, когда их сердца вымораживала стужа.

А на третий день меня застукал Ингвар. Как обычно, мужчина появился совершенно бесшумно, и я едва не уронила подсвечник ему на ногу.

— Я запретил сюда приходить, — глядя куда-то в сторону, холодно напомнил он.

— Ну, а я нарушила приказ, — отчего-то в полумраке Ингвар воспринимался совершенно по-другому. Искажались черты, лицо напоминало фарфоровую маску, взгляд стал совсем пустым. Словно человек уступал место демону.

— Что вы сделаете? Лишите ужина? Запрете в чулане? Поставите коленями на горох?

Ингвар молчал, и по его лицу совершенно нельзя было понять, о чем он думает. Проследив за его взглядом, я поняла, что он смотрит на статую ледяной девушки. Той самой, что обнимала кого-то невидимого.

— Или заморозите и меня? Их двадцать девять, для ровного счета не хватает как раз одной. Я стала бы жемчужиной вашей коллекции.

Говорить подобное ледяному демону было настоящим безумием, но меня будто снежные духи за язык дернули.

Если до этого Ингвар испытывал меня, теперь я захотела бросить ему вызов.

Шагнула вперед, глядя в лицо и вынуждая поймать мой взгляд. В конце концов, не может же внутри его груди биться ледышка вместо сердца, пусть уже проявит эмоции. Хоть какие-то!

— Зачем? Я просто не заплачу тебе, — равнодушно отозвался Ингвар.

Я так и застыла с открытым ртом, сжимая и разжимая кулаки в бессильной ярости.

Следовало признать, мужчина ударил в самое болезненное место. И единственное, что сейчас повлияло бы на меня.

— Прошу прощения, — я присела в глубоком реверансе, а потом стремглав вылетела из дворика.

Оказавшись в спальне, со всей силы стукнула по подушке, выплескивая смешанную с отчаянием ярость.

Ледяной замок превратился в клетку. Причем хуже всего было то, что я сама загнала себя в ловушку. Ингвар ведь не удерживал меня силой, но и уйти было некуда. Ситуация, в которой я оказалась заложницей собственной глупости и безрассудства.

Заснула я далеко за полночь. И во сне бродила по снежному лабиринту, отчаянно пытаясь найти выход, но все больше запутываясь.

В итоге утром я встала совершенно измученная и разбитая. Готовя завтрак, то и дела зевала, просыпав крупу и едва не отрезав палец вместо хлеба.

Ели мы в тишине. Обычно Ингвар произносил хотя бы дежурные фразы, но сейчас не поднимал взгляда от тарелки, и гнетущее молчание сводило с ума.

— Хлоя, — я уже поднялась, желая собрать посуду, когда мужчина все же окликнул меня. — Так больше не может продолжаться.

— О чем вы, господин? — я предпочла изобразить непонимание.

— Ты боишься меня, хотя я не сделал тебе ничего плохого, — медленно произнес Ингвар. — Это неправильно. Страх сковывает изнутри, замораживает все эмоции.

«Конечно, только сначала превратил в служанку, а потом в статую», — я сверкнула глазами, но не произнесла ни слова.

— Нельзя превращаться в тень, нельзя запирать чувства, — теперь его голос звучал глухо.

Мужчина смотрел в сторону, и на мгновение мне показалось, будто он говорит о себе. Правда, почти сразу он повернул голову, глядя в глаза и обжигая пронзительно-синим взглядом. — Пойдем на озеро, покатаемся на коньках.

— Вы что, приглашаете меня на прогулку? — предложение оказалось настолько неожиданным, что я недоверчиво выгнула бровь.

— Да, — кивнул Ингвар. — И называй меня по имени, я устал от господина.

— Не думаю, что это хорошая мысль, — я даже не стала представлять, чем может закончиться такая прогулка.

Вновь потянулась к тарелкам, желая поскорее укрыться на кухне.

— Понимаю, леди полагается приглашать куда более торжественно

Очередной серебристый вихрь и в руках Ингвара оказалась потрясающей красоты ледяная роза. С прозрачными лепестками, тонкими листиками, даже шипами на стебле.

— Леди Хлоя, вы окажете мне честь и позволите сопровождать вас?

— Нет, — в глаза Ингвару я благоразумно не смотрела, сосредоточив взгляд на руках,

Мужчина крепко сжал ладонь в кулак, безжалостно ломая розу. Острые осколки поранили кожу и на пол упали капли крови. Ярко-алой, хотя я отчего-то считала, будто у демонов она голубая либо вовсе черная.

— В таком случае, это приказ, — голос Ингвара прозвучал сухо, царапая кожу льдинками

— Хорошо, — я подняла голову, встречая его взгляд. — Только сперва вы заплатите за те дни, которые я отработала.

— Получишь кошель после прогулки, — переспорить мужчину было невозможно. — Или можешь убираться прямо сейчас. У тебя есть полчаса.

Я собралась ровно за отведенное время. Конечно, если бы это было настоящая прогулка, мне не хватило бы и часа. Я перебрала бы все платья, выбрала подходящий комплект украшений, наложила макияж. И специально опоздала бы, заставив ухажера начать волноваться, уж не забыли ли о нем.

Забыть об Ингваре было невозможно. Я находилась в спальне одна, но все равно ощущала на себе его взгляд. И зачем-то продолжала ломать голову над странностями в его поведении. Ингвар мог сразу приказать отправиться на озеро, только вот для чего-то затеял игру в галантного кавалера. Причем вышло очень похоже, на какое-то мгновение я поверила, будто напротив стоит самый настоящий лорд, предел мечтаний всех девиц на выданье. А еще ледяная роза была удивительно красивой.

«Странное дело. Я боюсь Ингвара, но хочу на память созданный им же цветок».

В холл я в итоге спустилась с мыслью, что должно быть, не менее сумасшедшая, чем приютивший меня хозяин.

— Пойдем? — как и подобает достойному кавалеру, Ингвар ждал возле лестницы и сразу же шагнул навстречу.

Он не подал мне руку, но я и сама не протянула бы ему ладонь.

— Ты любишь зимние прогулки? — ворота замка распахнулись по взмаху руки Ингвара.

— Когда-то любила, — я вдохнула морозный воздух полной грудью.

Следовало признать, мужчина выбрал отличный момент для прогулки, погода стояла сказочная. Ветра не было, тепло пригревало солнце, снег в солнечных лучах блестел и переливался белым, желтым и даже немного розовым. Сейчас бы затеять игру в снежки, слепить снеговика, поваляться в сугробах…

— Пока не узнала, как мучительно замерзать в холодном снегу. Во второй раз это оказалось еще больнее, чем в первый, — бесстрастно закончила я.

— Надеюсь, эта прогулка изменит твое мнение. Зима удивительна. Только в это время года можно взглянуть в лицо своим страхам. Проиграть, сдаться, навсегда оказаться запертым в ледяном лабиринте несчастливых воспоминаний или наоборот, бросить вызов неукротимой стихии. Закружиться в танце с вьюгой, разорвать связь с прошлым, отпустить на волю свои истинные чувства и желания, — в глазах Ингвара отразился мечтательный блеск.

Он действительно верил в то, что говорил. Мужчина буквально дышал зимой, став ее физическим воплощением. Вот только мне было нечего ответить на его восторг.

До озера в итоге мы дошли, не разговаривая. Оно оказалось совсем крошечным. За последние несколько дней снег шел около пяти раз, но его поверхность была зеркально гладкой. Ингвар первым ступил на лед, вопросительно оглянулся на меня.

— У меня нет коньков, — озвучила очевидное я. — И я не умею кататься.

— Всего-то? — мужчина опустил взгляд и на подошвах моих сапог появились сверкающие ледяные лезвия.

Удерживать равновесие сразу стало сложнее. Я взмахнула руками в бесплотной попытке устоять на ногах, а в следующее мгновение ощутила, как меня держит ветер.

Это оказалось совершенно неповторимое, ни на что не похожее чувство. Обычный ветер мог шаловливо развевать одежду, пытаться сбить с ног, швыряя в лицо мелкий сор. Подчиняющийся же Ингвару ветер был совсем другим. Он мягко обнимал за талию, заботливо убирал упавшие на лицо пряди и осторожно подталкивал в спину.

В какой-то момент я осознала, что уже уверенно качусь по льду, все быстрее и быстрее. Упасть я боялась лишь первую минуту, потом страх растворился в вихре нахлынувших чувств.

Скользить по озеру, слышать треск льда, ощущать бьющий в лицо ветер. Все мысли остались где-то позади, за кромкой воды, сосредоточиться на своих переживаниях и удержать равновесия оказалось физически невозможно и мне это нравилось. Я превратилась в ледяную королеву, хозяйку водной стихии и с упоением принимала все воздаваемые почести.

— Быстрее! Еще быстрее! — просила-требовала я.

Ветер закружил меня вокруг своей оси, и я раскинула руки, звонко рассмеялась, чувствуя, что вот еще совсем немного и взлечу ввысь подобно птице.

— Наперегонки? — все это время Ингвар лишь наблюдал за мной и явно заскучал.

— А вы сможете кататься и удерживать меня? — я красочно представила, как падаю на лед и разбиваю нос.

— «Ты», я ведь разрешил обращаться так, — на лице мужчины не отразилось ни единой эмоции. — Я могу, но моя помощь больше не требуется. Разве ты не заметила, что держишься сама?

— Что? — я тут же сконцентрировалась на ощущениях.

Ингвар несколько покривил душой, в совершенстве овладеть искусством кататься на коньках всего за час было невозможно. Зато я наловчилась держать равновесие и уже не пыталась судорожно уцепиться за хоть какую-то опору.

— Хорошо, давайте, — даже несмотря на изрядно повысившееся настроение, тыкать мужчине не хотелось.

Безликое «вы» было не только данью вежливости, но и одновременно выстраивало барьер между нами. Более фривольное «ты» перекинуло бы тонкий мостик над пропастью, начало стирать границы и положило начало теплому общению. Только вот Ингвар не был моим другом, и я не желала такой дружбы.

Ничего не говоря, мужчина стремительно заскользил вперед. Он двигался с настолько быстро, что превратился в ледяной вихрь. Догнать его не вышло бы и на санях, хотя я честно пыталась.

— Так не честно! — сделав несколько кругов, я уперлась о колени, пытаясь отдышаться.

— Почему? — ничуть не запыхавшийся Ингвар в то же мгновение оказался рядом.

— Вы катаетесь куда лучше меня, к тому же используете стихию. Я никогда не обгоню вас, бессмысленное выходит соревнование, — оттолкнувшись, неторопливо поехала вперед.

— Жизнь вообще довольно несправедливая штука, кто-то рождается в бедной семье, кто-то в богатой, — философски изрек мужчина. — Я ведь не обвиняю тебя в твоем происхождении и не требую прекратить быть леди. Каждый использует то, что получил при рождении.

— В моей жизни вовсе не так много плюсов, как кажется. С удовольствием обменяла бы свою судьбу на любую другую, — покосившись на безымянный палец правой руки, пробурчала я.

— Ну, именно это ты делаешь сейчас, верно? — Ингвар сделал паузу, но продолжил прежде, чем я открыла рот для ответа. — Я бы сказал, что тебе, напротив, повезло. Ты не плачешь по ночам и не кричишь во сне, значит, дома не осталось никого, кто был бы по-настоящему дорог. Ты могла бы родиться крестьянкой, мать сгорела бы в родовой горячке, отец запил. На твои плечи легла бы забота об ораве младших братьев и сестер. Каждый день в тяжелой работе, каждая мысль о том, где найти кусок хлеба и как дотянуть до весны. Думаешь, сумела бы найти новую судьбу тогда?

Мужчина задумчиво смотрел перед собой и прямо с воздуха начали падать крупные снежинки. Они медленно кружились в воздухе, не спеша падать на землю.

— Мало кто понимает, что одиночество — истинное благо. Никаких привязанностей и никаких цепей. Пусть тебя ищут, но уйти от погони очень просто. Ты растворишься в огромной стране, и следующее утро встретит совсем другая Хлоя. Та, которую ты вылепишь сама.

Не торопясь отвечать, я медленно скользила вперед. Во льду застыли пузыри, какие-то были совсем крохотные, другие побольше и при должном воображении можно было представить, будто это упавшие с неба звезды.

Согласиться со словами Ингвара было до безумия заманчиво и просто. Сейчас он ничуть не напоминал лицемерного господина, в голосе звучали человеческие нотки, в глазах отражалась безмятежность. Он наслаждался покоем, обретя в замке желанное забвение и отбросив все мирские тревоги. Но разделить его судьбу?

— Скажите, если одиночестве настольно прекрасно, зачем вам я? — обогнав Ингвара, я остановилась напротив, заглянув в глаза.

— Эй, вы! — раздался грубый окрик. — Замрите!

Оглянувшись, я увидела, как к озеру подходят пятеро мужчин. В потрепанной одежде, чем-то они были неуловимо похожи на приставшего ко мне в трактире наемника. На поясах висели мечи, в руках мужчины держали направленные на нас арбалеты.

Во рту разом пересохло. Чувствуя на себе колючий взгляд, я забыла, как дышать. Казалось, стоит совершить одно неверное движение, и болт вылетит из ложа, впившись в тело.

— Девушка пойдет с нами! Если шевельнешь хоть пальцем, мгновенно нафаршируем сталью! — пригрозил один из них, с черными волосами и бородой.

Наверное, нужно было обрадоваться, что непосредственная опасность мне уже не угрожала, но стало только хуже. Мало того, что мы с Ингваром стояли совсем рядом, а мужчины не выглядели опытными стрелками, чтобы не промахнуться, так еще и уходить куда-то совершенно не хотелось.

— Уверен, что успеете? — лениво осведомился Ингвар. — Еще можете уйти, пока не поздно.

Он сделал шаг вперед, вроде бы, чтобы смотреть на всех напавших, и одновременно прикрывая меня собой.

— Помалкивай, тварь! С подобными тебе у нас разговор короткий, — бородач осторожно ступил на лед.

Остальные последовали за ним, рассредоточиваясь и держа Ингвара на прицеле.

— Как же мне это надоело, — устало пробормотал он.

Я в очередной раз поразилась ледяной невозмутимости мужчины. В то время как меня колотила нервная дрожь, его казалось, совершенно не беспокоили направленные арбалеты.

Впрочем, с чего ему тревожиться? Разбойники пришли за мной, Ингвар же был лишь досадной помехой. И если в первый момент я понадеялась на защиту, сейчас сообразила, что у мужчины нет никакого резона вмешиваться. Вряд ли новая игрушка дорога ему настолько, чтобы рисковать получить болт в грудь.

— Ты! — брюнет поманил меня пальцем. — Иди сюда сейчас же!

«Боги, пожалуйста, помогите! Сделайте хоть что-нибудь!» — отчаянно взмолилась я.

По спине побежала струйка пота, сердце едва не выпрыгивало из груди. Я понимала, что выбора мне не оставили и подчиниться придется, но не могла заставить себя сделать и шага. В голове просто не укладывалось, что побег не удался, и я зря замерзала в снегу, выгадав себе лишь пару дней драгоценной свободы.

— Хочешь с ними? — безучастно уточнил Ингвар.

— Нет! — судорожно покачала головой я.

И вот стоило расхвалить мне все прелести свободы, чтобы теперь толкнуть в руки похитителям?!

— Что ж, тогда… — мужчина не договорил.

Его глаза сверкнули белым огнем, а потом лед разломился на части. Разбойники с громкими воплями ушли под воду и сразу же лед вновь затянул озеро.

Течение под водой было сильным и мужчин понесло вперед. Расширенными от ужаса глазами я смотрела, как они барахтаются, бьются о лед, пытаясь сломать его и вдохнуть хотя бы глоток воздуха.

Один из них оказался совсем рядом со мной. Вернее, под моими ногами. Лицо наемника стало белым-белым, зрачки расширились и глаза казались двумя темными провалами. Он беззвучно кричал что-то, стучал кулаками о лед, отчаянно цепляясь за любую возможность спастись. Поймав мой взгляд, с искаженным от ужаса лицом забился еще больше.

— Жалкое зрелище, — Ингвар поморщился и зеркальную поверхность затянул снежный узор, скрыв происходящее под водой.

— Вы… — я так и замерла с открытым ртом, не зная, что собираясь сказать и с дрожью вглядываясь в лицо мужчины.

Он выглядел спокойно и расслабленно, ничуть не тревожась из-за хладнокровного убийства пяти людей.

Меня же начало колотить так, что зуб на зуб не попадал. Происходящее казалось невероятным, ни в какую не желая укладываться в голове. Будто все это мне пригрезилось!

Продолжало пригревать солнце, блестел снег, природа выглядела беззаботно и пасторально. А под ногами у нас плавали пять трупов.

«Как?! Как можно вести со мной задушевные беседы, убить и опять улыбаться, как ни в чем не бывало!» — молоточками стучала мысль в воспаленном сознании.

— Можешь не благодарить, — сухо бросил Ингвар.

— Зачем вы это сделали?! Почему просто не напугали? Не прогнали, как Дугаса с Гансом? — непроизвольно голос сорвался на крик.

Дыхание вырывалось из груди рваными всхлипами, на мгновение перед глазами все поплыло. Я едва не упала и лишь чудом сумела удержаться на ногах.

— Я не люблю повторять дважды, — мужчина раздраженно передернул плечами. — Мне не нужны посторонние в замке. Тот, кто приходит ко мне, не возвращается обратно.

От того, насколько безучастно и отрешенно это прозвучало, меня передернуло. Ингвар больше не использовал снежный дар, но казалось, словно от его ног тянутся извивающиеся ледяные щупальца.

— А как же я? Почему вы не убили меня? — одними губами шепнула я.

Воображение уже рисовало, как сейчас щупальца обхватят меня за ноги и поволокут в воду. Я почти чувствовала сковывающий тело холод, тысячу иголок, колющих кожу, легкие сдавило от невозможности вдохнуть.

— Тебе так хочется умереть? Я думал, необходимость приготовить мне оладьи на ужин пугает меньше, чем встреча с женихом. — Ингвар недоверчиво надломил бровь. — Если же смерть кажется более желанной спутницей, в центре озера лед достаточно хлипок, достаточно посильнее топнуть.

Я не знала, какой реакции мужчина ждет от меня. Засунув руки в карманы куртки, он беззаботно смотрел вперед, только вот в глазах застыло напряжение.

Наверное, будь на моем месте кто-то более храбрый и решительный, он поступил бы именно так. Вышел бы вперед, дав понять, что не позволит указывать и загонять себя в ловушку. Более того, я была почти уверена, что Ингвар не позволил бы мне рисковать и ветер подхватил меня сразу же, не давая приблизиться к опасному месту.

— Так что ты выбираешь? — поторопил мужчина.

Я не стала отвечать. Вместо этого развернулась и бросилась прочь. Подальше от мужчины, подальше от озера и смертей. В какой момент пропали коньки, я даже не заметила.

Ноги сами привели в замок. Я запоздало спохватилась, что искать спасения от демона в его же логове несколько глупо, но за несколько дней сам замок начал ассоциироваться с безопасностью и уютом, превратился в настоящий дом.

Когда Ингвар переступил порог, я так и стояла посреди гостиной, совершенно потерянная и отстраненная.

Тихие шаги мужчины отдавались раскатами грома в голове. Все тело напряглось, мышцы звенели от желания скорее броситься прочь, но я не шевелилась. Кажется, подобное спокойствие удивило и Ингвара.

Когда я стремительно обернулась, встречаясь с ним взглядом, он на мгновение прикрыл ресницы, словно не мог смотреть мне в глаза.

— Хлоя?

— Ты действительно ледяной демон? — тихо спросила я.

Ингвару стоило радоваться, я наконец выполнила его желание и перестала прятаться за безликим обращением. Хотя что-то подсказывало, мужчина предпочел бы «выкание».

Он не стал отвечать и стремглав вышел в коридор.

Оставшись в одиночестве, я порывисто выдохнула. Из тела словно вынули стальной стержень, адреналин схлынул, и мне захотелось отчаянно разрыдаться.

Только вот утешать меня было некому.

— Вот, — вернувшийся Ингвар положил на стол огромную стопку книг. — Найди ответ сама.

Спросить что либо я не успела. Не сводя с меня взгляда, мужчина вытащил из кармана бархатный кошель из синей ткани, с серебристым узором.

— Твоя плата, как обещал.

Кошель лег на стопку, а мужчина вышел из комнаты, на этот раз действительно оставляя меня одну.

Я медленно сняла шубу, вытерла руки о юбку платья, подышала на озябшие ладони. Казалось бы, все самое страшное, что только могло произойти, уже случилось, но почему-то я дико боялась взглянуть на книги. Словно, стоит мне заглянуть за обложку, прикоснуться к спрятанным за потертыми обложками тайнами, и пути обратно уже не будет.

А потом внезапно разозлилась на себя. В конце концов, не к лицу представительнице славной династии Олгери прятаться и скулить в неизвестности! Мои предки никогда не бежали, поджав хвост, и я тоже встречу все, уготовленное мне, лицом к лицу.

Сев на диван, я решительно подтащила к себе книги, начав перебирать их одну за другой. Это оказались сборники сказок и легенд. Потрепанные, с многочисленными закладками и подогнутыми страницами, явно многократно зачитанные.

«Да ведь Ингвар сам собирал информацию, о демонах!» — пробегая написанное взглядом, осознала я.

На полях пестрели множество пометок, какие-то фразы были густо почерканы, возле других стояли вопросительные и восклицательные знаки.

Несмотря на то, что все книги были написаны разными людьми, смысл оказался одинаковым. Каждая история изображала ледяного демона как потустороннее существо, безликое и совершенно бесчувственное.

Демоны были слугами снежных духов и выполняли самую сложную и мерзкую работу. Сбивали с пути, замораживали целые деревни, выстуживали чувства.

Еще демоном мог стать и человек, но цена подобного могущества была страшной. Душу буквально вырывали из тела. Лишившись физической оболочки, она теряла все воспоминания и связи с миром живых.

Новым воплощением для демона становилось созданное изо льда тело. Внешне неотличимое от человеческого, но лишенное всяких эмоций, в таком теле не бежала кровь и не билось сердце. Демон мог лишиться руки или ноги, и продолжить своё существование как ни в чем не бывало.

На первый взгляд, Ингвара действительно можно было принять за демона. Он тщательно скрывал эмоции, не испытывал холода и я не имела ни малейшего понятия, есть ли сердце в его груди. Но зато я видела, как с его ладони бежала красная кровь.

А еще он пожалел меня. Не позволил замерзнуть, защитил от наемника, вылечил ногу. Для демонов люди были игрушками, и ни один из них не взглянул бы на человеческую девушку.

Мысли вновь вернулись к случившемся на озере. По телу пробежала дрожь, но зато я, наконец, заметила то, что упустила из виду с самого начала.

Прежде чем утопить наемников, Ингвар повернулся во мне. Он мог расправиться с мужчинами сразу, едва они подняли оружие и начали угрожать, только вот перешел к активным действиям, лишь когда опасность коснулась меня.

Ингвар просто выполнил мое желание. Так, как умел, дав возможность остаться в замке.

К тому же вряд ли наемники согласились бы уйти ни с чем. Судя по их поведению, о способностях Ингварв они знали и, раз взялись за работу, трезво оценивали риск.

«Что ж, боги действительно выполнили мою просьбу», — вспомнив свою молитву, я горько усмехнулась.

Ингвар подарил мне свободу, а я в ответ обозвала его чудовищем. Ничего не скажешь, достойное поведение благородной леди!

Чувствуя, как пылают щеки, я сложила книги на стол и перевела взгляд на кошель.

Следовало признать, хоть Ингвар не считал себя джентльменом, данное слово он держал безукоризненно.

Развязав веревку, я высыпала содержимое кошеля на диван, долго-долго смотрела, а потом решительно отправилась на кухню.

Казалось бы, что сложного в готовке, но пожарить оладьи оказалось практически невыполнимым делом. Сначала я никак не могла взбить тесто, оно выходило то слишком густым, то жидким, а в более-менее сносный вариант я уронила яйцо и ещё десять минут выбирала скорлупу. Разлитое же по сковороде тесто упорно не желало жариться и попросту прилипало ко дну.

Я вся взмокла, коса растрепалась, вся кухня была усыпана мукой и залита тестом, но сдаваться было никак нельзя. Эти демоновы оладьи стали вызовом, и я обязана была достойно справиться с ним.

Через два часа, умывшись, переодевшись в чистое платье и отряхнув муку, я стояла перед спальней Ингвара с подносом в руках и нервно кусала губы. Что самое смешное, пугал меня не предстоящий разговор, а необходимость войти в мужскую спальню.

Правила пансиона категорически запрещали подобную вольность и, несмотря на то, что я давно наплевала на устав, щеки все равно пылали.

Наверное, я бы не выдержала морального давления и сбежала в столовую, ждать Ингвара там, но тут мужчина сам распахнул дверь, разом положив конец всем терзаниям.

— Хлоя? — Ингвар застыл на месте, удивленно глядя на меня.

— Я принесла ужин, — словно и без того не было понятно, озвучила я.

— Хм, — мужчина задумчиво уставился на тарелку с одним единственным оладиком.

Я смущенно отвела взгляд. Что поделать, если тесто закончилось раньше, чем я приноровилась вовремя снимать оладьи со сковороды и достойным примирительного жеста оказался только один.

Но зато это и оладик получился загляденье. Ровный, красивый, ярко-желтый, хоть сейчас на выставку!

— Проходи, — Ингвар сделал правильный вывод и посторонился, пропуская меня.

Смотреть на мужчину было неловко, и я начала разглядывать комнату. Спальня Ингвара мало чем отличалась от моей, разве что снега здесь было больше. С потолка свисали сосульки, стены покрывали морозные узоры, на полу лежал тонкий слой снега.

И практически никаких вещей. Ни портретов на тумбочке, ни картин на стенах, ни книг на столе, ничего, способного хоть как-то указать на интересы обитателя.

— Ты не стала читать? — мужчина нарочито расслаблено присел на кровать.

— Я прочитала все. Правда, не нашла ничего любопытного, — поставив поднос на тумбочку, деланно небрежно произнесла я. — Перед сном загляну в библиотеку, поищу что-нибудь про любовь.

— Выходит, ты меня больше не боишься? — Ингвар склонил голову, а возле моих ног вдруг выросла снежная елка с льдинками-шишечками.

Я неопределенно передернула плечами. Аккуратно сорвав шишку, покрутила ее в руках, поражаясь тому, насколько настоящей она выглядела.

— В моей жизни случались вещи и похуже, чем ледяной демон.

— И все-таки, почему? — во что бы то ни стало решил добиться ответа Ингвар. — Еще совсем недавно ты готова была бежать без оглядки, но теперь осталась сама.

— Потому что ты дал мне возможность уйти, — облечь собственные эмоции в слова было еще той задачей.

Я на мгновение прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Высыпанные на диван, золотые монеты сверкали и переливались. Их было тридцать, а еще среди золота затесались рубины и изумруды.

Вырученных за них денег мне хватило бы не только на то, чтобы уехать из города, а объехать всю страну целиком.

Подобного уговора у нас не было, а значит, деньгами Ингвар извинялся за причиненную боль, пытался загладить вину.

Только вот мы оба были виноваты в озерной трагедии. Ингвар убил наемников, а я это позволила.

— И мне нужно будет уехать, но не сегодня. Раз уж погони нет, освою еще несколько рецептов. Нужно ведь избавить тебя от остатков посуды, — улыбнулась я.

— О, тебе придется очень постараться, — Ингвар отразил мою улыбку.

«Выходит, вся посуда сделана изо льда!» — вспомнив свое восхищение необычными тарелками и чашками, покрытыми снежными узорами, сообразила я.

Мужчина, наконец, расслабился. В его поведении ничего не изменилось, но в комнате стало теплее, на стене появилось несколько новых снежных звезд.

Невольно я задумалась, осознает ли сам Ингвар, что использует стихию или это выходит рефлекторно и проявление силы завязано на эмоции.

Впрочем, этот вопрос мог и подождать, для удовлетворения любопытства ещё будет время. Сейчас же мне хотелось задать более важный вопрос, разобраться в мотивах и желаниях Ингвара.

— Почему ты меня не выгнал? — я осторожно присела на край постели, оказываясь на одном уровне с мужчиной.

Он ответил не сразу. Долго-долго смотрел мне в лицо, причем не пытаясь заглянуть в душу, прочитать мысли, а словно любуясь. Наслаждаясь возможностью изучать мою внешность: высокий лоб, широко распахнутые глаза, тонкий нос, высокие скулы, упрямый подбородок.

Настолько откровенное внимание должно быть раздражать, но не вызывало протеста. Когда меня разглядывал Себастьян, я ощущала себя выставочным экспонатом и терпела, сжав зубы. Взгляд Ингерда же, вопреки всей его природе, ощущался теплым, щекочущим ветерком.

И пусть даже у меня смущенно пылали щеки, просить его перестать не хотелось.

— Ты смотрела мне в глаза.

Я уже успела забыть, что именно спрашивала, когда голос Ингвара нарушил тишину.

— Это настолько необычно? Все так делают, — смущенно улыбнувшись, я сплела пальцы в замок.

— Не со мной, — Ингвар покачал головой. — Люди верят, что так моя сила подействует меньше, я не украду их душу. Глаза — зеркало души, они не лгут. Не зря говорят, посмотри в глаза и скажешь все о человеке.

Мужчина просто отвечал на мой вопрос, не жалуюсь, не прося сочувствия и равнодушно излагая факты. Только вот я все равно ощутила его одиночество и затаенную боль. Как бы Ингвар не пытался убедить всех, будто ему не нужна компания, это не было правдой.

— И что же отражается в моих? — облизнув пересохшие губы, я поймала взгляд Ингвара.

Сейчас его глаза напоминали темное ночное небо со сверкающими звездами-льдинками. Я продолжала сидеть на кровати, а ощущение было такое, словно стремительно падаю вниз. Или лечу вверх. Почему-то взгляд Ингвара лишал ориентации в пространстве, выбивал из равновесия, путая мысли и чувства.

Мужчина подался вперед, наклонился ко мне и ледяные искры вспыхнули в воздухе, закружилась вокруг.

Это выглядело удивительно волшебно, завораживающе, но Ингвар сжал губы, на виске забилась жилка. Неуловимое движение рукой и в тот же миг искры погасли.

— Все еще не боишься меня? — кривая усмешка выглядела бы страшно, если бы не продолжающие сиять звезды в глазах. — Тогда докажи. Завтра в городе ярмарка, поехали, погуляем.

В первый момент я не поверила собственным ушам. Чтобы Ингвар, не терпящий чужого присутствия, добровольно вызвался пойти туда, где окажется целая толпа?!

— Если захочешь, сможешь и уехать. Денег теперь хватит, чтобы нанять целый обоз, — также безучастно продолжил Ингвар.

— Хорошо, — кивнув, я поднялась. — Что приготовить на завтрак?

— Мне все равно, — мужчину окружил снежный вихрь, и он закрутился в него, как в одеяло. — Спокойной ночи, Хлоя.

— Спокойной ночи, Ингвар, — поднявшись, я вышла из комнаты.

Оказавшись в комнате, быстро разделась и забралась под одеяло.

Нужно поскорее заснуть, подумать обо всем можно и утром. Если я начну пытаться разложить по полочкам все события сегодняшнего дня, то сойду с ума.

В висках начала пульсировать боль. Не знаю, сколько я ворочалась с боку на бок, прежде чем наконец забыться беспокойным сном.

Утром никто не будил меня, и когда я проснулась, в окно вовсю светило солнце.

Встав, я застелила постель, оделась, плеснула в лицо холодной воды и почистила зубы. Тщательно расчесала волосы, заплела волосы в две косы и уложила в высокую прическу. Привычные занятия помогали отвлечься, не думать ни о чем, но когда сборы подошли к концу, мысли все же проникли в голову.

Вчерашний разговор сильно повлиял на меня, заставил по-другому взглянуть на Ингвара. Равнодушное, ледяное существо из другого мира бесследно исчезло. Я перестала видеть в Ингваре демона, но не была уверена, что вижу человека.

Ему нужно было присутствие живого человека. Кого-то, способного напомнить каково это, быть живым, испытывать эмоции, проживать каждый день, вот только гожусь ли я на эту роль?

Выйдя из комнаты, я прошла по коридору и остановилась у окна. Отсюда открывался вид на лес, а еще можно было разглядеть озеро. Оно сияло и переливалось в солнечных лучах, словно приглашая навестить его, но меня бросило в дрожь.

Боги, ну почему вчерашняя прогулка должна была настолько отвратительно закончиться?! Я ведь действительно поверила, что заслужила право на счастье. Пусть совсем крохотное и незначительное, но лично мое. Как будто сама судьба щелкнула по носу, намекая, что не одной глупой девчонке кидать ей вызов и пытаться изменить предначертанное.

Порывисто вздохнув, я облизнула пересохшие губы. В голове царил какой-то кавардак и, как бы я не старалась, не могла навести даже подобия порядка в мыслях.

Что мне делать? Как жить дальше?

Вчерашние наемники были мне незнакомы, но что, если бы вместе с ними пришел Дугас? Смогла бы я наблюдать за его гибелью? Я не знала, были ли родственники у наемников, ищет ли их кто-то, оплакивает…. Но у Дугаса была старушка-мать, которой он отправлял половину своей выручки, что с ней станет без сына? Как вообще она перенесет такую новость?!

«Это я их всех убила. Я.»

Слюна во рту стала горькой, внутренности сжались в узел.

Явившиеся наемники требовали, чтобы я отправилась с ними, ругались и угрожали, но не стреляли. Хотя могли бы сперва ранить, или вовсе убить Ингвара, а уже потом безо всяких помех забрать меня. Они всего-лишь пытались сделать свою работу, но в итоге нашли свою смерть.

Захотелось застонать, со всей силы стукнуть кулаком по стене, выплескивая эмоции. Это слишком сложно для меня. Слишком!

Ингвар не хотел, чтобы я уходила, но смогу ли я остаться в замке, как ни в чем не бывало? Равнодушно наблюдать, как мужчина станет замораживать следующих наемников, пришедших за мной? Знать, что кровь всех убитых окажется на моих руках?

Я прижалась горячим лбом к холодному стеклу, взглянула на свое размытое отношение.

— Чудовище… Настоящее чудовище…

Раздавшийся шорох заставил меня вздрогнуть. Я поспешно оглянулась, но в коридоре было пусто. Должно быть, просто ветер игрался с занавесками.

«У меня еще есть время. Я обязательно приму правильное решение, но немного позже», — пообещала я себе.

В кухню я спустилась, старательно улыбаясь и даже насвистывая песенку. Готовить что-то сложное не было ни сил, ни желания, да и казалось кощунство торчать у плиты, когда впереди ждала ярмарка, так что я ограничилась яичницей.

— Ты вся сияешь, — отметил зашедший в столовую Ингвар.

Я широко улыбнулась в ответ. В пансионе практически не было развлечений, нас возили разве что в храмы на молитвы, а на ярмарки оставалось смотреть из окна. Теперь же наконец можно исполнить все мечты.

— Предвкушаю, как куплю шоколадные шарики на палочке и съем прямо там, даже пальцы оближу, — озвучила я самый страшный кошмар любой наставницы.

За подобное незамедлительно последовало бы наказание: переписать памфлеты о поведении, вытерпеть удары линейкой по рукам, простоять целый час в столовой, у всех на виду. Нас так строго приучали к дисциплине, что именно поэтому я изнывала от желания сделать что-то сумасшедшее, выходящее за грань подобающего поведения.

— Представляю, в какой восторг тебя приведут «завертушки», — Ингвар улыбнулся уголками губ. Заметив же мое недоумение, объяснил. — Это пирожное. Тесто, скатанное в неровную трубочку, с вареньем внутри. Ее невозможно съесть и остаться чистым. Варенье оказывается на губах, течет по пальцам, капает на одежду Мы в детстве устраивали целые соревнования, пытаясь съесть завертушку и не измазаться.

Я представила и залилась звонким хохотом. Боги, каких же мелочей мне не хватало в детстве, чтобы почувствовать себя по-настоящему живой и счастливой.

— Наверняка будут и клоуны, ярмарка редко обходится без артистов, — продолжал расхваливать будущую прогулку Ингвар.

В итоге, быстро поев, я в припрыжку отправилась к себе. Одевшись, задумчиво покосилась на лежащий кошель. Пары золотых с лихвой хватило бы на все развлечения и, если я собиралась вернуться, смысла брать его с собой не было. Тем более, один раз меня уже ограбили, а на ярмарке кроме циркачей, наверняка будут и воры.

Только вот я сильно сомневалась в том, что вернусь.

Ингвар ждал меня в холле. Он также переоделся и сейчас был в синих штанах и белоснежной рубашке, причем белую ткань украшала белая вышивка, отчего она искрилась в солнечных лучах.

Я подошла ближе, присмотрелась.

— Это что, настоящий снег? Ты украшаешь одежду ледяными узорами?

— Мне кажется, вполне неплохое применение стихии, — как ни в чем не бывало, заметил Ингвар.

До меня же дошло, что и кажущиеся алмазными запонки с пуговицами, также были ледяными.

И вроде бы в этом не было ничего предосудительного, но настроение подобно дрожжевого тесту, поползло вниз.

Накатила грусть. Ледяные статуи, ледяная посуда, ледяные пуговицы, было ли в этом замке хоть что-то настоящее?

Владеющий снежной стихией, Ингвар казался практически всемогущим, но власть зимы была не бесконечной. Наступит Солвейн, на смену холодам придет весна. Треснет лед, забурлят скованные реки, снег превратится в воду. Вечный круг, где жизнь всегда берет вверх над смертью и забвением.

— Что тебя расстроило? — от мужчины не укрылись изменения в моем настроении.

— Просто задумалась, — не желая копаться в своей душе, я поспешно вышла на улицу. — На чем поедем теперь?

Взмах рукой и к ступенькам подъехал открытый экипаж, заряженный тройкой белоснежных лошадей. От живых их отличали только глаза, вместо привычных белков блестел лед.

— Прошу, — Ингвар распахнул передо мной дверцу.

Как и в прошлые разы, мы доехали за пару часов. Почему то мне казалось, что Ингвар продолжит играть роль галантного кавалера. Расскажет забавную историю, по обещает поучаствовать в ярмарских забавах и выиграть для меня игрушку, да хоть еще одну розу наколдовать! Он ведь хотел, чтобы я осталась в замке, иначе не затеял бы всю эту поездку, только сейчас отчего-то изображал полное равнодушие. Сцепив руки в замок, смотрел исключительно в окно, ни разу даже случайно не покосившись в мою сторону.

Неудивительно, что стоило карете остановиться, я едва не вылетела из нее, спеша скорее присоединиться к живым, шумным и настоящим, людям.

Ярмарка оказалась прекрасным развлечением. Людей было очень много, все в нарядных, ярких одеждах, то и дело со всех сторон слышались поздравления с наступающим праздником.

Уличные торговцы на все лады расхваливали пирожки и леденцы на палочках. К ним то и дело подбегали румяные ребятишки, крепко сжимая в перчатках заветные монетки.

Забыв обо всех заботах, я бегала от прилавка к прилавку. Не удержавшись, накупила множество разноцветных лент и гребней для волос, потом увидела лавку с одеждой и вовсе пропала. Рубашки, штаны, платья, все вещи украшала зимняя вышивка. Я долго смотрела на рубашку, на которую пришили крохотные колокольчики, но в итоге отобрала более простые и немаркие, подходящие для путешествия вещи.

Совсем скоро вещевой мешок начал приятно оттягивать руку. Приобретая очередной носовой платок, я чувствовала себя куда более самостоятельной и независимой, гораздо более готовой к новой жизни.

Пока я примеряла платья, Ингвар ждал на улице и успел раздобыть корзинку с необыкновенно вкусными сахарными орешками, со сгущенной начинкой. Вручив ее мне и забрав мешок, мужчина повел меня на площадь, смотреть представление.

На помосте актеры с ярко-раскрашенными лицами показывали шуточные сценки о том, как разные семьи готовятся к Солвейну. Юмор был деревенским, простым, зрители то и дело толкались, но я кидала орешки в рот, звонко смеялась и чувствовала себя совершенно счастливой.

Когда лицедеи закончили и начали кланяться, я хлопала в ладоши и одобрительно визжала едва ли не громче всех. С горящими глазами обернулась к Ингвару, желая поблагодарить за поездку, и наткнулась на его ледяной взгляд.

— Я буду ждать тебя на закате, — разрушил беззаботную атмосферу его сухой голос. — Захочешь уехать со мной или от меня, выбор за тобой.

С уходом мужчины ярмарка сразу потеряла половину своей прелести. И вроде бы Ингвар почти все время молчал, но ходить по рядом одной оказалось совсем не то же самое, что в компании.

Я без особой охоты купила еще расписную шкатулку, доела орешки, а потом обругала себя за нерешительность и отправилась к обозам. Тут меня ожидало очередное разочарование. Один обоз ушел вчера, еще два собирались отправляться лишь через неделю. Каким-то чудом я все же сумела найти торговца, внявшего моим мольбам и согласившимся перенести выезд на более ранний срок. Правда, пообещать пришлось целых пять золотых, но я сочла, что свобода стоит денег.

Оставив торговца улаживать дела, я вновь побрела к рядам. Времени до отправления оставалось совсем немного и, покосившись на покрасневшее солнце, я невольно задумалась, что сейчас делает Ингвар. Ждет ли он еще? А может, прекрасно понял, что никакого выбора передо мной не стояло, и сразу вернулся в замок, не изводя себя напрасным ожиданием?

На душе стало тоскливо. Я убеждала себя, что поступаю правильно, только вот отрастившая острые клыки совесть твердила, что отъезд куда больше напоминает очередное бегство.

Может быть, следовало найти в себе мужество и встретиться с Себастьяном лицом к лицу, честно сказать ему, что не желаю этого брака и не смогу стать достойной супругой. Я предпочла пойти более легким путем и сбежала от объяснений, постыдно надеясь, что проблема как-нибудь разрешится сама собой.

И точно также, понятия не имея, как вести себя с Ингваром и что делать с эмоциями, которые он пробуждал внутри меня, я бежала от мужчины.

«В любом случае, не менять же теперь планы!»

Я представила, как отреагирует Ингвар, в третий раз увидев меня на своем крыльце и нервно рассмеялась. Услышав же на площади шум, понадеялась попасть на новое представление и ускорила шаг.

«Обживусь в новом городе и стану ходить на каждую ярмарку», — пообещала я себе.

Только вот стоило приблизиться, как из груди вырвался потрясенный вздох. К потешному столбу, с сапогами на самом верху, была привязана девушка. Один стражник лениво взмахивал хлыстом, второй шагнул к девушке и, стащив с нее куртку, рванул с плеч рубашку.

— Что случилось? — обратилась я к стоящему рядом мужчине.

— Да девка в очередной раз на воровстве попалась. Решили вон, уму разуму плетью поучить, раз иначе не доходит, — не отрывая взгляда от девушки, злорадно усмехнулся тот.

У меня по коже пробежал мороз. Что сказать, совсем не такого зрелища мне хотелось!

Правда, все столпившиеся зеваки явно предвкушали наказание. Стоящий ближе всех толстый купец в песцовой шубе, видимо, та самая жертва преступления, и вовсе нетерпеливо постирал руки.

Размахнувшись, стражник ударил первый раз и по площади раздался наполненный болью крик.

Люди одобрительно закивали, у меня же перехватило дыхание. Спину обожгло забытой болью, на лбу выступил пот.

Второй удар заставил воровку выгнуться в путах, захлебнуться слезами.

— Пожалуйста, не надо! Я больше не буду, клянусь! — взмолилась она.

— Раньше надо думать было, милочка. Провинилась, будь добра, принимай наказание. Монет тридцать пять было, значит столько и ударов. За каждый золотой, кровью и потом заработанные, своей кровью заплатишь и в чужой карман больше не полезешь, — с ласковой улыбочкой пообещал купец.

«Сколько?!»

Я подумала, будто ослышалась. Стражник бил в полную силу, не пытаясь щадить девчонку, и даже половина ударов превратили бы ее спину в кровавое месиво. Причем, раз она решилась на кражу, денег на лекаря точно нет, а без лечения такие раны воспалятся и будут долго гноиться, оставив на память уродливые бугристые шрамы.

Стражник ударил в третий раз, и пронзительный визг заставил некоторых зажать уши.

— Немедленно прекратите это! — потребовала я.

Увы, мой голос потонул среди других. Чтобы протолкнуться вперед, пришлось активно работать локтями. К тому времени, как я, наконец, пробилась к помосту, девушка успела схлопотать еще пять ударов.

Она уже не вырывалась и бессильно повисла на веревках. Спину покрывали глубокие раны, по белой коже стекала кровь.

— Да остановитесь же вы! — я с силой топнула ногой, привлекая внимание.

— Ты еще кто такая? — второй стражник окинул меня раздраженным взглядом.

— Я… — я открыла рот, да так и замерла, запоздало сообразил, что не имею никакого права приказывать.

Даже если назовусь полным именем и пригрожу женихом, стражники банально не поверят. Да и кто сейчас узнает во мне леди невесту лорда Бронтеза? Простая одежда, волосы заплетены в косу, лицо все в липкой карамели, без кольца…

— Иди отсюда, не мешай. А то ко второму столбу привяжем, — гоготнул стражник.

Первый же опять качнул хлыстом. Медленно замахнулся, примеряясь для нового удара.

Воровка слабо застонала, и я кинулась вперед, закрывая ее собой. Зажмурилась и закусила губу, ожидая неминуемой вспышки боли.

«Только бы не закричать!»